_Мы жили тогда на планете другой (Антология поэзии русского зарубежья. 1920-1990) - 1

АЛЕКСАНДР КОНДРАТЬЕВ

ИЗ Ц И К Л А « С Л А В Я Н С К И Е Б ОГ И»

СВАРОГ'

Над небом и землей и адом властелин, С повязкой на устах и на очах златою, Стою в безмолвии. Не жди. Не удостою Я прорицанием. Мне ваших десятин, Елея, петухов — не нужно. Я один Из сонмища богов даров не жду. Струею Курений жреческих и тихою мольбою

Довольствуюсь. Сварог уж длинный ряд годин Не смотрит на грехи людские. Пусть другие Карают вас. А мне наскучило карать, Давать вам знаменья, благословлять на рать...

Земля постыла мне. Люблю небес круги я. В них плаваю, блажен, и не хочу взирать, Как корчатся тела закланные нагие.

волос12

Я— Волос, бог певцов и покровитель стад. Все мне принадлежит, что волосом одето. В дни светло-знойные, когда богиня Лето И Дажбог благостно Земле тепло дарят,

Явместе с тварью всей лучам небесным рад, Целящим горести. Их ласкою согрета,

1Верховный славянский бог, прародитель прочих бессмертных, о котором Гельмольд (XII в.) говорит, что он занят лишь небесными делами. (Здесь и да­ лее — примеч. А. Кондратьева.)

2 Иначе — Велес. Судя по глиняным статуэткам юга России, изображался бородатым и со свирелью, унаследованной сменившим его лешим; иногда — в соломенной шляпе.

Поет свирель моя. Увы, не жду ответа От той, что прежде мне дарила жгучий взгляд.

Япозабыт давно, но сам забыть не в силах. Лежу на холмике, ничком, к земле припав; Пью аромат цветов и благовонных трав; Мечтаю в сумраке о ласках Лета милых,

Ипесен отзвукам русалочьих унылых

Явнемлю, от реки летящим из дубрав.

ПЕРУН

Я— князь богов, Перун. Престол мой выше туч; Далеко молнией разит моя десница; Грохочет по небу, сверкая, колесница, Когда я мчусь на ней, ужасен и могуч...

Люблю листву дубов, люблю гремучий ключ; Кабан12мне посвящен как зверь, орел — как птица. Имею много жен. Из дочерей — Зарница Моя любимая... От синеморских круч До балтских хладных вод лежит моя держава,

От скал Биармии до царственных Карпат. Повсюду властвую и насаждаю право; Везде мои дубы священные шумят;

Везде приемлю дань, и, после войн, кровавый Заколотых мне жертв впиваю аромат...

МОКО Ш Ь2

Я— Мокошь, Палия, Паликопа, Моланья.

Мне служат в Пятницу. Перунова жена, Я Матерью громов и молний названа. Мои увенчаны короной изваянья, Дубовою листвой расшиты одеянья,

1 Кабаньими клыками (иногда из ценных металлов) украшались посвященные златобородому Перуну дубы.

2 Богиня туч, дождя, молнии и ненастья, соответствующая, по-видимому, жене литовского Перкунаса — Перкунателе и греческой Гере. На севере России одноименному демону оставляют иногда на ночь в жертву клок овечьей шерсти.

104 А. Кондратьев

И с мужем трон делю на небе я одна. К своим соперницам презрения полна, Гляжу я на Зарю и Лето без вниманья. Смущается Земля от блеска глаз моих,

Извезды прячутся в небесные чертоги.

Спочтеньем предо мной склоняются все боги. Сам грозный мой супруг всегда со мною тих. А люди молят нив не трогать спелых их,

Стревогой тайною на лик мой глядя строгий.

ПРОБУЖ ДЕНИЕ ЯРИЛА1

Стрибожьи вороны из-зй моря несут С живой и мертвою водою два кувшина2.

На потемневший труп Земли скорбящей сына Посланцы выпили тот и другой сосуд.

