Кроль Л.М., Пуртова Е.А. - Методы современной психотерапии

кие-то новые обстоятельства, вспоминаются, переигрываются, переделываются, разрешаются какие-то отношения, которые на самом деле не могли быть разрешены: например, мать не похоронила бабушку по очень важным и существенным причинам, но чувство ее вины перед матерью, разговоры об этой вине, разумеется, оказали влияние на жизнь протагонистки — и, конечно же, это должно быть переиграно в психодраме.

Вся эта длительная, трудная, эмоционально крайне заряженная работа, когда мы имеем дело с полным деревом, часто завершается интеграцией всех сообщений предков, персонажей. Они могут говорить о себе: “Я, ... Кузьма, построил кузницу на высоком берегу, огонь любил, красивые решетки ковал, а ты — мой праправнук”. А могут быть и прямые сообщения протагонисту: “Живи долго, тебе не обязательно умирать в том возрасте, когда умер я”. Это могут быть исцеляющие, корректирующие сообщения, благословения, прощения, пожелания, разрешения и очень многое другое.

Одним из психодраматических приемов завершения работы с полным семейным древом — даже когда и протагонисты, и вспомогательные лица уже знакомы с ним, он все равно эмоционально довольно сильно воздействует — является õîð. Техника хора описана Морено, но в семейном древе хор приобретает некоторый дополнительный и важный смысл. Иногда директор просит протагониста, находясь уже в пространстве настоящего, завершив свое путешествие к корням, повернуться спиной к выстроенному в пространстве действия семейному древу и послушать, как оно шелестит. Это означает, что все, кто есть в пространстве действия, все предки — важные и неважные, позитивные и не очень, живые и мертвые — вполголоса произносят те сообщения, которые были в момент работы даны им протагонистом. Они говорят все одновременно. Слух протагониста выхватывает то одну пару слов, то другую, с края, где материнская ветвь, с края, где отцовская: от близких по времени — мама, бабушка, папа, — и от дальних по времени. Все это слышится одновременно, и ощущение многолюдства, полноты, мощи семейного древа при этом очень сильное. Это очень серьезное эмоциональное переживание при всей простоте приема. Часто именно в этот момент я спрашиваю у протагониста, можем ли мы закончить. Это сильное ресурсное переживание, на котором как раз такую тяжелую работу хорошо заканчивать.

Для качественного шеринга важно отвести много времени: в силу множественности связей и идентификаций вспомогательных лиц,

431

в силу того, что они сильно вовлечены в действие, даже первый круг — шеринг из ролей — обычно бывает долгим и подробным. Потом, когда роли сняты, сильный эмоциональный отклик также обычно бывает не на одно событие или ситуацию — и представляется важным, что зачастую это разные чувства и воспоминания одного и того же участника группы. В этом разнообразии собственных эмоциональных “участий” в работе протагониста видится глубокий смысл: жизнь рода не сводится к тезисам и плакатным фигурам, есть место и время для похорон и крестин, праздников и будней — и для всего спектра отношений и чувств. Как правило, когда происходит шеринг в такой работе, один и тот же человек говорит не один или два раза, а три-четыре. Крайне важно, чтобы на эмоциональном уровне эта работа была завершена, только тогда будет реализован терапевтический потенциал психодрамы древа для других участников группы, а не только для протагониста.

Результаты психодраматической работы с семейной историей так же разнообразны, как и показания к ней. Вот несколько примеров.

Разрешение реального конфликта с взрослым сыном (запрос на психодраматическое исследование: “Почему в нашем роду отторгают, как бы изгоняют мужчин?”).

Интеграция, воссоединение двух ветвей — отцовской и материнской, — расколотых разводом родителей (запрос: “Хочу понять, кто же я на самом деле, чья я?”).

Преодоление чрезмерной зависимости от рода и его истории (“Они словно ждут от меня чего-то, требуют, — а у меня только одна жизнь”).

Отреагирование глубоко подавленного горя, “транслируемого” в трех поколениях (“Хотелось бы как-то преодолеть эту каменную маску, это выражение бесчувствия, которое я вижу вокруг с самого детства”).

Рождение желанного ребенка (“У нас в роду женщины объявлялись бесплодными, а потом благополучно рожали. Что-то мне подсказывает, что и со мной то же самое”).

Разумеется, для достижения результата не всегда достаточно одной сессии — тем более что по ходу работы часто вскрываются новые проблемы, изменяющие картину в целом.

С методической стороны следует отметить особое значение про- цесс-анализа в работе с семейной историей. В учебных группах подробный разбор завершенных сессий — дело вполне традицион-

432

ное. Однако именно в данном жанре психодрамы процесс-анализ приобретает дополнительное значение, поскольку в нем особое внимание уделяется историко-культурному контексту. Порой именно этот контекст позволяет изменить понимание внутрисемейных разрывов, конфликтов, тайн или кажущихся немотивированными поступков предков.

