2012-1blischenko

ции 1997 г. и дополнительных протоколов к ней; сотрудничество с другими международными организациями и ЕС.

Деятельность СЕ носит межотраслевой характер, поэтому сотрудничество государств в сфере здравоохранения осуществляется тесно связаны с их взаимодействием по вопросам биоэтики и борьбы с наркоманией и др.

СЕ опирается на два базовых принципа: прав человека и демократия, поэтому деятельность этой межправительственной организации осуществляется с учетом научно-технических и экономических факторов, влияющих на состояние и развитие медицины. Борьба с наркоманией проводится в рамках Партнерской группы по борьбе со злоупотреблением наркотическими препаратами и оборотом наркотиков (Группа Помпиду) — многоотраслевым органом сотрудничества на уровне министров, задачей которого является борьба со злоупотреблением и торговлей наркотиками. В настоящее время в Группу входят 36 государств. Группа Помпиду тесно сотрудничает со странами Южной и Восточной Европы в форме проведения семинаров, научных обменов, учебных программ подготовки специалистов по уходу за больными наркоманией. Министры по вопросам здравоохранения — члены Группы Помпиду — собираются раз в три года, для подведения итогов деятельности и определения новых задач. Среди приоритетов деятельности Группы Помпиду — предотвращение злоупотребления наркотиками, реинтеграция в общество лиц, зависимых от наркотиков, функционирование системы уголовного судопроизводства,

содействие в подготовке специалистов, этическая сторона проблемы1.

Украина активно сотрудничает с Группой Помпиду. В феврале 2012 г. в Киеве состоялась очередная консультативная встреча председателя Государственной службы Украины по контролю над наркотиками с представителем Группы Помпиду. На встрече обсуждалась возможность участия Украины в деятельности этого органа. Стороны обменялись мнениями по вопросам, представляю-

1 Жилка К. Діяльність Ради Європи у сфері медицини та охорони здо-

ров’я. UR: http://jg.kiev.ua/pages/data/08/09.pdf.

621

щим взаимный интерес, например, разработка проекта Национальной стратегии контроля над наркотиками на периоддо 2020 г.1

Значительный вклад в сотрудничество в области здравоохранения вносит Европейская фармакопея, чья деятельность опирается на положения Конвенции о разработке Европейской фармакопеи, принятой Советом Европы в 1964 г. Целью Конвенции является унификация участниками конвенции национальных фармакопей — списков с точным указанием состава веществ, применяемых для изготовления лекарственных препаратов. Унификация стандартов не только повышает безопасность лекарств, но и облегчает их сбыт за рубежом. Создание Европейской фармакопеи стало первым шагом на пути к созданию «фармацевтической Европы», учитывая тот факт, что 70% веществ, имеющих применение в медицине, уже описаны в Европейской фармакопее. В результате унификации национальных стандартов в настоящее время существует более 1850 обязательных европейских стандартов для новых лекарственных средств2.

По состоянию на март 2012 г. Конвенцию 1964 г. ратифицировали 37 государств — членов Совета Европы и Европейский Союз3. Украина Конвенцию не подписала. Однако влияние Европейской фармакопеи распространяется далеко за пределы европейского региона, поскольку многие неевропейские государства также используют ее стандарты в своих национальных законодательствах. В работе Комиссии Европейской фармакопеи в качестве наблюдателей принимают участие Австралия, Канада, Китай, Малайзия, страны Северной Африки, Сенегал и Сирия, которые также вносят свой вклад в дело стандартизации медицинских препаратов4.

1Україна і Група Помпіду Ради Європи: розвиток співробітництва. URL: http://www.kmu.gov.ua/control/uk/publish/article?art_id=244972167&cat_id= 244277212.

2Охорона здоров’я та сприяння сфері охорони здоров’я. URL: http://www.coe.kiev.ua/general/800/800_12.htm.

