§ 2. Свод правил Высшего Арбитражного Суда о договоре перевода долга

Валюта иностранная; долг в иностранной валюте как предмет перевода

***Договор о переводе долга в иностранной валюте, заключенный между резидентами РФ, арбитражный суд расценил как действительный. Вопроса о недействительности данного договора по мотивам нарушения валютного законодательства не поднималось*** (Президиум ВАС, N 415/97 от 21 октября 1997 г.)

Действующее российское валютное законодательство не позволяет однозначно подтвердить или опровергнуть правило о возможности перевода с резидента на резидента РФ долга, выраженного в иностранной валюте. Решение этого вопроса зависит, главным образом, от того, причислим ли мы договор перевода долга в иностранной валюте к числу валютных операций, или нет.

Подпунктом "а" п. 7 ст. 1 прежде действовавшего Закона "О валютном регулировании и валютном контроле" 1992 г. термин "валютные операции" определялся с включением в их число, в частности, "операций, связанных с переходом права собственности и иных прав на валютные ценности, в том числе операций, связанных с использованием в качестве средства платежа иностранной валюты и платежных документов в иностранной валюте". Строго говоря, при переводе долга никакого "перехода" прав не происходит. Происходит утрата кредитором своих прав в отношении одного должника с возникновением ранее не существовавших требований к другому должнику. Если уж и говорить о "переходе", то речь должна идти о переходе обязанностей, но не прав. С этой точки зрения, перевод долга в иностранной валюте к числу валютных операций отнести нельзя; вывод Президиума совершенно правилен.

Но если последовательно проводить нашу концепцию, получится, что валютных операций не существует в принципе, как не существует вообще и понятий "переход" прав и обязанностей. Права и обязанности не "переходят", у них нет ног, чтобы "переходить", и сами они не имеют телесной оболочки, чтобы их можно было физически переместить. Права и обязанности прекращаются и возникают. Вряд ли это имелось в виду при написании Закона о валютном регулировании. Кроме того, поскольку перевод долга приводит к тому же экономическому результату, что и уступка требования, было бы странным одну из этих операций (цессию) относить к категории валютный, а иную нет. Скорее всего, буквальная трактовка положения Закона в пользу правила, выведенного Президиумом, имеет под собой не более, как законодательное упущение, которое, несомненно, было бы исправлено, будь на него своевременно указано.

Ныне действующий Валютный закон 2003 г. не подает вовсе никаких поводов для отнесения актов по переводу валютных долгов к категории валютных операций.

Недействительность договора перевода долга

***Договор перевода долга из лицензионного соглашения, подлежащего государственной регистрации, также должен быть зарегистрирован. Несоблюдение этого требования делает договор перевода долга недействительным (ничтожным)*** (Президиум ВАС, N 13695/03 от 13 января 2004 г.)

В принципе правильно, хотя и не вполне точно. Дело не в том, что лицензионное соглашение подлежит государственной регистрации, а в том, что таковое подлежит государственной регистрации под страхом недействительности. Для сравнения: рассматривая дело о действительности договора перевода долга по договору аренды недвижимости, Президиум пришел к выводу, что таковой вовсе не подлежит государственной регистрации (N 2788/01 от 10 июля 2001 г.). Правильным был бы не столь категоричный вывод: государственной регистрации подлежит, но без угрозы признания недействительным в случае несоблюдения этого требования.

***Вступившее в законную силу решение арбитражного суда по делу о признании договора перевода долга недействительным имеет преюдициальное значение. Арбитражный суд, рассматривающий дело о взыскании на основании договора перевода долга и знающий о его признании недействительным, обязан отказать во взыскании*** (Президиум ВАС, N 3796/97 от 2 декабря 1997 г.)

***Гражданским законодательством не предусмотрена возможность перевода долга по обеспечительному обязательству*** (Президиум ВАС, N 2935/97 от 13 января 1998 г.)

Не предусмотрена, но вместе с тем и не исключена! Больше того, переход права собственности на заложенное имущество влечет переход на нового собственника всех вещных обременений, лежащих на этом имуществе. На приобретателя недобросовестного есть основания возложить как вещные, так и обязательственные залоговые обременения. Вообще перевод долга по обеспечительному обязательству отдельно от обязательства основного следует признать допустимым ровно настолько, насколько законодательство не исключает возможности предоставления обеспечения третьим (посторонним) по отношению к обязательству лицом. Исходя из этого принципа следует признать возможным перевод долгов по обязательствам залогодателя, собственника удерживаемой вещи, поручителя и гаранта (по банковским, государственным и муниципальным гарантиям).

Вопрос о допустимости перевода неустоечных и задаточных долгов (как и вопрос о допустимости установления неусточеных и задаточных обязательств посторонних лиц) нуждается в специальном изучении.

