3.9. Изобразительное искусство

Русский лубок.

Лубок, народная картинка — произведение народной графики (как пра­вило, печатное), отличающееся простотой и доходчивостью образа.

Русские лубочные картинки хранят в себе множество загадок для иссле­дователей. Даже вокруг самого названия до сих пор не умолкают кривотолки. По мнению одних, произошло оно от того, что доски для печатания картинок вырезались по большей части из липы, а луб, лубок - липовая кора. Лубом в старину называли кору липы (78).

Существуют и другие версии относительно этимологических корней слова «лубок». В Москве близ улицы Лубянка находился центр сбыта лубочной продукции - Никольский книжный рынок. Так что, возможно, название карти­нок происходит от названия улицы.

А может быть, лубок назывался так потому, что бродячие торговцы носи­ли картинки в заплечных коробах, сделанных из луба - нижнего слоя коры де­ревьев.

В Европе то, что у нас называется лубком, появилось еще до изобретения книгопечатания - в конце XIV - начале XV века. В России рождение его отно­сят ко времени появления первых книг, то есть к XVI веку.

Основным центром производства лубков была Москва (уже в XVIII веке там было более 20 печатен), раскрашивать же лубок отвозили в подмосковные сёла Никольское и Измайлово.

Техника гравировки картинок на дереве была сравнительно несложна. На продольно распиленную деревянную доску наносился рисунок с учетом его об­ратного отражения при печати. Затем контур рисунка обрезался долотцем с двух сторон, по слою дерева. Отсюда происходит еще одно название деревян­ной гравюры - «обрезная». Обрезать дерево следовало очень аккуратно и ров­но, чтобы выпуклые части, закрашенные потом специальной черной краской, дали при оттиске на бумаге ровный и четкий контур. Каждый ручной станок в день печатал около 600 картинок. Раскрашивали лубки от руки женщины. Цена лубков колебалась от 55 копеек до 5 рублей за сотню.

Как же распространялся лубок по стране? Разносили его вместе со своим товаром коробейники - офени. Если ночь заставала офеней в пути, они останавливались в какой-нибудь деревне, собирали вокруг себя ребятишек и учили грамоте по лубку-азбуке. Так и шли офени по России в любое время года, в любую погоду, несли русскую культуру в самые отдаленные уголки страны - до Тихого океана, до Кавказа, до северных морей.

Но особенно бойко шла торговля лубками, конечно, в Москве. И москвич, и заезжий гость могли купить картинки, какие только душа пожелает, у Спас­ского моста на Спасском крестце, на Никольском рынке, на Сретенке, близ Сухаревской площади и, конечно же, на Лубянке.

Любовное было отношение к лубку в среде крестьян и простых горожан. Рассматривание и чтение лубков было излюбленным развлечением. Ведь в ту пору лубки заменяли нашим предкам газету и телевизор. Потому и украшались избы многочисленными картинами.

Первые лубки были религиозного содержания. Изображения святых на картинках не всегда отвечали канону, что послужило причиной издания указов, запрещавших изготовление лубков и торговлю ими.

Но запрет запретом, а лу­бок распространялся все шире. Наряду с картинками на религиозную тематику появились листы светского содержания. Их называли «потешными», «балагурниками». Это были лубки песенные, иллюстрирующие наиболее популярные в народе песни, исторические, сказочные, сатирические, бытовые, нравственно-поучительные, а позже - листы с иллюстрациями к произведениям русских пи­сателей и воспроизводящие картины русских художников. Появились лубки, посвященные народным праздникам и любимым забавам: «Медведь с козою», «Удалые молодцы — славные борцы», «Охотник медведя колет», «Охота на зайцев». Нарядные нравоучительные картинки по-прежнему осуждали разгул, пьянство, супружескую неверность.

Менялось время, менялся и лубок. На смену «бунташному» XVII веку пришел противоречивый XVIII век. Российское государство превратилось в империю, изменился облик городов и людей, другими стали быт и нравы. И то­гда-то лубок, это своеобразное народное искусство, порой наивное, по-мужицки лукавое, но всегда искреннее, точно и метко отражавшее окружаю­щую жизнь, - получило высокую оценку.

Типично петровским лубком самого начала XVIII века является лист с изображением залихватского брадобрея, готового с радостью откромсать бороду русскому купчине, одетому в иноземное платье. Напечатан этот лист по желанию самого царя. В 1705 году указом самодержца велено было всем, кроме церковнослужителей, носить платье по иноземной моде. Портным запрещено было шить одежду на старый лад, а торговцам продавать её. В том же году царь повелел сбрить всем бороду. И хотя в России по древнему православному обычаю бритый подбородок считался признаком еретика, царь Пётр неумолимо требовал выполнения указа, порой даже с помощью солдат.

