27. Коллектив осужденных

Тюрьмы предварительного заключения, следственные изоляторы (СИЗО) — скорбное обиталище людей, суд над которыми еще не состоялся и которые могут быть еще признаны невиновными. Но их уже карают тяжелым тюремным режимом; тяжелым настолько, что, длительно пребывая в этих невыносимых условиях, человек становится способным на самооговор, чтобы побыстрее попасть в более приемлемые условия стационарного заключения.

Мера пресечения в виде заключения под стражу применяется при "наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый, находясь на свободе, скроется от следствия и суда, или воспрепятствует установлению истины по уголовному делу, или будет заниматься преступной деятельностью".

И вот профессор В. Мерзоянов в следственном изоляторе... И пусть читатель сам определит, на каком из вышеуказанных оснований его посадили в тюрьму в нашем "правовом" государстве. Мы же должны прежде всего выяснить, каково психическое состояние человека, впервые попавшего в суровые условия тюрьмы, человека в ряде случаев социализированного, ничего общего не имеющего с криминальной средой и криминальной субкультурой.

"Уважаемый господин Президент, — пишет профессор Вил Мерзоянов, незаконно арестованный за выступление против продолжающегося в стране производства химического оружия. Прошу обратить внимание на ужасное положение узников, находящихся в следственном изоляторе тюрьмы "Матросская тишина"... В камерах 101 — 152, рассчитанных на 25 человек, помещается по 100 арестованных. Люди могут спать только посменно. В камерах с трудом можно найти место даже для сидения. В воздухе камер недостаток кислорода настолько велик, что нельзя зажечь спичку, не приблизившись к проему для передачи пищи... У многих заключенных на руках жесткие мозоли от длительного зависания на решетках окон, где дышать несколько легче. В камере обилие насекомых, а от вшей шевелятся полотенца...

...В таких ужасных условиях находятся люди, вина которых еще даже не доказана. Да и осужденные судом имеют элементарные человеческие права..."¹.

Как может воспринимать карательно-воспитательный процесс человек еще не осужденный. И зачем ему это воздействие, если его могут еще признать невиновным? Этот трагический вопрос мы адресуем правоведам.

Мы же попытаемся ответить лишь на логически возникающие вопросы. Укладывается ли в предписания норм исправительно-трудового права мера пресечения в виде заключения под стражу? Нет, не укладывается и поэтому создано Положение о предварительном заключении под стражу. Казалось бы, что это Положение должно оградить человека от тюремной кары, поскольку он еще не является признанным судом преступником. По своему содержанию и духу это "Положение" должно принципиально отличаться от норм исправительно-трудового права. Какое же реальное положение заключенного под стражу гарантирует это "Положение"?

Основным видом учреждения, в котором отбывается предварительное заключение под стражу является... тюрьма (следственный изолятор), т.е. самый тяжелый режим наказания. Требованиями этого режима наказания запрещаются прогулка свыше одного часа, ношение при себе денег и ценных вещей, переписка, свидания (кроме одного раза в месяц).

Разрешено получать передачу... один раз в месяц, покупать по безналичному расчету продукты и предметы первой необходимости на мизерную сумму, иметь при себе записи и документы, относящиеся к уголовному делу... Злостное нарушение режима (нередко произвольно определяемое тюремной администрацией) влечет водворение в карцер на срок до десяти суток! (А несовершеннолетних — только до пяти суток!) Обжалование произвола тюремной администрации возможно только... через эту администрацию

Каково же психическое состояние человека, попавшего в эти, по существу, остро карательные условия по навету, оговору, недоразумению, в силу многочисленных ошибок предварительного следствия? Этот вопрос мы адресуем уже не юристам, а совести общества, общественному правосознанию. Мы же с вами, читатель, и без специального психологического анализа можем ярко представить и глубоко посочувствовать людям, испытавшим такие лишения. Неимоверные страдания в связи с отрывом от близких людей, от привычного уклада жизни умножаются унижением: здесь разрешается купить себе самое необходимое из еды в тюремном ларьке в случае "хорошего" поведения лишь на 10 рублей в месяц (по старым ценам) и иметь "жилплощадь" по закону 2 кв. метра, а "по жизни" — урезанную еще вчетверо!

