28. Темы, сюжеты и стиль новелл Мериме.

Усугубление психологизма сказалось на худож. приёмах, в частности, на изменении роли рассказчика. Если в ранних пр-ниях (не_новеллах, видимо) за счёт мистификации и объективного «свободного повествования» М. стремился как бы изнутри раскрыть мир чужого сознания, чужой психологии, то теперь появляется фигура рассказчика-француза, к-рый хочет проникнуть в чуждую ему психологию извне, стараясь понять её природу и не отвергая того, что противоречит традициям французов. Так построена новелла «Матео Фальконе».

Автор предпочитает оставаться в тени, избегает лирических отступлений, не сливается с героями, а держится на расстоянии от них, пытается придать своему рассказу характер беспристрастного исследования жизненных явлений (как в «Таманго»).

Более поздняя новеллистика М. с её сложными психологич. построениями требовала повествования от 1го лица. Рассказчик здесь либо участник событий, пытающийся объективно рассмотреть своё в нём участие с той или иной временной дистанции («Кармен»), либо хорошо осведолённый наблюдатель, иногда словно сливающийся с героями, но неизменно сохраняющий внутр. способность к оценочным суждениям («Двойная ошибка»).

В «Венере Илльской» читатель видит происходящее непосредственно глазами рассказчика. Он активно участвует в действии, с ним и про него говорят герои новеллы (г-н Пейрорад), и сам про себя много рассказывает (например, долго прожил в Русильоне, поэтому понимал по-каталонски).

29. Образ и роль рассказчика в новеллах Мериме.

Усугубление психологизма сказалось на худож. приёмах, в частности, на изменении роли рассказчика. Если в ранних пр-ниях (не_новеллах, видимо) за счёт мистификации и объективного «свободного повествования» М. стремился как бы изнутри раскрыть мир чужого сознания, чужой психологии, то теперь появляется фигура рассказчика-француза, к-рый хочет проникнуть в чуждую ему психологию извне, стараясь понять её природу и не отвергая того, что противоречит традициям французов. Так построена новелла «Матео Фальконе».

Автор предпочитает оставаться в тени, избегает лирических отступлений, не сливается с героями, а держится на расстоянии от них, пытается придать своему рассказу характер беспристрастного исследования жизненных явлений (как в «Таманго»).

Более поздняя новеллистика М. с её сложными психологич. построениями требовала повествования от 1го лица. Рассказчик здесь либо участник событий, пытающийся объективно рассмотреть своё в нём участие с той или иной временной дистанции («Кармен»), либо хорошо осведомлённый наблюдатель, иногда словно сливающийся с героями, но неизменно сохраняющий внутр. способность к оценочным суждениям («Двойная ошибка»).

В «Венере Илльской» читатель видит происходящее непосредственно глазами рассказчика. Он активно участвует в действии, с ним и про него говорят герои новеллы (г-н Пейрорад), и сам про себя много рассказывает (например, долго прожил в Русильоне, поэтому понимал по-каталонски).