Д.Ф. Верен

Кант, Гегель и Кассирер

Происховдение философии символических форм

В истории философии Эрнста Кассирера обычно относят к неокантианскому движению, господствовавшему в немецкой философии в последней трети XIX и в начале XX в. Две главные школы этого направления — логическая или марбургская школа, возглавляемая Когеном и Наторпом, и аксиологическая или юго-западная (баденская) школа, возглавляемая Виндельбандом и Риккертом, — различались по вопросу, следует ли исходить в понимании духа кантовской философии из исследования логики и основ естественных наук или из исследования теории ценности и основ наук о культуре. Кассирера обычно относят к марбургской школе. В пользу такой его интерпретации говорит то, что он был учеником Когена и что его ранние работы были посвящены философским проблемам естественных наук'. Однако в своих поздних работах Кассирер придерживается взглядов, в значительной степени выходящих за границы позиции марбургской школы². Основная мысль его главной работы «Философия символических форм»³, состоит в том, что анализ лингвистического и мифологического мышления имеет главное значение для теории познания и далеко выходит за рамки понимания представителями марбургской школы науки как прототипа всякого знания.

Комментаторы философии Кассирера обычно придерживаются мнения, что философия символических форм исходит из марбургской позиции; они согласны в том, что философия символических форм коренится в учении Канта. Я придерживаюсь в этой статье того взгляда, что философия символических форм идет от Канта только в широком и производном смысле и что ее подлинной основой является философия Гегеля. Я хочу доказать: 1) что Кассирер сам считает «Феноменологию духа» основой своей теории символических форм; и 2) что поставленные комментаторами Кассирера проблемы, касающиеся основной структуры философии символических

==405

форм, могут быть в своей большей части решены, исходя из отношения Кассирера к Гегелю. В данной статье предполагается установленным, что теория символических форм Кассирера выходит за пределы марбургского неокантианства", и ставится вопрос, не выходит ли она также за пределы кантовской философии. Сначала я рассмотрю высказывания Кассирера о Гегеле, а затем остановлюсь на систематическом соотношении их философий.

Комментаторы Кассирера обычно подчеркивают значение Канта для понимания философии символических форм. Авторы самой большой общей работы о Кассирере «The philosophy of Ernst Cassirer» постоянно напоминают читателю о необходимости исходить в понимании Кассирера из Канта⁵. Они почти не упоминают о влиянии на него Гегеля и не занимаются исследованием этого. Между тем в предисловии к третьему тому «Философии символических форм», в «Феноменологии познания» (1929), Кассирер пишет, что цель и план его теории символических форм соответствуют цели и плану «Феноменологии духа» Гегеля: «Говоря о феноменологии знания я пользуюсь термином «феноменология» не в его современном смысле, а в его фундаментальном значении, установленном и обоснованном Гегелем» (XIV). В этом томе Кассирер соединяет результаты исследования двух предшествующих томов, конструируя феноменологию знания, в которой научное мышление рассматривается как продукт более ранних стадий мышления, мифического и чувственно-интуитивного. Кассирер утверждает: «Философская рефлексия не завершает среднюю и начальную стадии знания, а включает в себя все три как целостные факторы в единое тотальное движение.В своих фундаментальных принципах «Философия символических форм» принимает гегелевские формулировки, как она ни отличается от них по своему обоснованию и развитию».(XV, курсив автора). Важно, что говоря об основах феноменологии знания, Касирер ссылается только на Гегеля и что именно посредством этой феноменологии Кассирер связывает воедино различные аспекты своей теории символических форм.

Кассирер соотносит с Гегелем важные аспекты своих идей также в первом и втором томах «Философии символических форм». В общем введении к «Философии символических

==406

форм», находящемся в первом томе, «Язык» (1923), Кассирер представляет основную проблему своей теории символических форм сначала в терминах Канта, затем в терминах Гегеля. Он рассматривает Канта как предвидевшего основную концепцию философии символических форм; Кассирер утверждает, что в каждой из «Критик» Канта исследуется определенная форма человеческого духа: в первой «Критике» — наука, во второй — этическая свобода, в третьей — искусство и органические формы природы (79). «Феноменологию духа» Кассирер рассматривает как самую последнюю попытку сформулировать конкретную систему человеческого духа в ряду главных попыток такого рода в истории философского идеализма после Декарта (83). Кассирер полагает, что трудность для системы Гегеля, как и для предшествующих ей систем, состоит в логизации прототипа всех форм человеческого духа; ступени «Феноменологии духа» — составляют лишь схему движения категорий «Науки логики». Свою философию символических форм Кассирер рассматривает как попытку создать систему, преодолевающую тенденцию логизации, присущую гегелевской системе (84).