3Convention on the Elaboration of a European Pharmacopoeia. URL: http://conventions.coe.int/Treaty/Commun/ChercheSig.asp?CL=ENG&CM=& NT=050&DF=&VL.

4Жилка К. Діяльність Ради Європи у сфері медицини та охорони здоров'я. URL: http://jg.kiev.ua/pages/data/08/09.pdf.

622

Формируя политику в области здравоохранения, СЕ проводит консультации с экспертами и специалистами из всех государствчленов и сотрудничает с другими международными организациями, в том числе с ВОЗ и ЕС.

Например, в 1991–1992 гг. СЕ, Европейская комиссия и региональное бюро ВОЗ в Европе объединили свои усилия и создали сеть школ, в которых пропагандируется здоровый образ жизни. Если в начале пилотный проект осуществлялся в четырех странах Центральной и Восточной Европы, то сегодня сеть объединяет более 500 пилотных школ и 400 000 учащихся в более чем 40 государствах1. Эти школы способствуют формированию здорового образа жизни у учащихся путем построения партнерских отношений и поощрения учителей, учащихся, родителей и всех членов общины работать совместно для улучшения ситуации с общим уровнем здоровья. СЕ также принимает участие в Сети Европейского Союза по обеспечению безопасности пациентов (EUNetPaS) и Рабочей группе Европейской Комиссии по обеспечению безопасности пациентов (PSWG)2.

В июне 2001 г. было заключено трехстороннее соглашение между СЕ, Европейской Комиссией и ВОЗ. ВОЗ и СЕ сотрудничают через Европейский комитет здоровья. Одной из последних иллюстраций партнерства в сфере здравоохранения стало принятие Пакта стабильности и вопросов биоэтики3. «Группа Помпиду» также тесно сотрудничает с ВОЗ4.

Таким образом, СЕ способствует демократизации и гуманизации в сфере здравоохранения путем обеспечения доступности медицинской помощи, защите прав пациентов и охране прав человека в области биомедицины, усилению роли общественности в определении направлений развития системы здравоохранения.

1Охорона здоров’я та сприяння сфері охорони здоров’я. URL: http://www.coe.kiev.ua/general/800/800_12.htm

2Информационный бюллетень, Генеральный директорат III «Социальная сплоченность», Департамент по вопросам здравоохранения и биоэтики, От-

делздравоохранения. URL: http://www.ps.medpravo.org.ua/.../factsh~1.doc.

3Флоренц Бенуа-Ромер, Гайнріх Клебес Право Ради Європи. Прямуючи до загальноєвропейського простору. — С. 181.

4Там же.

623

РОЛЬ РЕШЕНИЙ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА В СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

ПО РАСКРЫТИЮ, РАССЛЕДОВАНИЮ И СУДЕБНОМУ РАССМОТРЕНИЮ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ

В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЗА 2011 г.)

Сергей Владимирович Шошин

кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного, уголовно-исполнительного права

и криминологии юридического факультета Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского

serguei8@mail.ru

Деятельность Европейского суда по правам человека (далее — ЕСПЧ) оказывает значительное влияние, в том числе на национальное уголовно-процессуальное законодательство государств-членов Совета Европы. Предполагается, что подобное влияние должно оказаться и насовременное национальное законодательство РФ.

По нашему мнению, ярким примером подобного влияния практики ЕСПЧ на национальное уголовно-процессуальное законодательство является пример УПК Литвы. Наличие в УПК Литвы главы XXXV, именуемой «Возобновление уголовного дела после решения Комитета ООН по правам человека или ЕСПЧ» с достаточной степенью наглядности иллюстрирует сложившуюся ситуацию.

