5.2. Революционные взгляды на историю тоталитаризма.

Изучение тоталитаризма в англоязычной политической мысли нашло сове выражение в двух основных направлениях. Одно из них все более отходило от поисков в рамках развития концепции и углублялось в изучение конкретных особенностей тоталитарных режимов. Другое, наоборот, пришло к выделению признаков тоталитаризма в обществе при полном абстрагировании от исторической ситуации, что приводило к своеобразным выводам. Некоторые историки и социологи обнаруживали "...тоталитарные черты в Древнем Египте времен Птолемеев, Риме после Диоклетиана, империи инков, Японии при династии Токугава, "гидравлических обществах" древнего Китая и Месопотамии, Англии Тюдоров и Московской Руси Ивана IV”¹²⁸. Комментарии к этому, думается, не требуются.

5.3. Развитие и критика традиционной концепции тоталитаризма.

В 70-е годы публиковались работы, не выходящие за рамки теоретической модели "тоталитаризма", сформулированной в 40-50-е годы. Наиболее известен сборник "Тоталитаризм" под редакцией Л. Шапиро¹²⁹. Анализ тоталитаризма основан на применении шести базовых признаков этого явления, разработанных К. Фридрихом и З. Бжезинским в 50-е годы. Л.Шапиро уточняет, что опорами тоталитарного режима являются идеология, партия, церковь, государство¹³⁰.

Шапиро применяет этот термин не только к Советскому Союзу, фашистской Италии, национал-социалистической Германии, но и к Китаю после 1949 г., Кубинскому режиму Ф. Кастро, к "народным демократиям" в странах Восточной Европы¹³¹. Этот взгляд характерен для западной политологии после 60-х годов. Определенные черты "тоталитарного синдрома" четко прослеживаются в этих странах, считает Л. Шапиро.

Следует подчеркнуть, что данный сборник - это своего рода обобщение всего того, что было наработано о тоталитаризме к началу 70-х годов. Традиционное понятие тоталитаризма было образовано для описания и объяснения структурных черт тоталитарного господства в отличие, от, прежде всего, демократической системы. При анализе тоталитарных режимов Л. Шапиро на первое место ставит принцип вождизма, подчеркивая, что практически все такие режимы ассоциируются с личностью их политического лидера. Кроме того, сам Шапиро сформулировал сое негативное отношение к многочисленным определениям тоталитаризма, написав, что всем определениям он предпочитает описание конкретных тоталитарных режимов.

Наибольшее внимание нацистскому режиму было уделено историками ФРГ, которые также в 60-е годы подвергли критике теорию тоталитаризма. В эти годы западногерманская историография проявляет значительный интерес к изучению внутриполитической истории нацистского режима.

Авторы введения к учебнику, посвященному теории тоталитаризма, Х. Зейдель и З. Йенкнер отмечают, что "понятие тоталитаризма следует применять крайне осторожно, а может быть, лучше вообще не применять"¹³², так как это понятие не учитывает особенности фашистского режима в Германии.

К отрицанию тоталитаризма приходят К. Клим, И. Каммлер, Р. Грипенбург - ученики известного западногерманского историка, руководителя "социалистического центра" профессора В. Абендрота, они замечают: "Вместо теории о возникновении, функциях и развитии фашистского движения выступают абстрактные аналогии и часто произвольные типологии"¹³³.

М. Грейфенхаген признает, что "понятие тоталитаризм, несмотря на широкое применение, относится к самым неясным и проблематичным в политической науке"¹³⁴.

Одним из самых известных исследований того периода стала книга Э. Нольте "Фашизм в его эпоху"¹³⁵. Само название книги, по словам автора, должно дать понять, что "не тоталитаризм является главным предметом исследования"¹³⁶. Концепцию тоталитаризма Нольте оценивает как "приложение к "холодной войне"¹³⁷.

Критика, которой подверг тоталитаризм Э. Нольте, справедлива. Он пишет: "Решить вопрос возможно лишь в том случае, если понятия фашизм и большевизм будут изучены по существу, а не будут наперед подгоняться под формальное понятие "тоталитаризма"¹³⁸.