Недоимщик; недействительность договора перевода долга с участием недоимщика

***Договоры о переводе долгов заемщиками на своих контрагентов (дебиторов), заключаемые по просьбе и с согласия банка-кредитора с целью приоритетного (перед бюджетом) получения денежных средств в целях удовлетворения собственных финансовых интересов приводили к искусственному созданию ситуации с отсутствием денег на расчетных счетах, предназначенных для зачисления выручки юридических лиц от их хозяйственной деятельности. Вследствие этого налоговая инспекция длительное время не могла списать с банковских счетов заемщиков причитающиеся бюджету деньги. Указанные договоры должны квалифицироваться арбитражными судами как ничтожные сделки, а банк должен привлекаться к ответственности, установленной на случаи задержки исполнения поручений о перечислении налоговых платежей в бюджет*** (Президиум ВАС, NN 1015/97 от 20 мая 1997 г., 1016/97 от 20 мая 1997 г., 6747/98 от 9 февраля 1999 г.)

Комментарии те же, что и к аналогичным правилам, выведенным Президиумом для цессии с участием недоимщика (см. § 1 Приложения, п. "г").

Перевод долга, его назначение, содержание и условия

***На основании соглашения о переводе долга происходит замена стороны обязательства: прежний должник заменяется новым*** (Президиум ВАС, N 415/97 от 21 октября 1997 г., 848/97 от 14 апреля 1998 г.)

Правило отличается неточностью, ибо замена стороны обязательства происходит при наличии, как минимум, двух юридических фактов - и соглашения о переводе долга и односторонней сделки кредитора по выражению согласия на такой перевод. Последнее обстоятельство ясно подчеркнуто в следующем правиле.

***Перевод долга осуществляется лишь с согласия кредитора. Отсутствие такого согласия является основанием считать перевод долга несостоявшимся*** (Президиум ВАС, N 7200/95 от 12 августа 1997 г., 5570/99 от 3 октября 2000 г.)

***Одностороннее обязательство банка, обслуживающего заемщика, принятое им перед банком, кредитующим заемщика о перечислении всех сумм, поступающих на расчетный счет заемщика в погашение кредита банку-кредитору, не означает перевода долга по кредиту с заемщика на обслуживающий его банк*** (Президиум ВАС, N 7200/95 от 12 августа 1997 г.)

Это одно из самых интересных и парадоксальных заключений, сделанных Президиумом ВАС в 1997 году.

1) Заключение является совершенно правильным по существу: одностороннее обязательство банка перечислять другому банку все то, что поступит на счет его клиента, действительно, не влечет тех правовых последствий, которые влечет заключение договора о переводе долга; не есть сделка перевода долга.

2) Из правила следует, что арбитражный суд при его формулировке не подверг сомнению законность описанной односторонней сделки. Да, пусть это не перевод долга, но это, во всяком случае, одностороннее обязательство банка, по крайней мере, не оспоренное и не являющееся ничтожным - примерно таково ближайшее следствие из правила. Получается, что Президиум ВАС вполне допускает принятие банками на себя обязательств по распоряжению суммами, числящимися на счетах третьих лиц (их клиентов). Как они будут эти обязательства исполнять, как сумеют договориться с клиентами, чтобы те допустили распоряжение суммами на их счетах без их согласия - для кредиторов неважно.

3) Также из правила можно сделать вывод и о том, что односторонние действия кредитора по принятию исполнения от третьего лица (не от должника) сами по себе не должны автоматически квалифицироваться как согласие именно на перевод долга. При изучении института пассивной делегации, а также при рассмотрении вопроса о соотношении перевода долга со смежными отношениями мы установили, что принятие кредитором исполнения от третьего лица не есть согласие на перевод долга; это лишь согласие на: (а) при делегационном обещании - новацию обязательства; (б) при дебиторском сообщении - постановку рядом с существующим должником нового.

4) Наконец, на фоне освобождения банка от ответственности по делу, в связи с рассмотрением которого и возникло комментируемое положение, последнее выглядит как предмет следующего логического противопоставления: банк нес бы ту же ответственность, что и должник, если бы предметом обязательства банка было бы не перечисление денежных сумм с чужого счета, а просто денежный платеж от себя и за свой счет. Это не было бы переводом долга, но... В зависимости от того, перед кем принял бы на себя банк такое обязательство (перед должником или кредитором), и было бы оно договорным или внедоговорным, требование исполнения, заявленное кредитором, квалифицировалось бы, в первом случае, как требование исполнения от третьего лица, на которое возложено бремя исполнения обязательства, а во втором - как требование от третьего лица, давшего делегационное обещание (делегата).

Косвенное признание возможности перемены лиц в обязательстве, вызываемой пассивной делегацией - вот в чем несомненная ценность и важность выработанной Президиумом нормы.

***Перевод долга означает перемену лиц в обязательстве, что исключает возможность заключения сторонами мирового соглашения как уговора сторон прекратить судебный спор на основе взаимных уступок*** (Президиум ВАС, N 848/97 от 14 апреля 1998 г.)

То есть мировое соглашение, суть которого сводится к взаимным обязательствам сторон прекратить судебный спор, не является договором о переводе долга.

