4. Презумпция знания процессуального закона

А. Презумпция знания процессуального закона представляет собой разновидность широко известной общеправовой презумпции - презумпции знания закона. В современном праве презумпция знания закона имеет длительную историю. Она была сформулирована и применялась еще римскими юристами, находя выражение в формулах: ignorantia juris, quod quisque tenetur scire non excusat (незнание закона, знание которого предполагается, не служит извинением для лица, нарушившего закон), nemo ignorantia juris recusare potest (никто не может отговариваться незнанием закона) и nemo censetur ignorare legem (никто не считается незнающим закон).

Презумпция знания закона в римском праве не носила абсолютный характер, в отношении некоторых категорий лиц имелись специальные изъятия. Так, в отношении женщин по причине imbecilitas sexus (неразумности пола) действовала правовая привилегия, согласно которой они могли ссылаться на незнание закона *(273). Подобная привилегия была установлена и в отношении солдат. Исходя из своего особого статуса в римском обществе, они также имели право отговариваться незнанием закона *(274).

Презумпция знания закона имеет давние традиции и в российском праве. Такие известные отечественные юристы, как Н. Рождественский *(275) и Д.И. Мейер *(276), писали о ней еще до судебной реформы 1864 г.

Согласно общему правилу, презумпция знания закона распространяет свое действие только на опубликованный закон. Предполагается, что он известен всем и с момента его вступления в силу подлежит обязательному исполнению. В связи с тем что презумпция знания закона в современном обществе носит абсолютный характер и распространяет свое действие на всех членов общества, в литературе ставится вопрос о степени вероятности этой презумпции. В.К. Бабаев считает, что эта презумпция является высоковероятной и большинство граждан действительно знает закон *(277). Однако такая точка зрения, как правило, не находит поддержки в процессуальной науке *(278). Другую позицию занимает В.И. Каминская, она считает, что презумпция знания закона является квазипрезумпцией и на самом деле реально знает закон меньшинство граждан *(279).

Значительный теоретический и практический интерес представляет вопрос о том, является ли презумпция знания закона опровержимой или она носит неопровержимый характер. По этому поводу существуют две точки зрения. В.И. Каминская, не мотивируя свою позицию, утверждает, что презумпция знания закона неопровержима *(280). Такие авторы, как М.С. Строгович, В.П. Воложанин, И.Л. Петрухин, А.А. Тилле, В.К. Бабаев, И.А. Либус *(281) и др., считают, что рассматриваемая презумпция в исключительных случаях может быть опровергнута.

В связи с этим особую актуальность презумпция знания закона приобретает в сфере ответственности, особенно уголовной. В зависимости от того, знало ли лицо, привлекаемое к ответственности, о противоправности своих действий, ставится вопрос о его виновности. При этом само незнание закона должно носить объективный характер, т.е. лицо, привлекаемое к ответственности, в силу ряда внешних обстоятельств реально не имело возможности ознакомиться с вступившим в силу законом. В качестве примера из судебной практики наиболее часто приводится следующий случай.

10 февраля 1941 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР "О запрещении продажи, обмена и отпуска на сторону оборудования и материалов и об ответственности по суду за эти незаконные действия" *(282). 19 февраля 1941 г. начальник карьера в Кала-ИМаре Зорин продал совхозу "Туркмен каракуль" 3420 килограмм каменного угля. Приговором линейного суда Ашхабадской железной дороги за указанные действия Зорин был осужден на два года лишения свободы. Определением Железнодорожной коллегии Верховного Суда СССР приговор был оставлен в силе. Однако, как установило следствие, Зорин не знал об издании указа, так как на карьере не было радиоустановки, а газеты с его текстом были получены только 22 февраля. Пленум Верховного Суда СССР, рассматривавший это дело, признал Зорина невиновным и указал, что обвиняемый освобождается от уголовной ответственности за действия, предусмотренные в качестве преступления новым законом, так как в момент совершения этих действий он не знал о его существовании и не мог с ним ознакомиться *(283).

Б. Презумпция знания процессуального закона по сравнению с общей презумпцией имеет ряд особенностей. Презумпция знания закона, как видно из приведенного выше примера, обладает материальными свойствами, а факты, опровергающие ее, включаются в предмет доказывания и исследуются судом. В результате доказательственной деятельности презумпция знания закона может быть опровергнута, что существенно влияет на итоговое постановление суда.

Презумпция знания процессуального закона материальными свойствами не обладает и не влияет на предмет доказывания. Она относится к знанию гражданами норм судебной процедуры и связанного с ними комплекса прав и обязанностей. По нашему мнению, презумпция знания процессуального закона является неопровержимой. В процессе осуществления правосудия относительно знания норм процессуального закона не может возникнуть ситуация, подобная той, которая случилась с начальником карьера Зориным. Это объясняется тем, что лицу, желающему подать иск и возбудить гражданское производство, необходимо для начала ознакомиться с правилами подсудности, требованиями, предъявляемыми к исковому заявлению, и уплатить госпошлину. Знание процессуального закона для истца выступает в качестве необходимой предпосылки обращения в суд за судебной защитой. Ответчик, получив повестку и адресованный ему иск, всегда имеет время ознакомиться с действующим процессуальным законом и подготовить свои возражения по сути предъявленных ему требований. Задачу ознакомления с процессуальным законом для граждан облегчает еще и тот факт, что все судебные процедуры сведены в один закон - процессуальный кодекс. Кроме того, стороны имеют право пользоваться помощью представителей, которые, как правило, имеют юридическое образование и могут профессионально разъяснить своим доверителям содержание процессуального закона, а также их права и обязанности.

