Тема 35. Разговор о сущности человека: многообразие определений

Homo sapiens — человек разумный.— Animal rationale — животное рациональное. — A tool making animal — "животное , производящее орудия". — "Animal symbolicum" — "человек как символическое животное". — Человек —существо, делающее выбор.— "Человек — это животное, способное обещать". — "Размышляющий че­ловек — просто испорченное животное". — Антагонизм идей и позиций. — Декартово cogito ergo sum — я мыс­лю, следовательно, существую. — Берклианское: суще­ствовать значит быть воспринимаемым. — Volo ergo sum (Мен де Биран) — "хочу, следовательно, суще­ствую". Ницше о воле к власти и Фрейд о либидо как ру­ководящей идее человека. — Значимость экономическо­го стимула Маркса. Человек ~ проблема для самого себя. — Гоббс об эгоистической природе человека . — "Человек человеку волк", "война каждого с каждым ". — Путь об­щественного договора. — Локк и его "Опыты о челове­ческом разуме". — "Мысли" Паскаля о человеке. — Про­свещение и новое видение природы человека.

Для наших первых дней полезен будет Локк И начинающим он ценный даст урок.... Прилежно он следил развитие ума От колыбельных дней до смертного холма, И, человеческой души открыв строение, Он в чувствах всех нашел основу размышления... Гельвеции. Счастье

В различные эпохи мыслители определяли человека по-разно­му. Homo Sapiens — человек разумный, наиболее употребительное из определений. Animal rationale — животное рациональное — фи­гурирует в зоологической классификации Линнея; a tool making

351

animal — "животное, производящее орудия" — определение Франклина; "человек как символическое животное" — Animal symbolicum — итоговый вывод Кассирера. Идеи Кьеркегора можно проинтерпретировать так: человек есть существо, де­лающее выбор. А как не упомянуть суждение Ницше: "Чело­век — это животное, способное обещать", выводящее нас в мир нравственных императивов, или очень отрезвляющий вы­вод Руссо: "Размышляющий человек — просто испорченное животное". О человеке говорят как о звере, алчущем нового. Иногда его воспринимают как живое существо, которое мо­жет относиться к своей жизни принципиально аскетически. Иногда говорят о прямо противоположном свойстве человека, а именно о том, что изначальным родовым признаком челове­ка является избыток влечений.

М. Шелер уверен, что при слове "человек" в сознании обра­зованного европейца сталкиваются три круга идей. Во-первых, это круг представлений иудейско-христианской традиции об Ада­ме и Еве, о творении, рае и грехопадении. Во-вторых, это греко-античный круг представлений, в котором самосознание челове­ка впервые в мире возвысилось до понятия о его особом поло­жении, и человек является человеком благодаря тому, что у него есть ум, речь, разумность. В-третьих, вспоминается круг пред­ставлений современного естествознания, согласно которому че­ловек есть достаточно поздний итог развития Земли, существо, которое отличается от форм, предшествующих ему в животном мире, только степенью сложности соединения энергий и способ­ностей, которые сами по себе уже встречаются в низшей по срав­нению с человеческой природе¹⁶.

Все названные и им подобные определения воссоздают соби­рательный образ человека, и тем не менее человек во все време­на и у всех народностей не перестает представать великой тай­ной мироздания. Эти определения могут быть сопоставимы с от­кристаллизовавшимися в истории философии формулами, ког­да само существование человека определялось на основе един­ственно достоверного свидетельства. Так, Декартово "cogito ergo

352

sum" — я мыслю, следовательно, существую, или берклианс-кое — "существовать значит быть воспринимаемым", опреде­ление "Volo ergo sum", принадлежащее Мен де Бирану — "хочу, следовательно, существую", сентенция А. Камю: "Я бун­тую, следовательно, я существую" и пр. также дают весьма бо­гатую палитру оттенков человеческих проявлений и интенций. Если присовокупить в этому провозглашаемую Ницше "волю к власти" в качестве руководящей идеи человека, или же роль либидо — скрытого сексуального влечения у 3. Фрейда и об­ратить внимание на значимость экономического стимула, ис­следованного К. Марксом, то станет ясно, сколь проблемной областью оказывается философская антропология. В подобном антагонизме идей и позиций единство и однородность чело­веческой природы более скрывается, нежели раскрывается. Человек оказывается проблемой для самого себя.

Например, Т. Гоббс, строя свой вариант философской антро­пологии, уверен, что рассмотрение человека следует начать с по­нимания того, что он лишь одно из тел, наряду с прочими при­родными и физическими телами. Затем необходимо заметить, что он еще и существо моральное, духовное, создатель искусствен­ных тел: культуры и государственности.

