Особенности расследодвания преступлений / Aktualnye_problemy_rassledovania_prestupleniy_Chast_1_2013

Ставропольским межрайонным следственным отделом, содержащим колоссальное количество нарушений уголовно-процессуального характера и, соответственно, конституционных прав лица, незаконно привлеченного к уголовной ответственности.

Согласно ч. 2 ст. 32 Конституции РФ «Граждане Российской Федерации имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме».

Не останавливаясь на дискуссионности положений, регламентирующих особый порядок судопроизводства, определяемый спецификой субъекта, в отношении которого решается вопрос об уголовном преследовании, заметим, что в соответствии со ст. 18 Закона об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ1 и п. 12 ст. 448 УПК РФ, решение о возбуждении уголовного дела в отношении члена избирательной комиссии, комиссии референдума с правом решающего голоса, принимается руководителем следственного органа Следственного комитета Российской Федерации по субъекту РФ.

Из указанных норм следует, что у лица, являющегося членом избирательной комиссии, комиссии референдума с правом решающего голоса, есть дополнительные гарантии при возбуждении уголовного дела. Статья 46 Конституции РФ обеспечивает каждому судебную защиту его прав и свобод и право обжалования в суд решений и действий органов государственной власти и должностных лиц.

В упоминаемом уголовном деле решение о возбуждении было принято следователем по особо важным делам в отношении члена избирательной комиссии города Ставрополя с правом решающего голоса. Данный гражданин, имея высшее юридическое образование и 25-летный стаж по специальности, будучи осведомленным о наличии у него соответствующих конституционных прав и процессуальных возможностях их реализации, обжаловал решение следователя руководителю следственного органа, а затем прокурору района. Оба должностных лица вынесли постановление об отказе в удовлетворении жалобы, так как постановление о возбуждении уголовного дела ими было признано законным и обоснованным. (Данное постановление о возбуждении уголовного дела впоследствии отменено как незаконное, но произошло это через год, все это время «обвиняемый» находился под стражей).

1 Федеральный закон от 12.06.2002 № 67-ФЗ (ред. от 03.12.2012) «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» // СПС «Консультант Плюс».

291

В юридических публикациях отмечается негативная тенденция снижения уровня законности при расследовании преступлений и необходимость усиления прокурорского надзора за деятельностью следователей: «Прокурорский надзор, являясь важной гарантией защиты прав и законных интересов потерпевших от преступлений, особую значимость имеет в стадии возбуждения уголовного дела, от которой во многом зависит оперативность реагирования на совершенное преступление и своевременность обеспечения доступа граждан к правосудию. Будучи независимым от ведомственных влияний и не ограниченный в поводах проверки законности деятельности поднадзорных органов, он вносит большой вклад в обеспечение требований закона и прав граждан при приеме, регистрации, учете и разрешении заявлений и сообщений о преступлениях. Прокурорами ежегодно выявляется и устраняется значительное количество нарушений закона, допускаемых органами предварительного расследования в ходе этой деятельности, путем отмены незаконно принятых решений о возбуждении и отказа в возбуждении уголовных дел, внесения представлений об устранении нарушений закона и обстоятельств, которые им способствуют, использования других мер прокурорского реагирования1.

К сожалению, данная цитата не является констатацией факта, а во многом только пожеланием, надеждой на будущее. В приведенном мной уголовном деле постановление районного прокурора о признании постановления о возбуждении уголовного дела законным и обоснованным, было обжаловано вышестоящему прокурору, который также не усмотрел факта процессуального нарушения при возбуждении дела.

Так же по данному делу в рамках прокурорского надзора были обжалованы и другие действия следователя, факта удовлетворения жалоб не было ни разу. В данном случае нельзя говорить о том, что это случайность, исключение из правил, что просто прокурор «попался» неграмотный… Ходатайства и жалобы рассматривали разные должностные лица органов районной и краевой прокуратуры и, наверно, в силу «корпоративной», ведомственной «солидарности» вставали на позиции не защиты закона, а поддержки друг друга… Рьяно… До абсурда! По этому же уголовному делу (возбужденному по факту взятки в особо крупном размере, сопряженной с вымогательством – ч. 6 ст. 290 УК РФ), вменяется еще превышение

1 Попов И.А. Актуальные проблемы прокурорского надзора за предварительным следствием и меры по их разрешению // Уголовное судопроизводство. 2012. № 1. С. 18-23.