В предисловии ко второму тому «Философии символических форм», «Мифическое мышление», (1925) Кассирер утверждает, что «Феноменология духа» есть основа его теории мифа. По его мнению, адекватная концепция мифа возможна только если миф рассматривается как обладающий собственной внутренней структурой и занимающий необходимое место в общей феноменологии духа. Кассирер пишет: «То, что миф внутренне и необходимо связан с общей задачей феноменологии, косвенно следует из собственной гегелевской формулировки и определения этого понятия» (XV). Кассирер считает проводимое Гегелем различие между наукой и чувственным сознанием аналогичным его собственному различию между знанием и мифологическим сознанием. Однако Кассирер считает мифологическое сознание более ранней и основной стадией духа, чем гегелевская ступень чувственного сознания (XVI).

В каждом из трех томов «Философии символических форм» Кассирер обращается для объяснения предпосылок своей философии к Гегелю; в довершение в статье «Дух и жизнь в современной философии» (1930), опубликованной как ответ философа в сборнике «The philosphy of Ernst Cassirer», он, защищая философию символических форм, исходит из Гегеля. В частности он утверждает, что дуализм между духом (Geist) и жизнью (Leben), возникший в германской школе философии жизни (Lebensphilosophie), не решен в со-

==407

временной философской антропологии (864 след). Если рассматривать дух и жизнь как различные формы, а не как субстанциальные сущности, противостоящие друг другу, их кажущийся дуализм может быть устранен. Дух можно тогда мыслить как преобразование жизни, которое происходит посредством возвращения жизни к самой себе. Кассирер говорит: «В этом пункте основной тезис объективного идеализма полностью сохраняет свое значение несмотря на все критические замечания, сделанные в его адрес философией жизни в XIX и XX вв. В частности, что касается Гегеля, то совершенным непониманием его системы было бы порицать его в том, что посредством своей панлогистской тенденции он отрицает права жизни, — что он пожертвовал витальной сферой сфере логики» (875). Защищая теорию символических форм и лежащую в ее основе теорию человека, Кассирер обращается к Гегелю, а не к Канту.

Из приведенных высказываний Кассирера очевидно, что он рассматривал «Феноменологию духа» как работу, послужившую основой «Философии символических форм». В каждом из трех томов он ссылается на Гегеля там, где знакомит читателя с общей структурой своего мышления. В третьем томе Кассирер отождествляет весь план «Философии символических форм» с «Феноменологией духа» и не упоминает о том, что основой ее служила философия Канта. Между тем влияние на нее Канта нельзя не заметить. В трех томах данной работы Кассирер часто основывается на мыслях Канта при обсуждении отдельных вопросов и редко обращается в таких случаях к Гегелю⁷. В своем общем введении к «Философии символических форм» Чарлз Хендл показал, что теория символа у Кассирера основана на новой формулировке кантовской теории схемы⁸. Однако описывая общую структуру системы символических форм, Кассирер ссылается не на Канта, а на Гегеля. Если мы обращаем пристальное внимание на указания Кассирера об отношении его философии к философии Гегеля, невольно возникает вопрос, почему комментаторы не заметили это. Ответ может быть прост: вследствие того, что Кассирер был тесно связан с неокантианским движением, философия символических форм рассматривалась в кантовских терминах. Возникло такое представление о философии Кассирера, в котором тома этой работы рассматривались как слабо связанные друг с другом критики культуры. Предполагали, что Кассирер рассматривал различные сферы для иллюстрации символической формы и не замечали, что он создал общую систему опыта.

==408

II

Комментаторы Кассирера ставят меньше вопросов по отдельным проблемам философии символических форм, чем по ее общей структуре. В большом обзоре 23 очерков сборника «The philosophy of Ernst Cassirer» Айрделл Дженкинс пишет: «Больше всего поражает неуверенность авторов статей в их интерпретациях и критике: они как будто не могут прийти к заключению, какова же действительно позиция Кассирера...»⁹. «Дженкинс различает три типа поставленных ими вопросов: 1) вопросы, касающиеся внутренней структуры системы символических форм; 2) вопросы о «референтной ценности» символических форм; и 3) вопросы о теории человека, входящей в философию символических форм. Дженкинс считает статьи Лиандера и Куна относящимися к первой группе; Суоби и Урбана — ко второй; Бидни и Фрица Кауфмана — к третьей. Дженкинс указывает, что вопросы, поставленные этими авторами, не могут быть полностью сведены к названным категориям. Однако они дают достаточное основание, чтобы заняться вторым важным пунктом этой работы. Поскольку «The philosophy of Ernst Cassirer» действительно единственная работа, посвященная общей критике философии Кассирера¹⁰, категории Дженкинса представляют собой, по крайней мере косвенно, главные вопросы, поставленные в настоящее время о философии Кассирера. Ответы на эти вопросы, или по крайней мере основа для них, может быть найдена, как я полагаю, в исследовании отношения Кассирера к Гегелю.

