§ 7. Перемена лиц в обязательстве, основанная на указании закона

Статья 387 ГК предусматривает, что в определенных случаях может состояться переход прав кредитора к другому лицу на основании закона и наступления указанных в нем обстоятельств. В числе случаев такого перехода статья называет (1) универсальное правопреемство в правах кредитора; (2) решение суда о переводе прав кредитора на другое лицо, когда возможность такого перевода предусмотрена законом; (3) исполнение обязательства должника его поручителем или залогодателем, не являющимся должником по этому обязательству; (4) при суброгации страховщику прав кредитора к должнику, ответственному за наступление страхового случая. Перечень этот, как можно судить по завершающей фразе ("и в других случаях, предусмотренных законом"), не является исчерпывающим.

Оставив в стороне вопрос об универсальном правопреемстве, не входящем в предмет настоящего исследования, обратимся к анализу трех последних случаев перехода прав на основании закона. Имея в виду, что последовательной теоретической разработки случаев перемены лиц в обязательстве на основании закона пока никем не проводилось, мы поставили задачами настоящего параграфа (а) выявление по возможности всех (известных, по крайней мере, ГК) случаев такой перемены и (б) построение их научной классификации.

Термин "переход" прав не тождественен терминам "уступка" (права) и "перевод" (долга). Его значение более универсально. Российский ГК говорит не только о переходе (1) прав обязательственных (полный перечень см. далее), но также и о переходе (2) имущества (ст. 128 и др.); (3) права собственности и иных вещных прав (п. 1 ст. 131; п. 4 ст. 209, п. 3 ст. 216; п. 3 ст. 268, п. 2 ст. 271, ст. 273 и мн. др..); (4) доли в праве (ст. 251 - в праве общей собственности, п. 2 ст. 596 - в праве получения постоянной ренты); (5) риска (например, ст. 459); (6) исключительных прав (п. 2 ст. 559, п. 1 ст. 1038); (7) обязанностей (п. 5 ст. 340, п. 2 ст. 581, п. 1 ст. 621 и др., полный перечень будет приведен далее); (8) корпоративных прав (ч. 2 ст. 79, п. 6 ст. 93, п. 1 ст. 142) и даже (!) (9) полномочий по управлению делами юридического лица (п. 2 ст. 57 и п. 3 ст. 62).

Из приведенного перечня случаев употребления законодателем термина "переход" нас интересуют, пожалуй, только случаи (1) и (7), т.е. случаи перехода на основании закона обязательственных прав и корреспондирующих им юридических обязанностей. О переходе обязательственных прав и обязанностей ГК говорит в следующих местах:

1) ч. 2 ст. 79 - "при передаче доли (части доли) (в полном товариществе. - В.Б.) иному лицу к нему переходят полностью или в соответствующей части права, принадлежавшие участнику, передавшему долю (часть доли)";

2) п. 1 ст. 142 - "с передачей ценной бумаги переходят все удостоверяемые ею права в совокупности";

3) п. 2 ст. 313 - уже встречавшаяся нам норма о переходе к третьему лицу, за свой счет удовлетворившему требование кредитора без согласия должника вследствие подверженности опасности утраты своего права на имущество должника, прав кредитора. "В этом случае к третьему лицу переходят права кредитора по обязательству в соответствии со ст. 382-387 настоящего Кодекса", - уточняет ГК;

4) п. 5 ст. 340 - "если ипотека установлена на земельный участок, на котором находятся здания или сооружения, принадлежащие не залогодателю, а другому лицу, то при обращении залогодержателем взыскания на этот участок и его продаже с публичных торгов к приобретателю участка переходят права и обязанности, которые в отношении этого лица имел залогодатель";

5) п. 1 ст. 365, ст. 387 - "к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора";

6) ст. 384 - если иного не предусмотрено законом или договором, то с цедируемым обязательственным правом (требованием) переходят "...права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права" (не подлежит сомнению, что среди прочих имеются в виду и обязательственные права);

7) ст. 387 - права кредитора переходят "...вследствие исполнения обязательства должника его ...залогодателем, не являющимся должником по этому обязательству";

8) п. 1 ст. 586 - в случае отчуждения недвижимого имущества, переданного под выплату ренты плательщиком ренты, "его обязательства по договору ренты переходят на приобретателя имущества";

9) п. 2 ст. 596 - "в случае смерти одного из получателей ренты его доля в праве на получение ренты переходит к пережившим его получателям ренты, если договором пожизненной ренты не предусмотрено иное, а в случае смерти последнего получателя ренты обязательство выплаты ренты прекращается";

10) п. 1 ст. 700 - "ссудодатель вправе произвести отчуждение вещи или передать ее в возмездное пользование третьему лицу. При этом к новому собственнику или пользователю переходят права по ранее заключенному договору безвозмездного пользования, а его права в отношении вещи обременяются правами ссудополучателя";

11) ст. 960 - "при переходе прав на застрахованное имущество от лица, в интересах которого был заключен договор страхования, к другому лицу права и обязанности по этому договору переходят к лицу, к которому перешли права на имущество, за исключением случаев принудительного изъятия имущества по основаниям, указанным в п. 2 ст. 235 настоящего Кодекса, и отказа от права собственности (статья 236). Лицо, к которому перешли права на застрахованное имущество, должно незамедлительно письменно уведомить об этом страховщика";

12) п. 1 ст. 965 и ст. 387 - "если договором имущественного страхования не предусмотрено иное, к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования";

13) ст. 986 - "обязанности по сделке, заключенной в чужом интересе, переходят к лицу, в интересах которого она совершена, при условии одобрения им этой сделки и если другая сторона не возражает против такого перехода либо при заключении сделки знала или должна была знать о том, что сделка заключена в чужом интересе. При переходе обязанностей по такой сделке к лицу, в интересах которого она была заключена, последнему должны быть переданы и права по этой сделке";

14) ч. 2 ст. 1002 - "в случае объявления комиссионера несостоятельным (банкротом), его права и обязанности по сделкам, заключенным им для комитента во исполнение указаний последнего, переходят к комитенту";

15) п. 3 ст. 1029 - "если иное не предусмотрено договором коммерческой концессии, заключенным на срок, при досрочном его прекращении права и обязанности вторичного правообладателя по договору коммерческой субконцессии ...переходят к правообладателю, если он не откажется от принятия на себя прав и обязанностей по этому договору. Это правило соответственно применяется при расторжении договора коммерческой концессии, заключенного без указания срока".