...Но вот и долгожданный суд. Оправдания редки (а в недавние времени их и совсем не было — "зря не арестовывают").

Приговор через десять дней вступает в законную силу. Этап... Исполнение наказания... реализация его принципа индивидуализации...

Какова же классификация осужденных для исполнения наказания? По одному принципу — по мере общественной опасности: впервые осужденные, ранее отбывавшие лишение свободы, особо опасные рецидивисты...

Исправительно-трудовые учреждения (ИТУ) являются субъектами исправительно-трудовых правоотношений и их деятельность регулируется нормами исправительно-трудового права. (В прежних учебниках по исправительно-трудовому праву еще добавлялось, что ИТУ функционируют "на той основе, которая порождена советским общественным и государственным строем".)

Правоограничение осужденного, т.е. весь уклад его жизни определяется режимом соответствующего типа ИТУ. Режим лишения свободы в корне преобразует все его существование. Режим ИТУ создает осужденному все положенные для него тяготы, страдания и лишения. Каждому виду заключения соответствует свой режим — общий, строгий, особый.

На стороне администрации ИТУ — право на принудительные воздействия. На стороне осужденного — проблематичное право находиться под защитой закона, добиваться осуществления своих законных прав.

Режим ИТУ — это режим жизни осужденного, строгий распорядок его ежедневной жизнедеятельности. Все способы воздействия на осужденного соотносятся с режимом. Положения режима просты и конкретны, как штык охранника. Режим, как кара, должен вызвать у осужденного неприятные и даже тяжелые переживания, с тем чтобы вынудить его отказаться поступать вопреки требованиям общества. На "тяжелое переживание" возлагается светлая надежда на перевоспитание преступника. Основываясь на такой упрощенной "теоретической" формуле перевоспитания, ИТУ перестали ограничивать себя по части создания "тяжелых переживаний". На службу такой исправительно-трудовой практики была поставлена и соответствующая теория — перевоспитание стали рассматривать как дрессуру — изменение поведения путем дозирования удовольствий и неудовольствий ².

Основной характеристикой психического состояния большинства осужденных является состояние психического напряжения, происходят значительные сдвиги в психике осужденного, формируются механизмы психологической защиты, а в ряде случаев — механизмы социального отчуждения, психологический иммунитет на воспитательные воздействия. Осужденный часто оказывается в конфликтных ситуациях — формируется конфликтность личности. Стихийно возникают первичные малые группы. Микроклимат этой группы и оказывает решающее влияние на формирование поведенческой стратегии заключенного, способы ассимиляции им тюремной субкультуры, на возникновение смысловых барьеров во взаимоотношениях с тюремным персоналом.

Психологический анализ личности осужденного, выявление и коррекция его поведенческих дефектов, индивидуально адресованные меры по ресоциализации личности осужденного — все это остается пока за пределами возможностей наших ИТУ. ИТУ, тюрьма — замкнутая система с высокой концентрацией социально деформированных индивидов. Здесь возможности человека, его коммуникативные, познавательные, а тем более этические и эстетические потребности находятся в состоянии депривации, резкого ограничения. Блокирована реализация даже его двигательной потребности. И это уже само по себе наказание, кара, приносящая страдание, фактор нервно-психических деформаций. (Об этом свидетельствуют массовые проявления аутоагрессии, психических аномалий.) Однако психические срывы заключенного вознаграждаются лишь ужесточением условий содержания. И заключенный нередко готов проглотить гайку, кусок стекла или металла, лишь бы получить две недели послеоперционноо лежания на больничной койке.