Оппозиционный лубочный лист, выпущенный раскольниками, особенно резко осуждавшими деятельность Петра, на котором изображён кот с аккуратно подстриженными усами. Сверху в рамке надпись, пародирующая государев титул: «Кот казанский, ум астраханский, разум сибирский…» А если припомнить, что противники царя имели обыкновение издеваться над его подбритыми «кошачьими» или, как они говорили, «коцкими» усами, то становится понятно, против кого направлена сатира.

Ещё одна сатирическая картинка «Яга-баба едет с крокодилом драться». «Крокодилом» раскольники называли Петра I. Для наглядности художник прямо под стариком с крокодильим хвостом нарисовал маленький парусный кораблик – любимое детище царя. Баба-Яга в национальном эстонском костюме изображена верхом на свинье. И этот намёк был понятен зрителю: вторая жена Петра – Екатерина – была уроженкой Эстонии.

После смерти Петра I противники его не успокоились. Они выпустили большую сатирическую картинку из двух листов с аллегорическим рассказом о том, «как мыши кота хоронили».

Кота хоронят с музыкой, и погребальные сани везут восемь лошадей. Тело Петра I тоже было перевезено на погребальных санях упряжкой из восьми лошадей. И на царских похоронах играл оркестр, впервые допущенный в России только в 1698 году. Титул кота, пародирующий царский титул, был уже хорошо известен по предыдущим лубкам. Кота везут на чухонских дровнях, а вдова его прозывается Чухонка Маланья. Уроженку Прибалтики Екатерину, жену Петра, тоже называли в народе Чухонкой. Процессию сопровождают мыши, представители различных областей и земель: Охтенской, Олонецкой, Карельской. Но все эти земли были отвоёваны Петром I в годы войны со шведами. Участвует в процессии мышь Шушера из Шлюшина. А Шлюшиным называли в просторечии крепость Шлиссельбург, отвоёванную Петром. Одна мышь курит трубку. Вольная продажа табака была разрешена только царём Петром I. Изображена на картинке мышь, едущая в одноколке. Но ведь одноколка появилась в России только при Петре, и сам царь очень любил в ней ездить. Этот список совпадений можно продолжать и дальше, но даже перечисленных признаков достаточно для утверждения, что Кот из лубка – Пётр I.

Печатные картинки, предназначенные для простого люда, очень тонко отражали малейшие изменения дворянской моды. В годы царствования Екатерины II стали, например, распространёнными высоченные дамские причёски, фижмы, роброны, наклеенные мушки. С помощью мушек, лент определённого цвета и условного помахивания веером дамы на балу могли вести безмолвные, но весьма выразительные разговоры с поклонниками. Так, чёрная мушка, наклеенная промеж бровей, означала «соединение в любви»; посреди левой щеки – «радость» и т. д. Светло-зелёная лента означала «надежду», оранжевая – «свидание и целование». Эта мода и это «искусство любовного разговора» очень быстро распространилось среди купечества и городского мещанства. И почти тотчас же выходят печатные картинки с текстом: «Реестр о мушках», «Реестр о цветах», «Реестр о мушках прочитайте, а наши знаки особо примечайте».

Были лубки-азбуки, лубки-календари, лубки - сказки, песенники, басни, легенды. Лубок реагировал на все, что волновало и интересовало публику, вплоть до конца XIX века (78).

«Ай во поле, ай во поле…». Песенный лубок

Лубок не только просвещал и развлекал, он и осмеивал глу­пость, жадность, осуждал жестокость и несправедливость.

В последней трети XIX века был установлен жесткий цензурный контроль за каждой картинкой, в итоге лубок стал полностью ориентироваться на официальное искусст­во, на официальную тематику. Истинный, старый лубок как вид изобразитель­ного народного творчества перестал существовать.

Начало XX века - закат лубочной живописи. Последний ее взлет - это работы, посвященные русско-японской войне 1904-1905 годов и первой мировой войне. Тогда лубок воспевал героизм русских солдат.

Иконописное творчество. Не менее самобытным и интересным является иконописное творчество народных мастеров.

Икона (греч. - Eikon)- образ, портрет - всякое изображение Спасителя, Богородицы, святого, ангела, событий священной истории. Содер­жание икон не ограничивается простыми изображениями, но может вклю­чать и различные события из жизни Христа (иконы праздников), или же выра­жать иногда очень сложные догматические идеи (напр., различные иконы св. Софии, Премудрости Божией, космические иконы Богоматери и т.д.).

Икона – это отблеск божественного мира. Он совсем иной, чем мир земной. И изобра­жения на иконах тоже не похоже на него.

Сохранилось много легенд, которые возводят иконное изображение к видениям. Считается, что сюжеты икон не придуманы ху­дожниками, а сниспосланы избранным свыше, чтобы указать им, как писать Христа, Богоматерь, святых. Почитание св. икон основывается не только на са­мом содержании изображаемых на них лиц или событий, но и на вере в это бла­годатное присутствие.