Конструируя общий план системы Кассирера, я рассматриваю третий том «Философии символических форм», «Феноменологию знания», как ключ к философии Кассирера; только в этой работе Кассирер отчетливо соотносит друг с другом различные элементы своей философии. В этом томе он, подобно Гегелю в «Феноменологии духа», различает три главные ступени в развитии духа; и он, подобно Гегелю, описывает эти три ступени в терминах отношения духа к своему объекту. Первая из трех ступеней Кассирера — функция выражения (Ausdrucksfunktion) сознания, вторая — функция представления (Darstellungsfiinktion)", третья — концептуальная функция (reine Bedeutungsfunktion). Эти три ступени находятся в диалектическом отношении друг с другом. Функция выражения — ступень простого единства символа и объекта; между символом и объектом не делается различие (67-69). Функция представления — ступень дизъюнкции или разъединения символа и объекта; объект рассматривается как нечто совершенно иное, чем символ (112-114). Концептуальная

==409

функция — ступень, на которой разделение преодолевается; объект рассматривается как конструкция символа, как символ иного порядка (283-285). Три ступени феноменологии Кассирера соответствуют по своей общей концепции трем ступеням гегелевской феноменологии: сознание, самосознание и дух; продвижение ступеней в феноменологии Кассирера подобно гегелевской концепции aufheben', в которой каждая ступень есть уничтожение и одновременно сохранение предыдущей¹².

В цитированном выше утверждении Кассирера из предисловия к третьему тому «Философии символических форм» он указывает, что его феноменология совпадает с гегелевской по своему «фундаментальному принципу» — в том, что формы сознания должны быть рассмотрены как продукты единого развития, — но что она отличается от гегелевской феноменологии по своим «обоснованиям» (Begrundungen) и своему развитию (Durchfiihrung). Феноменология Кассирера отличается от феноменологии Гегеля в трех отношениях: 1) по своей концепции фундаментальной ступени сознания и последующему отделению от следующих ступеней; 2) по методу описания каждой ступени; и 3) по отсутствию завершающей ступени философского знания. Исследование этих различий позволит увидеть общую структуру системы символических форм.

1) Кассирер рассматривает гегелевское понятие первичной ступени сознания в терминах чувства, перцепции и вещи как неадекватное для описания первичного состояния, в котором сознание действительно обнаруживает себя (II, XVI). Он считает, что гегелевская ступень чувственного сознания является развитием более фундаментальной ступени мифологического сознания, в котором человек постигает объект как некое «это» (es) или вещь, и как «ты» (du) или alter ego"¹³. Касирер полагает, что объект и его пространственные и временные отношения первоначально выражаются только в чувственных терминах. Человек вначале не выходит за пределы чувственных свойств, перцепции и вещей; он существует в мире добрых и злых сил¹⁴.

Первая функция или функция выражения сознания в феноменологии Кассирера соответствует первой ступени в феноменологии Гегеля по своей общей концепции — дух еще не отличает себя от объекта, — но она отлична по своей формулировке этой концепции. Мифологическая функция или функция выражения сознания у Кассирера представляет собой ступень ниже гегелевской ступени сознания. В своих спе-

' Снятие (нем.). " Второе Я (лат.).

==410

цифических формулировках ступени феноменологии Кассиррера и Гегеля соответствуют друг другу следующим образом: функция представления в сознании у Кассирера соответствует гегелевской ступени сознания (Bewusstsein) и самосознания (Selbstbewusstsein). Концептуальная функция сознания у Кассирера соответствует гегелевским четырем ступеням духа¹⁵; они отличаются друг от друга тем, что Кассирер описывает концептуальную функцию сознания в терминах математики и естественных наук, а Гегель рассматривает дух в терминах природных, социальных и интеллектуальных форм.

