Лекция №10 ф.М. А. Вольтер как предтеча французского просвещения. Философские основы творчества

Родился: 1694, Париж, Франция.

Умер: 1778, Париж, Франция.

Главные сочинения: «Философские письма об Англии» (Lettres philosophy ques sur les Anglais) (1733), «Опыт о нравах» (Essai sur le moeurs et l'esprit des nations) (1754), «Кандид, или Оптимизм» (Candide, ou l'Optimisme), «Философский словарь» (Dictionnaire philosophique) (1764).

 Главные идеи

Все религии сверхъестественного основаны на невежестве и суеверии.Природное и человеческое зло в мире несовместимо с воззрением, по которому мы живем в лучшем из всех возможных миров.Порядок во Вселенной свидетельствует о существовании Устроителя, отнюдь не обязательно имеющего нравственный или безнравственный характер.Люди не должны наказываться за свои убеждения.

Хотя мы не в состоянии объяснить природу полностью, лучшие описания природы базируются на эмпиризме и материализме.

Существует естественный фундамент этики и справедливости. Положение людей может быть исправлено путем искоренения суеверий и фанатизма.

  Вольтер (урожденный Франсуа Мари Аруэ) был одним из плодовитейших и влиятельнейших мыслителей Просвещения восемнадцатого века. Юноша, принадлежавший к благополучному и культурному обществу (его отец был адвокатом со множеством влиятельных друзей), получил образование в иезуитской школе Людовика Великого. В нем рано проснулся дар плодовитого сочинителя сатирических стихов и пьес. Его первая пьеса, трагедия «Эдип» (1718), написанная в течение нескольких месяцев пребывания в Бастилии, куда он был помещен за оскорбление герцога де Роган, имела большой успех. В 1723 году эпическая поэма «Генриада» (La Henriade), посвященная королю Генриху IV, была запрещена из-за своей антихристианской направленности.

В 1726 году Вольтера снова помещают в Бастилию за ссору с аристократом; он был выпущен с условием не подъезжать к Парижу ближе, чем на пятьдесят лиг{1}. Он решает отправиться в Англию, где вскоре завязывает отношения с ведущими интеллектуалами, включая ученика Ньютона доктора Сэмюэла Кларка и философа Джорджа Беркли.

По возвращении в 1733 году во Францию Вольтер пишет Lettres philosophiques sur les Anglais («Философские письма об Англии»), в которых показывает преимущества либерально-демократического развития, способствующего улучшению людей и человеческому счастью. В этом сочинении он выступает в защиту эмпирических теорий Локка и научных достижений Ньютона и критикует религиозные взгляды Паскаля. Во Франции «Письма» были сочтены чересчур дерзкими и радикальными отчасти из-за того, что они остроумно, иронично, едко критиковали религиозные и политические власти страны. Их издатель был посажен в Бастилию, а автор, завоевавший славу первого философа, бежал в Лоррен (Восточная Франция), где прожил последующие пятнадцать лет со своей любовницей мадам де Шатле. В этот период он написал «Трактат о метафизике» (1734—1737), «Начала Ньютоновой философии» (1738), где популяризировались научные идеи Ньютона во Франции, и философскую повесть «Задиг» (1748). Он был провозглашен историографом Франции и избран во Французскую Академию (главным образом за свои литературные заслуги), по-прежнему не имея права вернуться в Париж.

В 1750 году после смерти мадам де Шатле Вольтер принял приглашение от короля Пруссии Фридриха Великого и стал придворным поэтом и философом в Потсдаме. Вольтер и король давно знали друг друга, и оба относились к христианству и всякой Религии откровения с критической враждебностью. Однако Вольтер был осведомлен о недостатках короля — егo жестокости и двуличии, — и, прежде чем явиться к прусскому двору, он некоторое время пребывал в нерешительности, но в конце концов принял приглашение Фридриха. Официальной обязанностью Вольтера была шлифовка французских сочинений короля. Кроме того, он участвовал в пышных интеллектуальных банкетах.

Трения между философом и королем возникли из-за насмешек Вольтера над французскими стихами Фридриха. Вскоре другие затруднения сделали ситуацию невыносимой. Король запретил публикацию сочинения Вольтера с нападками на президента Прусской Академии наук Мопертюи, однако Вольтер пренебрег его запретом. В конце концов он бежал: сперва в Берлин, а потом к восточной границе Франции (король Людовик XV по-прежнему не разрешал ему появляться в Париже). В 1755 году он поселился в Женеве. (В доме, где он жил, находятся ныне Институт и Музей Вольтера.) Четыре года спустя он опубликовал свою °повесть «Кандид» — знаменитую сатирическую критику лейбницевского оптимизма, гласившего, что благодаря попечению Бога наш мир — лучший из всех возможных миров.

