1.5. Народная художественная культура как воплощение духовно-нравственных ценностей и идеалов этноса, национального характера, «национальных образов мира» и «архетипов бессознательного»

Народная художественная культура является воплощением духовно-нравственных ценностей и идеалов этноса, национального характера, национальных образов мира и «архетипов бессознательного».

Научной базой для подтверждения этого, для выявления глубинных значений и смыслов народных художественных традиций, образов и языка народного искусства, определяемых менталитетом того или иного народа, его психологией и представлениями о мире являются труды российских учёных Г.Г. Шпета «Введение в этническую психологию» и Г. Гачева «Национальные образы мира», «Наука и национальные культуры, а также французского психолога Г. Лебона «Психология народов и масс». Авторы исследуют психологические особенности различных народов, историческую динамику и закономерности развития этнического сознания, национальные образы мира, этнические модели и стереотипы поведения в природной и социальной среде.

Определённый вклад в понимание этнопсихологических аспектов культуры внесли труды К.Г.Юнга «Душа и миф: шесть архетипов», «Психология бессознательного», «Феномен духа в искусстве и науке», «Психологические типы».

Г.Г. Шпет во «Введении в этническую психологию» изучает сознание и самосознание различных этносов. Он более детально и глубоко развивает важнейшие положения психологической науки, отмечая ее тесную взаимосвязь с историей и науками о культуре. Изучая личность, Шпет проводит исследования исторического и культурного сознания.

По его мнению, формирование культурного самосознания происходит в процессе восприятия искусства.

Шпет определяет искусство как субъективное знание, несущее в себе наряду с некоторой информацией также и отношение к нему автора (или творца), которое производит определенное влияние на слушателей (или наблюдателей). Именно в процессе переживания человек определяет свое отношение к той или иной культуре, окружающей его, а также отношение к себе.

Отмечая немаловажное значение переживания в развитии культурного самосознания личности, Шпет связывал формирование этнической идентичности не с физиологическими процессами, а с выработкой определенного отношения к этническим и культурным ценностям в результате эмоциональных переживаний, ими вызванных.

В последние полтора десятка лет оказались актуализированными и постоянно востребоваемыми книги известного ученого-культуролога и писателя Георгия  Дмитриевича Гачева, посвященные национальным образам мира. Несмотря на то, что ежегодно выходят его новые книги или переиздаются старые ни на книжных прилавках, ни в библиотеках их не встретить.

Уже первая из них – «Национальные образы мира» (М., 1988) возбудила общественное мнение: слишком много в ней было необычного – форма, стиль, идеи. Их обсуждение потребовало от автора объяснения не только своих мировоззренческих установок, проблемного поля своих представлений о национальных образах мира, но и того метода изложения, которым он пользовался.

Каждая национальная целостность рассматривается Г.Д. Гачевым как своеобразный Космо-Психо-Логос, т. е. единство местной природы, характера народа и его склада мышления. Ландшафт, язык, быт, танец, застолья, песня, роман - все служит автору как текст, в котором он остроумно вычитывает национальную систему ценностей, логику и психику каждого народа. Страны Кавказа, Грузия, Азербайджан, Армения предстают как особые миры со своим умом - "менталитетом". Книга учит понимать и любить непохожесть каждого народа, видеть в различиях дополнение и обогащение своего миропонимания культурой соседа.

Гачев пишет: «Каждый народ видит мир особым образом. Зависит это от того участка мирового бытия, который достался, доверен на жизнь каждому народу: от особого сочетания первостихий – земли, воды, воздуха, огня – которое отлилось и в составе человека (этническом и духовном), и в быту, и в слове. История народы меняет, сближает, перемешивает, однако работает она на добротном, сложившемся тысячелетиями национальном субстрате, и все изменения суть именно его изменения. Оттого и история народов своеобразна, и особы в ней извивы и сочетание общей миру цивилизации и исконно выросшей у народа каждого культуры».

Идеи Гачева трансформировались в достаточно стройную теорию, названную им «национальные образы мира». В основание своих представлений о национальных образах мира ученый положил несколько принципиальных положений:

1. Существует некое Целое, единое устроение Бытия, т.е. единичная мировая цивилизация, единый исторический процесс существования человечества. Это единое интернациональное Бытие мира (космос, природа, история, культура) проявляют себя через «национальные образы мира», каждый из которых суть уникальное проявление этого бытия.

2. Национальный образ мира, национальная целостность определяется через Космо –Психо –Логос, как своеобразное единство взаимодополняющих друг друга национальной природы, склада психики и мышления.

3. Природа – первична, она – главное, что «питает и расширенно воспроизводит национальную целостность», в ней «совершается история данного народа.

4. История – это приход народа к тождеству с природой своего обитания, «принаравливание» к ней. Она совершается народом.