Наряду с термином "переход" прав и обязанностей ГК употребляет также термин "перевод" прав и обязанностей (ст. 387), а в ряде случаев указывает на процесс перемены лиц в обязательстве и иным, иногда менее явным образом, а иногда и традиционными терминами - "уступка", "перевод". Сюда относятся следующие его нормы:

1) п. 3 ст. 250 - "при продаже доли с нарушением преимущественного права покупки любой другой участник долевой собственности имеет право в течение трех месяцев требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя";

2) ст. 353 - переход права собственности *(369) на заложенное имущество не отменяет залогового его обременения, т.е. на нового собственника имущества переходят обязанности его залогодателя;

3) ст. 617 - переход права собственности на имущество, сданное в аренду, не отменяет прав его арендатора, т.е. на нового собственника имущества переходят обязанности его арендодателя;

4) п. 1 ст. 621 - "если арендодатель отказал арендатору в заключении договора на новый срок, но в течение года со дня истечения срока договора с ним заключил договор аренды с другим лицом, арендатор вправе по своему выбору потребовать в суде перевода на себя прав и обязанностей по заключенному договору и возмещения убытков, причиненных отказом возобновить с ним договор аренды, либо только возмещения таких убытков";

5) п. 2 и 3 ст. 993 - "в случае неисполнения третьим лицом сделки, заключенной с ним комиссионером, комиссионер обязан немедленно сообщить об этом комитенту, собрать необходимые доказательства, а также по требованию комитента передать ему права по такой сделке с соблюдением правил об уступке требования (ст. 382-386, 388, 389)"; "уступка прав комитенту по сделке на основании пункта 2 настоящей статьи допускается независимо от соглашения комиссионера с третьим лицом, запрещающего или ограничивающего такую уступку. Это не освобождает комиссионера от ответственности перед третьим лицом в связи с уступкой права в нарушение соглашения о ее запрете или об ограничении";

6) ст. 1000 - "Комитент обязан: ...освободить комиссионера от обязательств, принятых им на себя перед третьим лицом по исполнению комиссионного поручения".

К приведенному перечню необходимо добавить случаи перехода обязательственных прав (требований) и долгов в составе имущественных комплексов, не образующие универсального правопреемства, а именно - их переход по договорам (1) продажи (ст. 559-566 ГК), (2) аренды (ст. 656-664) и (3) залога (п. 2 ст. 340) предприятия (имущественного комплекса), а также (вероятно) (4) договору доверительного управления предприятием (имущественным комплексом) (п. 1 ст. 1013).

Кроме того, известный интерес для нашего исследования представляют нормы п. 1 и 2 ст. 686 ГК - о сингулярном правопреемстве в правах и обязанностях нанимателя жилого помещения.

Согласно п. 1 наниматель жилого помещения может быть заменен "по требованию нанимателя и других граждан, постоянно с ним проживающих, и с согласия наймодателя". Что это за основание? Буквально читая эту норму, можно заключить, что для замены нанимателя жилого помещения не требуется даже ...согласие того лица, которое заменит собою нанимателя - достаточно, чтобы замены потребовали существующий наниматель и постоянно проживающие с ним граждане. Подобное толкование явно неверно, ибо статус нанимателя предполагает переход не только прав, но и обязанностей, что, конечно же, недопустимо без согласия лица, на которое эти обязанности планируется перевести. Выполнять "требование" принять на себя обязанности нанимателя никто не обязан. Очевидно, ГК имел в виду ситуацию, когда кем-либо из граждан, совместно проживающих с нанимателем, проявлена инициатива не только по замене нанимателя, но и выражена готовность занять место нанимателя; эта инициатива может привести к предположенной замене, если она поддержана самим нанимателем, другими гражданами, совместно с ним проживающими, и наймодателем. Речь, следовательно, идет о договоре (соглашении) многочисленных участников операции найма жилого помещения о замене стороны договора найма, т.е. договоре комплексном (соединяющем в себе черты и договора цессии, и договора перевода долга) и по этой причине подлежащем санкционированию другой стороной (наймодателем). Поскольку мы рассматриваем здесь случаи перемены лиц в обязательстве по основаниям иным, чем договор, то полагаем, что этот случай можно пропустить.

Гораздо более интереса представляет для нас п. 2 ст. 686, согласно которой обстоятельствами, приводящими к замене нанимателя жилого помещения может стать сложный фактический состав, слагающийся из, во-первых, факта смерти или выбытия прежнего нанимателя и, во-вторых, факта достижения или отсутствия соглашения лиц, постоянно проживающих в данном жилом помещении, о личности нового нанимателя. Получаем четыре варианта состава: 1) смерть нанимателя + соглашение, 2) смерть + отсутствие соглашения, 3) выбытие нанимателя + соглашение и 4) выбытие + отсутствие соглашения. Независимо от того, каким составом вызывается к жизни преемство в статусе нанимателя в том или другом конкретном случае, речь идет, несомненно, о правопреемстве сингулярном и именно по специфическому основанию, установленному законом (cessio legis). То, что одним из элементов юридического состава может быть факт смерти правопредшественника, сам по себе не означает, что речь с неизбежностью пойдет именно об открытии наследства: наследственное правопреемство хотя и наиболее распространенный, но не единственный случай посмертного правопреемства *(370). Точно также и то, что другим элементом состава может быть соглашение, само по себе не означает, что речь идет о договорном (цессионном) правопреемстве, поскольку заключаемое в этом случае соглашение имеет принципиально иную природу, нежели договор цессии.

Итак, ГК известно, по меньшей мере, двадцать пять случаев сингулярной перемены лиц в обязательстве, основанной не на одном юридическом факте (сукцессия) и не на двух (перевод долга), а на сложном юридическом составе, одним из фактов, непременно входящих в который, является предписание закона (точнее - обстоятельство, названное в законе). Попытавшись классифицировать перечисленные случаи с целью удобства их дальнейшего изучения, мы должны обратить внимание, прежде всего, на тот факт, что роль предписания закона для изменения лиц в обязательстве, неодинакова в различных случаях. В соответствии с этой ролью все перечисленные случаи разбиваются на следующие группы.

