_Мы жили тогда на планете другой (Антология поэзии русского зарубежья. 1920-1990) - 1

Великий и священный Град, Петром и Пушкиным созданный.

Ивсе ж придет, придет пора

Ивоскресенья и деянья, Прозрения и покаянья, Россия! Помни же Петра.

Петр значит Камень. Сын Господний На Камени созиждет храм

Искажет: «Лишь Петру я дам Владычество над преисподней...»

1925

** *

Только камни, пески, да нагие холмы, Да сквозь тучи летящая в небе луна, — Для кого эта ночь? Только ветер, да мы, Да крутая и злая морская волна.

Но и ветер — зачем он так мечет ее? И она — отчего столько ярости в ней?

Ты покрепче прижмись ко мне, сердце мое! Ты мне собственной жизни милей и родней.

Я и нашей любви никогда не пойму: Для чего и куда увела она прочь Нас с тобой ото всех в эту буйную ночь?

Но Господь так велел — и я верю ему.

<1926>

NEL MEZZO DEL CAMMIN DI NOSTRA VITA1

Дни близ Неаполя в апреле, Когда так холоден и сыр, Так сладок сердцу Божий мир...

Сады в долинах розовели,

1Земную жизнь пройдя до половины (итал.) (Пер. М. Лозинского.)

Вних голубой стоял туман, Селенья черные молчали, Ракиты серые торчали, Вдыхая в полусне дурман Земли разрытой и навоза...

Таилась хмурая угроза

Вдымящемся iycroM руне,

Каким в горах спускались тучи На их синеющие кручи...

Дни, вечно памятные мне!

1947

ВЕНКИ

Был праздник в честь мою, и был увенчан я Венком лавровым, изумрудным:

Он мне студил чело, холодный, как змея, В чертоге пирном, знойном, людном.

Жду нового венка — и помню, что сплетен Из мирта темного он будет:

В чертоге гробовом, где вечный мрак и сон, Он навсегда чело мое остудит.

195<н?)

ночь

Ледяная ночь, мистраль (Он еще не стих).

Вижу в окна блеск и даль Гор, холмов нагих. Золотой недвижный свет До постели лег.

Никого в подлунной нет, Только я да Бог.

Знает только Он мою Мертвую печаль, Ту, что я от всех таю...

Холод, блеск, мистраль.

1952

** *

Хочу, вечерняя аллея, В твоих объятьях холодея,

Ш аги последние пройти, Но меж ветвей твоих сплетенных,

Нездешней силою согбенных, Нет ни возврата, ни пути.

Уже полнеба ночь объяла, Но чрез сквозное покрывало Твоей игольчатой хвои Зловеще огнь заката пышет

И ветр не благостный колышет Вершины черные твои.

КРАЙ МОЙ

1

Вот завела я песенку, А спеть ее нет сил!

Полез горбун на лесенку И солнце погасил!..

По темным переулочкам Ходил вчера Христос.

Он всех о ком-то спрашивал, Кому-то что-то нес...

В окно взглянуть не смела я: Увидят —: забранят!

Я черноносых, лапчатых Качаю горбунят...

Цветут тюльпаны синие В лазоревом краю...

Там кто-нибудь на дудочке Доплачет песнь мою!

2

На острове моих воспоминаний Есть серый дом. В окне цветы герани,

Ведут три каменных ступени на крыльцо...

В тяжелой двери медное кольцо.

Над дверью барельеф — меч и головка лани, А рядом шнур, ведущий к фонарю...

На острове моих воспоминаний Я никогда ту дверь не отворю!

ПИСЬМО В АМЕРИКУ

Доплыла я до тихого берега Через черный и злой океан, И моя голубая Америка

Лучше ваших коммерческих стран.

Вот придут ко мне Ангелы гордые

Исвятых осуждающий клир

Инайдут, что побила рекорды я Всех грехов, оскверняющих мир.

Язаплачу: «Не вор я, не пьяница,

Ятомиться в аду не хочу».

Имохнатая лапа протянется

Ипогладит меня по плечу.

«Ты не бойся засилья бесовского, — Тихо гщ ос глухой прорычит, —

Ямедведь Серафима Саровского,

Янавечный и верный твой щит.

Снами зайчик Франциска Ассизского И святого Губерта олень, И мы все, как родного и близкого,

Отстоим твою грешную тень.

Оттого что ты душу звериную На святую взнесла высоту,

Что последнюю ножку куриную Отдавала чужому коту,

Позовет тебя Мурка покойная, Твой любимый оплаканный зверь, И войдешь ты, раба недостойная, К ак царица, в предрайскую дверь».

Вот какие бывают истории.

Ятеперь навсегда замолчу.

От друзей вот такой категории

Явернуться назад не хочу.

** *

Когда я была ребенком, Так, девочкой лет шести,

Я во сне подружилась с тигренком — Он помог мне косичку плести.

И так заботился мило Пушистый, тепленький зверь, Что всю жизнь я его не забыла, Вот — помню даже теперь.

А потом, усталой и хмурой, — Было лет мне под пятьдесят, — Любоваться тигриной шкурой

Япошла в Зоологический сад.

Итам огромный зверище, Раскрыв зловонную пасть, Так дохнул перегнившей пищей, Что в обморок можно упасть.

Но я, в глаза ему глядя, Сказала: «Мы те же теперь,

Я— все та же девочка Надя,

Авы — мне приснившийся зверь.

Все, что было и будет с нами, Сновиденья, и жизнь, и смерть, Слито все золотыми звездами

В Божью вечность, в недвижную твердь».

И ответил мне зверь не словами,

Аушами, глазами, хвостом: «Это все мы узнаем сами Вместе с вами. Скоро. Потом».

4 Зак. 878

Один за другим, Выходят из хаты Встречать солдата.

Скрылся за гору Месяц рогатый. Воет, воет у хаты Пес бесприютный, Лохматый...

Ноябрь 1943

СОВА

На дубе старом

Яночую. Не спится мне, Беду я чую. Не спится мне.

Яполечу.

Лечу, лечу, А ветер воет.

Чу! Голос ведьмы...

— Ау, ау! Кума, сюда! К тебе есть дельце.

За лесом знаешь старый дом? Невеста ждет там жениха, А он умрет! Ха-ха! Ха-ха!

Лечу, лечу.

Вот сад, вот дом Старинный, над прудом.

К окну лечу, крылом стучу...

— Умрет, умрет, умрет, — Кричу.

ЛЕТО В ПАРИЖ Е

Шестиэтажный дом...

В раскрытых окнах Плечи,руки, лица Над улицей повисли.

Дом веселится.

Шарманка воет у ворот,

Вчетвертом стонет Тино Росси,

Втретьем вальс Ш опена Кружится с джаз-бандом. Визжит певица.

Дом веселится, И лишь один, там, на шестом, От чахлой музыки,

От пошлости людской изнемогает...

Вдруг... окно он распахнул. Взмахнула крыльями душа, А тело шлепнулось о мостовую.

Март 1938

** *

Холодно, голодно, скучно...

Ш лепает дождь однозвучно...

Съежились души,

Тела ослабели,

Тащится жизнь еле-еле...

Что мне холод и голод земной? Радость мря — со мной.

Я на земном берегу Радость мою берегу.

Декабрь 1944