Избранное Кругликова

Подводя итоги рассмотрения вопроса о нормативных актахисточниках уголовного законодательства, отметим, что, таким образом:

-оно отнюдь не сводится к действующему УК 1996 года, вопреки утверждению, содержащемуся в ч. 1 ст. 1 УК. Помимо Кодекса, составляющего сердцевину, ядро уголовного законодательства, к последнему относятся также: а) конституционные положения уголовно-правового характера; б) уголовноправовые положения международных договоров РФ, не требующих принятия внутригосударственных актов применения; в) отдельные нормативные акты Союза ССР, сохраняющие пока свое действие на территории России; г) нормативные акты об уголовной ответственности за преступления против военной службы, рассчитанные на применение их в военное время; д) уголовные законы, утратившие свою силу относительно деяний, совершенных в последующем, но распространяющиеся на деяния, совершенные в прошлом (в период действия этих законов), и некоторые другие;

-предписание той же ч. 1 ст. 1 УК, что “новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в настоящий Кодекс”, в своей основе разумно. Однако оно же допускает некий разрыв во времени между принятием комплексного закона, содержащего нормы уголовно-правового характера, и включением этих норм в УК РФ. А это чревато возникновением коллизии, рассогласованности в уголовном законодательстве. Во избежание этого, как представляется, необходимо, чтобы в Заключительных положениях комплексного нормативного акта указывалось на обязательность внесения в строго определенные сроки соответствующих изменений и дополнений в действующие законы, в том числе – в необходимых случаях – в Уголовный кодекс РФ. Оптимальным же представляется вариант, когда Закон о внесении изменений и дополнений в УК принимался бы одновременно с принятием комплексного закона. Это тем более важно, раз законодатель склонен считать единственным местом сосредоточения уголовно-правовых предписаний Уголовный кодекс РФ.

Сказанное касается и кодифицированных актов криминального цикла, вступивших в действие позднее появления УК 1996

581

года. Так, Уголовно-исполнительный кодекс, принятый 18 декабря 1996 года и введенный в действие с 1 июля 1997 года, немалое число вопросов регламентирует иначе, нежели УК РФ19. Это уже вызывает неприятие, учитывая тесную взаимосвязь и зависимость уголовного и уголовно-исполнительного права и то, что упомянутые акты приняты с интервалом менее полугода. Можно с большой степенью вероятности прогнозировать появление элементов несогласованности между уголовным и уголовно-процессуальным законодательством после принятия нового УПК РФ, в частности по причине различного времени появления УК и УПК . В этой связи обращает на себя внимание следующее обстоятельство. Ст.4 Закона “О введении в действие Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации”20 с одной стороны зафиксировала (без указания сроков), что другие законы и иные нормативные правовые акты подлежат приведению в соответствие с УИК РФ. С другой стороны, предписала, что впредь до приведения их в соответствие надлежит применять такого рода акты в части, не противоречащей УИК РФ. Если строго следовать этому предписанию, следует скорректировать ряд положений Уголовного кодекса: о круге целей наказания (ст. 1 УИК к ним относит исправление осужденных и предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами; ст. 43 УК – восстановление социальной справедливости, а также исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений); о дополнительных обязанностях и запретах, устанавливаемых для осужденных к исправительным работам (ст. 41 УИК; Ст.50 УК такого не предусматривает); об основаниях замены исправительных работ другим видом наказания (ст. 46 УИК к основаниям относит и повторное

19См.об этом подробнее: Кругликов Л. Л. О некоторых элементах несогласованности Уголовного и Уголовно-исполнительного кодексов //Проблемы теории наказания и его исполнения в новом Уголовном и Уголовноисполнительном кодексах: Материалы научно-практической конференции. М., 1997, С. 88-92.; Тенчов Э. С. Цели наказания и его исполнения в новом УК и УИК РФ (различие в подходах) // Там же. С. 33-35.

20См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 2 . Ст.

199.