Первая группа объединяет ситуации, в которых указание закона (обстоятельство, указанное в законе) является не только необходимым, но и достаточным для того, чтобы породить перемену лиц в обязательственном правоотношении, безотносительно к каким бы то ни было другим факторам. В нее входят случаи перехода обязательственных прав на основании:

1) исполнения обеспеченного обязательства:

1.1. поручителем;

1.2. залогодателем - третьим лицом;

2) передачи (продажи, отчуждения):

2.1. доли в полном товариществе;

2.2. ценной бумаги;

2.3. земельного участка, заложенного третьим лицом;

2.4. недвижимости, переданной под выплату ренты;

2.5. имущества, данного в ссуду;

2.6. заложенного имущества;

2.7. арендованного имущества;

3) операций с имущественным комплексом, а именно - при его:

3.1. продаже;

3.2. аренде;

3.3. залоге;

3.4. передаче в доверительное управление;

4) надлежащего совершения комиссионером сделок, составляющих предмет договора комиссии;

5) объявления комиссионера несостоятельным;

6) смерти или выбытия нанимателя жилого помещения.

Вне зависимости от соглашения сторон, одностороннего волеизъявления какой-либо из них, их действий, обращения в суд и тому подобных факторов права и (или) обязанности в перечисленных выше случаях меняют своего носителя только потому, что так говорит закон. Отсюда можно заключить, что данная группа ситуаций влечет перемену лиц в обязательственных правоотношениях только при наличии состава из двух юридических фактов - (а) факта, являющегося основанием перемены лица *(371) и (б) указания закона, санкционирующего такую перемену.

Вторая группа, напротив, объединяет в себе те случаи, когда наряду с основанием перехода прав (обязанностей) и указанием закона для того, чтобы перемена лиц в обязательствах состоялась, необходимым является наличие или отсутствие одного или нескольких юридических фактов-условий. К таким фактам относятся следующие:

1) отсутствие указания о противоположных правовых последствиях (т.е. указание о том, что перемены субъекта обязательства не происходит), помещенного в определенном договоре. Законодатель считает допустимым договорную отмену общего правила о перемене лиц в обязательстве на основании закона в случаях:

1.1. перехода прав, связанных с требованием, уступаемым по договору цессии, в т.ч. прав, дополнительных по отношению к такому (уступаемому) требованию (такой переход может быть исключен законом, но может быть и отменен договором);

1.2. перехода прав кредитора по обязательству выплаты пожизненной ренты вследствие смерти одного из получателей ренты к другому (пережившему) получателю (пережившим получателям) (отмена должна быть сделана в договоре пожизненной ренты);

1.3. перехода прав кредитора к страховщику, уплатившему страховое возмещение, так называемых "суброгации" (отмена должна быть сделана в договоре имущественного страхования);

1.4. перехода прав вторичного правообладателя по договору коммерческой концессии к правообладателю вследствие прекращения договора (отмена такого перехода прав должна быть сделана в самом договоре коммерческой концессии);

2) наличие последующего одностороннего волеизъявления кредитора - требования о передаче прав или согласия на возложение обязанностей. Сюда относятся случаи:

2.1. возложения обязанностей по сделке, заключенной в чужом интересе, на лицо, в интересе которого заключена данная сделка (такие обязанности переходят к этому лицу только при условии одобрения им этой сделки, а также при отсутствии возражений на замену должника со стороны контрагента такой сделки);

2.2. уступка требований, приобретенных комиссионером в интересах и по поручению комитента по сделке, нарушенной третьим лицом (таковая может быть осуществлена лишь на основании требования об этом со стороны комитета);

3) оформление перемены лиц в обязательстве по правилам, установленным главой 24 ГК, требуется в случаях:

3.1. перехода к третьему лицу, за свой счет удовлетворившему требование кредитора без согласия должника вследствие подверженности опасности утраты своего права на имущество должника, прав кредитора (требуется соблюдение норм ст. 382-387 ГК);

3.2. уступки требований, приобретенных комиссионером в интересах и по поручению комитента по сделке, нарушенной третьим лицом (требуется соблюдение норм ст. 382-386, 388, 389 ГК);

4) обращение в суд с требованием о признании статуса кредитора (с требованием о переводе прав) необходимо для того, чтобы приобрести:

4.1. права и обязанности покупателя доли в праве общей собственности, проданной с нарушением преимущественного права покупки *(372);

4.2. права и обязанности по договору аренды, заключенному арендодателем в нарушение права предшествующего арендатора на возобновление договора аренды на новый срок.

Особняком стоит случай перехода прав и обязанностей по договору страхования на основании перехода прав на застрахованное имущество от лица, в интересах которого был заключен договор страхования. Для того чтобы права и обязанности перешли к приобретателю застрахованного имущества, необходимо, чтобы (1) само имущество было бы приобретено им не по основаниям, указанным в п. 2 ст. 235 и ст. 236 ГК, а также - (2) незамедлительное письменное уведомление страховщика о состоявшемся переходе прав лицом-правопреемником. По сути, здесь необходимым слагаемым юридического состава делается такой факт, как согласие перехода прав с буквой и духом законодательства. Письменное же уведомление может быть причислено к тому же роду фактов, что и обращение в суд - совершение действий, свидетельствующих о намерении защитить свое новое правовое положение (созданное или то, которое должно было быть создано).

§ 8. Осложненные формы перемены лиц в обязательстве (перемена лиц в части обязательства, перемена стороны в договоре, несколько последовательных преемств, преемство в обязательствах с множественностью лиц, цессия требований по именным ценным бумагам, преемство в секундарных правах)

Понятия о том, что считать осложненной формой перемены лиц в обязательстве, ни в законодательстве, ни в литературе на сегодняшний день не существует. В настоящем параграфе мы будем обозначать этим термином ситуации, когда перемена лиц в обязательстве сопряжена с необходимостью соблюдения некоторых дополнительных условий, необходимостью учета ряда факторов, обычно не имеющих юридического значения, но в тех или иных условиях его приобретающих. Эти факторы могут иметь различное происхождение; к ним относятся и объем обязательства, и особенности субъектного состава участников процесса перемены лиц, и особенности оснований возникновения обязательств, и некоторые другие. Разумеется, мы не претендуем на то, чтобы рассмотреть все возможные случаи осложненной (особенной, специальной) перемены лиц в обязательстве - это вряд ли возможно. Осложненные формы вырабатываются обычно не законодателем и не теоретиками, а кристаллизуются сами собой в сфере практической юридической деятельности. Формы, рассмотренные в настоящем параграфе, также являются исключительно продуктом практики, на сегодняшний момент - наиболее известными и распространенными. Естественно, что развитие хозяйственного и гражданского оборота будет сопровождаться расширением сферы применения существующих и появлением новых осложненных форм перемены лиц в обязательстве, естественно, не могущих быть рассмотренными в настоящей работе.