Э. Нольте изучает фашизм как "европейский феномен" и отвергает выводы историков, концентрирующихся на германском тоталитаризме как уникальном движении, выросшем из изолированной и антиевропейской культурной традиции.

Таким образом, Нольте рассматривает теорию тоталитаризма как методологическую основу для изучения истории ХХ века. Нольте рассматривает фашизм как трансполитический феномен, прошедший в своем развитии три стадии: на первой стадии фашизм развивается как «внеполитический» феномен, своеобразная «антимарксистская» реакция в идеологии. Вторая стадия – вхождение фашизма в политику, стадия политического экстремизма и выступление на первый план воинствующих и антагонистических ко всему групп. Наконец, на третьей стадии фашизм может быть определен как трансполитический феномен, выходящий за пределы только политической сферы и охватывающий все прочие сферы жизни.

Критику тоталитаризма поддержали и другие историки. Г. Моммзен попытался исключить нацизм из тоталитарной схемы, так как гитлеризм, по его мнению, представлял собой "систему бессистемности"¹³⁹.

Подход К.Д. Брахера к данной проблеме очень сложен; с одной стороны, он называет ее спорной, а с другой, - продолжает придерживаться¹⁴⁰.

Безусловно, тоталитаризм несет на себе большой отпечаток "холодной войны". Он не дает в должной мере понять сущность фашистского и большевистского режимов, их серьезные различия. Но полностью отказаться от него нельзя. Значение его огромно, он дал возможность сравнить эти два режима как преступных, отличающихся, прежде всего, от демократической системы.

В 70-е – 80-е годы в западногерманской историографии было продолжено изучение проблемы тоталитаризма.

Прежде всего, надо отметить работы К.Д. Брахера. Особенно это прослеживается в его монографии "Современные споры по вопросам фашизма, тоталитаризма, демократии", а также созданной на ее основе книге "Кризис Европы, 1917-1975"¹⁴¹. В основу этих работ положена серьезнейшая проблема ХХ века - взаимоотношение демократии и тоталитаризма. Демократия рассматривается как свободно-демократическое правовое государство, парламентский режим со свободной рыночной экономикой. Фашизм и коммунизм рассматриваются, наоборот, как основные варианты тоталитаризма¹⁴².

Дискуссия о тоталитаризме в западногерманской историографии активизировалась в период "спора историков", "новых исторических дебатов", "...развернувшихся с особой силой в 1986 -1987 гг. и по сути дела не закончившихся сегодня"¹⁴³.

Начавшись как "спор историков" о фашизме, его сущности, об уроках его пребывания у власти, он затем перерос в "исторические дебаты", посвященные прошлому Германии, ее роли в истории ХХ века. "Речь идет не просто об исторической проблематике, а о принципиальных выводах, следствиях, уроках для настоящего и будущего"¹⁴⁴.

Тенденции развития политической мысли о тоталитаризме в 90-е годы прошлого века связаны с крушением коммунистических режимов в странах Восточной Европы и СССР.

Эти события не были неожиданными ни для обществоведов этих стран, ни для политологов Запада. Их возможность предвидели. Однако неожиданными оказались сроки этих событий, их быстротечность, их одновременность в нескольких странах с различными экономическими и социально-политическими условиями. В течение нескольких лет были демонтированы тоталитарные режимы, существовавший более сорока, а в СССР - более семидесяти лет.

Кардинальные перемены, произошедшие и происходящие в нашей стране и странах Восточной Европы, настойчиво требуют новых подходов к проблеме тоталитаризма с теоретико-методологической и конкретно-исторической точек зрения.

В Германии дискуссия вокруг проблемы тоталитаризма проходит наиболее остро, так как это связано с недавним прошлым немцев. Самый сложный и противоречивый пункт дискуссии - вопрос о преступлениях нацистского режима.

Одни исследователи считают, что если третий рейх - часть тоталитарной системы, тогда его преступления можно сравнить с преступлениями других тоталитарных режимов. Активно поддерживает эту точку зрения Э. Нольте.

Другие ученые разделяют мнение К. Брахера национал-социалистический режим - исключительный экземпляр правого тоталитаризма, его преступления единственны в истории человечества.