В 1759 году Вольтер перебрался в Ферне (приграничный городок во Франции), где прожил почти до самого конца жизни. Он все активнее выдвигает требование коренных общественных преобразований. В 1762 году он берет на себя защиту несправедливо осужденного протестанта Жана Каласа. Его защитительная речь стала боевым кличем против религиозного фанатизма и неправосудного наказания, процветавшим при французском старом режиме (ancien régime). Своими главными врагами он считал французскую церковь и государство. Его громкие сочинения сделали Вольтера ведущим борцом за гуманистические идеалы в Европе до Французской революции. В 1778 году он наконец вернулся в Париж, население которого встретило его с ликованием. Несколько месяцев спустя он скончался.

Вольтер не был профессиональным, дидактичным философом, излагающим свои идеи в ученых трактатах. За свою долгую жизнь он излагал свои воззрения различными способами и не всегда оставался последовательным. Его философская позиция выработалась под влиянием скептицизма Монтеня и Пьера Бейля, материализма Гассенди,эмпиризма Локка и Ньютона. В молодости он с жадностью изучал «Словарь» Бейля. В Англии он научился ценить тщательное эмпирическое исследование выше, чем рациональное теоретизирование континентальных метафизиков. Наибольшее впечатление произвело на него то, что исследование, основанное на тщательном изучении опыта, привело Ньютона к построению всеобъемлющей физической системы Вселенной. Сильное впечатление произвели на Вольтера отдающая скептицизмом обрисовка пределов человеческого разумения, произведенная Локком, а также ньютоновское «научное» доказательство существования разумного Творца. (Близкие к еретическим христианские воззрения Ньютона Вольтер считал результатом преждевременной дряхлости.) С другой стороны, Вольтер высмеивал учения Аристотеля и Декарта, религиозное теоретизирование Паскаля и легковерие французских католических богословов.

Вольтер рано озаботился тем, чтобы связать научный космос Ньютона с космосом этическим. От Бейля он унаследовал пристальное внимание к вопросу о том, совместимо ли существование зла в мире, и особенно в делах человеческих, с традиционным христианским учением о всеведущем милосердном божестве.

Философские повести «Задиг» и «Микромегас» выдвинули на первый план неспособность человека постичь громадность Вселенной и высмеивали попытки превратить то малое, что мы знаем о мире, в картину мирового целого. Различные статьи из «Философского словаря» беспощадно высмеивали теории, предложенные философами и богословами в качестве описания Вселенной, якобы управляемой Богом.

В («Кандиде», написанном через несколько лет после Лиссабонского землетрясения (1755), одной из крупнейших природных катастроф восемнадцатого столетия, в результате которой тысячи людей погибли под обломками зданий, были затоплены приливной волной и пали от рук Португальской инквизиции, пытавшейся умилостивить божество, Вольтер поднимал вопрос о том, можно ли предложить какое-нибудь объяснение проблемы зла. Раньше он следовал Эпикуру, заявляя, что либо Бог может уничтожить зло в мире и не делает этого, либо он на это не способен; в первом случае он не милосерден, во втором — не всемогущ. После Лиссабонского землетрясения предлагались всевозможные объяснения, в том числе объяснение Лейбница в изложении английского поэта Александра Поупа: наш мир все равно — лучший из всех возможных миров, и все, что в нем случается, — к лучшему. Целью Вольтера было показать банкротство, абсолютную неприемлемость и неправдоподобие этой теории перед лицом актуального — физического и морального зла, с которым сталкиваются люди. Возражения Вольтера против теории Лейбница-Поупа — это не столько ряд аргументов, сколько сатирические описания ряда карикатурных ситуаций, показывающих смехотворность этой теории и ее неприемлемость для людей разумных. (Невыносимо наивный юноша Кандид, испорченный своим наставником-педантом доктором Панглоссом — использующим метафизическую теологию для того, чтобы приукрасить все существующее в мире природное и моральное зло, — парирует все акты коррупции, предательства, насилия и страдания, которые встречаются ему в его приключениях, во время которых ему привелось стать свидетелем Лиссабонского землетрясения, изнасилований, убийств и пыток, возражением, что, несмотря на видимость противного, наш мир все равно лучший из всех возможных миров. Однако после всех столкновений с реальной жизнью Кандид находит даже свои рационалистические объяснения неубедительными и удаляется в деревню, чтобы провести остаток жизни, возделывая свой сад.)

