С ног на голову140

М.Сартан

Политкорректность хоть и раздражает, но сдерживает. Мы не можем сказать «глупый ребенок», а тем более «глупые дети». Чувствуете, как вас коробит от этих слов? Меня еще больше, потому что мне пришлось их написать. А раз коробит, то что-то здесь не так.

Ну хорошо, пусть глупых детей нет. А умные есть? Ой, как хочется сказать, что есть! Но тогда неумолимая логика заставляет признать, что либо умные — все,  либо кроме умных есть еще... Нет, второй раз это слово написать не могу.

Что же — все умные? Так и слышу многотысячный хор голосов: «Да, все умные!» Можно подумать, они глупых (ох, все-таки вырвалось) не встречали. Встречали, конечно, но повели себя подобно герою анекдота, который, увидев жирафа, отвернулся и сказал: «Такого не может быть». Только они обычно к этому добавляют, что не ребенок глуп, а просто его не сумели научить, создать образовательную среду, в которой его скрытая одаренность стала бы актуальной, не дали ему возможности реализовать свои способности.

Короче, это означает, что одних детей сумели научить, а других — нет. Поскольку и те, и другие выходят из школы с завидной (нет, пожалуй, все-таки незавидной) регулярностью, то придется признать, что школа в принципе не умеет учить каких-то детей.

Вы скажете, что это настолько очевидно, банально и известно, что не стоило и огород городить. Но все-таки хотелось подчеркнуть дилемму: либо есть глупые дети, либо школа не умеет учить всех. Вот с этой посылкой и перейдем к теме отбора.

Отклонение от стандарта

Отбор детей в школу — удивительное явление. Поищите публикации в его защиту или в обоснование — вряд ли найдете с легкостью. Наоборот: отбор ругают, объявляют незаконным, запрещают, обвиняют в ущемлении прав ребенка, а он... ладно, пусть не процветает, при такой травле процветать трудно, но — прочно существует. Почти любая школа с программой, отличной от стандартной, так или иначе отбирает детей в свои классы.

Кстати, здесь будет уместно отметить, что программа, отличная от стандартной, на самом деле та, объем которой больше (по крайней мере, должен быть больше), чем минимальный стандарт. Ведь несмотря на формальное отсутствие утвержденных образовательных стандартов, понятие обязательной программы существует де-факто, и потому любая другая обязана включать ее в себя. Следовательно, отклонение от стандарта возможно только в одну сторону.

Так что пока запомним, что нестандартная программа обязательно больше по объему, чем стандартная, и вернемся к отбору. Мы остановились на том, что он существует. Многие знают, хотя за давностью лет мало кто помнит лично, что было и по-другому. Когда-то, в советские годы (для некоторых — ностальгические), все школы были для всех. И программа была абсолютно единообразной, и методист министерства мог посмотреть на часы и сказать, какую тему сейчас проходят на уроке математики в седьмом классе каждой школы, будь она в Нарьян-Маре, Бугуруслане или Базарных Матаках. Естественно, что ни о каком отборе никто не только не заикался, но и помыслить не мог. Нечего было отбирать и незачем: то единственное, что существовало, было гарантированно доступно каждому. Но жизнь пробила плотину, отгораживавшую школу от ее, жизни, требований. Вернее, сначала плотина только дала трещину: в конце 60-х появились языковые и математические школы. После этого вдруг выяснилось, что, во-первых, не все дети способны «взять» усиленную программу (ну хорошо, хорошо, — не всем ее были способны дать), а во-вторых, желающих учиться в этих школах было больше, чем мест. Детей в спецшколы стали отбирать, что сразу вызвало возмущенные отклики поборников равенства.

А двадцатью годами позже плотину и вовсе прорвало. Появились лицеи, гимназии, кадетские училища, частные школы, УВК и прочие новообразования. Вместе с ними пышным цветом расцвела и практика отбора, а немедленно вслед за этим набрал силу хор его противников.