Кассирер отличается от Гегеля также тем, что он не различает суб-ступени между тремя главными функциями сознания. Он характеризует каждую функцию в целом, тогда как Гегель представляет каждую ступень как продвижение субступени. Тем не менее создается впечатление, что суб-ступени в принципе различимы и в системе Кассирера. Характеризуя развитие внутри индивидуальных символических форм, Кассирер говорит о миметичных, аналогичных и символических ступенях; он описывает взаимодействие этих ступеней в тех же терминах, в которых он описывает взаимодействие трех главных функций сознания. Миметичное, аналогичное и символическое представляют собой внутри каждой символической формы движение к единству, распаду и воссоединению символа и объекта, аналогичное общему продвижению в трех главных функциях сознания. Однако Кассирер не рассматривает сознание в его актуальном развитии как медленное движение от ступени к ступени; оно наталкивается на различного рода препятствия и подвергается внезапным изменениям¹⁷. Кассирер представляет сознание как определенное число индивидуально развивающихся форм, основой которых является общее развитие; Гегель — как движение от одной главной формы к другой через ряд суб-форм.

2) Кассирер и Гегель различаются по методу анализа индивидуальных феноменов сознания. Цель Кассирера в третьем томе «Философии символических форм» соединить существующее исследование в области психологии перцепции и манеры речи со своими исследованиями в области логической структуры мифа и языка в первых двух томах и отнести это к теории образования понятий в математике и естественных науках в своей более ранней работе «Субстанция и функция»¹⁸. В томах, служащих подготовкой к феноменологии третьего тома, Кассирер развивает описание логической структуры трех главных сфер культурной жизни человека — мифа, языка и науки — показывая, как в каждой из них различным образом достигают согласия общие категории мышления —

==411

пространство, время, причинность, сущность и число (II, 6061). Кассирер рассматривает эти сферы культурной жизни человека как показывающие направления, которые может принять символизирующий акт¹⁹. Структура каждой из этих сфер представляет собой создание «синтеза в многообразном», общим названием которого служит символ²⁰. Кассирер достигает ступеней в своей феноменологии знания, ставя вопрос, как возможны символические формы мифа, языка и науки и какие факторы необходимы в сознании, чтобы эти формы культуры существовали (I, 80). В своем анализе структуры мифа, языка и науки и движений сознания, лежащих в их основе, Кассирер идет непосредственно от эмпирического материала, имеющегося в них. Отличие его метода от метода Гегеля заключается в том, что для него очевидность составляет существенную часть его построения. Гегель же очень редко указывает на исторические и культурные процессы, соответствующие ступеням его феноменологии.

3) Феноменология Кассирера в отличие от гегелевской не завершается стадией философского знания. Гегелевская ступень абсолютного знания, конечная ступень «Феноменологии духа», есть осуществление философского знания как такового; на этой стадии сознание достигает понятия, что его развертывание составляет систему²¹. Выражение этого развертывания как системы есть предмет «Науки логики», которую Гегель определяет как вторую часть своей общей системы духа. В предисловии к первому изданию «Науки логики»²²Гегель указывает, что предмет его логики — «схема движения» сознания, содержащегося в «Феноменологии духа». В «Науке логики», утверждает Гегель, развитие сознания представлено как развитие чистых сущностей. Гегель пишет: «Они (стадии логики) суть чистые мысли, мыслящий свою сущность дух. Их спонтанное движение есть их духовная жизнь: посредством этого движения философия конституирует себя, и философия есть изображение этого движения»'; Гегель рассматривает «Науку логики» как описание процесса, посредством которого философия включает собственное знание в тотальную систему знания, которую она создает.

Кассирер видит, как было показано раньше, в завершении «Феноменологии духа» «Наукой логики» главный недостаток гегелевской системы²³. Философия Гегеляв принципе —конкретная система духа, в которой категории логики основаны на ступенях феноменологии, но в своем актуальном представлении его система абстрактна, ибо описание индивидуальных

" См. «Наука логики» (Соч., М., 1937, т.5., с.5. — Прим.перев.).

==412

категорий представлено отдельно от описания их феноменальных явлений. В системе Кассирера делается попытка не только соединить в принципе категории мышления с их явлениями; это — попытка действительно представить одно посредством другого. Обсуждая категории мышления в терминах эмпирических данных, которым они придают форму, Кассирер предполагает преодолеть тенденцию гегелевской системы сводить все формы духа к одной только логической форме. Кассирер непосредственно пользуется как категориальным, так и эмпирическим аспектами духа; Гегель конструирует раздельно системы того и другого.

