От автора

Судебная реформа, последовавшая за политическими и социально-экономическими изменениями в России конца XX в., во многом изменила идеологию осуществления правосудия по гражданским делам. Переход от следственной модели правосудия к состязательной повлек за собой существенное обновление всех институтов гражданского и арбитражного процесса. Изменения затронули самые основы судопроизводства: принцип материальной истины во многом трансформировался в принцип формальной истины, получили дальнейшее развитие принципы состязательности и диспозитивности, принцип активности суда был значительно ограничен. Для правоприменителя актуальной стала проблема использования презумпций в новых условиях, где их роль как регулятора общественных отношений значительно возросла. В настоящее время доктрина рассматривает презумпции как самостоятельные средства, нацеленные на разрешение гражданско-правовых споров. Между тем судебная практика все настойчивее ставит вопросы о том, каким образом презумпции применяются в гражданском судопроизводстве, какими свойствами они обладают, как влияют на процесс доказывания по делу, как воздействуют на внутреннее убеждение суда, и др.

Проблема выявления процессуальных свойств презумпций осложняется тем фактом, что процесс "реабилитации" самих презумпций в российском законодательстве не завершен. Начавшись в материальном праве, он еще не доведен до своего логического конца и не реализован в процессуальном праве. Этот процесс идет трудно, неоднозначно и во многом отягощен существовавшим в течение десятилетий негативным отношением к презумпциям. В советском праве господствовала концепция, согласно которой презумпции объявлялись "буржуазными пережитками", считались ненужными и излишними. В законодательстве того времени отсутствовало само употребление термина "презумпция". Первые шаги по изменению этой ситуации были сделаны в середине 90-х годов прошлого столетия в связи с масштабной модернизацией правовой системы государства. Был принят ряд нормативных актов, где презумпции прямо формулировались законодателем. К их числу относятся федеральные законы от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" *(1), от 10 января 2002 г. N 7-ФЗ "Об охране окружающей среды" *(2), от 8 августа 2001 г. N 134-ФЗ "О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении государственного контроля (надзора)" *(3), Закон РФ от 22 декабря 1992 г. N 4180-1 "О трансплантации органов и (или) тканей человека" *(4) и ряд других.

В современном процессуальном законодательстве качественных изменений по отношению к презумпциям не произошло. Несмотря на достаточное количество презумпций в ГПК РФ и АПК РФ, они имеют косвенное закрепление и могут быть выявлены только в результате толкования. На практике такая форма нормативного закрепления создает неопределенность и серьезные трудности в правоприменении.

Новый ГПК РФ обходит молчанием существование правовых презумпций и в этом плане ничем не отличается от ГПК РСФСР. Единственную новацию, воспринятую кодексом, составляет презумпция признания факта, для выяснения которого была назначена экспертиза, установленным или опровергнутым в случае уклонения стороны от участия в ней (ч. 3 ст. 79 ГПК РФ). АПК РФ в данном вопросе оказался еще более консервативным: в нем отсутствует презумпция, аналогичная той, что закреплена в ст. 79 ГПК РФ.

Абсолютно новые проблемы по применению презумпций в гражданском судопроизводстве ставит практика Конституционного Суда РФ и Европейского Суда по правам человека. Конституционный Суд РФ, осуществляя толкование норм законодательства, зачастую формулирует правовые презумпции, которые ранее в нем не выделялись. Такие презумпции, будучи закрепленными в его судебных актах, получают статус общеобязательных. Европейский Суд по правам человека, конкретизируя нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. *(5), также формирует новые презумпции. Российская Федерация, признав юрисдикцию Европейского Суда по правам человека, признает и его прецедентную практику, о чем прямо указывают высшие судебные органы в своих руководящих разъяснениях *(6).

В отечественной процессуальной науке в разное время предпринимались специальные исследования правовых презумпций. Наиболее глубокие работы были представлены такими авторами, как: В.П. Воложанин (1953 г.), Е.Б. Тарбагаева (1983 г.), Е.А. Нахова (2004 г.). Настоящая монография во многом продолжает сложившиеся традиции по изучению презумпций в гражданском судопроизводстве. В то же время это первое комплексное исследование процессуальных свойств презумпций, где предметно рассматриваются функции презумпций материального права и презумпций процессуального права в условиях состязательного процесса.