***В соответствии со ст. 392 ГК новый должник или новые должники вправе выдвигать против требования кредитора возражения, основанные на отношениях между кредитором и первоначальным должником*** (Президиум ВАС, N 4575/96 от 15 апреля 1997 г.)

***Если в договоре поручительства поручитель прямо выразил согласие отвечать за любого должника, то основание для признания договора поручительства прекращенным при переводе долга на другое лицо, предусмотренное п. 2 ст. 367 ГК, отсутствует, поскольку поручитель дал кредитору согласие отвечать за нового должника*** (п. 9 Обзора, утвержденного Информационным письмом ВАС N 28 от 20 января 1998 г.)

Правило не требует, как это может показаться при прочтении текста указанной нормы ГК, именно последующего согласия поручителя отвечать за уже появившегося нового - определенного, конкретного должника. Как видим, Президиум считает достаточным для возложения на поручителя ответственности за нарушение обязательства новым должником предварительного согласия поручителя отвечать за любого из должников, которые, возможно, в последующем могут появиться.

Правоспособность нового должника

***Суд должен проверять, позволяет ли правоспособность нового должника, являющегося коммерческой организацией, принимать на себя долг другого лица, также являющегося коммерческой организацией*** (Президиум ВАС, N 2788/01 от 10 июля 2001 г.)

Правоспособность тут, ясное дело, ни при чем. Причиной формулировки подобного правила стала неспособность Президиума ВАС распространить на договор перевода долга принцип презумпции возмездного характера всяких договоров и начало абстрактности, присущее именно договорам о сингулярном обязательственном правопреемстве.

Предмет договора перевода долга

***Исходя из смысла ст. 391 ГК, долг переходит к новому должнику в полном объеме, включая обеспечивающую его исполнение неустойку, а также неуплаченные проценты. В то же время указанная норма не допускает возможности перевода на другое лицо только акцессорного обязательства и процентов, без перевода основного долга. Поэтому соглашение о переводе долга лишь по уплате неустойки и процентов за пользование чужими денежными средствами является недействительным в силу ст. 168 ГК, и, следовательно, основанные на этой сделке требования удовлетворению не подлежат*** (Президиум ВАС, N 3798/97 от 2 декабря 1997 г.)

См. комментарий к правилу о недопустимости отдельной уступки требования штрафа (§ 1 настоящей главы, пункт "б").

***Положения гражданского законодательства не препятствуют переводу не всего долга, а лишь его части; главное, чтобы такой перевод был осуществлен с согласия кредитора*** (Президиум ВАС, N 3764/01 от 25 декабря 2001 г., 11754/01 от 16 июля 2002 г.)

Уступка требования как основание принятия на себя чужого долга

***Сделка перевода долга на основании одновременной уступки старым должником новому определенных требований является, с точки зрения своего основания, законной*** (Президиум ВАС, N 8414/00 от 9 октября 2001 г.)

Форма договора перевода долга

***Простое письменное оформление договора о переводе долга с письменным же согласием кредитора не позволяет сделать вывод о недействительности данного договора в силу дефекта формы*** (Президиум ВАС, N 415/97 от 21 октября 1997 г.)

Данное правило может иметь применение, естественно, лишь в том случае, если речь идет о договоре, содержащем необходимые условия договора перевода долга (см. об этом соответствующий параграф предыдущей главы).

***Факт перевода долга может быть подтвержден, при наличии соответствующего соглашения, действиями нового должника, последовавшими после подписания соглашения, в частности, такие, как, согласование с кредитором графика погашения задолженности с указанием конкретных сумм и периодов их погашения, а также - фактическая уплата долга*** (Президиум ВАС, N 415/97 от 21 октября 1997 г.)

В комментарии к одному из рассмотренных ранее тезисов мы говорили о том, что односторонние действия кредитора по принятию исполнения от третьего лица (не от должника) сами по себе не должны автоматически квалифицироваться как согласие именно на перевод долга. То же самое можно сказать и о согласованных действиях кредитора и нового должника, а также об односторонних действиях самого нового должника (например, по погашению долга). Все эти действия могут лишь подтверждать факт состоявшегося перевода долга, при условии, что наряду с ними то же самое подтверждается (а) соглашением, ясно и недвусмысленно выражающим договоренность сторон о переводе долга, и (б) явно выраженным согласием кредитора именно на перевод долга. Эти действия - доказательства заключения договора перевода долга, но не элементы самого договора в том смысле, в котором это предусмотрено, например, п. 3 ст. 438 ГК.

***Платеж долга третьим лицом за должника нельзя расценивать как действия, свидетельствующие о заключении договора перевода долга. Не свидетельствуют об этом и фактические действия кредитора, выразившиеся в принятии исполнения от третьего лица*** (Президиум ВАС, N 3387/96 от 11 декабря 1996 г.)

См. комментарий к предыдущему правилу и правилу о юридическом значении одностороннего обещания банка перечислять кредитору денежные средства клиента.