Хотя Кассирер не указывает, как философское знание будет включено в его систему, оно как будто составит часть концептуальной функции сознания и займет в его феноменологии место, сходное с тем, которое принадлежит абсолютному знанию в феноменологии Гегеля. Описание Кассирером единства понятия и объекта в концептуальной функции сознания в терминах отношения между функцией математического ряда и членами ряда можно рассматривать как специфическое преобразование гегелевского понятия конкретно всеобщего²⁴. Подобно тому как всеобщее в концепции Гегеля имеет смысл только посредством его определений, а его определения таковы только в качестве причины всеобщего, функция математического ряда не имеет специфического смысла вне членов ряда, которые в него входят, а члены ряда таковы только потому, что они суть причины функции. Для Кассирера философия — деятельность, представляющая конкретный отчет об опыте в терминах отношения между понятием и объектом, абстрактно достигнутым в математическом мышлении в отношении между функцией ряда и его членами. Взаимный определяющий характер отношения между общим элементом (функцией) и частным элементом (членом) в математическом мышлении — точная модель того, чего филоофия надеется достигнуть между понятием и его содержанием. И, в частности, то чего надеется достигнуть Кассирер, описывая стадию сознания посредством ее эмпирического содержания.

Если расматривать философию как индивидуальную символическую форму, она будет относиться к другой символической форме как логика Гегеля относится к его феноменологии; для Гегеля и для Кассирера философия достигает своего особого характера знания, принимая все другие формы знания как свой объект. Однако Кассирер отличается от Гегеля своей концепцией того, как философия понимает себя как объект. В гегелевской системе философия постигает себя как система чистых сущностей. В предисловии к «Философии

==413

Просвещения»²⁵Кассирер утверждает, что философия может постигнуть себя как определенную форму знания, построив феноменологию ее собственного духа; эта феноменология должна быть пояснением «внутренних формирующих сил» философии, а не просто сообщением об ее системах и результатах. Кассирер пишет: «Такое представление о философских доктринах и системах стремится дать феноменологию философского духа; оно является попыткой показать, как этот дух, борясь с чисто объективными проблемами, достигает ясности и глубины в своем понимании собственной природы и судьбы, собственного фундаментального характера и назначения» (VI). Из слов Кассирера следует, что философия должна применять к собственному развитию тот же феноменологический метод, который она применяет для понимания развития и характера других символических форм. Концепция Кассирера о «феноменологии философского духа» может быть истолкована как попытка преодолеть методологический разрь1в внутри гегелевской системы, который происходит при переходе от интуитивного изложения в «феноменологии духа» к дедуктивному изложению в «Науке логики».

Проделанный обзор различий между системой Кассирера и системой Гегеля показывает, что философия символических форм может быть интерпретирована как происходящая из «Философии духа». Это может служить основой для ответа на три главных вопроса, в которых профессор Дженкинс суммировал замечания комментаторов Кассирера. Он делит первый из этих вопросов, вопрос о внутренней структуре системы символических форм, на три пункта: а) метод, посредством которого Кассирер приходит к своей особой последовательности символических форм; б) предел, до которого каждая символическая форма являет собой независимую целостность; и в) предел, до которого все символические формы имеют одинаковый статус внутри системы (47-49).

Метод Кассирера разработать в феноменологии три ступени сознания был, как мы показали, результатом постановки вопроса — как возможны миф, язык и наука, но вопрос, почему он выбрал именно эти символические формы в качестве отправных пунктов своей системы, остается. В работе «An essay on man» (1944), написанной как резюме и введение к «Философии символических форм», Кассирер добавляет к главам о мифе, языке и науке главы о религии и истории. Во втором томе этой работы он указывает на возможность символических форм этики (Sitte), права (Recht), экономики (Wirtschaft) и техники (Technik) (XIV-XV). Совершенно очевидно, что для Кассирера каждая сфера культуры является

==414

потенциально символической формой; является ли какаялибо сфера культуры символической формой, определяется тем, может ли быть показано, что она обладает определенной логической структурой. Для Кассирера, в соответствии с аналогичным Гегелю методом все символические формы потенциально присутствуют на каждой ступени сознания.

Избирая миф, язык и науку в качестве трех основных пунктов для представления трех главных функций сознания, Кассирер исходил, как я полагаю, из важного значения, придаваемого обычно мифу, языку и науке в эмпирической истории сознания. История показывает, как человек переходил от стадии мифологического мышления, в котором он интерпретировал свой опыт посредством образов и обрядов, к стадии, на которой он развивает логический характер языка, и достигает того, что может быть названо миром здравого смысла индивидуальных личностей и вещей, стадии научного мышления и техники, на которой человек получает способность сводить феномены к переменным величинам в системах формального обозначения. Миф, язык и наука служат феноменологическими начальными пунктами в системе Кассирера потому, что они существуют первыми как начальные пункты в историческом понимании развития человека. В принципе каждая из трех функций сознания может быть достигнута посредством изучения условий возможности любой символической формы; миф, язык и наука — принятые, а не логические начальные пункты. Следует указать на то, что в системе Кассирера сознание развивается, переходя не от одной символической формы к другой, а от одной функции к другой посредством преобразования ее отношения к объекту; символические формы рассматриваются как продукты, а не как средства этого процесса. В вертикальном рассмотрении сознание — ряд трех ступеней или функций. В горизонтальном рассмотрении на каждой ступени своего развития — сознание представляет собой собрание различно сформулированных символических форм.