Особенно жестоко тюрьма травмирует неокрепшую психику подростков. Здесь возможны тяжкие, необратимые психические деформации личности. Значительная часть подростков становятся правонарушителями уже в силу имеющихся у них психических аномалий, психопатий и личностных акцентуаций. Эта психическая дезадаптация в условиях тюрьмы еще более усугубляется. Вписываясь в криминальную субкультуру в наиболее сензитивный к внешним воздействиям период своей жизни, подростки испытывают глубинные личностные перестройки — формируется системообразующие механизмы антисоциальной личности.

Ограниченность поля возможностей для развития и самореализации личности особенно пагубна для подростков. Но еще более пагубна для них ранняя криминализация. Уже на "входе" в систему ИТУ в следственном изоляторе на несформированную еще личность обрушивается шквал тяжких испытаний: ритуал "прописки", испытание на выносливость, сообразительность, толерантность. Все это сразу вскрывает перед подростком значимость криминальной субкультуры. Личность самым грубым способом "обращается в новую веру", приобщается к традиционным криминальным нормам и ценностям. Индивид вступает на путь совершенствования своей криминальной квалификации, стремится наилучшим образом отвечать ожиданиям криминальной среды.

Криминальная субкультура обеспечивает устойчивую криминализацию личности, ее десоциализацию. Особенно сензитивна, восприимчива по отношению к ней часть подрастающего поколения с акцентуированной возрастной оппозицией, возрастным нигилизмом и негативизмом. В рамках криминальной субкультуры легче самоутверждается личность с дефектами социализации и психической саморегуляции, происходит гиперкомпенсация "слабых мест", безоговорочное принятие ритуальных способов поведения и криминальной идеологии ("законов"). Криминальная субкультура является передаточным механизмом преступности. Она имеет различные ответвления (субкультура воров, проституток, теневиков, мошенников). Существует и особая тюремная субкультура. Ее часто отождествляют с криминальной субкультурой в целом.

Из общесоциальных механизмов в рамках криминальной субкультуры широко используются механизмы межгрупповой дискриминации и внутригруппового фаворитизма, стандартизация элитных привилегий, санкций для нормативных нарушений. Эта субкультура обслуживается особой уголовной философией оправдания и возвеличивания преступного поведения, маскировкой низменных побуждений возвышенными мотивировками, обвинительным уклоном в оценке поведения жертвы. Имеется и своя система ценностей — круговая порука, преданность "братству", воровским традициям, "законам" и т.п.

Имеется также своя мода и своя мифология. И свои "нравственные" принципы ("воровская честь"). И свои развлечения — "приколы". Многие проявления криминальной субкультуры оказываются релевантными (значимыми) для слабо социализированной части молодежи, и особенно подростков³. Криминальная субкультура включает в себя ряд поведенческих императивов: цинизм, жестокость, дерзость, запирательство в уголовном процессе, необходимость обязательного реагирования на оскорбление и т.п. Однако сила, жестокость и цинизм высоко ценятся лишь в среде "вульгарных" преступников. В среде организованной преступности более высоко ценится интеллект, расчет, решительность, многоопытность. Криминальная субкультура — это наложение на кальку нормальных социальных отношений антисоциального содержания. Эта субкультура и определяет, направляет поведенческие схемы как на свободе, так и в условиях тюремного (лагерного) содержания. Ритуал разборки, остракизма четко определен. Система санкций четко разграничена. "Общий котел" — "общак" — также служит средством группового сплочения.

Для криминализированной среды характерен особый стиль поведения. Он отличается условностью, применением тайных способов общения. Наряду с жаргоном, "феней", широко используется "ручная феня" — язык условных жестов, тайные каналы передачи информации ("трасы").

Отвлечение криминально зараженных индивидов от криминальной субкультуры — одна из сложных и трудноразрешимых задач ИТУ.