а) Перемена лиц в части обязательства

Нами отмечалось, что при делимости предмета обязательства не существует препятствий для перемены лиц лишь в части обязательства. Так, например, по обязательству возврата кредита в сумме, допустим, один миллион рублей, может произойти как полная, так и частичная перемена участников. Никто и ничто не мешает кредитору уступить третьему лицу право требования, допустим, трехсот миллионов рублей, и при этом остаться кредитором самому в оставшейся сумме (семьсот миллионов). Равным образом, нет никаких юридических препятствий для перевода долга в части обязательства: должник может перевести на третье лицо (нового должника) часть долга, в нашем примере равную, скажем, восьмистам миллионам рублей, сохранив за собой обязанность возвратить двести миллионов.

В случае, если предмет обязательства неделим, перевод части долга или уступка части требования, по общему правилу, юридически невозможны. Исключения из этого правила видятся следующие.

1) Альтернативное обязательство, т.е. обязательство, предусматривающее возможность выбора должником или кредитором одного из юридически равнозначимых предметов исполнения, по крайней мере один из которых является делимой вещью. Причем возможность перемены лиц в таком альтернативном обязательстве находится в зависимости от того, на чьей стороне альтернативность (возможность выбора). Если возможность выбора принадлежит кредитору, то в таком обязательстве допустимы как перемена кредитора (уступка права требования), так и должника (перевод долга), ибо и в той, и в другой процедуре принимает непосредственное участие кредитор - лицо, на чьей стороне альтернативность. Но если возможность выбора предмета исполнения принадлежит должнику, то допустимым является лишь перевод долга, но не уступка требования, поскольку лицо, на чьей стороне альтернативность (должник) в уступке требования (во всяком случае, в порядке цессии), участия не принимает.

2) Обязательство, предмет исполнения которого является делимым физически, но предоставление которого имеет смысл и юридическое значение только тогда, когда он предоставляется полностью. Так, например, предметом обязательства из договора железнодорожной перевозки является оказание услуг по перемещению груза из одного пункта в другой. Доставка груза только на половину пути не может иметь значения исполнения обязательства. Однако практика показывает, что исполнение части обязательства по железнодорожным перевозкам нередко возлагается на третьих лиц - отделения железных дорог, отличные от отделения, принявшего груз к перевозке. Возможность возложения исполнения части обязательства на третье лицо предполагает и возможность перевода части долга (но не уступки требования), возникшего из такого обязательства.

Основной практической проблемой перемены лиц в части обязательства нередко является индивидуализация той его части, в которой такая перемена произошла. Как правило, делимость предмета обязательства делает такую индивидуализации юридически незначимой, но на практике встречаются и обратные ситуации. Так, например, при уступке права требования части денежной суммы, вытекающего из кредитного договора, принципиально важным является, по общему правилу, только указание в договоре о том, содержанием какого именно обязательства является уступаемое требование (обязательства по возврату основного долга, по уплате процентов, санкций и т.п.). Но в случае, если уступается часть суммы процентов по кредитному договору, может оказаться принципиальным вопрос, проценты за какой период имеются в виду. Это может иметь значение потому, что часть процентов (за определенный период) должником может быть уплачена, а также потому, что на проценты (за определенный период) могут начисляться санкции, право требования уплаты которых также уступается, если в договоре не будет прямо указано иного.

Все сказанное нами ранее об индивидуализации предмета договоров уступки требования и перевода долга применимо и к случаям индивидуализации части требования и части долга. Важным является лишь подчеркивание того обстоятельства, что речь идет именно о части обязательства, а не о всей его сумме, зафиксированной на какую-либо дату. Такой акцент может быть сделан как прямым указанием на это обстоятельство, так и выражением суммы уступаемого требования (переводимого долга) не только в абсолютном числовом значении, но и относительно к общей сумме требования (долга) - дробью или в процентах.

Частичная перемена лиц в обязательстве приводит к ситуации, когда количество самих обязательств, а значит, и их участников одной или обоих сторон увеличивается. Так, при уступке части требования перед должником оказывается два кредитора по двум новым обязательствам; при переводе части долга кредитор оказывается связанным с двумя различными должниками по двум различным обязательствам *(373). Следует подчеркнуть, что перемена лиц в части обязательства не вовлекает нового кредитора (или нового должника) в существующее обязательство наряду со старым. Поэтому вопросы о характере взаимоотношений между старым и новым должником или кредитором - являются ли они отношениями солидарными, субсидиарными или долевыми - в этом случае просто некорректны. Перемена лиц в части обязательства создает два новых обязательства, участником одного из которых являются прежние его участники, а в другом появляется, по крайней мере, один новый участник.

Эту ситуацию нужно отличать от той, когда участником договора уступки требования или перевода долга являются несколько лиц, выступающих на стороне нового кредитора или нового должника. В последнем случае отношения между ними могут быть как солидарными, так и долевыми, и субсидиарными, что будет зависеть от достигнутой ими договоренности (см. подробнее об этом пункт "г" настоящего параграфа - о перемене лиц в обязательствах с множественностью участников).

Нерешенным является вопрос о судьбе обеспечения при частичной перемене лиц в обязательстве. По-видимому, он должен решаться следующим образом. Частичная уступка требования влечет видоизменение обеспечения. Содержание этого видоизменения зависит от того, является ли предмет обеспечения делимым или нет. Так, при обеспечении исполнения обязательства поручительством, частичная уступка требования должна влечь установление обязанности поручителя отвечать перед новым кредитором за счет снижения объема ответственности перед кредитором прежним. То же самое должно иметь место при залоге, ибо удовлетворение требований происходит из стоимости заложенного имущества, которая выражается в деньгах - вещах, также являющихся делимыми. Если же речь идет об обеспечении исполнения путем передачи в собственность кредитора неделимой вещи, следует руководствоваться правилом ст. 384 ГК буквально и признавать требования, обеспечивающие исполнение, перешедшими к новому кредитору полностью. Естественно, такое решение нельзя признать отвечающим требованию справедливости.

