Вопрос №27: Отмена крепостного права в России.

Содержание крестьянской реформы излагалось в пространном документе под названием: «Положения 19 февраля 1861 г. о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости». Руководящие начала «Положений» разъяснял народу царский Манифест 19 февраля. Составлял Манифест московский митрополит Филарет Дроздов — «Филька», как звали его в народе. Отсюда и пошло выражение «филькина грамота» (т.е. документ бестолковый). Суть его, засоренная словесной шелухой, была такова.

Помещичьи крестьяне (23,1 млн. человек) получали личную свободу, а также усадьбу и полевой надел в постоянное пользование, от которого они не могли, даже если бы захотели, отказаться раньше, нежели через 9 лет. В течение же этого 9-летнего срока крестьяне должны были по-прежнему отбывать за надел барщину или платить оброк. Размеры надела и объем повинностей крестьян фиксировались в уставных грамотах, на составление которых отводилось два года. Составлять грамоты должны были сами помещики, а проверять, верно ли (без обмана) они составлены, — мировые посредники, которые назначались из местных помещиков. Выходило, что посредниками между крестьянами и помещиками оказывались те же помещики. Разумеется, они почти всегда (за редчайшим исключением) «разъясняли» или исправляли уставные грамоты в пользу помещиков.

Уставные грамоты заключались не с отдельными крестьянами, а с «миром», т.е. с сельским обществом из всех крестьян того или иного помещика (если в обществе было 1000 душ, то со всеми вместе). Так закреплялась круговая порука и ответственность всего «мира» за каждого крестьянина и за его повинности.

Для того чтобы установить и зафиксировать в уставной грамоте размер надела, и помещики, и крестьяне должны быть учитывать нормы надельных участков — высшую и низшую. Крестьяне не могли требовать надел выше установленного максимума, а помещики — урезать надел ниже установленного минимума. Таково было правило. Но из него делались исключения — разумеется, не в пользу крестьян. С одной стороны, если крестьянин до реформы имел в пользовании надел меньше, чем установленный после реформы минимум, помещик прирезал ему землю до минимума не всегда, а при условии, что у помещика останется не менее трети (в степной полосе — не менее половины) удобных земель. С другой стороны, если надел, которым крестьянин пользовался до реформы, превышал пореформенный максимум, помещик отрезал от него «излишек».

В результате помещичьи крестьяне получили в среднем по 3,3 десятины на ревизскую душу, т.е. на мужчину (женщинам земля не отводилась). Это меньше той земли, которой они пользовались до реформы, и не обеспечивало им прожиточного минимума.

Кроме отрезков, помещики находили и другие способы ущемить интересы крестьян: переселяли их на негодные земли, «на песочек», лишали их выпасов, выгонов, водопоев, лесов и прочих угодий, без которых нельзя было вести самостоятельное хозяйство.

Вся земля, которую крестьяне получили в «постоянное пользование», юридически оставалась собственностью помещиков до заключения выкупной сделки. Пока же эта сделка не была заключена, крестьяне считались «временнообязанными», т.е. по-прежнему выполняли за пользование землей феодальные повинности. Срок временнообязанного состояния вначале не был определен. Только 28 декабря 1881 г. (в обстановке второй революционной ситуации) последовал закон об обязательном выкупе — закон, по которому все временнообязанные крестьяне переводились на выкуп, но не сразу, а с 1 января 1883 г. Таким образом, юридическая ликвидация крепостничества растянулась на 22 года — это в губерниях центральной России. На окраинах же (в Грузии, Азербайджане, Армении) временнообязанные отношения сохранялись до 1912—1913 гг., т.е. более полувека.

За пользование землей крестьяне должны были выполнять два рода повинностей — барщину и оброк. Размеры оброка колебались в разных регионах от 8 до 12 руб. за душевой надел в год.

Также существовала градация оброка: первая десятина земли ценилась дороже следующих. Так, в нечерноземной полосе, где высший надел был установлен в 4 десятины, а оброк в 10 руб., за первую десятину полагалось 5 руб. (50 % оброка), за вторую — 2 руб. 50 коп. (25 %) и за остальные две — по 1 руб. 25 коп. (т.е. по 12,5 %) с каждой десятины. Таким образом, чем меньше земли получал крестьянин, тем дороже она ему стоила.

Реформа дала крестьянам право выкупить усадьбу и полевой надел. Сумма выкупа определялась путем капитализации из 6 % оброка, установленного за надел, т.е., желая получить искомую сумму выкупа, рассчитывали, сколько денег надо положить в банк, чтобы при 6 % годового прироста помещик имел доход, равный оброку. Проще говоря, оброк приравнивался к 6 % выкупной суммы. Вот пример: оброк = 10 руб., какова в этом случае должна быть сумма выкупа?

Поскольку 10 руб. составляют 6 % выкупной суммы, то получаем, согласно уравнению (X : 10 = 100 : 6), X = (100 10) : 6 = 166 руб. 60 коп.