В объяснении человеческой жизнедеятельности и человечес­кой души у Гоббса преобладает механистический подход, даже более явственный, чем у Декарта. Жизнь есть движение членов, сердце — пружина, нервы — нити, а суставы — колеса, сообща­ющие движение всей машине человеческого тела.

В человеке он подчеркивал его эгоистическую природу. Стремление человека к самосохранению приближает его к жи­вотному миру: "...люди от природы подвержены жадности, стра­ху, гневу и остальным животным страстям", они ищут "почета и выгод", действуют ради пользы или славы, т.е. ради любви к себе, а не к другим"¹⁷.

Любой народ, как считает автор знаменитого "Левиафана" (в библейской мифологии — огромное морское чудовище), прохо­дит две стадии развития: догосударственную, или естественную,

23-Т.Лешкевич 353

сменяющуюся государственной. Мыслитель ярко живописует чувственно-эгоистическую природу людей, их алчность, прису­щую им в естественном состоянии. Свои выводы он резюмиру­ет, используя древнеримскую пословицу: "Человек человеку волк". Естественное состояние означает непрерывную "войну каждого с каждым", которая, однако, обречена на самоистреб­ление. И поэтому естественное, догосударственное состояние должно смениться государственным.

В "Левиафане" можно почерпнуть непреходящие по своему значению образцы интеллектуальных достижений. Гоббс по-но­вому высвечивает роль речи. Он уверен, что именно человечес­кая речь может помочь выйти из индивидуалистического одино­чества. "Без языка люди бы жили одиноко, каждый из них замы­кался бы в себе и не общался бы с другими", "без способности к речи у людей не было бы ни государства, ни общества, ни дого­вора, ни мира, так же как нет этого у львов, медведей и волков".

Люди, вопреки естественной природе человека, которая, по мнению мыслителя, сугубо эгоистическая, должны стать на путь общественного договора. Ибо даже плохой мир лучше войны. И, конечно же, у Гоббса огромное значение придается широко известному правилу, зафиксированному еще в Евангелии: "Не делай другому того, чего ты не желал бы, чтобы было сделано по отношению к тебе". В теории естественной природы чело­века эта максима Гоббса есть одновременно и самоограниче­ние первобытного эгоизма. Мыслителя волнует мера и возмож­ность реализации свободы в рамках социума. Люди свободны делать то, что не указано в соглашениях, что проистекает из умолчания закона.

В историю философии Гоббс вошел как материалист и нату­ралист, он имел мало сторонников в эпоху, когда религия оста­валась самой мощной идеологической силой. Широко извест­ны его философские произведения "О теле" (1655), "О челове­ке" (1658), "О гражданине" (1642), "Левиафан " (1651). Матери­алистические воззрения Гоббса были развиты его соотечествен­ником Джоном Локком.

354

Джон Локк, родившийся в 1632 г. на западе Англии, был увлечен занятиями медициной и одновременно философией Де­карта и Гассенди. Замысел основного его сочинения "Опыты о человеческом разуме", в котором исследовались бы познаватель­ные способности человека, был столь обширен, что работа дли­лась на протяжении 20 лет. Локк уверен, что мусор на пути на­уки — это теологически-схоластические представления, сковы­вающие естественный процесс развития человеческого разума, способности которого к познанию определяются ощущениями, опытом, выступающими в качестве источника знаний.

Основным содержанием локковских "Опытов" была кри­тика врожденных идей. Схоластика искала истоки знания в душе и разуме человека, как сложившиеся в готовом виде ос­новополагающие принципы и идеи. В этой связи Локк писал: "Некоторые считают установленным взгляд, будто в разуме есть некоторые врожденные принципы, некоторые привыч­ные понятия... так сказать запечатленные в сознании знаки, которые душа получает при самом начале своего бытия и при­носит с собой на свет. Чтобы убедить непредубежденного чи­тателя в ложности этого предположения, достаточно лишь показать, как люди исключительно при помощи своих при­родных способностей, без всякого содействия со стороны врожденных запечатлений, могут достигнуть всего своего знания"¹⁸. Опираясь на данные этнографии и, как бы мы ска­зали сейчас, возрастной психологии, Локк опровергает саму возможность врожденных идей. Ни детям, ни идиотам, ни диким народам, ни множеству необразованного люда врож­денные логические принципы неведомы. За всеми общими принципами неизбежно скрывается опыт.