б) Перемена стороны в двусторонне-обязывающем договоре

Большинство договоров имеет двусторонне-обязывающий характер. Перемена стороны в таком договоре обнимает собой как уступку всех требований, принадлежащих заменяемой стороне, так и одновременный перевод на заменяющее ее новое лицо (на данного нового кредитора) также и всех долгов из этого договора. Соединение в одной сделке двух актов - перенесения прав и передачи долгов - обязывает к соблюдению при перемене стороны в договоре требований, предъявляемых законодательством и к договору сингулярной сукцессии, и к договору перевода долга.

Соглашение о перемене стороны в договоре вступает в силу с момента его подписания, но без согласия второй стороны договора производит действие лишь в отношении передачи прав *(374). Чтобы такое соглашение также перенесло и обязанности, необходимо получить согласие на это второго участника договора, т.е. лица, являющегося кредитором в обязательствах, долги (обязанности) из которых подверглись передаче.

Совершенно специфически должен решаться вопрос о возмездном или безвозмездном характере такого соглашения. Действительно, стремление приобрести только права должно оплачиваться желающим их приобрести; стремление же возложить только обязанности - желающим их с себя сложить. Поскольку перемена стороны в договоре - т.е. во всех обязательствах, вытекающих из договора, приводит и к передаче прав, и к перенесению обязанностей, основание возмездности данного договора оказывается лежащим вне его самого. Соглашение о замене стороны договора имеет своим предметом не место стороны обязательства, а место стороны договора. Такое "место" может иметь ценность и для того, кто его приобретает, и для того, кто в нем уже участвует - в этом случае уплачивать за место в договоре будет тот, кто его приобретает, т.е. новый участник договора *(375). Но может случиться и так, что лицо будет стремиться всеми силами выбыть из договора, и при этом лица, готового занять его место в договоре, не находится. Значит, лицо, стремящееся выбыть из договора, будет готово приплатить любому желающему занять его место, лишь бы самому перестать в этом договоре участвовать. Следовательно, вопрос о том, кто и кому уплачивает эквивалент за место в договоре, должен решаться по соглашению сторон - существующего участника договора с новым. В каждом конкретном случае он может быть решен по-разному.

Наконец, заслуживает внимания вопрос о возражениях, которыми может пользоваться лицо, занявшее место стороны договора и возражениях, которые могут быть заявлены данному лицу. Само это лицо, будучи новым должником, может противопоставлять кредитору только возражения, которые имелись у прежнего участника договора, но не может выдвигать возражений, основанных на их личных отношениях (см. выше, параграф о переводе долга, пункт "д"). Но данному лицу как новому кредитору могут быть противопоставлены любые возражения, как основанные на отношениях с предшествующим кредитором, так и на дефектности соглашения о замене стороны в договоре (обнаружив такую дефектность, должник вправе делать ее основанием возражений, ибо она разрушает легитимацию нового кредитора). Иначе говоря, когда вопрос касается осуществления новым участником договора своих прав, эта процедура может зависеть не только от действительности самих этих прав, но и от содержания соглашения, по которому он эти права приобрел. И наоборот, исполняя свои обязанности, новый должник не может ссылаться на возражения иные, чем те, которые коренятся в самих, возложенных им на себя, обязанностях.

в) Несколько последовательных преемств

Сделки по уступке требований, ранее самим уступающим полученных также в порядке уступки (сделки переуступки), встречаются относительно нечасто. Это можно объяснить тем, что с каждой новой уступкой требования растет число тех возражений, которыми мог бы воспользоваться должник; с ростом числа лиц, через руки которых прошло требование, растет и количество юридических пороков, сопровождающих это требование. При этом исковая давность по уступленным требованиям их уступками не прерывается. Повторные же переводы долгов распространены еще менее, чем сделки переуступки прав, главным образом в силу меньшей распространенности случаев перемены пассивных субъектов обязательств вообще. Тем не менее, данные сделки имеют место, а совершение сделок переуступки прав сопряжено к тому же с одним немаловажным и юридически интересным обстоятельством.

Общеизвестно существование конструкции добросовестного приобретателя вещи. Сущность ее сводится к ограничению числа возможных случаев истребования вещи из владения лица, которое не знало и не должно было знать о том, что отчуждатель вещи не имел права распоряжения ею (см. об этом ст. 302 ГК). Понятия добросовестного приобретателя права не существует; наоборот, законодательство прямо указывает на возможность должника заявлять новому кредитору все те возражения, которые он имел к кредитору старому, даже если новый кредитор не знал о них. Видимо, такой подход имеет под собой в основании соображение о том, что приобретатель должен знать о всех пороках в правах предшественника; в противном случае он - недобросовестный приобретатель.

Но будучи логичной и обоснованной по отношению к первому цессионарию данная позиция блекнет по отношению ко всем последующим приобретателям в порядке переуступки (повторной уступки) требования. Действительно, даже цедент по самой первой сделке уступки знает далеко не о всех возражениях, которые может противопоставить ему должник, и, следовательно, не может уведомить о них нового цессионария. Новый кредитор (цессионарий) узнает о возражениях должника обычно не в момент уведомления о состоявшейся уступке, а лишь тогда, когда он начинает пытаться осуществить приобретенное право. Если же он не пытается этого сделать, а решает вновь уступить приобретенное право, то новый приобретатель (второй цессионарий) также оказывается в положении лица, которое не знало и не должно было знать о пороках приобретаемого права. Справедливо ли во всех случаях приобретения права требования возлагать риск приобретения его с возражениями, о которых цессионарию не было и не должно было быть известно, только на самого цессионария?