Из всего этого обзора следует, что а) число символических форм в системе Кассирера не ограничено; б) каждая символическая форма представляет собой независимую целостность до такой степени, что может быть рассмотрена вне ее роли в общем развитии сознания; в) все символические формы обладают одинаковым статусом в системе Кассирера, все они существуют актуально или потенциально на каждой ступени сознания. Проблемы, касающиеся внутренней структуры системы Кассирера, очевидно в значительной степени возникают из смешения методов ее представления с методами ее ча-

==415

стей. Как только уделяется внимание отношению системы Кассирера к Гегелю, ее фундаментальные очертания становятся различимыми.

По второму важному вопросу о «референтной ценности»

символических форм, профессор Дженкинс утверждает, что Кассирер колеблется, считать ли, что символические формы относятся к внешней для них реальности или что они описывают пути, на которых человек создает собственный порядок. Мне представляется, что взаимоотношение между системой Кассирера и системой Гегеля также может служить критерием для решения этого второго вопроса. Если предпосылки системы Кассирера идут от Гегеля, то для него, как и для Гегеля, объект не существует вне его отношения к сознанию. Кассирер, подобно Гегелю и вообще всем идеалистам в философии, считает, что проблема знания решается исходя из предположения о существовании объекта; задача дать философское объяснение знания понимается как общее описание метода, посредством которого знание действительно достигается, а не как построение доказательства того, что само знание возможно. Хотя Кассирер бывает недостаточно ясным в ряде пунктов своего определения символических форм, конечная предпосылка его системы показывает, что референтная ценность символической формы определяется только ее отношением внутри системы символических форм. Подтверждение референтной ценности символических форм не следует считать только проблемой системы Кассирера; она основана на подтверждении предпосылок философского идеализма вообще.

Третий главный вопрос, вопрос о теории человека, включенный в философию символических форм, ставился различным образом многими комментаторами Кассирера. Профессор Дженкинс утверждает, что все их замечания связаны с тем, что Кассирер рассматривает человека как деятеля, спонтанно и автономно созидающего; он уделяет мало внимания природной среде, служащей условием жизни человека. По мнению профессора Дженкинса, этот вопрос тесно связан с вопросом о референтной ценности символических форм. Главное значение этого вопроса в том, что Кассирер не уделяет внимания возникновению символических форм из несимволической реальности. Однако то, что Кассирер не говорит о не-символическом материале, из которого возникает мир человека, не является внутренней проблемой его системы. Так же, как в вопросе о референтной ценности символических форм, подтверждение позиции Кассирера связано с подтверждением предпосылок философского идеализма в це-

==416

лом. Однако я предполагаю, что теория человека у Кассирера наиболее слабая сторона его системы. Он считает, что природа человека проявляется в формах его культуры; в «An essay on man» он сравнивает свой метод с платоновским методом в «Государстве», соответственно которому природа человека выражена в государстве (63). Однако, в отличие от Платона Кассирер не возвращается к проблеме индивидуального человека. Он не ставит вопрос о том, дает ли его понимание культуры теорию благой жизни. Вопрос о структуре индивидуального существования и о состоянии человеческих ценностей наименее разработаны в философии символических форм.

В данной статье я предполагал поставить под вопрос мнение, будто философия символических форм идет от Канта. Я пытался установить два момента: 1) что Кассирер отождествляет предпосылки своей системы с предпосылками гегелевской системы; 2) что исследование отношения Кассирера к Гегелю позволяет прояснить вопросы комментаторов Кассирера о структуре философии символических форм. Автор не претендует на решение всех проблем философии Кассирера или даже на полное решение тех, которые были поставлены в статье. Он считает только, что установлены рамки для понимания философии Кассирера, которых раньше вообще или почти не было.

