6(VI). После того как было сказано о добредетелях,

дружбах и удовольствиях, осталось в общих чертах описать

счастье, раз уж мы полагаем его целью всего человеческо-

го37. Наше рассуждение будет, вероятно, лишь более отчет-

ливым, если повторить сказанное ранее.

Итак, мы сказали, что счастье - это не склад, [или со-

стояние, души], ибо тогда оно было бы и у того, кто проспал

всю жизнь, кто живет, как растение, или у того, кто претер-

пел величайшие несчастья38. Если же и такое не годится, но,

скорее, счастье следует относить к деятельности, как и

было сказано в предыдущих [рассуждениях], причем из дея-

тельностей одни необходимы и заслуживают избрания ради

других, а вторые заслуживают его сами по себе, то ясно, что

счастье следует полагать одной из деятельностей, заслу-

живающих избрания сами по себе, и не одной из тех, что су-

ществуют ради чего-то другого; счастье ведь нужды ни в чем

не имеет, но довлеет себе39.

Сами же по себе заслуживают избрания те деятельно-

сти, в которых ничего помимо [самой] деятельности не

ищут. Именно такими считаются поступки сообразно добро-

детели, ибо совершение прекрасных и добропорядочных

[поступков] относится к заслуживающему избрания ради се-

бя самого.

Такими являются и развлечения, доставляющие удо-

вольствия, потому что их избирают не ради других [благ]:

от них ведь, скорее, бывает вред, а не польза ,[ибо из-за

них] не уделяют внимания своему телу и имуществу. К таког

рода времяпрепровождению прибегают большинство тех, ко-

279

го почитают счастливыми, и тиранны потому высоко ставят

остроумных при подобном провождении времени; дело в том,

что во всем, к чему бывает тяга у тираннов, такие люди уме-

ют сделать себя источником удовольствий, а в таких людях

тиранны нуждаются.

Потому эти развлечения и считаются признаками сча-

стья, что в них проводят свой досуг государи; но подобные

[счастливцы] не доказывают, наверное, [что счастье - это

развлечение], ведь от обладания властью государя не зави-

сят ни добродетель, ни ум, а именно они - источники добро-

порядочных деятельностей; и если, не имея вкуса к удо-

вольствию чистому и достойному свободнорожденного, при-

бегают к удовольствиям телесным, то из-за этого не следу-

ет думать, будто эта удовольствия предпочтительны; дети

ведь тоже уверены, что самое лучшее это то, что ценится ме-

жду ними.

Так что вполне разумно, чтобы разные вещи казались

ценными детям и мужам, дурным и добрым. Вместе с тем, как

говорилось уже неоднократно40, и ценным является и дос-

тавляет удовольствие [в собственном смысле слова] то, что

таково для добропорядочного, ибо для каждого наиболее

предпочтительна деятельность в соответствии с его собст-

венным складом и для добропорядочного тем самым такова

деятельность, сообразная добродетели.

Следовательно, не в развлечениях заключается сча-

стье, ведь это даже нелепо, чтобы целью было развлечение и

чтобы человек всю жизнь работал и терпел беды ради развле-

чений (toy paidzein). Ведь, так сказать, ради другого мы

избираем все, за исключением счастья, ибо счастье и есть

цель. А добропорядочное усердие (spoydadzein) и труд ради

развлечений кажутся глупыми и уж слишком ребячливыми

(paidikori); зато развлекаться для того, чтобы усердст-

вовать добропорядочных [делах] (spoydadzei),-по Анахар-

сису, это считается правильным, потому что развлечение

напоминает отдых, а, не будучи в состоянии трудиться не-

прерывно, люди нуждаются в отдыхе41.

Отдых, таким образом,- не цель, потому что он сущест-

вует ради деятельности.

Далее, считается, что счастливая жизнь - это жизнь по

добродетели, а такая жизнь сопряжена с добропорядочным

усердием (spoydе) и состоит не в развлечениях. И мы утвер

280

ждаем, что усердие и добропорядочность (ta spoydaia) луч-

ше потех с развлечениями и что деятельность лучшей части

души или лучшего человека всегда более добропорядочная и

усердная. А деятельность наилучшего выше и тем самым бо-

лее способна приносить счастье.

Первый попавшийся, в том числе раб, будет вкушать те-

лесные удовольствия, наверное, ничуть не хуже самого доб-

родетельного. Но долю в счастье никто не припишет рабу,

если не припишет и участие в жизни42. Ведь счастье состоит

не в таком времяпрепровождении, но в деятельностях сооб-

разно добродетели, как то и было сказано прежде43.