Например, в работе одной протагонистки мучающей ее трагедией, проклятием рода было убийство четверых детей их родителями: “Какие же мы люди после этого? Ведь и во мне эта кровь, а у меня сын. Может, и я чудовище или он вырастет монстром?” Подробности оказываются не менее ужасными, но именно они выводят событие из разряда бытового преступления в пространство трагедии: Украина, “голодомор”, дети отравлены во имя избавления их от мук неизбежной и страшной смерти, которую язык не повернется назвать “своей”.

Центральное место в работе занимает оплакивание, прощание с погибшими детьми: “Я вас поминаю, вы были, покойтесь с миром”. Сообщение бабушке, матери: “Никогда этого не пойму, простить пока не могу. Но склоняюсь перед твоим страданием”. После обмена ролями, в роли бабушки: “Ты не слышала, деточ- ка, как они кричат от голода, и чтоб тебе никогда этого не услышать. Грех на мне, а ты живи. То не кровь у нас дурная, то доля наша проклятая. Спасибо, что помянула деток”.

В шеринге по этой работе выражались сильные чувства, связанные с личным опытом или историей семьи. А вот в процесс-ана- лиз наряду с обычным для этой процедуры разбором работы директора и группы вплелись исторические сведения, фрагменты семейных воспоминаний — например, одному участнику группы рассказывал дед, что в страшные годы были старушки, которые такое зелье умели сварить, что человек умирал во сне. И что отча- явшиеся люди обращались к таким старушкам — чаще для детей...

Процесс-анализ часто помогает понять какие-то особенности системы родовых “посланий”, которые в самой работе ускользают от внимания. Так, в упомянутом семейном древе в следующем поколении у всех женщин наблюдалась отчетливая тенденция “жить ради детей” — на такой женился единственный выживший сын той самой бабушки, и ее сестра, тетка протагонистки, принадлежит к тому же типу сверхзаботливых, гиперопекающих матерей.

При подробном рассмотрении семейного древа обычно находятся ресурсные области, “зоны исцеления” основных травм, альтернативые сообщения.

433

СОВРЕМЕННЫЕ ТЕХНИЧЕСКИЕ, АППАРАТНЫЕ И КОМПЬЮТЕРНЫЕ СРЕДСТВА, ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ В ПСИХОТЕРАПИИ

Е.В. Безносюк, А.И. Кучинов

Программа:

1.Технические средства для изменения состояния сознания за счет ритмической световой и звуковой стимуляции.

2.Технические средства и приборы биологической обратной связи (БОС).

3.Технические и аппаратные средства для воздействия слабыми электромагнитными полями малой интенсивности.

4.Компьютерные средства, программы и методы для акустического и оптического воздействия на неосознаваемом уровне.

Современные технические и аппаратные средства, применяемые в психотерапии, включают использование компьютерных программ и комплексов компьютеров с приборами биологической обратной связи (БОС), цветомузыкальными установками и целым рядом других аппаратов и механизмов, действие которых основывается на использовании методов ритмического, светового и звукового воздействия. Многие технические средства достаточно хорошо известны в мировой медицинской и психологической практике, но в силу ряда причин пока не нашли широкого распространения в повседневной практике здравоохранения России.

Едва ли не главная цель разработки и применения современных технических средств в психотерапевтической практике — возможность либо изменить состояние сознания пациента, либо обойти контроль или цензуру сознания в условно “ясном” его состоянии,

437

дабы усилить действенность суггестии, чтобы внушаемая информация была усвоена. Только лавинообразное развитие техники и компьютерных технологий в последнее десятилетие дало возможность внедрить в повседневную практику новые пути и методы, решающие эти задачи, в отличие от традиционных и широко известных в нашей стране методов наркопсихотерапии — без использования наркотиков и других средств, изменяющих состояние сознания.

Ритмическая световая и звуковая стимуляция

Люди с древних времен знакомы с эффектами изменения состояния сознания, а также психического и физиологического состояния организма в целом за счет комбинированного сочетания ритмической световой и звуковой стимуляции. Так, древние ритуалы и мистерии сопровождались ритмичными звуками (барабанным боем, хлопаньем в ладоши, ритмичными движениями танца, хоровым пением) и световыми мельканиями, появляющимися от свечей, факелов, костров или движения людей вокруг огня и вызывающим у наблюдателя эффект “ритмизации” света. От древнегреческих театральных действ и классических западноевропейских опер до современных эстрадных гала-концертов наиболее распространенным средством усиления эмоционального воздействия были комбинации света и звука.

Известные композиторы — например, А.Н. Скрябин, — создавали музыкальные произведения, прослушивание которых предполагало сопровождение световыми эффектами. Известно, что А.Н. Скрябин, обладавший аудиовизуальной синестезией, говорил о том, что синтез света и звука моделирует духовную полноту че- ловека как личности и выражает цельность его культуры. Попытки сочетать эффекты звука и света предпринимали Н.А. РимскийКорсаков, М.К. Чюрленис, В.А. Кандинский и Н.К. Рерих. Современный композитор Ж.-М. Жарр использует совместное воздействие света и звука в своих композициях.