Крещение.

Икона Новгородской школы. Икона Божьей Матери.

XV-XVI вв. «В родах помощница». XIX век

Иконы писали, как правило, два художника: один писал лики и руки (это называлось личное письмо), а другой — фон, одеяния, детали (доличное письмо). В ико­нописи существенное значение имеет символика красок, ритм линий, связанность композиции.

Смысловая гамма иконописных красок необозрима. Важное место зани­мали всевозможные оттенки небесного свода. Иконописец знал великое многообразие оттенков голубого: и темно-синий цвет звездной ночи, и яркое голубой тверди, и множество бледнеющих к закату тонов светло-голубых, бирюзовых и даже зеленоватых.

Пурпурные тона используются для изображения небесной грозы, зарева пожара, освещения бездонной глубины вечной ночи в аду. Наконец, в древних новгородских иконах Страшного Суда мы видим целую огненную преграду пурпурных херувимов над головами сидящих на престоле апостолов, символи­зирующих собой грядущее.

Таким образом, мы находим все эти цвета в их символическом, потусто­роннем применении. Ими всеми иконописец пользуется для отделения мира за­предельного от реального.

Иконопись, как искусство, имеет свои отличительные черты, в общем оп­ределяющиеся ее задачей свидетельствовать о потустороннем мире. Поэтому ей чужд натурализм или просто природный реализма. Иконопись не допускает чувственности в изображениях, которые остаются формальны, абстрактны, схематичны, состоят из одной формы и краски. Она ищет передать не лицо, но лик. Она ближе к декоративности с четкими формами и определенными крас­ками. Поэтому икона не знает и трех измерений, не имеет глубины, но доволь­ствуется, вслед за древней египетской иконописью, плоскостным изображени­ем с обратной перспективой. Этим вносится в самые художественные ресурсы иконописи строгая и высокая аскетика, и заранее отрезается путь к чувственно­сти.

Икона не имеет случайных деталей, украшений, лишенных смыслового значения. Даже оклад не признавался древними иконописцами, по­скольку его функция - чисто декоративная.

Главная задача иконы, в отличие от картины, которая передает чувственную, материальную сторону мира, - пока­зать реальность мира духовного, дать ощущение реального присутствия свято­го. Картина - веха на пути эстетического становления человека; икона - веха на пути спасения.

Русская наивная живопись. Своеобразным синтезом лубочной художественной традиции и иконо­писного искусства стало в начале XX в. так называемое «наивное искусство».

«Наивное искусство» - условный термин, которым обозначают стиль творчества самодеятельных, не получивших профессионального образования художников.

Историческая база «наивного искусства» - народное художественное творчество. Как особое направление, оно окончательно оформляется лишь в XX в. Художники искали новые формы, новые идеи, новые изобразительные средства.

Именно профессиональные художники первыми обратили внимание на живопись самоучек. Непосредственность их восприятия жизни и ее отобра­жения, самобытность и оригинальность художественных решений, не скован­ных строгими правилами академической школы, эмоциональная насыщенность их работ вдохновили многих художников-профессионалов и заинтересовали исследователей. Благодаря этим же каче­ствам, искусство художников-самоучек получило название «наивного».

Выделяются общие черты наивного искусства: свежесть, особая задушевность мировос­приятия, подражание профессиональным «большим» стилям (на грани их паро­дирования), тесная связь с поэтикой фольклора.

Неповторим бытовой портрет наивного искусства. Необычность обу­словлена не только особенностями художественного языка, но и в равной мере характером самой натуры. Строгость лиц, обостренное чувство силуэта, техни­ка живописи заставляют вспомнить иконопись. Но еще больше чувствуется связь с лубком. Это проявляется, прежде всего, в самом подходе к натуре, кото­рая воспринимается художником наивно и целостно, декоративно и красочно. В лице и одежде четко прослеживается национальный русский этнический тип. Добросовестное воспроизведение главного и второстепенного вело к созданию целостного образа, поражающего силой жизненной характерности.

Портрет двух подростков Нико Пиросманашвили

с букетами цветов «Кутёж трёх князей»

Первая половина XIX века. Холст, масло

Неизвестный художник. 97х84.

Сейчас музеи наивного искусства существуют во многих странах мира (во Франции, Бельгии, Америке, Югославии, Германии, Бразилии, Аргентине, Польше, Чехии, Словакии, Румынии, Венгрии, Австрии, Австралии, Канаде, Греции, Италии, Нидерландах, на Ямайке и др.). Регулярно проводятся нацио­нальные и международные выставки, симпозиумы, конференции по наивному искусству.

В результате возросшего интереса к наивному искусству, в нашей стране в последние десятилетия произведения современных наивных художников ста­ли собирать многие художественные музеи, создавались частные галереи, спе­циализирующиеся на наивном искусстве.