292

должностных полномочий, совершенных в 2009 г. Лицо, привлекаемое к ответственности, должность, в превышении полномочий которой его обвиняют, заняло в 2011 г., а следовательно, не могло совершить преступление. Жалобы на имя следователя, руководителя следственного органа, прокурора, в которых данный факт неоднократно подчеркивался, приводились доказательства, что в интересуемый период времени лицо занималось адвокатской деятельностью, не занимало никаких должностей, остались без удовлетворения.

Помимо ведомственного контроля и прокурорского надзора у лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства в случае нарушения их прав, есть процессуальная возможность обратиться в суд.

Справедливо отмечено, что «…введение судебного контроля, расширение сферы его действия на предварительном следствии являются позитивными моментами с точки зрения обеспечения личных (частных) интересов тех или иных участников расследования…»1.

«Судебная защита прав и свобод человека в досудебном производстве стала основой демократических преобразований в уголовном судопроизводстве, гарантией от незаконного и необоснованного ограничения прав и свобод гражданина, безопасности личности»2.

К сожалению, зачастую это тоже только декларации. Несмотря на то, что «конец безобразиям» в рассматриваемом уголовном деле положила судья краевого суда при рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания под стражей до 18 месяцев и мягко сказать «удивившись» вопиющим нарушениям закона в деле, другие ее коллеги не проявляли должной принципиальности в защите прав граждан.

Так, продление сроков содержания под стражей по делу происходило неоднократно, однако в постановлениях о возбуждении ходатайств о продлении сроков, следователь указывал одно и то же обстоятельство – необходимость допроса свидетеля, проживающего в г. Пятигорске. От Ставрополя до Пятигорска менее 200 км, свидетель не скрывался, местонахождение его было известно, однако года для его допроса было недостаточно. Конечно, настоящая причина того, что дело не направлялось в суд с обвинительным заключением была не в

1 Александров А.С. Каким не быть предварительному следствию // Государство и право. 2001. № 9. С. 59.

2 Никитина О.В. Сущность и значение судебного контроля при применении иных мер процессуального принуждения в досудебном производстве (в порядке гл. 14 УПК РФ): дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2006. С. 3.

293

том, что не допрошен свидетель, а в том, что доказательств виновности обвиняемого добыто не было. Но почему судей, рассматривавших ходатайство следствия о продлении срока содержания под стражей не насторожила одна и та же причина продления срока, почему они не слышали доводов о произволе органов предварительного следствия, поступавших со стороны обвиняемого и его защитника?

Говоря о судебном контроле в досудебном производстве необходимо отметить распространенность случаев отказа судом в приеме жалоб и ходатайств в связи с несоблюдением порядка подачи жалобы. Речь идет о заверенности копий документов, представляемых жалобщиком. Обжалует лицо какое-либо решение следователя и кроме непосредственно своего письменного обращения прилагает копию постановления или протокола, которое обжалуется. Суд возвращает без рассмотрения данную жалобу с указанием необходимости надлежащего заверения представляемых копий документов. В ходе расследования уголовного дела, о котором я сегодня веду речь, таких отказов было несколько. Поводом к последней жалобе в суд явилось то, что органы предварительного следствия только письменно уведомили лицо об отмене решения о возбуждении в отношении него уголовного дела и, соответственно, меры пресечения в виде заключения под стражей. Бывший обвиняемый обратился к следователю с просьбой предоставить ему копию данного постановления, так как в уведомлении не указана причина отмены постановления, а, следовательно, невозможно, при необходимости, воспользоваться правом обжалования. Следователь ходатайство не удовлетворил, ссылаясь на отсутствие об этом указаний в УПК. Лицо в судебном порядке пытается обжаловать данный ответ следователя, но жалобу не принимают, так как он не представил заверенную (цитирую) «в установленном порядке копию постановления о возбуждении уголовного дела». В уведомлении об отмене постановления о возбуждении уголовного дела, кстати, не содержится ни слова о праве лица на реабилитацию, которое, в свою очередь, обладает признаком конституционности.

