6. Концепция научно-исследовательских программ м рациональной реконструкции истории науки и.Лакатоса

Никифоров (на консультации):

В науке конкурируют не отдельные теории, а целые программы исследовательские, в которых есть ядро. Ядро программы – это совокупность постулатов, принципов, аксиом, которые не подвергаются сомнению. Реальные ученые не стремятся к опроврежению своих основных положений и постулатов. Ученый вовсе не будет ставить перед собой задачу опровергнуть три закона Ньютона механики. Он верит в них как в абсолютную истину. Это и есть жесткое ядро научно-исследовательской программы: совокупность принципов, которые принимаются учеными как абсолютно верная истина. Вокруг этого ядра существует защитный пояс гипотез, т.е. набор теоретических положений, которые защищают ядро от опровержения. Эти теоретические положения могут уточняться, изменяться, исправляться, отбрасываться, заменяться другими – именно здесь происходит изменение науки при сохранении основного жесткого ядра программы.

Рациональная реконструкция истории науки:

Когда философ науки использует историю науки, он смотрит на нее с тех теоретических позиций, которые сегодня общеприняты в науке, и замечает только те вещи, которые исторически вели к его нынешним воззрениям. А те вещи, которые не вели – он отбрасывает как не имеющие отношения к науке.

Например, если отображать историю науки историографически, то мы должны включать туда и алхимические исследования, другие спекуляции, но мы понимаем, что они не вошли в науку, ничего ей не дали, поэтому мы их в историю науки не включаем. Например, в историю физики включают Архимеда, а Парменида не включают (выдвигал теории о движении планет, о строении земли).

С точки зрения Лакатоса, история науки постоянно меняется в связи с тем, как изменяются наши современные представления.Пример: появилась квантовая механика, стали разыскивать в античности вещи, которые предвосхищают ее, например атомизм Демокрита, Эпикура.

Ответ:

Основной принцип методологических изысканий И. Лакатоса — это соединение в одно целое философии науки и истории науки. В связи с этим он формулирует следующее важнейшее положение: «Философия науки без истории науки пуста; история науки без философии науки слепа»

Наиболее известные работы Лакатоса— «Доказательства и опровержения», «Фальсификация и методология научно-исследовательских программ», «История науки и ее рациональные реконструкции».

Философия науки К. Р. Поппера, поставившая в центр внимания проблематику развития научного знания, должна была соотнести свои выводы с реальной практикой научного исследования в ее историческом развитии. Вскоре обнаружилось, что предложенная им методологическая концепция, требующая немедленного отбрасывания теорий, если эти теории сталкиваются с опытными опровержениями, не соответствует тому, что происходит и происходило в науке. Это и привело ученика и критика Поппера Имре Лакатоса (1922-1974) к разработке "утонченного фальсификационизма" или, как чаще называют его концепцию, методологии научно-исследовательских программ.

В основе этой методологии лежит представление о развитии науки как истории возникновения, функционирования и чередования научно-исследовательских программ, представляющих собой связанную последовательность научных теорий. Эта последовательность, как правило, выстраивается вокруг некоторой фундаментальной теории, основные идеи, методы и предпосылки которой "усваиваются" интеллектуальной элитой, работающей в данной области научного знания. Такую теорию Лакатос называет "жестким ядром" научно-исследовательской программы. Жестким это "ядро" называется потому, что исследователям как бы запрещено что-либо менять в исходной теории, даже если они находят факты, вступающие с ней в противоречие.

В этом случае они изобретают "вспомогательные гипотезы", которые примиряют теорию с фактами. Подобные гипотезы образуют "защитный пояс" вокруг фундаментальной теории, они принимают на себя удары опытных проверок и в зависимости от силы и количества этих ударов могут изменяться, уточняться или даже полностью заменяться другими гипотезами. Главная задача при этом обеспечить "прогрессивное движение" научного знания, движение ко все более широким и полным описаниям и объяснениям реальности. До тех пор, пока "жесткое ядро" научно-исследовательской программы выполняет эту задачу (и выполняет лучше, чем другие - альтернативные - системы идей и методов), оно представляет в глазах ученых огромную ценность.

