Школьная селекция: пробы и ошибки141

С.Степанов

Совершенно очевидно, что цель идеального сообщества заключается в том, чтобы определить, каким интеллектом наделила каждого ребенка природа, и в зависимости от этого дать ему образование и подвести его к той профессии, которой больше всего соответствует уровень его интеллекта. Сирил Бёрт

...Любой предмет можно преподать эффективно и в достаточно адекватной форме любому ребенку на любой стадии развития. Джером Брунер

В старой притче рассказывается о том, как некто перед вратами рая, предвкушая встречу с великими праведниками и героями, попросил апостола Павла показать ему величайшего полководца всех времен и народов. И апостол указал на скромную фигуру человека, который так же дожидался своей очереди перед райскими вратами. «Это ошибка! — в недоумении воскликнул вопрошавший. — Этого человека я знал при жизни — он был обычным сапожником». «Нет никакой ошибки, — ответил апостол. — По своим способностям именно этот человек и есть самый великий полководец». Как же происходят такие недоразумения? Ответом на этот вопрос может послужить реальный жизненный пример, о котором любят упоминать биографы Альфреда Адлера. В школе будущий психолог не отличался усердием и успехами не блистал. Хуже всего давалась ему математика. Вконец раздосадованный учитель вызвал однажды его отца и посоветовал забрать мальчика из школы ввиду его полной неспособности к наукам. В качестве альтернативы учитель предложил отдать Альфреда в подмастерья к сапожнику! К счастью, Адлер-старший не послушался совета. А юный Альфред решил доказать учителю его неправоту и с усердием засел за математику. Через год он был первым учеником в классе. Остается только догадываться, сколько послушных отцов вняли учительским советам и сколько потенциальных ученых, мыслителей и творцов были в результате обречены стать заурядными ремесленниками.

Знания по крупицам

На протяжении веков большинство педагогов сходились во мнении, что одни дети более способны к учению, чем другие, а есть и такие, которые в силу ограниченности ума и вовсе к учению не способны. Обучать первых было легко и приятно, вторых — труднее, но тоже возможно. От третьих по возможности старались избавляться, если только решением проблемы не выступал родительский кошелек или титул, — принцу, будь он хоть трижды тупица, образование было обеспечено. Не будем, однако, забывать, что на протяжении почти всей многовековой истории человечества образование исчерпывалось усвоением весьма ограниченного круга знаний и умений. Еще не так давно достаточно образованным считался человек, владеющий грамотой и элементарными навыками счета. Прочие же знания могли у него быть в рамках современного курса вспомогательной школы «Ознакомление с окружающим миром».

В средневековой Европе науками владели единицы и даже просто грамотные составляли ничтожное меньшинство населения. Так что освоить «базовый курс» было по силам любому, кто не страдал тяжелой умственной отсталостью. В силу этого проблема школьного отбора долгие годы просто не ставилась. Актуальной она стала лишь тогда, когда научные знания, в отличие от прежнего неспешного накопления по крупицам, стали прирастать лавинообразно и соответственно стали углубляться и расширяться программы обучения.

Другой причиной, диктовавшей необходимость отбора, стало введение всеобщего образования (сперва — начального) для удовлетворения насущных нужд интенсивно развивавшегося индустриального общества. Впервые о проблеме отбора всерьез заговорили в середине XIX века, а вплотную к ее решению подошли на рубеже XIX—XX веков. Судя по тому, что острые дискуссии на эту тему не стихают по сей день, проблема и сегодня далеко не исчерпана.