То, что выкупная сумма включала в себя замаскированный выкуп личности крестьянина, показывает ее сравнение с рыночной ценой земли. По ценам 1854—1855 гг. крестьянская земля стоила 544 млн. руб., а выкуп за нее был установлен в 867 млн. (323 млн. разницы — это компенсация помещикам за личное освобождение крестьян).

Роль посредника между крестьянами и помещиками по выкупу взяло на себя государство, которое и нажилось на выкупной операции. Крестьянин выплачивал помещику немедленно 20% выкупной суммы, а остальные 80 % вносило за крестьян государство (это и была выкупная ссуда, которую крестьяне как бы брали в долг у государства). Операция по возвращению долга растягивалась на 49 лет с выплатой ежегодно 6 % выкупной суммы. Стало быть, крестьяне должны были уплатить 294 % выкупной ссуды. Лишь с 1906 г. (в обстановке первой российской революции) уплата выкупных платежей была прекращена. К тому времени бывшие помещичьи крестьяне внесли 1 млрд. 570 млн. руб. выкупа — за землю, которая стоила 544 млн. руб., т.е. в 3 раза меньше!

С момента заключения выкупной сделки крестьяне переставали выполнять повинности в пользу помещиков и превращались из временнообязанных в «крестьян-собственников». Отныне земля бывшая ранее юридически собственностью помещиков, переходила в крестьянскую собственность, и закон охранял ее от посягательства со стороны помещиков.

Несколько по-особому освобождались дворовые слуги, которых было тогда 1,5 млн., т.е. 6,5 % помещичьих крестьян. Они выходили на волю без выкупа, но не сразу, а через два года, и, главное, не получали ни усадьбы, ни полевого надела, ни какого бы то ни было вознаграждения за их труд на помещика. Они не получали ничего, кроме свободы.

Реформа распространялась и на крестьян удельных (принадлежавших царской семье) и государственных.

Удельное ведомство было образовано в 1797 г. при Павле I. Оно обеспечивало царскую фамилию доходами с дворцовых земель и прикрепленных к ним крестьян. К началу 60-х годов царский удел составлял 9 млн. десятин земли в 20 губерниях и эксплуатировал 1,7 млн. крепостных душ.

Особое положение об удельных крестьянах принято было 26 июня 1863 г. Удельные крестьяне выкупали свою землю на тех же условиях (путем капитализации из 6 % оброка), что и крестьяне помещичьи; только удельные были переведены на обязательный выкуп не через 20 лет, как помещичьи, а через 2 года.

Еще позднее, 24 июня 1866 г., «Положения 19 февраля» были распространены на государственных крестьян, которые считались лично свободными, но платили в казну феодальную ренту (оброчную подать). Все они (а их было 19 млн.) сохранили за собой земли, находившиеся в их пользовании, и могли по своему желанию либо, как прежде, платить оброчную подать государству, либо заключить с казной выкупную сделку при условии единовременного взноса такого капитала, проценты с которого равнялись бы в сумме оброчной подати. Средний размер наделов государственных крестьян составил 5,9 десятины — больше, чем у крестьян помещичьих и удельных.

Реформа существенно изменила правовое положение крестьян. Она впервые дала бывшим крепостным право владеть собственностью, заниматься торговлей и промыслами, заключать сделки, вступать в брак без согласия помещика и т.д. Однако помещики сохранили за собой ряд феодальных привилегий, включая полицейскую власть над временнообязанными крестьянами. Как и до реформы, они представляли интересы крестьян на суде. Сохранялись (до 1903 г.!)

Для управления крестьянами были созданы в ходе реформы особые органы, которые громко именовались «самоуправлением». Их нижним звеном являлось сельское общество из крестьян на земле одного помещика. Оно составляло сельский сход, избиравший сельского старосту и ряд должностных лиц: сборщиков податей, смотрителей магазинов и пр. Сельский староста обеспечивал порядок в своей округе, следил за исполнением повинностей, мог наказывать за маловажные проступки, т.е. штрафовать, принуждать к общественным работам, даже сажать под арест.

Несколько сельских обществ образовывали волость, которая строилась по территориальному принципу. Высшим крестьянским органом волости был волостной сход из представителей сельских обществ. Волостной сход избирал волостное правление во главе с волостным старшиной и волостной суд. Волостной старшина имел те же функции, что и сельские старосты, только в объеме волости, сельские старосты ему подчинялись. Что же касается волостного суда, то он разбирал тяжбы между крестьянами на территории волости и судил виновных за проступки, более серьезные, чем те, за которые наказывал сельский староста.

«Самоуправление» контролировал мировой посредник, который по закону утверждал (а мог и не утвердить) выборы должностных лиц крестьянской «администрации» и, следовательно, подбирал угодные ему кандидатуры из числа «благоразумных» и покорных крестьян.

Мировые посредники назначались губернаторами по рекомендации предводителей дворянства из местных помещиков.

В целом реформа 1861 г. была для России самой важной из реформ за всю ее историю. Она послужила юридической гранью между двумя крупнейшими эпохами российской истории — феодализма и капитализма. Она создала условия, необходимые для победы капиталистического способа производства. Главным из этих условий явилось личное освобождение 23 млн. помещичьих крестьян, которые и образовали рынок наемной рабочей силы.