Имея в виду единственно возможный - отрицательный - ответ на заданный риторический вопрос, мы должны будем обратиться к проблеме совершенствования нормативных предписаний в данном направлении. Нам представляется, что добиться положения, отвечающего требованиям справедливости в этом вопросе, можно лишь путем дополнения ГК нормой об обязанности должника заявлять каждому кредитору все известные должнику возражения против правопредшественников кредитора немедленно по получении уведомления о состоявшейся уступке требования. Должник, не выполнивший этой обязанности, должен быть лишен права заявлять эти возражения, за исключением разве тех, которые возникли после получения уведомления об уступке требования. Цессионарию же при таком положении вещей оставалось бы лишь включать в договор об уступке требования условие, согласно которому он получал бы право расторгнуть договор цессии и потребовать возврата в первоначальное положение в случае, если от должника поступят такие возражения, о которых правопредшественник знал или должен был знать и мог предупредить цессионария, но этого не сделал.

В настоящее время начало ограничения возражений должника к лицам, приобретшим права требования, действует только в случае приобретения требований по именным ценным бумагам (см. п. "д" настоящего параграфа).

г) Преемство в обязательствах с множественностью лиц

Как и во всяких договорах, стороны договоров сингулярной сукцессии и перевода долга могут быть представлены не только одним, но и несколькими лицами. Участие в таких договорах нескольких лиц приводит к необходимости обсуждать и определять в этих договорах такие условия, о которых не ведется речи при участии на каждой стороне только одного единственного лица. Разделим возможные случаи множественности лиц на два рода: (1) множественность на стороне контрагентов первоначального обязательства и (2) множественность на стороне третьих лиц, вступающих в новое обязательство.

1) Случаи множественности участников первоначального обязательства могут быть разделены на два вида - (а) случаи множественности активной и (б) случаи множественности пассивной. Соответственно этому следует различать случаи, когда (а) множественность лиц оказывается на стороне того контрагента, который принимает непосредственное участие в договоре сингулярной сукцессии (кредиторская множественность) или договоре перевода долга (пассивная множественность), и (б) когда несколькими лицами представлен контрагент, который не принимает участия в договоре, а лишь уведомляется о нем (как в случае с сингулярной сукцессией) либо санкционирует последствия этого договора (при переводе долга). И в том, и в другом случае следует обращать внимание на характер имеющейся множественности - являются ли несколько должников или кредиторов солидарными, долевыми или субсидиарными. Характер множественности лиц имеет значение для определения порядка совершения сделок с контрагентом, представленным такой множественностью лиц.

При солидарной множественности кредиторов и уступка ими требования, и дача ими согласия на перевод долга могут быть совершены любым из кредиторов, кроме тех, полномочия которых на это прямо ограничены соглашением между ними. Однако признание недействительной сделки уступки, совершенной солидарным кредитором, ограниченным в полномочиях, по требованию иных солидарных кредиторов, следует считать возможным лишь тогда, когда последние докажут, что цессионарий, приобретающий требование, знал или должен был знать о таких ограничениях. Все, полученное по сделке уступки одним из кредиторов, подлежит распределению между другими солидарными кредиторами по правилам, установленным ст. 326 ГК.

Та же ситуация имеет место и при солидарной множественности должников. Для того чтобы заключить договор перевода долга со всех вместе и с каждого должника в отдельности, достаточно заключить договор с одним (любым) из них. Чтобы все солидарные должники считались уведомленными о совершении цессии, достаточно направить уведомление одному (любому) из них. Данные правила применяются опять-таки постольку, поскольку их применение не ограничено соглашением между должниками, о котором заинтересованному лицу известно или должно быть известно до совершения им каких-либо действий в отношении этих должников.

Напротив, при долевой множественности лиц - и кредиторов, и должников - для совершения каких-либо действий в отношении всего комплекса прав или обязанностей необходимо совершать таковые с каждым должником и каждым кредитором. В противном случае, предметом уступки (перевода, уведомления или согласия) станут только те части (доли) обязательства, в которых принимают участие непосредственно те должники и кредиторы, в отношении которых эти действия произведены.

От двух возможных рассмотренных вариантов множественности лиц - солидарной и долевой - нужно отличать "связку" основного обязательства с субсидиарным. Подобно тому, как принадлежность следует судьбе главной вещи, точно также и судьба обязательства субсидиарного должника *(376) во всем следует судьбе обязательства главного должника (ст. 384 ГК). Иначе говоря, с переводом долга основного должника субсидиарная ответственность также должна считаться сохраненной, с той лишь разницей, что субсидиарность эта будет существовать по отношению к иному главному должнику *(377). Уступка требования к главному должнику означает также и одновременную уступку требования к должнику субсидиарному. Уведомление же о состоявшейся уступке требования главного должника должно почитаться и уведомлением, полученным также и субсидиарным должником. Но не наоборот: например, уведомление субсидиарного должника нельзя считать за уведомление также и главного.

2) При желании нескольких третьих лиц стать участниками нового обязательства и им самим, и лицам, вступающим с ними в правовые отношения, необходимо определить характер этой множественности. Действительно, несколько новых кредиторов или должников могут стать солидарными или долевыми. Нужно соблюдать следующие правила.

Каждое из лиц, желающих стать солидарным кредитором или должником, должно самостоятельно подписать договор сингулярной сукцессии или, соответственно, договор перевода долга. В случае, если речь идет об уступке требования или переводе долга, совершаемых коммерческими организациями или с целью извлечения прибыли, солидарность взаимоотношений можно не оговаривать - в силу п. 2 ст. 322 ГК она предполагается; если нет, необходимо поместить соответствующее указание об этом в договоре. Следует помнить, что существуют и особые случаи солидарной ответственности в силу закона (см., напр., п. 2 ст. 105 ГК); в них особо подчеркивать солидарность в договоре также не требуется.

То же самое происходит и в случае принятия на себя несколькими лицами обязательств в определенных долях: каждый из "дольщиков" должен поставить подпись на договоре. Разница с первым случаем заключается в том, что непременным условием такого договора является прямое указание конкретных объемов требований, обязанностей и ответственности по нему каждого его участника. В случае неопределенности в этом вопросе, хотя бы и не для всех, но некоторых из подписавших договор третьих лиц, таковые должны быть признаны солидарными должниками (кредиторами).

