5. Критический рационализм к. Поппера.

Никифоров:

Из Вены. Дружил с Карнапом, но его не пригласили на заседание Венского кружка. Первая книга “Логика исследования” примерно в ключе логических позитивистов. 40е “Открытое общество и его враги” . 59 год переиздание “Логика научного исследования”

Разгромил позитивизм и представил новую концепцию развития науки. “Предположения и опровержения”.

Он начинает с обсуждения критериев научности. Логические позитивисты считали, что критерием научности является принцип верифицируемости: что если мы свели научное предположение к наблюдаемым фактам, то тем самым мы его обосновали, обосновали его научность. Т.е. подтверждаемость: если мы можем эмпирически подтвердить наше утверждение или концепцию, то значит она научная.

Поппер говорит, что подтвердить можно все что угодно. Любую чушь и глупость - всегда можно для нее найти подтверждение. Жизнь настолько многообразна, что вообще говоря, все подтверждаемо. Особенно в идеологии. Пример с Альендо. Идеологи марксизма - социалистические преобразования подтверждаются, человечество идет в направлении социализма. Бац - Альендо убили. Идеолог марксист объясняет: по мере расширения социализма возрастает сопротивление реакционных классов, и вот вам пример. Т.е. идеолог всему найдет объяснение и ничто не заставит его отказаться от своей идеологии.

В науке можно опровергнуть какую-то идею, теорию. Ученые отказываются от опровергнутых идей и теорий, не защищают их всеми средствами, поэтому опровержение, способность быть в принципе опровергнутой фактами, эмпирическими данными - вот что является критерием научности. Та концепция, та идея научна, которая в принципе допускает опровержение фактами с помощью эмпирических методов познания. Критерий научности - фальсифицируемость, опровергаемость, принципиальная опровержимость. Вот чем отличаются научные предположения от художественных произведений, от философских, от идеологических и прочих построений. Если выдвинута идея и не видно, как что могло бы ее опровергнуть, она лежит вне науки.

Поппер убежден, что наука стремится к истине. Но он считает, что истина недостижима. Мы можем только приближаться к истине, но истину мы получить не можем. Приближаться мы можем, избавляясь от ложных представлений, опровергая те представления, которые нам сегодня кажутся верными, истинными. Поэтому задача ученого - не подтверждать свои идеи, свои теории, а стараться найти те области, те способы с помощью которых можно было бы опровергнуть эти теории. Чем быстрее вы их опровергнете, тем быстрее мы избавимся от заблуждений и изобретем новые теории, которые будут ближе к истине. И вот так, постоянно отбрасывая ложные теории, ложные концепции, мы постепенно приближаемся к истине.

Развитие науки выглядит следующим образом: научная проблема - наука начинает справляться с ними - изобретает решения, которые выражаются в теориях, теория сформулирована, получила признание, и дальше начинается проверка этой теории, чтобы поскорее выяснить где она ошибочна, где она неверна, исправить ее, заменить новой теорией. После этого новая проблема, гораздо более глубокая чем та с которой мы начали. Почему более глубокая? потому что мы прошли определенный путь, мы создали теоретические конструкции, что-то исследовали, углубили, расширили наши знания.

Проблема - теория - проверка теории - отбрасывание теории - более глубокая проблема

Критики: однажды проблема станет настолько глубокой, что мы ее не сможем решить.

Критический - нужно критиковать существующие знания с тем, чтобы вскрывать его ошибочность и заменять новым знанием.

Ответ:

К. Поппер (1902— 1994) начиная с 30-х гг. XX в. был в оппозиции к неопозитивизму (логическому эмпиризму). Он участвовал в некоторых заседаниях «Венского кружка», но его туда не всегда приглашали. Хотя его книга «Логика исследования» («Логика научного открытия») вышла в серии книг участников «Венского кружка», он четко формулировал свои разногласия с основными идеями неопозитивизма — редукционистской трактовкой теоретического знания, принципом верификации, негативным отношением к роли философских идей в развитии науки. К. Поппер был одним из последовательных критиков индуктивизма как метода построения научных теорий. Он отмечал, что простое индуктивное обобщение опыта не приводит к теориям, а теории не являются только описанием и систематизацией эмпирических данных. Законы науки всегда относятся к широкому классу явлений, который в опыте не дан целиком. Индуктивное обобщение, основанное на неполной индукции, не гарантирует достоверности обобщающих положений. Даже если это обобщение постоянно подтверждается опытом, нет гарантии, что оно не будет опровергнуто. Классическим примером тому является индуктивное обобщение «Все лебеди белые», которое было опровергнуто открытием черных лебедей.

Важнейшей особенностью его концепции был интерес к вопросам, связанным с развитием научного знания. Переход от анализа структуры научного знания, чем в основном занимались логические позитивисты, к исследованию его развития существенно изменил и обогатил всю проблематику философии науки.