Влияние решений, вынесенных ЕСПЧ по жалобам против Российской Федерации, на российское уголовно-процессуальное законодательство можно проследить на примере дела «Лебедева (Lebedev) против России». Постановление в связи с жалобой № 4493/04 было вынесено 25 октября 2007 г. Палатой, созданной в

624

рамках Первой секции, зазакрытыми дверями подпредседательством Х.Л. Розакиса. В § 155 (55) Постановления нашла свое отражение позиция ЕСПЧ, в соответствии с которой ЕСПЧ осудил практику содержания подсудимых под стражей на основании одного только обвинительного заключения без надлежащей санкции суда1.

Исходя из этого, ЕСПЧ констатировал наличие в деле по обвинению П.Л. Лебедева периода времени, в течение которого заявитель содержался под стражей без соответствующего решения суда2. Подобная ситуация имела место в период нахождения данного уголовного дела в производстве суда, рассматривавшего его по существу. Хотя результатом постановления, вынесенного ЕСПЧ, стало принятие различными российскими национальными судебными инстанциям отдельных новых промежуточных судебных актов, обвинительный приговор, вынесенный в отношении осужденного П.Л. Лебедева пересмотрен в итоге не был. Между тем, ст. 413 УПК РФ, именуемая «Основания возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств», включает ч. 4 п. 2, относящий к перечню вновь открывшихся обстоятельств постановление, вынесенное ЕСПЧ по делу заявителя:

«Установленное ЕСПЧ нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, связанное с:

а) применением федерального закона, не соответствующего положениям Конвенции о защите прав человека иосновных свобод;

б) иными нарушениями положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод;

в) иные новые обстоятельства».

1Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Бара-

новский против Польши» (Baranowski v. Poland), жалоба № 28358/95, ECHR 2000II, § 42-58; Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Йечиус против Литвы» ({Jecius} v. Lithuania), жалоба № 34578/97, ECHR 2000 – IX, § 56. URL: http://www.echr.coe.int.

2Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Лебе-

дев против Российской Федерации» (Lebedev v. Russian Federation), жалоба № 4493/04, ECHR 2007- I, § 155-55. URL: http://www.echr.coe.int.

625

По нашему мнению, следует уточнить данную норму российского уголовно-процессуального права. Новая формулировка должна точно определять, какой именно судебный акт должен (а не «может», как сформулировано сегодня в УПК РФ) подлежать пересмотру в связи с появлением новых обстоятельств. По нашему мнению, в качестве такого судебного акта должно выступать окончательное решение суда, вынесенное по существу дела. Как правило, таковым является обвинительный приговор суда. Показателем тщательности урегулирования законодателем такой процедуры может стать процесс возобновления уголовного дела после принятия решения Комитетом ООН по правам человека или ЕСПЧ, нашедший отражение в главе XXXV УПК Литвы.

В ст. 456 УПК Литвы регламентирована процедура возобновления уголовного дела, в ст. 457 — речь идет о праве подать заявление о необходимости возобновления производства по уголовному делу и т.д.

Тщательного анализа требует изучение соотношения норм национального уголовно-процессуального права и норм международного права. В этой связи важно содержание ч. 2 ст. 1 УПК Литвы: «Уголовно-процессуальные нормы согласуются с законодательством Европейского Союза…». Из этого утверждения можно сделать вывод о наличии однозначной взаимосвязи таких норм.

Не столь категоричными и определенными являются соответствующие положения УПК Российской Федерации. Согласно ч. 3 ст. 1 УПК РФ: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотрено настоящим Кодексом (имеется в виду — УПК РФ — прим. авт. — С.Ш.), то применяются правила международного договора».

Следует согласиться с точкой зрения В.В. Марчука, согласно которой общепризнанные принципы и нормы — это те нормативные положения международных договоров, которые признаны

626

всеми государствами мира либо почти всеми1. Проблема заключается в определении количества таких государств, и, соответственно, в определении четкого круга, перечня общепризнанных принципов и норм. Международных договоров, участником которых были бы всеми государствами мира, практически не существует. Выход из сложившейся ситуации предлагается искать в изменении содержания указанной статьи. Столь расплывчатое понятие «общепризнанные», допускающее множество существенно отличающихся друг от друга толкований, рекомендуется изменить на название конкретных актов. Примером подобного решения вопроса служит содержание процитированной выше ч. 2 ст. 1 УПК Литвы.

