3.4.2 Существующие нотационные системы

Из применяющихся сегодня нотационных систем некоторые уже имеют относительно долгую историю (HIAT, традиции транскрип­ции речи в конверсационном анализе, интерак­тивной социолингвистике Дж. Гамперца):

• единственная в этом обзоре система для немецкого языка — HIAT — Конрада Элиха и Йохема Ребайна [Halbinterpretative Arbeitstranskription — Ehlich, Rehbein 1976; 1979; Ehlich 1993; в английским переводе Д. Гиббона, сохраняю­щем акроним — Heuristic Interpretative Auditory Transcription];

• традиция «драматической» записи в конверсационном анализе и этно­методологии, сложившаяся во многом благодаря Гэйл Джефферсон [Jefferson 1979; ср.: Atkinson, Heritage 1984: ix—xvi; Button, Lee 1987: 9—17; Boden, Zimmerman 1991: 278—282; Psathas 1995: 70—78];

• нотационная система, принятая в ходе европейского проекта Survey of English Usage, больше известного под именем London-Lund Project, осущест­вляемого при непосредственном участии Яна Свартвика, Роналда Кверка [Quirk 1992; Svartvik 1992] и отчасти Дж. Лича;

• система транскрипции дискурса Джона Дю Буа [Du Bois 1991; Du Bois e. a. 1993], именуемая DT (Discourse Transcription), предельно алгоритмизиро­ванная, нацеленная на работу с компьютером; У. Чейф предложил дополне­ние к DT для анализа просодических единиц [Chafe 1993];

• Джон Гамперц и Норин Беренц [Gumperz, Berenz 1993] разработали свою нотационную систему, естественным образом выросшую из традиции этно­графических исследований речи в социальных институтах городов. Их система

110

M: eh Not the floo:r one ehh:: h euh he h-heh-he h

[ [ [

G: e h h h e:h he:h

Достаточно беглого взгляда, чтобы уловить в этом примере двусмыслен­ность элемента he. Дю Буа и Гамперц вроде бы лояльны по отношению к бук­вам алфавита, но допускают вольности с пунктуационными знаками. И Гам­перц, и Элих верны принципу лексической целостности, а вот Дю Буа легко нарушает его паралингвистическими символами, например, смеха — gra@ndmo@the@r [Du Bois 1991: 87], что затрудняет работу с транскриптом и искажает восприятие речи, создает иллюзию шести слогов в последнем при­мере. Это также противоречит принципам приоритета описания и раздельно­сти. Конвенциональность нередко нарушается символом удлинения — floo:r [Jefferson 1984: 349; Tannen 1989]. Отметим, что и в этом случае релевантным оказывается удлинение слова, сегмента или слога [Gumperz, Berenz 1993;

111

Schiffrin 1987], а не звука. Применение символа к слову (кроме случаев необхо­димой индивидуализации) сохраняет его целостность, делает систему транс­крипции более корректной и удобной для компьютерной обработки. Так или иначе, каждая система — это все же компромисс, и чем-то их авторы жерт­вуют вполне сознательно.

3.4.3 Запись вербальных компонентов

Системы транскрипции использовались в разных сферах деятельности (религия, пра­во, медицина, образование) чуть ли не с момента появления письма, так что транскрипция устной речи «не относится ни к разряду новейших изобретений, ни к узко научным приемам» [O'Connel, Kowal 1995b: 647]. Транскрипции, как правило, подлежала одна вербальная составляющая общения, но и вербальный компонент может быть представ­лен разными способами (пока без указания на другие аспекты речи: интона­цию, паузы, длительность звуков и слов, темп речи, громкость, придыхание, смех, плач, а также всевозможные экстралингвистические явления).

Стандартная орфография, соответствующая норме литературного язы­ка, обеспечивает простоту и быстроту восприятия и обработки текста, одна­ко при этом не могут быть зафиксированы потенциально значимые откло­нения от нормы:

A: Her doctor never called again, you know?

B: No? Isn't this funny?

A: Yes. I mean it's not good enough, you know.