Что говорит «Кандид» о взглядах Вольтера на природу Вселенной, на ее Творца и Устроителя? Вольтер указывает, что мы не можем уловить даже намек на то, что действи-тельно творится в мире, и тем более осуждать его. Капитан корабля не беспокоится об удобстве плывущих на нем крыс. Мы подобны крысам в нашей Вселенной. У нас нет никаких данных о том, что капитану Вселенной есть дело до нас. В своем первом стихотворении, посвященном Лиссабонскому землетрясению, Вольтер писал, что нам не остается ничего другого, кроме как страдать, покоряться и умирать. Раскритикованный за такой безбожный пессимизм, он переделал эти строки: нам остается только страдать, покоряться, поклоняться и умирать. Все, что мы можем сделать, говорил он в конце «Кандида», — это возделывать свой сад.

Пассивное отношение ко Вселенной сочеталось у него с непреклонной критикой зла, порождаемого человеком и пронизывавшего всю общественную жизнь авторитарной католической Франции. Со времени путешествия в Англию до самого конца жизни Вольтер обличал безнравственное и бесчеловечное обращение с людьми в несвободном обществе. Причиной многих зол он считал религиозную традицию и институты, господствовавшие в образовательной и культурной жизни Франции. Источник всех бед он видел в христианской религии и институтах, а также в родителе христианства — древнем иудаизме. Вольтер изображал библейскую религию в ее историческом и теологическом аспектах источником тех зол, что выпали на долю европейцев. Он превзошел Бейля в том, что, реконструируя библейскую, особенно ветхозаветную, историю, он подал ее как возмутительное повествование о нечеловеческой безнравственности, суеверном и невежественном мировосприятии, поклонении рукотворному божеству. Вольтер беспощадно критиковал библейскую религию. Он полагал, что богословы рационализировали и институционализировали это причудливое, злокозненное древнее учение и использовали его, чтобы править и манипулировать людьми. Результат этого — постыдное положение Франции восемнадцатого века, с которым необходимо бороться при любой возможности для того, чтобы сделать мир лучше.

Антихристианский гуманизм Вольтера вдохновлял его на энергичнейшую критику иудаизма и христианства. Хотя христианство было в то время вездесущей злой силой, Вольтер считал иудаизм тем гнилым корнем, из которого выросло христианство, и полагал, что Европа может избавиться от христианства, только уничтожив его источник и положив в основу европейского мышления и морали рациональное греко-римское язычество. Ввиду этого Вольтера — заслуженно или нет — считают одним из зачинателей секулярного антисемитизма нового времени. В годы Французской революции его взгляды были подхвачены теми, кто выступал против предоставления евреям гражданства республиканской Франции.

Несмотря на свои непрестанные нападки на существующую религию, Вольтер не был поборником атеизма. Скорее, он пропагандировал некую разновидность деизма: существует космическая сила, руководящая или управляющая миром, сила, возможно, обладающая, а возможно, и нет, нравственными качествами. За основу своего деизма он взял доказательства существования замысла в мире, выдвигавшиеся Локком и Ньютоном. Однако вслед за критически настроенными английскими деистами он не видел связи между Конструктором и Богом христианства. Подобно шотландскому философу Дэвиду Юму, которым он восхищался, Вольтер склонялся к признанию вероятности того, что существует разумная причина порядка во Вселенной, однако из этого порядка невозможно вывести никаких нравственных атрибутов. Хорошо известна острота Вольтера: «Если бы Бога не было, то человек должен был бы его выдумать».

Вольтер настаивал на том, что существует естественный фундамент этики и справедливости. Если люди рассмотрят нравственные и правовые вопросы без предубеждений, в первую очередь религиозного характера, и задействуют разум, то они обнаружает естественные человеческие законы. Эти законы обеспечат юридическую и общественную справедливость. Положение человека несколько улучшится. Но в отличие от Кондорсе Вольтер не был большим оптимистом и полагал, что улучшение человеческой участи и достижение счастья строго ограничены множеством неконтролируемых природных и человеческих факторов. Однако он предлагал специфические способы усовершенствования образовательной и судебной системы, способные улучшить положение человека.

Пожалуй, Вольтер был наиболее влиятельным среди интеллектуалов Века Разума. В отличие от других вождей французского Просвещения он не был систематическим философом, но он задал тон новому мировосприятию, отвергнув традиционную религию и авторитаризм, признав, что единственным средством постижения космоса и исправления человека является разум. Ирония, насмешка, сатира, полемика и аргументы Вольтера играли центральную роль в мировоззренческом перевороте восемнадцатого столетия. Для своей эпохи Вольтер был совестью цивилизованной Европы, блестящим писателем, возвышавшим свой голос против всевозможных форм несправедливости я невежества.