В “исследовательскую программу” Лакатоса входят “методологические правила”, руководящие изменениями “защитного пояса”. Эти правила делятся на две части: часть из них – это правила, указывающие каких путей исследования нужно избегать (отрицательная эвристика), другая часть – это правила, указывающие, какие пути надо избирать и как по ним идти (положительная эвристика).

«Отрицательная эвристика», согласно И. Лакатосу, означает наличие некоторых ограничителей в форме определенных методологических правил, позволяющих избегать ложных путей познания. «Позитивная эвристика», наоборот, представляет собой набор правил, позволяющих модифицировать программу таким образом, чтобы ее сохранить или даже улучшить.

“Наши рассуждения показывают, – говорит Лакатос, – что положительная эвристика играет первую скрипку в развитии исследовательской программы при почти полном игнорировании “опровержений. Таким образом, методология исследовательских программ объясняет относительную автономию теоретической науки… То, какие проблемы подлежат рациональному выбору ученых, работающих в рамках мощных исследовательских программ, зависит в большей степени от положительной эвристики программы, чем от психологически неприятных, но технически неизбежных аномалий”.

Если программа обладает хорошо развитой "положительной эвристикой", то ее развитие зависит не столько от обнаружения опровергающих фактов, сколько от внутренней логики самой программы.

«Исследовательская программа считается прогрессирующей тогда, когда её теоретический рост предвосхищает её эмпирический рост, то есть когда она с некоторым успехом может предсказывать новые факты («прогрессивный сдвиг проблем»); программа регрессирует, если её теоретический рост отстает от её эмпирического роста, то есть когда она даёт только запоздалые объяснения либо случайных открытий, либо фактов, предвосхищаемых и открываемых конкурирующей программой («регрессивный сдвиг проблем»).

Если исследовательская программа прогрессивно объясняет больше, нежели конкурирующая, то она «вытесняет» её, и эта конкурирующая программа может быть устранена (или, если угодно, («отложена»). Прогресс некоторой программы играет роковую роль в регрессе её конкурента. Если программа Р1 постоянно производит «новые факты», то они, по определению, будут аномалиями для конкурирующей программы Р2. Если Р2 объясняет эти новые факты только посредством гипотез ad hoc (гипотезы, выдвинутой для объяснения какого-то особого явления или результатов конкретного эксперимента, не объясняющая при этом другие явления или результаты других экспериментов), то она, по определению, регрессирует.

Таким образом, чем больше прогрессирует программа Р1 тем больше трудностей это создает для прогресса программы Р2. В рамках исследовательской программы некоторая теория может быть устранена только лучшей теорией, то есть такой теорией, которая обладает большим эмпирическим содержанием, чем ее предшественница, и часть этого содержания впоследствии подтверждается».

Лакатос считает, что ученые могут рационально оценивать возможности программы и решать вопрос о продолжении или отказе от участия в ней (в отличие от Куна, для которого такое решение представляет собой иррациональный акт веры)..

Таким образом, главная ценность программы — ее способность пополнять знания, предсказывать новые факты. Противоречия же и трудности в объяснения каких-либо явлений — как считает И. Лакатос, — не влияют существенно на отношение к ней ученых.

В отличие от концепции Т. Куна, теория И. Лакатоса предполагает, что периоды так называемой «нормальной науки», когда господствует одна исследовательская программа, крайне редки в истории науки и что куновская «парадигма» на деле есть не что иное, как исследовательская программа, временно захватившая монополию в научном сообществе. Гораздо чаще бывают периоды, когда исследовательских программ много и они вступают друг с другом в острую конкуренцию.