д) Цессия требований по именным ценным бумагам

Пунктом 2 ст. 146 ГК установлено, что "права, удостоверенные именной ценной бумагой, передаются в порядке, установленном для уступки требований (цессии)". На фоне сказанного выше о трансферте как основном и наиболее адекватном способе перемены лиц - управомоченных по именным ценным бумагам - ясно, что применение норм ГК о цессии к процедуре уступки требований по именным ценным бумагам неизбежно должно получить некоторые особенности. Их наличие и характер будут связаны, во-первых, с началом ограничения возражений (публичной достоверности) ценных бумаг, а во-вторых, с необходимостью сохранения неразрывности судьбы обязательственного права (права из ценной бумаги) с вещным правом на именную ценную бумагу. Разумеется, что все изложенные ниже соображения применимы исключительно к "классическим", "документарным" ценным бумагам, выпускаемым в виде обособленных документов, являющихся объектами вещных прав их кредиторов.

1) Пунктом 2 ст. 147 ГК установлено, что отказ от исполнения обязательства по ценной бумаге со ссылкой на отсутствие основания или на его недействительность не допускается. С учетом того, что данное правило подлежит применению только в отношениях с лицом, приобретшим ценные бумаги не от их эмитента, а от кого-либо из предшествующих держателей (точнее - только в отношениях с добросовестным приобретателем), можно говорить, что в цитированной норме Кодекса сконцентрировано выражение такого свойства ценных бумаг, как их публичная достоверность *(378).

Свойство публичной достоверности, на первый взгляд, входит в противоречие с правом должника противопоставлять всякому новому кредитору все те возражения, основанные на дефекте прав любого его правопредшественника, которые должник имел к моменту получения уведомления об уступке требования (ст. 386 ГК). В действительности, противоречия нет, имеет место лишь ограничение применения права на возражения, обусловленное юридическими особенностями такого основания возникновения прав, как ценная бумага.

Именная ценная бумага легитимирует своего держателя тремя обстоятельствами: (1) предъявлением; (2) доказыванием своего тождества с лицом, поименованным в бумаге, и (3) доказыванием своего тождества с лицом, поименованным в записях должника - лица, выдавшего ценную бумагу. После совершения уступки требования по именной ценной бумаге наступает юридически странное состояние - ни отчуждатель, ни приобретатель бумаги не могут выполнить в полном объеме все условия, необходимые для их легитимации. Отчуждатель более не имеет на руках бумаги и обычно уже не поименован в ней, но остается поименованным в реестре должника. Напротив, приобретатель имеет на руках бумагу, в которой назван как кредитор, но не поименован в реестре должника. Кого в данном случае считать кредитором? Имея в виду, что уведомление должника о совершении цессии не имеет конституирующего значения для цедируемых прав, мы должны будем признать кредитором по такой именной бумаге приобретателя. Но при этом важно помнить, что он является кредитором по обязательству из документа, не обладающего свойством публичной достоверности, ибо на данном этапе приобретатель не в состоянии соблюсти все три требующихся условия своей "ценно-бумажной" легитимации.

При получении уведомления о состоявшейся уступке требования из именной ценной бумаги должник по таковой имеет право, руководствуясь ст. 386 ГК, заявить новому кредитору все личные возражения и возражения к его предшественникам, которые или правопреемники которых (внимание!) не поименованы в его записях. Возражения к лицам, поименованным в реестре, должник заявить их правопреемникам не может, ибо в отношении этих лиц права из ценной бумаги были очищены публичной достоверностью документа. Но если должник таких возражений не заявил, а внес нового приобретателя в свои записи, он утратил вовсе право на такие возражения, поскольку наделил кредитора публично достоверным документом *(379). Более того, он утратил право заявлять возражения, касающиеся данного кредитора, правопреемникам последнего (если таковые появятся).

2) Цессия прав из бумаги не заменяет сделки по передаче прав на бумагу (например, сделки купли-продажи ценной бумаги). В связи с этим возникает вопрос: что чему предшествует? Необходимо ли сначала совершить договор купли-продажи, а затем цессию или наоборот? Либо достаточно чего-то одного?

Общеизвестно, что право из ценной бумаги (право-ценность) и право на ценную бумагу (право собственности на нее) настолько неразрывно связаны друг с другом, что порознь не могут быть ни осуществлены, ни переданы. Это значит, что с вступлением в силу договора купли-продажи ценных бумаг покупатель имеет право требовать как передачи ему предмета договора, так и реализовывать вытекающие из них права. Однако если речь идет о ценных бумагах, передаваемых посредством цессии, договор купли-продажи служит также основанием для возникновения у покупателя права требования к продавцу о совершении в его пользу цессии ценных бумаг. Последнее необходимо из тех соображений, что для осуществления прав из таких акций покупатель должен легитимироваться, в частности, своим тождеством с лицом, названным либо в самой акции, либо в тексте цессионной надписи, выполненной на ее обороте. Думается, однако, что в силу принципа приоритета права на бумагу над правом из бумаги требовать совершения договора цессии при наличии договора, переносящего право на бумагу, было бы пустым формализмом, лишь отягощающим правовое положение приобретателя и создающим почву для злоупотреблений со стороны отчуждателя. Полагаем, что самый договор купли-продажи именной ценной бумаги следует почитать имеющим не только вещный, но и цессионный (уступочный) эффект.

Если же сначала будет совершена цессионная надпись, а договор купли-продажи по каким-то причинам подписан в дальнейшем не будет, то все будет зависеть от того, был ли уведомлен эмитент о совершении цессии. Если был и это будет видно как из бумаги, так и из реестра, то ценная бумага подчиняется свойству публичной достоверности, и лицо, оспаривающее правомерность ее передачи, должно доказать, что в действительности не было основания совершать цессионную надпись. Однако если приобретатель такой бумаги ко времени возникновения спора надлежащим образом отчудил ее добросовестному приобретателю или осуществил права, удостоверенные бумагой, то лицо, утратившее бумагу без достаточного основания, не получает права ни виндицировать таковую у приобретателя, ни принудить должника к повторному исполнению.

Если же к моменту возникновения спора должник еще не будет извещен о совершении цессии, не зарегистрирует сделки и не внесет изменений в реестр кредиторов по ценным бумагам, то ценная бумага не будет обладать свойством публичной достоверности. Здесь лицо, претендующее на право собственности на ценные бумаги, должно будет доказать, что имеющаяся цессионная надпись имеет под собой реальное правовое основание.