Под влагою небес все раны зарастут. Сон смертный отлетел от тела исполина. Растаяли снега, и сочная ярина

Из вспаханной земли поднялась там и тут. Ярило ожил вдруг. Его дыханья пар В весеннем воздухе колеблется нагретом...

Очнулся юный бог. Мечтает он, как летом Дыханьем этим он зажжет страстей пожар. Заслышал пение... — И парнем разодетым Вмешался в хоровод людских счастливых пар.

СВЕТЛЫЙ ВИТЯЗЬ3

Белый конь по снеговым полянам Где ни ступит, там земля видна. Пробудить природу ото сна

1Бог весенней зелени и производительных сил природы.

2 Живой и мертвой водой первоначально считались вода пресная (по преимуществу ключевая) и морская. Позже, по удалении славян от моря, мертвой водой называлась вода от растаявшего снега.

3 Изображение этого бога дошло до нас на иконах св. Победоносца — Георгия (в кавалерии не служившего) и в «Стихе о Егории Храбром».

Не хочу, чтоб взят ты был могилой, Чтоб тебе была Марена рада.

Ах, очнись! Сказать мне что-то надо...

Пробудись! Услышь мой стон унылый!.. Пусть любила не одна тебя я, Пусть тобой любимо было много,

— Все мы стонем, все у Чернобога Просим, слезы на песок роняя, Чтоб тебя от смертного порога Нам вернула Мать Земля Сырая...»

ЧАШ А ЧЕРНОБОГА'

Как туча черная, мой темен грозный лик, Глядящий на тебя со дна священной чаши. Ты счастлив, что теперь не могут лица наши

Иначе встретиться — под грозный бранный клик,

Вкипящей кровию живых и мертвых каше. Узнал бы ты тоща, как Чернобог велик, Какой бы ни был твой народ или язык,

Как ни были б крепки бойцы и копья ваши! Теперь я только тень былых победных дней, Лишь слабые черты воинственного бога На тусклом серебре. Вина на них возлей До вытертых краев. Зови меня и пей Из кубка моего. И ночью у порога Сереброусого ты узришь Чернобога.

РЕТРСКИЙ РАДЕГАСТ12

На ложе пурпурном, в доспехах золотых И шлеме блещущем с простершей кры лья птицей, Сижу задумчиво с секирою в деснице.

Сень пестрая знамен и вражьих и своих

1Упоминается как злой бог у Гельмольда. О нем же, по-видимому, говорится в Китлинг-саге.

2 Бог племени оботритов. Храм его в Ретре славился пророчествами и жертвоприношениями (Гельмольд).

Ты видел ли кощ а зеленчуков1во ржи, По-человечески кричащих шаловливо? А Деда Житного, бредущего лениво?..

Вполдневный летний зной выйдь в поле и лежи

Вкустах меж нивами, борясь с дремотой сонной.

Иты увидишь, как тропинкой потаенной, Склонясь опасливо, колосьями шурша, Пройдет полудница, так дивно хороша,

Что взор свой оторвать не сможешь ты влюбленный,

Ибудет тосковать по ней твоя душа.

М АКОВБЯ2

Ночь тиха. На землю свет бесстрастный, Прорезая тучи, льет луна.

М ака недожатая стена Средь полей виднеется неясно.

И над нею светлый и прекрасный Реет призрак. В сумраке видна Под венком тяжелым белизна Леки вечно-юного. Напрасно К деве той пытаться подойти И в лицо смотреть ей. Маковея

Глаз людских не любит и, бледнея, Расплывется в воздухе... Лети, Дочь Земли стыдливая! Во тьме я Пляске помешал твоей... Прости!

БАБА-ЯГА

Вихрь хладный листья рвет с полунагих ветвей И с воем в воздухе их кружит, развевая.

В их желтом облаке стучит ступа большая, И едет с помелом Яга седая в ней.21

1См. Гр. П. Данилевский. «Четыре времени года украинской охоты».

2 Почитание этой богини, пляшущей иногда, по преданию, ночью, в венке из маков на своем поле, заменено христианскими проповедниками чествованием памяти иудейских патриотов, братьев Маккавеев.