«История науки была и будет историей соперничества исследовательских программ (или, если угодно, “парадигм”); но она не была и не должна быть чередованием периодов нормальной науки: чем быстрее начинается соперничество, тем лучше для прогресса». Именно эта идея характеризует так называемый утонченный методологический фальсификационизм, развиваемый Лакатосом в русле концепции Поппера. Лакатос пытается смягчить наиболее острые углы философии науки Поппера.

История науки предстает, по Лакатосу, как история конкуренции исследовательских программ. Такой подход выдвигает на первый план взаимосвязь между различными эпистемологиями и историографией науки, а также момент эволюции научного поиска. Как считает И. Лакатос, всякая методологическая концепция должна функционировать как историографическая. Наиболее глубокая ее оценка может быть дана через критику той рациональной реконструкции истории науки, которую она предлагает.

Рациональная реконструкция – применение методологической модели роста и развития научного знания к описанию и объяснению исторических изменений в науке. Подвергнутое рациональной реконструкции историческое движение науки предстает как процесс, удовлетворяющий определенным рациональным критериям, предлагаемым данной моделью. Напр., индуктивизм рассматривает историю науки как процесс эмпирических открытий и последующей формулировки «законов» как индуктивных обобщений высокой степени вероятности; методологический фальсификационизм – как выдвижение гипотез с их последующим опровержением (в частности, через «решающие эксперименты») и заменой новыми, обладающими большим эмпирическим содержанием; «утонченный фальсификационизм» – как конкуренцию научно-исследовательских программ.

Рациональная реконструкция или «внутренняя» (в терминологии И.Лакатоса) история науки должна быть дополнена «внешней», или эмпирической, историей. Напр., «внутренняя» история какой-либо научной дисциплины дополняется анализом социально-психологического климата научных школ и исследовательских коллективов, политических, экономических и т.п. факторов, тормозящих исследования или способствующих их успеху.

Сама рациональная реконструкция может заметно отличаться от эмпирически устанавливаемой реальной последовательности исторических событий в науке и их взаимосвязи. Поэтому методологическая концепция (как теория научной рациональности) стоит перед двойственной задачей: с одной стороны, предлагаемая ею рациональная реконструкция должна представить развитие науки как процесс, обладающий имманентной логикой и объективным содержанием; с другой стороны, она не должна противоречить «реальной истории» науки, втискивать ее в априорные схемы. По выражению Лакатоса, «история может рассматриваться как «пробный камень» ее рациональных реконструкций» Это означает, что рациональная реконструкция является особым типом научного исследования, объект которого – история науки, а прогресс теории научной рациональности определяется тем, в какой мере ей удается расширять область реконструируемых исторических фактов и предсказывать факты, которые находят историографическое подтверждение. В этом смысле методологические концепции выступают в роли научно-исследовательских программ. В качестве таковых они встречаются с аномалиями (т.е. с такими фактами истории науки, которые не согласуются с рациональными реконструкциями в рамках этих программ), прибегают к добавочным методологическим допущениям и в конце концов уступают лидерство в философии науки, если впадают в фазу «регрессии».

Между философией и методологией науки, с одной стороны, и историей науки как самостоятельной научной дисциплиной – с другой, происходит постоянный обмен результатами и идеями. По известному афоризму «история науки без философии науки слепа, философия науки без истории науки пуста» (Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., 1995, с. 90). Однако, учитывая многообразие и конкуренцию методологических способов рациональной реконструкции, следует добавить, что история науки становится «зрячей» только тогда, когда руководствуется хорошо подтвержденной методологической концепцией, а философия науки не просто черпает эмпирическое содержание в историко-научных исследованиях, но проверяет свою значимость результатами последних. Во взаимодействии философии, методологии и истории науки, к которому подключаются социология, психология, культурология и другие области исследований науки, происходит такое переосмысление теории научной рациональности, при котором она выходит за рамки чисто методологических концепций. Выработка более широких и гибких представлений о научной рациональности – основное направление современных исследований по философии науки.