е) Преемство в секундарных правах

Возможность правопреемства в таких обязательствах, которым сопутствуют вспомогательные (секундарные) права - например, право выбора предмета исполнения в альтернативном обязательстве, возможность односторонними действиями определить, конкретизировать или изменить иные условия обязательства (время исполнения, место исполнения, способ исполнения и т.д.), возможность раздробить сумму делимого обязательства и т.д. - позволяет поставить вопрос в более общей форме: возможно ли сингулярное правопреемство в самостоятельных (не связанных с обязательствами) секундарных правах? Так, например, может ли быть предметом сингулярного правопреемства возможность принятия или отклонения делегационного обещания? возможность дачи согласия на перевод долга? возможность приобретения прав из сделки, заключенной под отлагательным условием? возможность воспользоваться субъективным правом, установленным по договору в пользу третьего лица? возможность осуществления чужого субъективного права?

1) Думается, что ответ на поставленный вопрос должен зависеть от юридических последствий реализации секундарного права. Не цели его предоставления, как может показаться на первый взгляд, а именно юридических последствий реализации, что далеко не одно и то же. Цель предоставления (признания) той или иной возможности, подходящей под понятие секундарного права, всегда одна и та же - удовлетворение законного интереса лица, за которым такая возможность признается. Но удовлетворение этого интереса может достигаться различной "юридической ценой". В зависимости от этой "цены" и находится возможность уступки секундарных прав.

Так, например, реализация акционером такого своего секундарного права, как возможность голосования на общем собрании акционеров по вопросу о назначении и выплате дивидендов, не связана с возложением на акционера каких-либо обязанностей. Из подобного решения могут вытекать только субъективные права (требования), либо же (если принято решение не объявлять дивиденда) оно вовсе не создаст для акционеров ни прав, ни обязанностей. Точно также и осуществление права акцепта оферты (принятие предложения о заключении договора), обязывающего одного лишь оферента, не связано с возложением на акцептанта каких-либо обязанностей; им приобретаются только субъективные права. Уступка подобных секундарных прав означает уступку возможности возникновения субъективных прав, т.е. весьма напоминает рассмотренную выше уступку будущих требований, отличаясь от нее лишь тем, что субъективное право, возникшее в результате реализации секундарного, будет возникать в лице правопреемника непосредственно, т.е. минуя промежуточное звено (предшественника).

Но может случиться и так, что реализация секундарного права будет иметь своим последствием влияние не только на сферу юридически возможного (субъективные права), но и юридически должного (юридические обязанности) поведения его носителя. Так, например, осуществление права на акцепт оферты - предложения заключить двусторонне-обязывающий договор - не только предоставит акцептанту известные права, но и повлечет возникновение у него тех или других обязанностей. Возникают юридические обязанности и в результате реализации, скажем, такого секундарного права, как право на участие в принятии решения общим собранием участников общества с ограниченной ответственностью, направленного на возложение обязанностей по внесению дополнительных взносов в имущество общества. Уступка таких секундарных прав означает перемену личности потенциально обязанного субъекта. Само собой понятно, что для будущего кредитора личность должника далеко небезразлична, что нагляднее всего иллюстрируется, конечно же, на примере с офертой. Оферта всегда адресуется определенному (конкретному) лицу (п. 1 ст. 435 ГК), а это означает, что для оферента далеко небезразлично, кто именно станет его контрагентом по будущему договору. Почему? Ясное дело: потому что большинство договоров на практике являются двусторонне-обязывающими. С акцептом оферты акцептант станет должником по одному, а то и нескольким обязательствам. Если возможность акцепта оферты перейдет к другому лицу (не тому, кому она была направлена) и будет им реализована, то каковы последствия такого действия? С одной стороны, налицо акцепт и договор, стало быть, должен признаваться заключенным. С другой, акцепт этот последовал не от адресата оферты, а от лица, которому оферта не направлялась, от субъекта, которому договор заключать никто не предлагал, а значит, с этой точки зрения, договора нет. Очевидно, правильной является именно последняя позиция, ибо иначе получается, что договор будет заключен без изъявления воли одного из контрагентов. И если отсутствие такого акта по вопросу о личности будущего кредитора может быть признано юридически незначимым (для должника, как известно, не имеет значения, кто именно является его кредитором), то отсутствие волеизъявления по вопросу о личности будущего должника, ясное дело, не может быть для права безразличным.

2) Можно было бы, конечно, признать, что реализация юридических возможностей, подпадающих под признаки секундарных прав, никак не связана с изменением личности носителя будущих субъективных прав и юридических обязанностей. При таком подходе уступка, к примеру, права акцепта оферты будет означать перемену личности одного только акцептанта оферты. Хотя оферта и будет акцептована другим лицом (не тем, кому она направлялась), все последствия такого акцепта (как субъективные права, так и юридические обязанности) падут не на акцептанта, а на адресата оферты. Уступка возможности проголосовать "за" или "против" решения о внесении дополнительных взносов в имущество общества с ограниченной ответственностью переменит только личность голосовавшего, но не того, на кого будут распространяться последствия такого решения. Цессия права выбора предмета исполнения приведет лишь к тому, что возможность выбора будет реализована не тем субъектом обязательства, которому она принадлежала, а третьим лицом, в то время как последствия такого выбора (конкретизация предмета обязательства) падут на должника и кредитора. Передача возможности воспользоваться правом, установленным по договору в пользу третьего лица, вовсе не будет равнозначна замене этого третьего лица; все изменения в обязательстве ограничатся только тем, что вопрос о "намерении воспользоваться правом" (п. 2 ст. 430 ГК) будет решать не само третье лицо (выгодоприобретатель), а субъект, приобретший эту возможность по договору цессии. И так далее.

3) Теоретически возможен еще и промежуточный подход к проблеме: уступка секундарных прав влечет изменение носителя субъективных прав, но не изменяет личности носителя юридических обязанностей.

Как бы то ни было, но вторая и третья точка зрения, очевидно, не могут быть приняты без хотя бы минимальных нормативных указаний соответствующего содержания. Увы, таковые в действующем законодательстве нам обнаружить не удалось. De lege lata, стало быть, нужно признать, что возможность уступки секундарных прав предопределяется юридическими последствиями их осуществления. Некоторые из секундарных прав могут быть предметом уступки, а некоторые не могут. Могут уступаться те секундарные права, осуществление которых имеет своим следствием возникновение, изменение или прекращение одних только субъективных гражданских прав его носителя; не могут - те, в результате осуществления которых отягощается положение их обладателя как обязанного субъекта.

Приложение