24. Конституционные гарантии целостности федерации.

Отсутствие суверенитета у составных частей федерации, запрет на сецессию и сохранение территориальной целостности представляют собой три логически связанных условия (исходных начал), без которых сама идея федерализма теряет смысл. Государства, которые вошли в состав федерации и добровольно отказались от суверенитета, естественно должны сохранять за собой известную самостоятельность. Это позволяет федерации и ее членам пользоваться преимуществами единого государства как целостного политического и экономического организма. Данный принцип был впервые опробован на североамериканской модели федерализма и позволил реализовать преимущества демократического режима «в опоре на множество разнообразных сообществ, которые функционируют как самоуправляющиеся коллективы и полагаются на поддержку и помощь действующих одновременно и частично совпадающих механизмов правления».

Власть каждого субъекта федеративного государства «тесно ограничена определенной компетенцией и в случае, если она выходит из своей компетенции, то федеральное, суверенное государство может заставить ее войти в границы своей компетенции, подвергая таким образом действия этой власти своему контролю». Так как штаты, входя в состав федерального государства, теряют свой суверенитет, то, само собой разумеется, они перестают и быть государствами, так как суверенитет по определению есть существенный признак государства. Государство существует только там и тогда, где и когда имеется налицо суверенитет, следовательно, государственностью в полном объеме обладает только федеральное государство, образуемое из соединения центральной и местной властей.

Ограничение претензий субъектов федерации на суверенитет в практике мирового федерализма реализуется по-разному в зависимости от политической ситуации. В большинстве федераций конституции вообще не ставят вопрос о суверенитете, либо, как, например, в Мексике и Швейцарии за субъектами федераций формально признан суверенитет, но лишь в той мере, в которой он не ограничен федеральной конституцией. В то же время США, Канада, Австралия ввиду имевших место конфликтных ситуаций вынуждены были прибегнуть к судебному их разрешению на федеральном уровне. А поскольку судебный прецедент в этих государствах имеет силу закона, то можно сказать, что данный принцип получил законодательное закрепление.

Поскольку субъекты федерации в различных странах, а подчас и в одной стране, имеют разные названия, следует, обратить внимание на важность адекватного понимания термина «государство». применение термина «государство» по отношению к субъекту федерации отнюдь не означает его суверенности государство. В действительности штаты и «государства» применительно к субъектам федерации в этих странах государствами с точки зрения их сущности не являются. В свое время А.С. Ященко так же отмечал, что отождествление штатов с государствами есть не что иное, как терминологическая путаница, никакого значения иметь не может, поскольку «это лишь злоупотребление термином или наименование, объясняемое как исторический пережиток».

Федеративное государство выступает на международной арене как единое целое, представляя интересы всех составляющих его членов. Международная правосубъектность составных частей федерации определяется их правовым положением в составе единого государства. Последние могут при согласии федерального центра иметь ограниченные хозяйственные и культурные связи с иностранными государствами. Например, между канадской провинцией Квебек и Францией существуют «культурные соглашения». Отдельные земли (субъекты федерации) Австрии и Германии могут вступать в международные отношения с другими государствами. Однако такие отношения носят локальный и ограниченный характер и никак не влияют на внешнеполитическую линию федерации в целом.

Субъекты федерации лишены права сецессии, то есть выхода из состава федерации. Это также является показателем отсутствия у них суверенитета. В настоящее время только Конституция Эфиопии признает за ними такое право. Все имевшие место попытки субъекта федерации волевым путем разорвать отношения с федерацией встречали решительный отпор со стороны федерального центра и решительно пресекались. Только отдельные из них увенчались успехом.