Индуктивизм являлся своеобразной, неявной опорой для неопозитивистской концепции редукционизма и принципа верификации. Если верификация воспринимается как доказательство истинности общего положения, то никакое количество подтверждающих наблюдений не обеспечит такого доказательства. Но чтобы опровергнуть общее высказывание, доказать его ложность, достаточно одного случая. Достаточно наблюдать одного черного лебедя, чтобы опровергнуть высказывание «Все лебеди белые». Вот эта асимметрия между подтверждением и опровержением общих предложений и критика индукции как метода обоснования знания и привели Поппера к фальсификационизму.

Кроме того, Поппер верит в объективное существование физического мира и признает, что человеческое познание стремится к истинному описанию этого мира. Он даже готов согласиться с тем, что человек может получить истинное знание о мире. Однако Поппер отвергает существование критерия истины — критерия, который позволил бы нам выделить истину из всей совокупности наших убеждений. Даже случайно натолкнувшись на истину в своем научном поиске, мы не можем с уверенностью сказать, что это — истина. Ни непротиворечивость, ни подтверждаемость эмпирическими данными не могут служить критерием истины. Любую фантазию можно представить в непротиворечивом виде, а ложные верования часто находят подтверждение. В попытках понять мир люди выдвигают гипотезы, создают теории и формулируют законы, но они никогда не могут с уверенностью сказать, что из созданного ими истинно.

Нельзя выделить истину в научном знании, но постоянно выявляя и отбрасывая ложь, можно приблизиться к истине. Можно сказать, что научное познание и философия науки опираются на две фундаментальные идеи: идею о том, что наука способна дать и дает нам истину, и идею о том, что наука освобождает нас от заблуждений и предрассудков. Поппер отбросил первую, но во второй идее его методология нашла прочную объективную основу. В дальнейшем И. Лакатос и другие представители философии науки показали, что даже и ложность наших убеждений мы не можем установить с несомненностью. Так из методологии была устранена и вторая фундаментальная идея.

Принцип верификации, как полагали неопозитивисты эпохи «Венского кружка», обеспечивал различение научных и вненаучных высказываний, проводил границу между наукой и метафизикой. Поппер проблему демаркации науки и вненаучных высказываний (Проблему нахождения критерия, который дал бы средства для выявления различия между эмпирическими науками, с одной стороны, и математикой, логикой и "метафизическими" системами, — с другой) также считал важной. Эта проблема заинтересовала Поппера в самом начале его научной деятельности. В то время было широко распространено восходящее к Бэкону и Ньютону мнение о том, что наука отличается использованием индуктивного метода, который предписывает начинать с наблюдения, с констатации фактов, а затем восходить к обобщениям. Это мнение разделяли и логические позитивисты, принявшие в качестве критерия демаркации верифицируемость.

Поппер отверг индукцию и верифицируемость в качестве критериев демаркации. Защитники этих критериев видят характерную черту науки в обоснованности и достоверности, а особенность ненауки (скажем, философии или астрологии) — в недостоверности и ненадежности. Однако полная обоснованность и достоверность в науке недостижимы, а возможность частичного подтверждения не может отличить науку от ненауки: например, учение астрологов о влиянии звезд на судьбы людей подтверждается громадным эмпирическим материалом. Поэтому Поппер не хочет рассматривать в качестве отличительной особенности науки обоснованность ее положений или их эмпирическую подтверждаемость. Подтвердить можно все что угодно, но это еще не свидетельствует о научности. То, что некоторое утверждение или система утверждений говорят о физическом мире, проявляется не в подтверждаемости их опытом, а в том, что опыт может их опровергнуть. Если система опровергается с помощью опыта, значит, она приходит в столкновение с реальным положением дел, но это как раз и свидетельствует о том, что она что-то говорит о мире.

Исходя из этих соображений, Поппер в качестве критерия демаркации принимает фальсифицируемость, т. е. эмпирическую опровержимость: "... некоторую систему я считаю эмпирической или научной только в том случае, если она может быть проверена опытом. Эти рассуждения приводят к мысли о том, что не верифицируемость, а фальсифицируемость системы должна считаться критерием демаркации.

Таким образом, научность заключается в способности опровергаться опытом. Чтобы ответить на вопрос о том, научна или ненаучна некоторая система утверждений, надо попытаться опровергнуть ее; если это удастся, то данная система несомненно научна. Ну, а если, несмотря на все усилия, никак не удается опровергнуть некоторую систему утверждений? Тогда, говорит Поппер, вполне правомерно усомниться в ее научности. Может быть, это псевдонаучная, метафизическая система.

В сущности, с точки зрения критерия Поппера требуется, чтобы мы указали, какого рода события, факты, результаты экспериментов могут опровергнуть нашу теорию, если они однажды появятся. Однако с полной уверенностью ни одну систему нельзя назвать научной до тех пор, пока она не фальсифицирована. Из этого следует, что только ретроспективно мы можем отделить науку от ненауки, а что касается теорий сегодняшнего дня, которые мы пока считаем истинными, среди них попперовский критерий демаркации не может отличить научные от ненаучных. Парадоксально, но вполне в соответствии с гносеологическими воззрениями Поппера: несомненно научны только ложные теории!