Однако необходимо отличать реальное знание процессуального закона от формального. В связи с этим интересен вопрос о начале действия рассматриваемой презумпции. При ответе на него необходимо исходить из наличия у гражданина процессуального статуса, т.е. является ли он в данный момент участником судопроизводства или нет. В случае, если гражданин не является участником гражданского судопроизводства, в его отношении действует общая презумпция знания закона, которая по своему объему охватывает все законодательство (включая знание гражданского процессуального, арбитражного процессуального и уголовно-процессуального закона). Когда гражданин вступил в процессуальные правоотношения и стал участником судопроизводства, с момента возбуждения гражданского дела в его отношении начинает действовать презумпция знания конкретного процессуального закона.

Презумпция знания процессуального закона имеет отличие от презумпции знания закона и по субъектному составу. Если общая презумпция действует в отношении всех граждан, то специальная действует только в отношении лиц, наделенных определенным процессуальным статусом (истец, ответчик, прокурор, эксперт, переводчик и др.), предусмотренным ГПК РФ и АПК РФ. В связи с этим необходимо отметить, что судьи субъектами презумпции знания закона (процессуального закона) не являются. В их отношении действует уже не презумпция, а процессуальная аксиома jura novit curia (судьи знают закон) *(284).

Не все исследователи признают существование презумпции знания процессуального закона. Например, А.В. Цихоцкий считает, что существует обратная презумпция - презумпция незнания процессуального закона. В качестве подтверждения своей позиции он приводит следующие аргументы:

- при обращении в суд не требуется указывать правовые основания своих требований (ст. 126 ГПК РСФСР, в настоящее время ч. 2 ст. 131 ГПК РФ);

- устанавливая основания для отмены судебного решения, законодатель допускает возможность опираться на такую правовую презумпцию, как неправильное применение судом правовой нормы в силу незнания о ее существовании (ст. 306 ГПК РСФСР);

- функция суда по разъяснению процессуальных прав и обязанностей сторон может быть реализована только в условиях действия презумпции незнания лицом содержания процессуальных норм (ст. 155 ГПК РСФСР, в настоящее время ст. 165 ГПК РФ) *(285).

В качестве возражений можно указать на то, что ст. 126 ГПК РСФСР (ч. 2 ст. 131 ГПК РФ) касается обоснованности исковых требований и не затрагивает знания процессуального закона. Статья 306 ГПК РСФСР была адресована суду, который, как было указано выше, не является субъектом действия презумпции знания процессуального закона. Кроме ст. 155 ГПК РСФСР (ст. 165 ГПК РФ) существует еще целый ряд статей (ч. 2 ст. 162, ч. 1 ст. 164, ст. 171, ч. 2 ст. 173, ч. 1 ст. 176, ст. 193 ГПК РФ и др.), где указана обязанность суда разъяснять сторонам и другим лицам, участвующим в деле, их права и обязанности. Однако это не создает презумпцию незнания процессуального закона.

В любой системе, где есть субъекты, действия которых могут привести к ущербу или проигрышу (управление автомобилем, игра и др.), обязательным условием ее функционирования является знание субъектами определенных норм или правил. Модели ознакомления с правилами могут быть двух типов: разрешительная (через обучение и экзамен, как это происходит с водителями транспортных средств) или предположительная (когда формально считается, что субъект знает правила, а о реальном их знании он должен позаботиться самостоятельно). Законодатель относительно знания участниками гражданского (арбитражного) процесса норм процессуального законодательства использует вторую, предположительную модель. Он понимает, что существует разница между реальным и формальным знанием закона. Поэтому, исходя из начал справедливости, законодатель в исключительных случаях устанавливает дублирующий механизм в виде обязанности судьи напоминать и разъяснять действие процессуального закона.

Если же предположить, что в судопроизводстве действует презумпция незнания процессуального закона, то вся деятельность по осуществлению правосудия была бы крайне затруднена. Суду пришлось бы вначале выяснять реальное знание процессуального закона участниками судопроизводства (тестирование, опрос), затем производить их обучение с учетом уровня незнания и в итоге закреплять (протоколировать) усвоение закона. Такой процессуальный порядок выразился бы в резком замедлении всех процедур и создал бы прямые предпосылки для необъективности суда.

В. Рассматривая презумпцию знания процессуального закона в качестве процессуального средства системы гражданского судопроизводства, можно обнаружить ее структурный характер. Она создает необходимое формальное допущение и тем самым является одним из важнейших условий функционирования всей процессуальной системы. Презумпция знания процессуального закона безусловно стимулирует и понуждает участников судопроизводства к реальному знанию закона, но данную функцию вряд ли можно назвать в полном смысле процессуальной. Кроме того, презумпция знания процессуального закона оптимизирует всю структуру процессуальной деятельности участников судопроизводства и самого суда. Она упрощается, формализуется, приобретает логически завершенные очертания. Однако качество оптимизации рассматриваемой презумпции также больше относится к структурным, а не к функциональным ее характеристикам.

Функциональные свойства презумпции знания процессуального закона проявляются главным образом в виде воздействия на лиц, участвующих в деле после совершения ими процессуальных действий. Участники судопроизводства несут процессуальные риски или ответственность независимо от того, знают ли они реально процессуальный закон или нет. Исходя из изложенного, процессуальную функцию презумпции знания процессуального закона можно назвать функцией возложения на участников судопроизводства риска неблагоприятных последствий за свои процессуальные действия.