Вопрос №21: Славянофилы в общественном движении России.

В оценке прошлого и будущего российской державы разошлись, обособились и пошли друг на друга внутри либерального общества так называемые славянофилы и западники (такие названия, которыми они насмешливо обменялись в пылу борьбы, закрепились за ними в истории).

Началом славянофильства считают 1839 год, когда поэт А.С. Хомяков и философ И.В. Киреевский выступили с двумя статьями, которые схематично излагали всю славянофильскую доктрину. Кстати, Хомяков был не только зачинателем славянофильства, но и главным его бойцом.

Кроме Хомякова и братьев Киреевских (Ивана и Петра), видными славянофилами стали братья Иван и Константин Аксаковы (сыновья писателя С.Т. Аксакова), Ю.Ф. Самарин, А.И. Кошелев, В.И. Даль (автор классического «Толкового словаря живого великорусского языка») и другие, преимущественно литераторы. Организационно они, как и западники, не оформились, объединившись идейно. Среднепоместные дворяне по происхождению, славянофилы выражали интересы той части помещиков, в хозяйствах которых уже зарождались капиталистические отношения. Поэтому они выступали против крепостного права, но считали, что Россия развивается путем, отличным от Запада. Для них западноевропейский путь был неприемлем из-за того, что он сопряжен с революциями, разрушительные последствия которых (особенно пролетаризация городских и пауперизация сельских работников) ведут к загниванию Запада. Отсюда славянофилы делали вывод о необходимости для России особого пути развития. «Одно спасение нам в нашей самобытности, — утверждал И.С. Аксаков. — Не за что ухватиться на Западе — все кругом раскачалось и качается». Тезис об исключительности, самобытности развития России — основополагающий в концепции славянофилов. Здесь они смыкались с идеологами «официальной народности».

Вслед за Погодиным славянофилы восприняли норманнскую теорию происхождения государства на Руси и, опираясь на идею доверительно-полюбовных отношений между русским народом и властью как «званым гостем» народа, соглашались с выводом охранителей о том, что революции чужды самой природе россиян. Итак, по мнению славянофилов, первое своеобразие развития России — отсутствие революционных потрясений; революции якобы характерны только для Запада, но Запад потому и «гниет».

Второе своеобразие — извечное существование в России сельской общины, которая, по их мнению, должна была предохранить Россию от «язвы пролетариатства» и других болезней капитализма. Здесь внешне славянофилы предвосхитили народников с их верой в крестьянскую общину, но только внешне. Народники предполагали, опираясь на общину, вести Россию вперед — через преодоление еще не утвердившегося капитализма, в социализм, славянофилы же — назад от капитализма, в допетровскую Русь. На взгляд славянофилов, Петр Великий своими реформами «испортил» историю России, оторвал ее от «родного исторического основания» и направил по чуждому пути Запада. Следовательно, требовалось исправить допущенные Петром «искажения» национального развития и вернуться к допетровскому самодержавию с Земским собором.

Правда, на этом славянофилы не останавливались. «Их» Земский собор должен был гарантировать в России свободу общественного мнения (при самодержавии!). «Сила власти — царю, сила мнения — народу» — так формулировал Константин Аксаков политическое credo славянофилов. Что касается крепостного права, то славянофилы считали его злом, «страшным подкопом» (по выражению Ю.Ф. Самарина) под безопасность России. «Рабы сегодня — бунтовщики завтра, — говорил Константин Аксаков. — Из цепей рабства куются беспощадные ножи бунта». Поэтому славянофилы ратовали за отмену крепостного права, но только сверху, по инициативе правительства и руками самих помещиков, так, чтобы крепостные «души» были освобождены с землей за выкуп в пользу душевладельцев.

Выступление славянофилов против крепостного права было их главной, но не единственной исторической заслугой. Они справедливо осуждали низкопоклонство перед заграницей, призывали изучать и сохранять памятники отечественной культуры, сами многое делали для того, чтобы сберечь национальные традиции, язык, обряды, реликвии быта и культуры, одежду и пр.

Царизм не усматривал в славянофилах серьезной опасности для себя, поскольку они признавали самодержавие и, более того, панславистски считали именно царскую Россию богоугодным вождем всего славянского мира. Выступление же их против крепостного права (умеренное, в рамках самодержавного строя) не могло слишком беспокоить правительство, которое само время от времени осуждало проекты освобождения крестьян. Поэтому Николай I относился к славянофилам с благожелательной строгостью и никого из них не покарал.