Вопрос №20: Теория официальной народности с.С.Уварова и ее поддержка консервативной журналистикой.

Официальная идеология царизма преследовала двуединую цель: с одной стороны, разбить и опорочить демократическую идеологию, подорвать доверие к ней и лишить ее поддержки общества, а с другой стороны, оправдать и возвеличить существующий самодержавно-крепостнический строй, вдолбить в сознание россиян мысль о справедливости и незыблемости этого строя. По такому заказу сверху и появилась «теория официальной народности», которая стала государственной идеологией самодержавия. Смысл ее заключался в совокупности трех тезисов: 1) православие — основа духовной жизни народа, его нравственной чистоты и устойчивости; 2) самодержавие — опора и гарант российской государственности, ее бытия, могущества и величия; 3) народ российский по природе своей религиозен и царелюбив, предан самодержавию и православию, «един» с царем, как царь «един» с народом. Итак, православие, самодержавие, народность — вот три ипостаси «теории официальной народности».

Отдельные элементы этой теории содержались еще в записке Н.М. Карамзина «О древней и новой России», где утверждалось, что в крепостной России, как ни в какой «земле Европейской», «блаженствует народ, цветет правосудие, сияет благоустройство, сердца довольны, умы спокойны». С. С. Уваров в 1832 г., будучи еще товарищем министра, сформулировал в отчете царю о ревизии Московского университета все три «столпостены» теории; а в циркуляре попечителям учебных округов 1834 г. он, уже став министром, провозгласил ее непреложным руководством для народного образования, науки, литературы, искусства, воспитания молодежи, как /128/ «последний якорь спасения» России от всех и всяческих крамол, как «умственную плотину» против идей революции. Поэтому тезисы «православие, самодержавие, народность» современники назвали «уваровской троицей».

«Научно» же развернул и обосновал концепцию профессиональный историк Михаил Петрович Погодин.

В качестве исходного пункта для своей концепции Погодин вслед за Карамзиным взял норманскую теорию происхождения Российского государства: «Наше государство началось не вследствие завоевания, а вследствие призвания» (варяжских князей). Здесь Погодин, как никто до него, усмотрел и подчеркивал источник особых, взаимно доверительных, патриархальных отношений между народом и им призванной властью на Руси, источник единения всех россиян вокруг престола. Разумеется, и крепостное право как детище призванной народом власти, как подпора самодержавия у Погодина тоже «сохраняет в себе нечто патриархальное, и хороший помещик лучше охраняет интересы крестьян, чем это могли бы сделать они сами». Что касается царизма, то Погодин, гиперболически его восхваляя, провозглашал, что для российского самодержца нет ничего невозможного, ибо он — ни мало ни много — «пол-экватора, четверть меридиана».

Истинная же Россия, с точки зрения теории, — «спокойное» и «устойчивое» крепостное государство, которое противостоит мятущемуся и разлагающемуся буржуазному Западу. Стало быть, залог счастливого будущего России заключается в том, чтобы поддерживать ее исконные самодержавно-крепостнические устои и /129/ пресекать подрывающие их «случайные злодейства».

«Теория официальной народности» была вредна более всего тем, что она пропагандировала народность как преданность и покорность самодержавию. «Наш народ оттого умен, что тих, а тих оттого, что не свободен», — резонерствовал управляющий III отделением Л.В. Дубельт. Таким образом, официальные (включая жандармских) теоретики целились выбить из рук врагов самодержавия их идейное оружие — понимание роли народа как главной преобразующей, революционной силы.

«Теория официальной народности» насаждалась повсеместно — от деревенских церквей до столичных университетов.

Самыми ревностными толмачами и живым олицетворением «столпостен» «официальной народности» были два друга-единомышленника Николай Греч и, в особенности, Фаддей Булгарин.

Глашатаи «официальной народности» располагали значительным числом периодических изданий. Самыми авторитетными среди них были журналы «Сын отечества» Булгарина, «Москвитянин» Погодина, «Библиотека для чтения» Сенковского, «Московский наблюдатель» Шевырева, газета «Северная пчела» Булгарина и Греча. Эта последняя считалась полуофициозом и выходила с 1825 г. (с 1831 г. — ежедневно) под покровительством III отделения. Булгарин издавал ее сначала один, а с 1831 до 1860 г. вместе с Гречем.

III отделение всячески содействовало распространению «Северной пчелы». Министр Уваров специальным циркуляром обязал всех директоров гимназий выписывать и распространять журнал Погодина «Москвитянин».

Поэтому передовые люди России опасались разлагающего воздействия рептильных изданий на умы соотечественников. Однако со временем выяснилось, что эти издания значительно уступают в популярности прогрессивным журналам — таким, как «Современник» Пушкина, Вяземского, Некрасова, «Отечественные записки» А.А. Краевского, «Московский телеграф» Н.А. Полевого, «Телескоп» Н.И. Надеждина.

Теряя всякое чувство меры, царизм пытался сделать идеологию «официальной народности» основой всей духовной жизни страны. Но к счастью для России, столь далеко идущие желания охранителей «православия, самодержавия, народности» не осуществились.