Как промежуточный вариант решения российскому законодателю можно порекомендовать привести в законе исчерпывающий перечень общепризнанных принципов и норм международного права и соответствующих международных договоров. Этот шаг, возможно, будет способствовать формированию однозначно воспринимаемой позиции российского национального законодателя по соответствующей проблематике. Результатом, безусловно, явится повышение степени определенности для каждого должностного лица, занимающегося применением таких норм. Опубликование такой информации законодателем будет способствовать снижению степени влияния фактора субъективного усмотрения на ход и результат принятия процессуального решения в каждом, требующем подобного подхода, случае.

В ст. 51 (ч. 8) УПК Литвы предусмотрено обязательное участие защитника при решении вопроса об экстрадиции в Международный уголовный суд или в рамках исполнения Европейского ордера на арест.

Статья 51 УПК РФ, именуемая «Обязательное участие защитника», на сегодняшний момент не содержит указания ни на случай экстрадиции в Международный уголовный суд, ни на возможность

1 Марчук В.В. О квалификации преступлений по общепризнанному принципу или норме международного права // Уголовное право: истоки, реалии, переход к устойчивому развитию: Материалы VI российского конгресса уголовного права (26–27 мая 2011 г.). — М.: Проспект, 2011. — С. 646–647.

627

исполнения Европейского ордера на арест. Отношение российского законодателя к Международному уголовному суду, созданному в Гааге, обусловлено непростой дилеммой. Президент РФ 8 сентября 2000 г. подписал распоряжение № 394-рп «О подписании Римского статута Международного уголовного суда». Соответственно, предполагается, что Российская Федерация считается подписавшей указанный документ. До сегодняшнего дня РФ не ратифицировала в установленном порядке Римский статут Международного уголовного суда1. Целесообразно разработать соответствующие варианты реформирования действующего российского уголовно-процессуального (и ряда смежных отраслей) права, имеющих цель надлежащую ратификацию Римского статута Международного уголовного суда, а также последующее согласование норм национального права с указанной инновацией.

Известная российской практике процедура экстрадиции, запомнившаяся многим весьма оригинальными прецедентами, существенно отличается от практики применения Европейского ордера на арест, свойственной многим иным (кроме России) странам. Правовой базой для появления Европейского ордера на арест явилось Рамочное решение Европейского Совета от 13 июня 2001 г. «О европейском ордере на арест и процедурах передачи лиц между государствами-членами». Особое значение для такой реформы имело принятие ЕС в Тампере (15–16 октября 1999 г.) концепции взаимного признания судебных решений. Данная концепция послужила основой для реализации судебного сотрудничества по гражданским и уголовным делам в рамках ЕС. В принципиальном плане взаимное признание означало, что судебное решение, вынесенное судебными органами одного государства-участника ipso facto должно признаваться и автоматически исполняться в рамках ЕС. Следует полностью согласиться с мнением Н.А. Сафарова, считающего, что, по существу, взаимное признание стало одним из

1 См.: Шошин С.В. Некоторые перспективы совершенствования действующего Уголовного кодекса РФ с учетом положений Римского статута Международного уголовного суда // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: Материалы восьмой международной научно-практической конфе-

ренции(27–28 января2011 г.). — М.: Проспект, 2011. — С. 547–550.

628

наиболее фундаментальных принципов взаимодействия государств

— членов ЕС, изменившим традиционные представления о международном сотрудничестве по уголовным делам1.