B: It isn't. ... Let me see, last night was it?

«Литературная» буквенная транскрипция (literary transcription — [Ehlich 1993]), хорошо знакомая по приемам характеризации речи в художественной литературе, учитывает типичные отклонения в произношении, например диалектные или разговорные ye, wanna, gotta, gimme вместо your, want to, got to, give me, при этом данная форма остается понятной всем, даже «непосвящен­ным»:

A: Her docta never called again, ye know?

B: No? Ain't this funny?

A: Yep. I mean it's not good enough, y'know.

B: It isn't. ... Lemme see, last night was it, uh?

Псевдофонетическая транскрипция [eye dialect — O'Connel, Kowal 1995b: 648; Edwards 1993: 20; ср.: Macaulay 1991; Preston 1985 и др.] гораздо менее системна, но дает возможность учитывать большее число отклонений, напри­мер: uv вместо of, b'cuz вместо because, askedche вместо asked you. К недостат-

112

кам этого способа относятся двусмысленность обозначений, непоследователь­ность кода, а также снижение впечатления в целом посредством возбуждения «пейоративных стереотипов» у читателя [Gumperz, Berenz 1993: 96 и сл.], что лишь усугубляется импрессионизмом английской орфографии: «eye dialect... is an impressionistic extension of English spelling» [Edwards 1992: 368]:

A: Huhr doctuh never call'd again, yeh know?

B: Noah? Ahn't thih funneh?

A: Yeahp. Ah mean it's not good enough, yih'no.

B: Ih tisn't. ... Lemme see las' nite wuz id uhh?

Фонетическая транскрипция обеспечивает самую точную и подробную передачу устной речи, но использование МФА требует специальной подго­товки, усложняет обработку текста (многие символы отсутствуют на клавиа­туре компьютера, хотя сейчас ведутся работы по внедрению транскрипции на базе MRPA — Machine Readable Phonetic Alphabet), да и сам МФА не был пред­назначен для больших фрагментов речи; этот способ можно использовать эпи­зодически — в тех случаях, когда особенное произношение сегмента имеет значение для общей интерпретации дискурса, в остальных же случаях поль­зоваться одним из перечисленных выше приемов [Du Bois e. a. 1993: 73—74].

Сравнивая эти четыре способа транскрипции, легко заметить отсутствие четкой границы между вторым и третьим и большую дистанцию, отделяю­щую их от первого и последнего. Первый способ может иметь преимущество при компьютерной обработке корпуса текстов, последний — при анализе устного дискурса на малоизвестных языках, особенно не обладающих пись­менностью. У. Чейф, защищая удобства первых двух методов транскрипции, мотивирует свой отказ от написаний типа wuz и thuh вместо was и the тем, что они не фиксируют ничего нового сверх того, что и так уже известно о произ­ношении этих слов в разговорной речи [Chafe 1993: 34]. Дж. Гамперц и Н. Беренц по тем же причинам отвергают написание типа b'cuz, но высту­пают в пользу различения -ing и -in', want to и wanna, так как последние отра­жают варианты, коррелирующие с определенными стилями речи [Gumperz, Berenz 1993: 97].

Не увлекаясь импрессионизмом псевдофонетического варианта, что почти всегда свойственно конверсационному анализу, признаем буквенную литературную транскрипцию более предпочтительным способом передачи устного дискурса, хотя для выделения важных индивидуальных особенно­стей, значимых отклонений от нормы возможно использование eye dialect. Сте­пень как индивидуализации, так и стандартизации вербального аспекта дис­курса в транскрипте зависит от исследовательских установок автора, его

113

целей, в чем косвенно сознается У. Чейф: «For my purposes, I am not interested in the fact that the d in the and in this example was not pronounced, that the pronuncia­tion of was was phonetically obscure, or that the sequence with them contained only one dental fricative. Such pronunciations are normal for spoken English» [Chafe 1993: 34]. Для данного исследования и сформулированных выше целей анализа эти аргументы выглядят приемлемыми и убедительными.