Примечания

' Об отношении Кассирера к Когену см. Gawronsky D. Ernst Cassirer: His Life and Work//Thc Philosophy of Ernst Cassirer. Ed.P.A.Schilpp (The Library of Living Philosophers. Vol. VI. N.Y., 1958) далее цит. PEC. Библиографии трудов Кассирера см. Hamburg C.H., Solmitz W. Bibliography of the Writings of Ernst Cassirer to 1946//PEC, 881-910; Klibansky R., Solmitz W. Bibliography of Ernst Cassirer's Writings// Philosophy and History: The Ernst Cassirer Festschrift. Ed.R.Klibansky, HJ.Paton. N.Y., 1963, 338-353.

² Перевод (на англ.] Ralph Manheim (New Haven, 1953, 1955, 1957) здесь и далее цитируется как PSF с соответствующим номером тома (Vol.1, Language; Vol.11, Mythical Thought; Vol.111, The Phenomenology of Knowledge). Первое издание: Philosophic der symbolischen Fonnen. Bde 1-3. Berlin, 1923, 1925, 1929.

⁴ Отношение Кассирера к позиции марбургской школы наиболее полно анализировано в книге: Werkmeister W.H. Cassirer's Advance Beyond Neo-Kantianism//PEC, 757-798.

См. также комментарии в PEC: Pos, 65; Langer, 392; Gutmann, 446, 457-464; Kuhn, 567. Сам Коген высказывал сомнения по поводу того, что Кассирер разделяет позицию марбургской школы, начиная с публикации «Substance and Function» (1910), перевод Swabbey W.C.,

==417

Swabey M.C. (N.Y., 1953). Об этом см. Gawronsky, PEC, 20—21, также комментарии Кассирера в «Determinism and Indeterminism in Modern Physics: Historical and Systematic Studies of the Problem of Causality (New Haven, 1956), XXIII-XXIV. На вопрос Хайдеггера о неокантианстве на заседании в Давосе в 1929 г. Кассире? ответил: «Что Хайдеггер имеет в виду под неокантианством? К кому он, собственно говоря, обращается? О неокантианстве надо мыслить в функциональных терминах, а не как о субстанциальном единстве. Важна не философия как доктринальная система, важен определенный способ ставить философские вопросы».Hamburg C.H. A CassirerHeidegger Seminary/Philosophy and Phenomenological Research, XXV (1964), 213.

⁵ Например, Holborn, 43; Hamburg, 84-91; Swabey, 123f; Stephens, 152f; Felix F.Kaufmann, 185-194; Smart, 264-266; Langer, 385; Urban, 404405; Gutmann, 457-464; Bidney, 535-541; Kuhn, 549f, 565f; Baumgardt, 577f; Solmitz, 736f, 750f; Werkmeister, 759f; Fritz Kaufmann, 812-815; См. также общее введение Ч.Хендла (Ch.Hendel) к PSF (1,1-29). ⁽ Например, Felix Kaufmann, 188, 206, 210; Hartmann, -306, 310, 312; Montagu, 376; Urban, 405, 421, 435; Kuhn, 563, 571; Fritz Kaufmann, 825; См. также общее введение Ч.Хендла к PSF (I, 32-35, 62).

⁷ Например, PSF, I, 157-162, 198-204, 313-319; PSF, II, 29f, 43-44, 93, 180; PSF, III, 162-163, 193-196, 247-248.

' PSF, I, 12-15. По вопросу о влиянии Канта на теорию символа и

символических форм у Кассирера см. Verene D. Cassirer's View of

Myth and Symbol//The Monist, L., 1966, 553-564.

⁹Journal of Philosophy, XLVII, 1950, 47.

¹⁰Число критических работ о Кассирере очень невелико. Кроме статей в РЕС есть только одна английская книга о Кассирере: Hamburg C.H. Symbol and Reality: Studies in the Philosophy of Ernst Cassirer. The Hague, 1956.

Основные мысли работы Хамбурга повторены в его статье в РЕС. Есть примерно 10 статей на английском и немецком языках о философии Кассирера. Ни в одной из них прямо не рассматриваются вопросы, непосредственно относящиеся к проблемам общей структуры и основы теории символических форм. Полную библиографию критических работ о Кассирере см. Verene D. Ernst Cassirer: A Bibliography// Bulletin of Bibliography, XXIV, 1964, 103-106.

" Существует некоторое сомнение по поводу того, какой термин следует употреблять в характеристике второй функции сознания у Кассирера. Карл X. Хамбург пользуется термином Anschauungsfunktion (Symbol and Reality, 63), а Уилбур M. Урбан — Darstellungsfunktion / РЕС, 416 et passim). Заглавие в PSF, III, pt.2 гласит: «Das Problem der Representation und der Aufbau der anschaulichen Welt», но Кассирер часто пользуется термином «Darstellungsfunktion» или «Funktion der Darstellung», чтобы описать эту стадию. Darstellung описывает более точно деятельность сознания на этой ступени, но Anschauung больше соответствует теме, рассмотренной в этой части.