Как свидетельствует опыт применения ритмической светозвуковой стимуляции в медицинских целях, в ряде случаев она является одним из эффективных средств психотерапевтической работы с различными пациентами. Самые простые средства — светоакусти- ческие стимуляторы. Почти все устройства состоят из очков со встроенными светодиодами, наушников и блока управления,

438

большинство имеют адаптеры постоянного тока или аккумулятор. Имеется возможность осуществлять стимуляцию определенными ча- стотами или менять частоту. Ряд моделей позволяет “проигрывать” программы, записанные на CD или аудиокассетах, со световой стимуляцией, точно соответствующей записанной музыке, словам, специальным звуковым эффектам.

В сочетании со специально разработанными акустическими программами такие устройства способствуют коррекции состояния человека в разнообразных ситуациях. Специальные исследования подтвердили, что биохимические изменения при ритмической световой стимуляция мозга сопоставимы с эффектами транскраниальной электрической стимуляции. Было обнаружено, что фотостимуляция увеличивала уровни эндорфинов, серотонина, норепинефрина и дофамина. Это объясняет один из возможных механизмов эффективного лечения алкогольной и других зависимостей с использованием светоакустических систем. Была показана высокая эффективность светоакустических систем в ряде случаев “синдрома отмены” при их ежедневном или даже более редком использовании, особенно на частоте стимуляции, соответствующей тета-диапазону ЭЭГ (Будзински).

Светоакустические системы эффективно использовались для улучшения внушаемости и гипнабельности пациентов, а также людей, испытывающих трудности при обучении традиционным методам релаксации, например, при аутогенной тренировке. Весьма показательным является исследование Томаса и Сивера, в котором электромиографически регистрировалась степень мышечного напряжения и температура конечностей у пациентов, использующих светозвуковую стимуляцию на частоте альфа-ритма, и пациентов из контрольной группы, не использующих такую стимуляцию. Обе группы составляли низкогипнабельные, устойчивые к внушению субъекты. На протяжении пятнадцатиминутных сеансов в контрольной группе, несмотря на субъективные отчеты о достижении полного расслабления, степень мышечного напряжения увеличивалась, а температура конечностей снижалась, что, как известно, ассоциируется с психоэмоциональным напряжением и стрессом. В то же время в группе, использующей светозвуковую стимуляцию, было достигнуто состояние выраженной релаксации, которое длилось и после завершения сеансов стимуляции. Седативный и релаксирующий эффект светозвуковой стимуляции в ряде случаев столь выражен, что высказывались идеи ее использования в анестезиологической практике (Косгров).

439

Биологическая обратная связь

Одним из основных методических приемов, применяемых для обучения пациентов непосредственной произвольной регуляции своих физиологических функций, является биологическая обратная связь (БОС). Она занимает особое место в современной психотерапии, фактически став технологией и заняв прочное место в списке достижений современной медицины. БОС — не только метод, но и концептуальный подход к регуляции функций и состояний организма человека.

БОС — это петля обратной связи (ОС) между телом и мозгом, дополняющая основную петлю, которая существует у всех людей, но в некоторых условиях оказывается недостаточной. В ходе БОС пациенту с помощью специальных технических устройств демонстрируется текущее состояние той или иной функции. Многочисленные работы показывают, что при этом они успешно обучаются управлять теми функциями, которые в обычных условиях не поддаются регуляции (например, температура кожи и кожно-гальвани- ческое сопротивление, частота сердечных сокращений и вазомоторные реакции, амплитуды и частоты ЭЭГ-ритмов, когерентность волн, амплитуда компонентов вызванных потенциалов, ЭМГ “непроизвольных” мышц черепа и многие другие).

В ряде случаев БОС-регуляция весьма специфична: изменение пульса достигается без сопутствующих сдвигов общей вегетативной активации, температура на одной руке меняется вне зависимости от температуры на другой, амплитуда альфа-ритма увеличивается в одной изолированной области коры. В других случаях, наряду с целевой функцией, избирательно изменяется еще какой-либо параметр. Наконец, нередко регистрируются генерализованные сдвиги многих параметров при активной регуляции одного из них. В при- чинно-следственной цепи физиологических регуляций целевым параметром может стать любое звено. Так, сокращение частоты сердечного ритма может служить механизмом, обеспечивающим произвольное снижение артериального давления, но это же сокращение может стать и предметом саморегуляции, и тогда, наоборот, повышение давления (благодаря деятельности синокаротидных рецепторов) оказывается механизмом такого сокращения. Любой параметр, вынесенный с помощью прибора вовне и тем самым “овнешненный” и “означенный”, может стать предметом регуляции.

Взаимозаменяемость целей и средств — одна из замечательных особенностей этого метода. БОС всегда включает компонент под-

440