2. Тоталитарное государство по мнению Дж. Талмона (1952г.).

Американский историк Дж. Талмон в книге "Происхождение тоталитарной демократии"¹⁷ (первое издание 1952 г.) рассматривает исторические корни тоталитаризма. Само название книги кажется невероятным, так как сочетает в себе два противоположных понятия: "демократия" и "тоталитаризм". Но именно эти два явления очень тесно были связаны между собой в XX веке.

Тоталитарные черты демократии XX века имеют свои основания в новом характере власти. Необходимо ограничение любой власти, особенно демократической, которая в противном случае вырождается в охлократию. Лимитирование власти является гарантом правления закона как конститутивного признака правового государства.

Принуждение индивида в демократическом обществе допускается только в интересах безопасности других граждан и строго в рамках закона. В тоталитарном обществе классическое понятие закона как универсальных правил, распространяемых на всех субъектов общества, принципиально видоизменяется. Представительные органы переориентируются с законодательных функций на администрирование, и законы, издаваемые ими, превращаются, таким образом, в простые директивы власти. Закон является уже не условием, а результатом деятельности правительства. Это означает конец подчиненности правительства закону, а значит, перемещение общества в сторону тоталитарной демократии.

Для Талмона основным критерием для различия между демократией и тоталитарной демократией является ценность свободы. Именно демократия дает возможность для самореализации личности, ее главное достоинство - обеспечение свободы, благоприятный правовой режим.

Однако, наличие неограниченной свободы может привести демократию в беззаконную форму и дальше деградировать до тоталитаризма. Это Талмон называет "парадоксом свободы"¹⁸.

Исследование Дж. Талмона посвящено левому тоталитаризму (см. глоссарий), который автор четко разграничивает с правым. Автор, в отличие от Х.Арендт, акцентирует внимание на различии идеологий этих двух разновидностей тоталитаризма. Левая идеология оперирует понятиями "коллективизм, рационализм, партия", а тоталитаризм правый "исключительно понятиями историческими и расовыми, в целом чужд индивидуализму и рационализму".

Талмон указал на интересную закономерность, что "тоталитарная идеология левого толка расположена к присваиванию себе характера универсального вероучения, тенденция, которой правый тоталитаризм в целом не имеет".

Невозможно согласится с тезисом Талмона, что только правый тоталитаризм (см. глоссарий) отрицает универсальные человеческие ценности. Автор утверждает, что "левый тоталитаризм декларирует добродетельность и способность человеческой натуры к совершенствованию, поэтому он использует силу только в исключительных случаях и только для стимулирования человеческого прогресса"¹⁹. Эта позиция полностью противоречит коммунистической идеологии, где вместо общечеловеческих ценностей на первое место вышли ценности классового порядка.

Вся его книга строится на доказательстве тезиса, что в появлении тоталитарных режимов XX века "виновна" Великая французская революция XVIII века. Талмон выхватывает из исторического контекста события, фигуры революции и строит параллели с идеологиями тоталитарных режимов. Это скорее конъюнктурный подход, чем научно-исторический. Например, Талмон, продолжая ленинскую традицию, считает первыми коммунистами Морелли и Мабли, что именно у них большевики заимствовали идею общественной собственности, что советская диктатура является продолжением якобинской диктатуры, которая "лежит на двух столпах: фанатичной преданности и стро-гой ортодоксальности"²⁰. Необходимо отметить, что идеологии XVIII-XIX веков не были тоталитарными. Таковыми они становятся, когда тоталитарные движения избирают именно эти идеологии для достижения своей цели - тотального господства.

В итоге Талмон приходит к выводу, что тоталитарная демократия - явление не XX века, а уходит своими корнями в коммунистическую традицию XVIII века и марксизм XIX века. Тоталитарная демократия рано эволюционировала в модель насилия не потому, что это был отказ от ценностей XVIII века - либерализма и индивидуализма, но потому, что это было оригинально, это делало человека абсолютной точкой власти²¹. Этот вывод своеобразен, он возлагает всю ответственность за возникновение тоталитарных режимов на человека как нечто абстрактное, жаждущее власти. Тем самым Талмон уходит в область психологии и философии. Но мысль свою не развивает и оставляет без ответа вопрос, что же было источником происхождения тоталитарной демократии, если французская революция лишь внешняя сторона проблемы.