¹²«Мир духа составляет очень конкретное единство, настолько, что самые крайние противоположности, в которых он движется, кажут-

==418

ся в какой-то степени опосредствованными противоположностями. В этом мире нет внезапных брешей или скачков, провалов, из-за которых он распался бы на отдельные части. Каждая форма, через которую проходит сознание, кажется принадлежащей его постоянному наследию. Превосходство над отдельной формой возможно не посредством устранения, полного уничтожения этой формы, но посредством ее сохранения в продвижении сознания как целого; ибо единство и тотальность человеческого духа создает именно отсутствие в нем абсолютного прошлого; он вбирает в себя прошедшее и сохраняет его как настоящее. «Жизнь актуального духа», пишет Гегель, «есть цикл ступеней, которые, с одной стороны, существуют рядом друг с другом, и только, с другой стороны, представляются прошлым. Черты, которые дух как будто оставил позади, суть также настоящие в его глубинах» (PSF, I, 78).

¹³ PSF, III, 70-74; также The Logic of the Humanities, Cl.S.Howe. New Haven, 1961, 93-94.

¹⁴ An Essay on Man: An Introduction to a Philosophy of Human Culture. New Haven, 1944, 77.

¹⁵Под термином «дух» я имею в виду ступень С в «Феноменологии духа, в которую входит /АА/ Разум, /ВВ/ Дух, /СС/ Религия, /ДД/ Абсолютное знание.

" PSF, I, 190; также PSF, II, pt.4 «The Dialectic of the Mythical Consciousness».

¹⁷ PSF, II, 285, также «Essay on man», 9. " PSF, III, XIII. В первой части миф относится к исследованиям в области психологии перцепции; во второй, особенно в главе 6, язык относится к психологии манеры речи и к лингвистике; третья часть является, собственно говоря, повторением «Substance and function». " Символические формы не определяют классы перцепций или объектов. Символические формы представляют различные перспективы, которые могут идти от каждого объекта. Как говорит Кассирер: «Мы можем рассматривать оптическую структуру, например, линию, в соответствии с ее чисто экспрессивным смыслом. Если мы погружаемся в рисунок и конструируем его для себя, мы замечаем в нем иной физиономический характер. Особое настроение выражено в чисто пространственном определении: движение линий в пространстве вверх и вниз заключают в себе внутреннюю подвижность, динамику подъемов и падений, психическую жизнь и бытие... Однако эти качества отступают и исчезают, как только мы воспринимаем линию в другом смысле, — как только мы понимаем ее как математическую структуру, геометрическую фигуру. Теперь она становится просто схемой, способом представить общий геометрический закон... И вновь мы оказываемся в совсем другой сфере видения, если принимаем линию как мифический символ или художественный орнамент» (PSF, III, 200-201). См. также Das Symbolproblem und seine Stellung im System der Philosophie//Zeitschrift fur Asthetik und allgemeine Kunstwissenschaft, XXI, 1927, 194-195.

²⁰ «Die Begriffsform im mythischen Denken», Wesen und Wirkung des Symbolbegriffs. Oxford, 1956, 9.

==419

²¹

Достигнув понятия, дух развертывает свое существование и развивает свой процесс в эфире своей жизни и он есть (философская)наука».The Phenomenology of Mind, J.B.BaiUie. N.Y., 1955, 805.

²² Перевод [на англ.] W.H.Johnston, L.G.Struthers, 2 vols. N.Y., 1961.

²³ PSF, I, 83-84; см. также комментарий Кассирера в «Das Erkenntnisproblem in der Philosophic und Wissenschaft der neueren Zeit. Bd.III Die Nachkantischen Systeme. Berlin, 1920, 362-377, esp.372.

²⁴ Substance and Function, ch.l, esp.20-26.

²⁵ Комментарии Кассирера к Гегелю (20); также PSF, III, pt.3, ch.l. Перевод [на англ.] Fr.C.A.Koelin, J.P.Pettegrove. Boston, 1960.

²⁶Краткая версия этой статьи была прочитана в апреле 1968 г. в Southern society for philosophy and psychology.

Перевод с английского языка выполнен М.И. Левиной по изданию Verene D.Ph.Kant, Hegel, and Cassirer: The Origins of the Philosophy of Symbolic Forms // Journal of the History of Ideas. Jan.-March 1969 Vol XXX, ¹1, p. 33-46.

==420