Наиболее устойчивые стереотипы тюремного поведения выражены в следующих правилах:

для устойчиво-привилегированных страт (прослоек):

по возможности не работать, принуждать работать за себя "чушков" и "обиженных";

если работать, то лишь на престижных местах (дневальным, дежурным по столовой, в санчасти, в библиотеке);

не участвовать в строительстве инженерно-охранных сооружений;

не стирать самим свое белье, не убирать за собой, перекладывать эти обязанности на низкостатусных;

для неустойчиво-привилегированных ("шнырей", "шестерок"):

работать, но без перевыполнения нормы;

уклоняться от строительства охранных сооружений;

выполнять любую работу по заданию авторитетов (гладить одежду, мыть полы, производить уборку);

для устойчиво-непривилегированных ("обиженных", "разных мастей"):

хорошо работать, выполнять любую работу как по заданию "авторитетов" так и по заданию администрации.

Соответствующая система "норм" существует применительно к отношениям с администрацией, по отношению к режиму, сфере быта и гигиены, межличностным отношениям (знать жаргон, не "выходить из себя", не прощать оскорбления, близко общаться только в своем кругу, пренебрежительно относиться к лицам, низким по статусу, добиваться своего, используя любые средства, иметь "шестерку", преследовать лиц, обратившихся за защитой к администрации, сдерживать критические высказывания в отношении других, не вмешиваться в чужие разговоры, отвечать за свои слова, строго блюсти нормы и традиции, стоять за себя до конца и др.).

Преступник, как правило, не хочет осознавать себя преступником. Перед собой он чист, он самооправдан, он защищен психологическим механизмом самозащиты, криминальной субкультурой. Большой пыткой для него является постоянное и повсеместное напоминание ему его прошлого. Он хочет забыть это прошлое, вытеснить его из своего сознания. А его ежедневно спрашивают, по какой статье он осужден. Невозможность изменить свой тягостный статус "преступника" тяжелым бременем постоянно давит на психику заключенного. Это всеобщая тюремная акцентуация личности. Потенциал напряженности ищет любой повод для своей разрядки. А в условиях тюрьмы такой повод не заставляет себя долго ждать. Десоциализированная личность заключенного, его пониженный уровень самоконтроля и привели его в тюрьму. И теперь в тюрьме крушатся последние остатки этого психического механизма. Более половины заключенных страдают психическими аномалиями. В последнем случае поведение личности отличается "застреваниями" на отдельных явлениях, неспособностью индивида отключиться от неприятных воздействий. "Чем жестче режим содержания заключенных, тем больше среди них акцентуированных личностей"⁴. Акцентуированные личности в условиях повышенной жестокости теряют способность к адекватной самокомпенсации и переходят на эмоционально-конфликтный уровень саморегуляции.

Различные периоды нахождения в местах лишения свободы характеризуются различными психическими состояниями.

Первые 2 — 3 месяца — период первичной адаптации. Он отличается наиболее напряженным психическим состоянием осужденного. В этот период происходит болезненная ломка ранее сформированных жизненных стереотипов, резко ограничивается удовлетворение привычных потребностей, остро переживается враждебность новой микросреды, часто возникают конфликтные эмоциональные состояния: стресс, аффект, фрустрация, когнитивный диссонанс. Чувство безнадежности, обреченности становится постоянным негативным фоном самосознания личности. И только при достаточной квалифицированности персонала осужденный может осознать некоторые перспективы своей самоорганизации, возможности сосредоточения своего поведения на стратегически правильных направлениях.

Следующий период связан с ценностной переориентацией заключенного, с принятием им некоторых норм и ценностей микросреды, с выработкой устойчивой стратегии и тактики своего поведения в новых условиях.

Преодолевается невроз бессмысленности бытия (логоневроз). Изыскиваются возможности выживания. Несколько расширяется сфера социально-ролевого поведения. Это период относительной личностной стабилизации.