В перспективе, возможно, актуально процесс противодействия преступности связать с интеграцией Российской Федерации в программу Европейского ордера на арест. Особую роль данное мероприятие сможет сыграть в минимизации транснациональной преступности. Негативное влияние международной преступности традиционно испытывают на себе представители, как российских правоохранительных органов, так и правоохранительные органы практически всех иных европейских государств. Включение в российскую практику подобного новшества окажется востребованным при осуществлении деятельности по совершенствованию действующего национального законодательства. Критически, как предполагается, следует отнестись к содержанию ст. 61 Конституции России, согласно которой гражданин РФ не может быть выдан другому государству. Представляется целесообразным рекомендовать российскому законодателю сделать исключение как минимум, для Международного уголовного суда и при исполнении Европейского ордера на арест (разумеется, при условии внесения корректив, впоследствии, в отечественное законодательство).

Среди жалоб, рассмотренных против РФ, примечательно решение ЕСПЧ, вынесенное 20.12.2011 по делу № 18299/03 и 27311/032.

1Сафаров Н.А. Европейский ордер на арест: Основные элементы // Категория «цель» в уголовном, уголовно-исполнительном праве и криминологии: Материалы IV российского конгресса уголовного права (28–29

мая 2009 г.). — М.: Проспект, 2009. — С. 759–760; Harris L. Mutual Recognition from a practical Point of View: Cosmetic or Radical Change?, in L`espace penal européen: enjeux et perspectives / De Kerchove G., Weyembergh A. (eds.) Bruxelles: Editions de L’universite de Bruxelles, 2002; Alegre S., Leaf M. Mutual recognition in European Judical Coooperation: A Step Too far Too Soon? Case Study – the European Arrest Warrant // European Law Journal. — 2004. — Vol. 10. — № 2. — P. 200–217.

2Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Финогенов и другие против России», жалоба № 18299/03; 27311/03. URL: http://www.echr.coe.int.

629

Заявители (64 чел.) (Финогенов и др.) ссылались на нарушения прав человека, допущенные в результате нейтрализации последствий, раскрытии, расследовании и судебном рассмотрении материалов, связанных сгибелью людей в театральном центре вг. Москва.

ЕСПЧ взыскал с РФ в пользу каждого из 64 заявителей от 8 до 66 тысяч евро. В пункте 281 решения ЕСПЧ говорится о наличии конфликта интересов экспертов-взрывотехников и судебных медиков при работе по этому уголовному делу. Ведомственная подчиненность взрывотехников, являвшихся кадровыми офицерами ФСБ РФ стала препятствием для объективного и полного отражения полученной ими информации в процессуальных документах по данному уголовному делу. Аналогичные препятствия возникли в процессе работы судебных медиков, подчиненных Минздраву РФ, занимавшихся оказанием первой медицинской помощи пострадавшим. Сокрытие информации о примененных специальных средствах медикам, оказывавшим первую медицинскую помощь пострадавшим непосредственно на месте преступления и вблизи него, поставили под угрозу не только жизнь пострадавших, но опасность причинения вреда здоровью медицинскому персоналу, контактировавшему с отравляющими веществами, зараженными биологическим материалом.

Сделанное замечание о конфликте интересов может оказать влияние на развитие российского уголовного процесса, криминалистики, теории управления, оперативно-розыскной деятельности. Целесообразно разработать надлежащий алгоритм, совершенствующий российскую практику применения норм права и морали.

Порядок определения лица, являющегося экспертом, зафиксирован в ст. 84 УПК Литвы. Данное лицо ранее, как предполагается, должно быть надлежаще внесено в список таких экспертов. Эксперт должен обладать необходимым опытом. В ст. 88 УПК Литвы подчеркивается необходимость указания в заключении эксперта сведений о дате размещения заказа для ее проведения. Часть 3 ст. 84 УПК Литвы предоставляет право при необходимости определить в качестве эксперта лицо, имеющее право быть экспертом в государстве, являющемся членом ЕС или в государстве, с которым у Литвы имеется договор о правовой помощи. К экспертной дея-

630