Локк отрицает даже врожденность идеи Бога, указывая на существование атеистов и сам феномен атеизма. По его мне­нию, две разновидности опыта объясняют происхождение всех наших идей. Идеи внешнего опыта мы получаем посредством зрения, слуха, осязания и других органов чувств. Однако люди могут иметь еще и идеи о своей собственной деятельности,

23* 355

психических состояниях, чувстве радости, печали, гордости. Это названо Локком размышлением, или рефлексией. В дея­тельности внутреннего опыта познавательные процессы неот­делимы от волевых и эмоциональных. За этой важнейшей проблемой двух родов опыта встает проблема первичных и вто­ричных качеств. Первичные качества — это неотъемлемые свой­ства всех без исключения тел: протяженность, форма, движение, число, покой. К ним Локк прибавляет еще и плотность — непро­ницаемость. Вторичные — это всегда изменчивые качества, до­водимые до нашего сознания органами наших чувств: цвет — глазами, звуки — ушами, запахи — обонянием, вкус — рецеп­торами рта. Локк уверен, что является сладким, голубым или теплым в идее, то в самих телах есть только известный объем, форма, движение незаметных частиц.

С эмпиризмом Локка явно диссонируют размышления фран­цузского религиозного философа Б. Паскаля (1623—1662). Его ос­новной философский труд "Мысли" доминирующим мотивом имеет убеждение в непостижимости человека. Человек не может уразуметь, ни что такое тело, ни что такое дух, но самое непос­тижимое то, как они соединены между собой. Выведенный Пас­калем знаменитый образ человека — "мыслящий тростник", го­ворит о беззащитности и слабости этого создания. Когда же это ничтожнейшее из созданий — "мыслящий тростник" — начина­ет осознавать себя, оно обретает величие. Следовательно, вели­чие человека фиксируется посредством мысли, оно зависит от нее и заключается в способности мыслить. Философ убеждает нас в этом, отправляясь в мысленное путешествие и в направле­нии Бесконечности и Вселенной, и в глубь другой бездны, за­ключенной в сжатых границах атома.

Соединение ничтожества и величия резюмируется Паскалем в формуле, что человек есть "хаос", "сгусток противоречий", междоусобица разума и страстей". Отсюда следует и основной его тезис о двойственности человека, проявляющейся в рассогла­совании души и тела, в необходимости сосуществования добро­го и злого в человеке и, наконец, в его ничтожестве и величии.

356

Пожелания Паскаля человеку заставляют его без преувели­чений осознать свое реальное место во Вселенной: "Пусть че­ловек отдастся созерцанию природы во всем ее высоком и нео­хватном величии, пусть отвратит взоры от ничтожных пред­метов его окружающих. ... пусть уразумеет, что Земля — все­го лишь точка в сравнении с огромной орбитой, которую опи­сывает это светило... пусть воображение летит за рубежи ви­димого... А потом пусть человек снова подумает о себе и срав­нит свое существо со всем сущим,... пусть уразумеет, чего сто­ит наша Земля со всеми ее державами и городами и, наконец, чего стоит он сам". Вопрос, что такое человек, получает у Пас­каля весьма нетривиальный ответ. "Небытие в сравнении с бесконечностью, все сущее в сравнении с небытием, среднее между всем и ничем"¹⁹.

Философская антропология — учение о человеке — сделалась центральной проблемой философских размышлений в эпоху Просвещения. Ярким свидетельством тому может служить те­матика, вынесенная в названия основных трактатов этого времени. У Ламетри, к примеру, первая философская работа называлась "Естественная история души", а главное философ­ское произведение именовалось "Человек-машина". Гельве­ции размышлял "Об уме" и "О человеке, его умственных спо­собностях и его воспитании". Его поэтическое произведение носит название "Счастье". Признание решающей роли про­свещения во всех проявлениях человеческого бытия было са­мым характерным для этой эпохи. Однако данный тезис был противоречив в своей основе. Согласно ему возникала детер­минация сугубо идеальными факторами (передовыми взглядами и идеями просвещения). Вместе с тем сами идеи в рамках онтологии не воспринимались как нечто опре­деляющее и независимое от тела. Ни о какой душе вне фи­зиологических и биологических процессов врач Ламетри не желал и слышать. Ни о каком познании души вне тела не могло быть и речи у Дидро. Следовательно, тезис о приори­тетном влиянии идей повисал в воздухе, ни на чем, кроме

357

горячего желания представить все именно таким образом, не основываясь.

Своеобразным эхом идеи Просвещения отозвались в новей­ших антропологических концепциях. Весьма интересной пред­ставляется мысль, что человека можно описать и определить в терминах его сознания. В этом случае все эмпирические мето­ды, и метод наблюдения в частности, обнаруживают свою не­эффективность. По мнению В.В. Налимова, новое видение при­роды человека должно быть связано с пониманием того, что именно смысл является организующим началом человека²⁰. Од­нако такая позиция базируется на признании трансличностно­го начала человека или, мягче, на признании того, что человек не до конца рационален по своей природе. Не зная будущего, он действует и надеется, реально проживая в ситуации неопре­деленности. "Человек, — как удачно выразился Э. Кассирер, — оказывается существом, которое постоянно ищет самого себя, которое в каждый момент своего существования испытывает и