И наконец, наступает долгожданная пора ожидания скорого освобождения. Но в это время заключенного одолевают и тягостные мысли, его гнетут предстоящие трудности приспособления уже в новом для него мире. Предстоит новая личностная перестройка, овладение новой жизненной стратегией. Предвосхищаются трудности предстоящей реадаптации. Часто особенно переживаются происшедшие за период отбывания наказания жизненные драмы: распад семьи, смерть родственников, потеря жилья, профессиональная дисквалификация. Оглядываясь на прошлое, подвергая его критическому анализу, делаются выводы на будущее. Они разные. Одни люди выходят на свободу с чистой совестью. Это глубоко раскаявшиеся, как правило, так называемые случайные преступники. Свое наказание они восприняли как должную и самоочистительную кару. Но немалая часть отбывших срок наказания затаивает в своей душе кровную обиду на все общество, полагая, что их осуждение было несправедливым, а мера наказания — чрезмерно жестокой. Озлобленность и мстительность уносят они с собой, покидая "зону". Да и "зона" не особенно их страшит.

Примерно 1/3 отбывающих наказание, покидая зону, не прощается с ней. Это злостные, закоренелые, профессиональные преступники. Преступный образ жизни — это единственный знакомый им образ жизни. Они способны анализировать лишь те свои ошибки, которые привели к разоблачению их преступных деяний. Теперь они дают себе слово "быть умнее". В тюрьме их "профессия" еще более усовершенствовалась. Они готовы на новые, еще более "значительные" деяния. Они незамедлительно вступают в свою криминальную среду. "Общак" (воровская касса) к их услугам. "Авторитет" высок, связи легко восстановить. Общество получает новую "высококвалифицированную" партию тех, с кем оно беспрерывно борется на протяжении всей своей истории.

Психологические аспекты режима ИТУ

Важнейшим фактором воздействия на психику осужденного является режим отбывания наказания. Реализуя карательную функцию наказания, режим осуществляет ущемление в удовлетворении насущных потребностей индивида. Однако правоограничения не дают четкого перечня объема ограничения потребностей осужденного, вызывающих у него определенные страдания. Карательные функции исполняют и те элементы режима, которые не являются элементами наказания. Происходит превышение наказания. (К числу элементов превышения наказания относится и тяжелый, изнурительный принудительный труд без учета психического и физического здоровья осужденного.) Страдания осужденного не должны определяться произвольно — они должны быть четко определены мерой наказания. Основной же "страдательный эффект" от наказания состоит в ограничении для индивида свободы его самоопределения. Режим следует трактовать не только как фактор наказания, кары, но и как фактор ресоциализации осужденного, как фактор приобщения осужденного к социально адаптированной жизнедеятельности, как фактор приобщения десоциализированной личности к условиям социализации, к условиям социальной нормы. В существующем же лагерном и тюремном режиме доминирует его карательная функция. Карой является даже ничем не обоснованная норма положенной для заключенного жилплощади — 2 кв.м. При такой "норме" заключенные страдают даже от недостатка кислорода. Чрезмерной карой, не предусмотренной приговором суда, является принудительное содержание заключенных в скученных барачных условиях с нарушением элементарных санитарно-гигиенических требований. Чрезмерной карой является и совместное содержание заключенных вне зависимости от уровня их десоциализации, глубины нравственно-психологической пораженности личности. Доведенная до автоматизма регламентация режима — также ничем не оправданная кара. С одной стороны, строго очерченный в правовом отношении внутренний распорядок ИТУ приучает осужденного к соблюдению элементарных правил поведения и общежития, дисциплинирует его. С другой стороны, он нивелирует личность, лишает ее индивидуальности, отучает от принятия самостоятельных решений. Повторяющаяся изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год одна и та же процедура жизненной организации превращает человека в автомат — человек теряет себя как личность. Казарменная система "перевоспитания" была подвергнута обстоятельной критике еще С.В.Познышевым⁸. Однако режим и казарменная система — это не синонимы. Рациональный режим ИТУ может и должен быть мощным, основным средством ресоциализации личности.