Еще один фрагмент из дела. Обвиняемый письменно заявляет ходатайство следователю об ознакомлении его с протоколом осмотра места происшествия, который производился с его участием. Следователь выносит постановление об удовлетворении ходатайства, в котором расписывается обвиняемый, а далее от следователя звучит загадочная фраза: «Ознакомить Вас с протоколом осмотра я не имею технической возможности…». Обвиняемый обращается к прокурору с жалобой на следователя, который фактически не выполнил то действие, о котором он просил, на что прокурор, ссылаясь на

294

постановление следователя об удовлетворении заявленного ходатайства, признает действия следователя законными.

Впоследних примерах следователь, прокурор, суд попросту игнорируют ч. 2 ст. 24 Конституции РФ о том, что «Органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом».

Внастоящее время жалоба на действия и решения должностных лиц по данному уголовному делу находится на рассмотрении Генерального прокурора РФ.

Подводя итог сказанному, хотелось еще раз обратить внимание на декларативность прав лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства. Комплексы прав подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего в УПК РФ объемны, а вот правовых последствий для должностных лиц, не соблюдающих или нарушающих права обозначенных участников, практически нет.

Видится необходимость упрощения процедуры судебного обжалования для перечисленных субъектов, а также потребность в установлении строгих мер ответственности для должностных лиц предварительного следствия, прокуратуры, суда, действия которых противоречат основной задаче перечисленных органов – защищать права и свободы личности, материальные и духовные ценности общества, конституционный строй, суверенитет и территориальную целостность государства.

Ю.С. Митькова

Некоторые проблемы применения норм института обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства в деятельности органа дознания

Конституция Российской Федерации (ст. 2) провозглашает признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина обязанностью государства. Одним из проявлений государственной защиты конституционных прав на жизнь, свободу и личную неприкосновенность является обеспечение безопасности граждан в уголовном судопроизводстве, в частности, на стадии досудебного производства по уголовным делам.

В силу ч. 3 ст. 11 УПК РФ при наличии достаточных данных о том, что участникам уголовного судопроизводства, а также их близким

295

родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, суд, прокурор, руководитель следственного органа, следователь, орган дознания и дознаватель принимают в пределах своей компетенции в отношении указанных лиц меры безопасности, предусмотренные УПК, в том числе ч. 9 ст. 166 УПК.

На стадии предварительного расследования уголовных дел названная процессуальная мера безопасности является наиболее распространенной (применялась в 80% случаев)1.

Согласно ч. 1 ст. 223 УПК на деятельность дознавателя, распространяются положения ч. 9 ст. 166 УПК, которая определяет, что при необходимости обеспечить безопасность потерпевшего, его представителя, свидетеля, их близких родственников, родственников и близких лиц следователь вправе в протоколе следственного действия, в котором участвуют потерпевший, его представитель или свидетель, не приводить данные об их личности. В этом случае следователь с согласия руководителя следственного органа выносит постановление, в котором указываются причины сохранения анкетных данных допрашиваемого лица в тайне, приводится его псевдоним, а также образец подписи, который будет использоваться им в дальнейшем в процессуальных документах. Допускается в случаях, не терпящих отлагательства, указанное следственное действие проводить на основании постановления следователя о сохранении в тайне данных о личности участника следственного действия без получения согласия руководителя следственного органа. В данном случае постановление следователя передается руководителю следственного органа для проверки его законности и обоснованности незамедлительно при появлении для этого реальной возможности.

Таким образом, дознаватель при наличии достаточных данных, свидетельствующих о возникновении угрозы жизни и здоровью потерпевшего, его представителя, свидетеля, их близких родственников, родственников и близких лиц уничтожения или повреждения их имущества в связи с участием в уголовном судопроизводстве, правомочен вынести мотивированное постановление о сокрытии данных об их личности. Однако процедура согласования указанного процессуального акта УПК или иными федеральными законами и ведомственными нормативными правовыми актами не регламентирована, что порождает проблемы для

1 Тимошенко А.А. Тайна данных о личности участников уголовного судопроизводства // Законность. 2011. № 7; СПС «КонсультантПлюс».

296

правоприменителя в рассматриваемой ситуации.