5. Культура – «это совершенство в своем роде… Культура есть прилаженность – человека, народа, всего натворенного ими, выплетенного из себя за срок жизни и историю – к тому варианту природы, который ей дан (к которому он придан, человек и народ, как соответствующая ему порода существ)». Культура раскрывается в творчестве народа приспосабливающего к своей жизни природу. Как космологос она проявляется разнообразно через нижние этажи быта (дом, одежду, пищу) и через верхние этажи их осмысления.

Эти основные положения (понятия), характеризующие «национальный образ мира», Гачев неоднократно повторил в своих книгах.

Взгляды Гачева своеобразно преломлены в русской культуре, в своеобразии русского дома, национальной еды, одежды, музыки русского народа, его танцев, игр, праздников, образования и воспитания, русского Эроса, т.е. всего того, что называется культурой и философией быта.

Океан русской национальной культуры безбрежен. Г. Гачев в своих книгах дал ориентиры его освоения.

Французский психолог Гюстав Лебон в работе «Психология народов и масс» утверждает, что основу цивилизации составляет душа расы, сформированная наследственными накоплениями. Она также прочна и не подвержена изменениям, как и анатомические признаки расы. Душа расы представляет общность чувств, интересов верований. Все изменения в государственных учреждениях, религиях не затрагивают душу расы, но душа расы влияет на них.

Искусство и культура — не показатель цивилизованности народа. Как правило, во главе цивилизаций стоят народы со слаборазвитой, утилитарной культурой, но сильным характером и идеалами. Сила цивилизации не в технических и культурных достижениях, а в характере и идеалах.

Естественная тенденция эволюции цивилизаций — дифференциация. Панацея демократии — достижение равенства через воспитание и навязывание своей культуры высшими народами низшим, — заблуждение. Несвойственная народу даже более высокая культура подрывает его нравственность и уничтожает ценности, сформированные веками, что делает такой народ еще ниже. В большинстве случаев, новые верования и учреждения приносят лишь новые названия, не изменяя сути уже имеющихся.

Кроме наследственных чувств на историю народа влияют идеи-догмы. Опускаясь в сферу бессознательного, они имеют огромную силу. Единственный враг веры — другая вера.

К.Г. Юнг считает, что первоисток всех проявлений народной культуры лежит во влечениях, залегающих в бессознательных пластах индивидуальной психики (утверждал создатель психоанализа З.Фрейд).

Юнг полагал: в психике человека, поми­мо индивидуального бессознательного, существует и более глубо­кий слой — коллективное бессознательное, являющееся запёчатлён­ным в структурах мозга отражением опыта прежних поколений. Этот опыт сохраняется в так называемых культурных архетипах — изначальных представлениях о мире, лежащих в основе общечело­веческой психики и находящих свое выражение в мифах, верова­ниях, сновидениях, произведениях литературы, искусства и во многих других областях духовной жизни.

Сам факт существования бессознательной психики предпола­гает по своей сути расщепление индивида на две личности, пред­ставленные сознательной и бессознательной частями души. Со­знательная часть человека развивается медленно и трудно. Эволю­ция сознания, как полагает Юнг, еще не завершена, поскольку значительные части человеческой психики погружены в темноту бессознательного, и даже в современную эпоху человеческое со­знание еще не достигло абсолютной целостности. Только поверх­ностный слой бессознательного является в известной степени лич­ностным. Коллективное же бессознательное имеет уже не индиви­дуальную, а всеобщую природу. Как утверждал швейцарский пси­холог, «...коллективное бессознательное идентично у всех людей и образует тем самым всеобщее основание душевной жизни каждого, будучи по природе сверхличным».

Если в индивидуальном бессознательном содержатся комплек­сы, образующие интимную душевную жизнь личности, то сутью коллективного бессознательного являются архетипы. Именно они образуют своеобразную матрицу, которая формирует деятельность фантазии творческого мышления, лежит у истоков повторяющих­ся мотивов человеческих мифов, сказок, нравов и обычаев, «веч­ных тем» и образов мировой культуры. Сами же магические обряды, религиозные культы и даже философия являются формой кон­такта с бессознательным.

Поэтому магические обряды и религиозные культы не являют­ся бессильными иллюзиями, они наполнены глубоким психологи­ческим смыслом. Наука и практика — функции сознательной час­ти души; миф, магия, религия относятся к ее бессознательной ча­сти. Необходимая реакция на коллективное бессознательное выра­жена не в рассуждениях, а в архетипически оформленных представлениях, обретающих свою действительность в религиоз­но-магической практике. Такая практика уже не рационалистич­на, а символична.

Человек призван искать культурно-символическое выражение для бессознательных сил. С одной стороны, бессознательное есть подлинный источник жизненных сил и творческой энергии, с дру­гой, — прародитель «демонов души», жутких образов тьмы, соб­ственной беспомощности и притягательного ужаса смерти. Исполь­зование культурных символов позволяет контролировать демони­ческие силы бессознательного, противопоставив темной силе од­ного светлое могущество другого. Культура призвана вести не борь­бу, а диалог с бессознательным, ради обеспечения целостности чело­веческой души.