Фальсифицируемость и фальсификация.

Подобно логическим позитивистам, Поппер противопоставляет теорию эмпирическим предложениям. К числу последних он относит единичные предложения, описывающие факты, например, "Здесь стоит стол", "5 января 1997 года в Москве шел снег" и т. п. Совокупность всех возможных (не только истинных, но и ложных) эмпирических -"базисных" - предложений образуют некоторую эмпирическую основу науки. Сюда входят и несовместимые между собой базисные предложения, поэтому ее не следует отождествлять с языком истинных протокольных предложений логических позитивистов. Научная теория, считает Поппер, всегда может быть выражена в виде совокупности общих утверждений типа "Все тигры полосаты", а последние эквивалентны отрицательным экзистенциальным утверждениям, например, "Неверно, что существует неполосатый тигр". Поэтому всякую теорию можно рассматривать как запрещающую существование некоторых фактов равно утверждающую ложность некоторых "базисных" предложений.

Вот эти "базисные" предложения, описывающие факты, запрещаемые теорией, Поппер называет "потенциальными фальсификаторами" теории. "Фальсификаторами" потому, что если запрещаемый теорией факт имеет место и описывающее его "базисное" предложение истинно, то теория считается опровергнутой. "Потенциальными" потому, что эти предложения могут фальсифицировать теорию, но лишь в том случае, когда установлена их истинность. Отсюда понятие фальсифицируемости определяется следующим образом: "... теория фальсифицируема, если класс ее потенциальных фальсификаторов не пуст", иначе говоря, если она способна вступить в противоречие с фактами.

Как можно было бы устранить столкновение теории с некоторым "базисным" предложением? Если мы считаем "базисные" предложения достоверно истинными, описывающими твердо установленные факты, то ясно, что в этом случае мы без колебаний обязаны отбросить теорию. Эта позиция почти не отличается от позиции логического позитивизма, т. е. мы опять приходим к идее надежного, истинного эмпирического базиса и осуждаем все то, что с ним несовместимо, как безусловно ложное. Однако Поппер в соответствии со своими гносеологическими установками отвергает существование какой-либо несомненной основы науки и свои "базисные" предложения рассматривает как фальсифицируемые гипотезы.. Однако он предлагает принять соглашение о том, что в случае столкновения теории с признанным "базисным" предложением следует отбрасывать именно теорию. Таким образом, решение о фальсификации некоторой теории содержит в себе элемент риска: можно ошибиться, отбросив теорию, в то время как следовало бы отбросить "базисное" предложение.

Процесс фальсификации описывается схемой modus tollens (условно-категорический силлогизм). Из теории Т дедуцируется "базисное" предложение А, т. е. имеет место Т -> А. Предложение А оказывается ложным и истинным является потенциальный фальсификатор теории не-А. Из Т—> А и не-A следует не-Г, т. е. теория Г ложна и фальсифирована.

Схема фальсификации Поппера подвергалась критике с самых разных сторон. Уже здесь достаточно ясно направление той критики, которая опирается на возможность отвергнуть — в случае столкновения теории с "базисным" предложением — именно предложений, а не теорию. С этой точки зрения схему фальсификации Поппера критиковали его последователи. Однако против попперовской схемы фальсификации были выдвинуты возражения, касающиеся не философской, а логической стороны этой схемы (Тезис Дюгема-Куайна).

Процесс роста знания Поппер включает в более широкий контекст взаимодействия человеческого сознания и мира. Он рассматривает три слоя реальности (три мира), взаимодействие которых определяет развитие науки. Первый мир — это мир физических сущностей; второй мир — духовные состояния человека, включающие его сознательное и бессознательное; третий мир — это мир «продуктов человеческого духа», который включает в себя средства познания, научные теории, научные проблемы, предания, объяснительные мифы, произведения искусства и т.п. Объективированные идеи третьего мира живут благодаря их материализации в книгах, скульптурах, различных языках. Порождение новых идей, гипотез и теорий является результатом взаимодействия всех трех миров.

Сформулировав эти идеи, Поппер зафиксировал решительный разрыв с позитивистской традицией, обозначил проблематику социо-культурной обусловленности научного познания и поворот от логики науки к анализу ее исторического развития. Конечно, в предложенной Поппером схеме роста знания были и свои изъяны. Она скорее феноменологически, чем структурно описывала процессы порождения новых теорий. И в самих описаниях процесса роста знания Поппер формулировал методологические требования, которые не всегда согласовывались с реальной историей науки. Обнаружение эмпирических фактов, противоречащих выводам теории, согласно Попперу, является ее фальсификацией, а фальфицированная теория должна быть отброшена. Но, как показывает история науки, в этом случае теория не отбрасывается, особенно если это фундаментальная теория. Эта устойчивость фундаментальных теорий по отношению к отдельным фактам фальсификаторам была учтена в концепции исследовательских программ, развитой И. Лакатосом.