Решение указанного вопроса видится автору в применении аналогии закона: согласие на применение псевдонима дознаватель должен получить у прокурора, осуществляющего надзор за дознанием.

Дальнейший анализ применения норм института обеспечения уголовного судопроизводства, позволяет отметить, что в соответствии с новой редакцией ч. 1. ст. 144 УПК1, безопасность участника досудебного производства обеспечивается в порядке, установленном ч. 9 ст. 166 УПК, в том числе при приеме сообщения о преступлении. Закон «О государственной защите потерпевших и иных участников уголовного судопроизводства» также допускает применение мер государственной защиты до возбуждения уголовного дела2.

Вместе с тем законодатель обошел вниманием и не урегулировал порядок реализации положений названной нормы при проведении проверочных мероприятий на стадии возбуждения уголовного дела, что свидетельствует о недостаточной проработке принятых законоположений в данном направлении.

Так, довольно сложно определить круг участников, необходимость в обеспечении безопасности которых по правилам ч. 9 ст. 166 УПК может возникнуть на данном этапе уголовного судопроизводства, поскольку законодатель их не называет.

В действующем УПК РФ упоминаются лишь двое из таких лиц – заявитель (например, ч. 2, 5, 6 ст. 141, ч. 4 ст. 144, ч.2 ст. 145 УПК) и очевидцы (п. 2 ч. 1 ст. 91 УПК). В ч. 2 ст. 2 закона «О государственной защите потерпевших и иных участников уголовного судопроизводства» они обозначены как заявитель, очевидец и жертва преступления. В общепринятом в науке уголовного процесса смысле считать их участниками уголовного судопроизводства нельзя. Вместе с тем, законодатель обязывает дознавателя разъяснить им их права и обязанности, предусмотренные УПК, а также при наличии определенных оснований, применить в отношении них меры безопасности в порядке, установленном ч. 9 ст. 166 УПК РФ. Следует согласиться с мнением Л.В. Брусницына3, отмечающего, что в

1 Изменения внесены Федеральным законом от 04.03.2013 № 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации». URL: http://www.pravo.gov.ru.

2 Федеральный закон от 20.08.2004 № 119-ФЗ (ред. от 30.11.2011) «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» // СПС «КонсультантПлюс».

3 Брусницын Л.В. Обеспечение безопасности участников уголовного процесса: анализ УПК Белоруссии, России и Украины // Российская юстиция. 2010. №

297

российском УПК право ходатайствовать о применении мер безопасности предусмотрено лишь среди прав потерпевшего (п. 21 ч. 2 ст. 42 УПК) и свидетеля (п. 7 ч. 4 ст. 56 УПК).

Таким образом, одним из путей разрешения проблемы разъяснения прав и обязанностей лицам, участвующим в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении (в частности, права на обеспечение безопасности в соответствии с ч. 9 ст. 166 УПК) представляется нормативное закрепление процессуальных статусов указанных лиц.

Вто же время в рассматриваемой законодательной новелле (ч. 1.1 ст. 144 УПК) появляется новая формулировка «участник досудебного производства», не нашедшая своего закрепления в виде нормыдефиниции в ст. 5 УПК. Думается, что для использования в правоприменительной практике данное положение закона требует корректировки путем внесения соответствующего дополнения в ст. 5 УПК.

Кроме этого, в соответствии с ч. 1 ст. 144 УПК в перечень должностных лиц, осуществляющих проверочные мероприятия, включен и орган дознания, следовательно, на данном этапе судопроизводства последний наделен процессуальными полномочиями, указанными в ч. 9 ст. 166 УПК.

Вданной ситуации проблема видится в отсутствии регламентации механизма применения органом дознания (как и дознавателем) меры обеспечения безопасности участников досудебного производства, предусмотренной ч. 9 ст. 166 на этапе возбуждения уголовного дела, в том числе при приеме сообщения о преступлении. Если при производстве предварительного следствия постановление о сокрытии данных о личности участника выносится с согласия руководителя следственного органа, то закон оставляет без внимания вопрос о том, кто правомочен давать согласие на принятие указанного решения сотруднику органа дознания. Представляется, что поскольку все важные процессуальные решения принимаются дознавателем с согласия прокурора, в целях устранения пробела в нормативном регулировании этого вопроса, возможно применение аналогии закона.