582

нарушение дополнительных обязанностей и запретов); об основаниях отмены условного осуждения (ч. 4 ст. 190 УИК по сравнению со ст. 74 УК расширила их, указав: “либо если условно осужденный скрылся от контроля”) и т. д.

Очевидно, в такой ситуации – впредь до внесения соответствующих изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ – должны бы применяться положения Уголовно-исполнительного кодекса, корректирующие текст УК. Но в таком случае получается, что предписания (уточненные) уголовно-правового характера содержатся не в УК, а в ином нормативном акте.

Чтобы исключить подобного рода ситуации, желательно, конечно же, принимать упомянутые кодифицированные акты одновременно, “в пакете”. Если по тем или иным причинам этого не удается сделать (как в случае значительно более позднего – по сравнению с УК и УИК – предстоящего принятия УПК РФ в силу обнаружившихся различий в концептуальном подходе разработчиков проекта ), необходимо одновременно с принятием входящего “в пакет” Кодекса (в приведенном примере – УПК ) вносить изменения и дополнения в более ранние по срокам кодифицированные акты, в УК и УИК РФ.

2. В статьях Особенной части Уголовного кодекса РФ описан весьма значительный массив уголовно-правовых запретов – в общей сложности свыше 260 видов, что диктует необходимость их упорядочения, группировки, систематизации. Перед законодателем в период принятия УК РФ в этой связи стояли как минимум следующие задачи:

-разбить все статьи на разделы и расположить последние в определенной очередности;

-в пределах каждого раздела вычленить главы и расположить их относительно друг друга;

-скомпоновать статьи внутри глав в группы и расположить эти группы относительно друг друга;

-в пределах каждой группы расположить статьи в определенной последовательности.

Основными (базовыми) критериями, судя по внутреннему строению УК, при этом выступили а) объект того или иного его уровня, выделяемого по вертикали, и б) относительная важность объектов, их значимость. В соответствии с триадой

583

“личность, общество, государство” в Особенной части УК четко просматривается три блока нормативных предписаний, охраняющих: личность, общество и государство. Однако не эти объекты определяют деление норм Особенной части Уголовного кодекса на разделы. Действительно, последних в Особенной части шесть, а не три; лишь один из них – раздел 7, судя по заголовку (“Преступления против личности”), жестко ориентирован на первый из упомянутых объектов триады. Два других ее элемента – общество и личность – подверглись дроблению и уже отдельные их составляющие выступают в качестве объектов остальных разделов: сфера экономики, общественная безопасность и общественный порядок; государственная власть, военная служба, мир и безопасность человечества. С логических позиций, таким образом, осуществленное зконодателем деление на разделы небезупречно, однако в целом оно оправданно, ибо, сохраняя приверженность “блоковому” методу компоновки законодательного материала, вместе с тем оно исключает громоздкость разделов. Обеспечена в соответствии с степенью важности элементов триады последовательность расположения разделов относительно друг друга. Несколько особняком в этом плане стоит замыкающий Особенную часть раздел 12 “Преступления против мира и безопасности человечества”: как известно, в период разработки УК 1996 года высказывались предложения поместить его, напротив, на первом месте в Особенной части, поскольку обеспечение мира и безопасности человечества выступает необходимой предпосылкой и условием реализации интересов отдельного государства21. Возобладало, однако, иное мнение, которое и нашло отражение в структуре действующего Уголовного кодекса.

Если согласиться с прежним наименованием объектов такой структурной единицы, как главы (в период действия УК 1960 года они именовались родовыми), то объекты разделов целесообразно было бы называть межродовыми22. Уголовный

21См.об этом, в частности: Вопросы уголовной ответственности и ее дифференциации (в проекте Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации). Ярославль, 1994.

22См.: Кругликов Л. Л. Преступления против личности: Текст лекций. Лекции 1 и 2.. Ярославль, 1998. С. 4.

584

кодекс 1996 года в пределах межродовых выделяет как правило по нескольку родовых объектов – исключение составляют разделы о преступлениях против военной службы, против мира и безопасности человечества. Обособленные в рамках разделов главы расположены исходя из степени важности соответствующих родовых объектов и в этой части серьезных замечаний решение законодателя не вызывает.