Всвязи с этим предлагаем внести дополнение в ч. 9 ст. 166 УПК, предусмотрев в ней порядок вынесения постановления о сокрытии данных о личности потерпевшего, его представителя, свидетеля, их близких родственников, родственников и близких лиц дознавателем (органом дознания) с согласия прокурора.

11; СПС «КонсультантПлюс».

298

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что для обеспечения реальной государственной защиты участников уголовного судопроизводства отдельные нормы действующего УПК, регламентирующие применение уголовно-процессуальных мер безопасности органом дознания на стадии досудебного производства, требуют дальнейшей доработки.

Т.В. Осипова

Процессуальные особенности, сходство и различия в проведении следственного эксперимента и проверки показаний на месте

Следственный эксперимент, является самостоятельным следственным действием, обладающим общими, присущими другим следственным действиям характеристиками и имеющий, свои отличительные черты.

Необходимость в следственном эксперименте возникает в случаях, когда имеются сомнения возможности совершения каким-либо преступления лицом или существования каких-либо фактов и явлений.

Процессуальные особенности данного следственного действия, как и любого другого определяется нормами уголовно-процессуального закона, в ст. 181 УПК РФ.

С криминалистической точки зрения следственный эксперимент имеет особенности от других следственных действий. В сравнении с некоторыми следственными действиями, например, допросами, где доказательственная информация поступает к следователю от допрашиваемого лица, опытные действия, производимые при следственном эксперименте, и их результаты непосредственно наблюдаются следователем и всеми другими участниками этого следственного действия. От осмотра места происшествия следственный эксперимент отличается тем, что участники осмотра места происшествия наблюдают следы и обстановку преступления, по которым могут быть смоделированы механизм следообразования и некоторые другие обстоятельства происшедшего события.

Большое сходство следственный эксперимент имеет с таким следственным действием как проверка показаний на месте.

Проявляется сходство в общих правилах их производства: проверка показаний на месте и следственный эксперимент воспроизводят действия, имевшие место во время совершения преступления, и оба эти следственные действия могут быть осуществлены только после возбуждения уголовного дела и, как правило, на стадии предварительного расследования.

299

В остальном же их тактическая и процессуальная природа коренным образом отличается.

Рассматривая вопрос о соотношении следственного эксперимента и проверки показаний на месте, как наиболее сходными с тактической, и процессуальной сторон следственными действиями, следует отметить, что следственный эксперимент является следственным действием опытного характера. Так как проводимые опыты в его рамках служат средством проверки доказательств и получения новой информации. Если же речь идет об отказе проведения опытных действий, и допрошенное ранее лицо на месте события путем рассказа фактически моделирует произошедшие события либо воспроизводит определенные действия, обстановку и иные обстоятельства, тогда речь идет о следственном действии – проверке показаний на месте.

Следственный эксперимент (от лат. experementum – опыт, испытание) – это следственное действие, заключающееся в воспроизведении условий, обстановки и иных обстоятельств определенного события и совершении необходимых опытных действий (ст. 181 УПК РФ) для проверки собранных и получения новых доказательств, а также проверки и оценки криминалистических версий1.

Рассматривая различия двух названных следственных действий, заключающихся в процессуальных особенностях, целях, задачах и тактических условиях их проведения, часто молодой следователь, не имеющий жизненного опыта, предпочитает проведению данного следственного действия – проверку показаний на месте. Это объясняется рядом обстоятельств, таких как:

-сложность проведения, требующая организационные затраты;

-воссоздание обстановки и условий для проведения опытов;

-комплексная оценка результатов всех условий проведения следственного эксперимента для принятия верного решения о его проведении.

Процессуальной особенностью при производстве следственного эксперимента, является проведение следственных (опытных) действий, смысл и содержание которых очевидны и понятны всем присутствующим при этом лицам без применения каких-либо научных исследований, т.е. на уровне общеизвестных знаний, которые доступны для восприятия, понимания и оценки любым человеком, не обладающим специальными знаниями или подготовкой.

1 Криминалистика: учебник для бакалавров / под ред. Л.Я. Драпкина. М., 2013.

С. 405.

300