Как правило, родовые объекты являются сложными, состоящими из нескольких объектов. По этим объектам явственно просматривается стремление законодателя в пределах глав скомпоновать статьи и нормы в определенные группы и расположить их в определенной последовательности. Надо заметить, что при этом не все в одинаковой мере хорошо удалось с точки зрения юридической техники, что можно проиллюстрировать на примере глав одного из разделов – о преступлениях против личности (раздел 7). Во-первых, не всегда выдерживается единство критерия классификации: например, третья группа посягательств, обычно выделяемая в рамках главы 16 в теории и обособляемая также законодателем (преступления, ставящие в опасность жизнь или здоровье), не согласуется с критерием, по которому выделяются две другие группы (преступления против жизни; против здоровья): здесь им выступает объект посягательства, и поскольку по нему выделяют группы преступлений внутри глав, его целесообразно именовать групповым. Во-вторых, иногда наблюдается отступление в законе от правила описания – внутри глав – норм по группам. Так, в УК 1996 года изменилась конструкция состава заражения венерической болезнью – он стал материальным (см. ч. 1 ст. 121), а не формальным, как это было в прежнем УК; подобное же произошло с составом неоказания помощи больному (см. ч. 1 ст. 124). Между тем эти составы описаны попрежнему в ряду преступлений третьей группы, а не второй, как это бы следовало ожидать. Оценивая с этих же позиций компоновку норм главы 19, отметим, что лишь одна из групп – преступления против социальных прав и свобод (ст. 143-147) – расположена законодателем компактно. Этого нельзя сказать о двух других группах – преступления против личных прав и

585

свобод описаны в ст. 136-140, 148, а преступления против политических прав и свобод – в ст. 141-142, 149 УК.

Заметим, что той же непоследовательностью характеризуется структура глав 21 и 22 Уголовного кодекса. Скажем, изложение группы хищений в главе 21 казалось бы заканчивается статьей 162, поскольку далее идет описание вымогательства как корыстного преступления, не являющегося хищением (ст. 163), однако ст. 164 вновь возвращает нас к первой группе – излагается состав хищения предметов, имеющих особую ценность. Для главы 22, к сожалению, характерна еще более пестрая картина.

Нет единообразия и в описании преступлений внутри групп: в одних случаях деяния расположены по принципу “от более опасного – к менее опасному виду” (см., например, группы норм о посягательствах на жизнь, на здоровье). В других – по противоположному принципу: от менее опасных деяний к более опасным (подобное, в частности, характерно для группы хищений).

Таким образом, несмотря на заметные подвижки в изложении системы норм Особенной части Уголовного кодекса, остается в силе сделанное почти три десятилетия назад замечание В. Н. Кудрявцева о том, что совокупность норм Особенной части “не может рассматриваться как завершенная логическая система, построенная по одним и тем же правилам”23.

23 Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1972.

С. 147.

586

Содержание

588

ПРОБЛЕМЫ ОСОБЕННОЙ ЧАСТИ УГОЛОВНОГО ПРАВА

589

Научное издание

Кругликов Лев Леонидович

Проблемы теории уголовного права

Избранные статьи (2000–2009 гг.)

Подписано в печать 10.02.10. Формат 60 84 1/16. Бум. офсетная. Гарнитура "Times NewRoman".

Усл. печ. л. 34,30. Уч.-изд. л. 30,23.

Тираж 150 экз. Заказ .

Оригинал-макет подготовлен в редакционно-издательском отделе Ярославского государственного университета

им. П. Г. Демидова. 150000, Ярославль, ул. Советская, 14.

Отпечатано на ризографе.

ООО«Ремдер» ЛР ИД № 06151 от 26.10.2001.

Ярославль, пр. Октября, 94, оф. 37

тел. (4852) 73-35-03, 58-03-48, факс 58-03-49.

590