Учебники Монографии и др 2 / Теневая и Криминальная эк-ка / Книга Криминализация экономики / Криминализация и оргпреступность - 2008. Черновой вариант книги 2011

Таблица 2-3

Значимые корреляции по Пирсону между мнениями респондентов о распространенности различных теневых экономических отношений* и хофстедовыми индексами

*Речь идет об ответах респондентов на вопросы: «Как Вы считаете, насколько часто в жизни происходят следующие явления?..»

62

Таблица 2-4

Значимые корреляции по Пирсону между мнениями респондентов о допустимости различных теневых экономических отношений* и хофстедовыми индексами

*Речь идет об ответах респондентов на вопросы: «Как Вы считаете, допустимо ли, когда?..»

63

Окончание таб. 2-4

ностисильнеевсеговлияютхофстедовыеиндикаторы.Можно высказать осторожное предположение, что эти этнометрические показатели сильнее влияют на характеристики участия россиян в сфере «второй» экономики, чем на их участие в «серой» экономике. Мы видим, что во всех трех таблицах количество корреляционных связей в верхней части таблицы в 1,5-2 раза больше, чем в нижней. Этот эффект может объясняться чисто технически – в нашем исследовании количество изученных разновидностей «второй» теневой экономики существенно больше числа разновидностей «серой». Однако ему можно дать и содержательное объяснение: поскольку «вторая» теневая экономика теснее слита с повседневной хозяйственной деятельностью, то ценности экономической ментальности россиян влияют на нее сильнее, чем на более криминальную «серую» теневую экономику.

В какой степени эти полученные нами данные согласуются с прежними суждениями о влиянии хофстедовых индикаторов на феномены теневой экономики? Для ответа на этот вопрос рассмотрим, каков прежний опыт анализа уже не качественных, а количественных корреляций между индексами Г. Хофстеда и теневой экономической деятельностью.

64

Корреляции по коррупции согласно данным по стра-

нам мира. Мы уже упоминали ранее, что даже при анализе качественной взаимосвязи между хофстедовыми индексами и теневой экономической деятельностью из всех видов этой деятельности обращали внимание только на коррупцию. При изучении количественных взаимосвязей заметна точно такая же тенденция. Отчасти это связано с широкой распространенностью и достаточно сильным влиянием на хозяйственную жизнь именно этого вида теневых отношений (некоторые исследователи даже включают коррупцию в число глобальных проблем современности). Однако не менее важным является то обстоятельство, что именно по сравнительному измерению коррупции в разных странах накоплен наиболее достоверный массив данных.

Масштабы коррупции оценить, конечно, отнюдь не просто. Это связано прежде всего с тем, что она (как и другие виды теневой экономической деятельности) в принципе укрыта от официального статистического учета. Кроме того, многие виды коррупции даже не связаны прямо с выплатой денежных вознаграждений (скажем, госчиновник помогает бизнесмену получить выгодный заказ, а бизнесмен оформляет на синекурную работу кого-либо из его родственников). Поэтому привычные для экономистов денежные оценки использовать в этой области довольно трудно.

Чтобы получить сравнительные данные о степени развития коррупции в разных странах, чаще всего используют социологические опросы и экспертные оценки.

В настоящее время наибольшим авторитетом пользуется индекс восприятия коррупции (Corruption Perceptions Index – CPI), который рассчитывается международной ор-

ганизацией «Transparency International» (в буквальном переводе – «Международная прозрачность»). С 1995 г. эта некоммерческая неправительственная организация по изучению коррупции и борьбе с нею регулярно, с интервалами в 4 года, публикует сравнительные индексы развития коррупции в разных странах мира. Поскольку организация работает в режиме мониторинга, она имеет базу индексов на каждый год. Для расчета таких индексов «Transparency International» интегрирует данные научных исследований, проводимых по разным странам отдельными экономистами

65

и организациями, за 3 года, предшествующие расчету сводного индекса. Эти исследования, в свою очередь, сравнивают даваемые бизнесменами и аналитиками субъективные оценки степени коррумпированности разных стран. В процессе обобщения данных отдельных исследований каждая страна получает оценку по 10-балльной шкале, где 10 баллов означают отсутствие коррупции (наиболее высокую «прозрачность» экономики), а 0 баллов – самую высокую степень коррупции (минимальную «прозрачность»).

В настоящее время опубликовано уже три крупных обзора индексов восприятия коррупции (1995, 1999 и 2003 гг.).

База используемых «Transparency International» данных постоянно растет: если в 1995 г. CPI был рассчитан для 41 страны мира, то в 2003 г. – уже для 133. Индекс восприятия коррупции 2003 г. обобщал результаты 17 исследований общественного мнения, проведенных 13 независимыми организациями, причем в итоговый список включили только те страны, которые были охвачены как минимум тремя исследованиями.

Исследования «Transparency International» показывают сильную дифференциацию стран мира по степени развития коррупции (Табл. 2-5).

Вполнезакономерно,чтобедностьикоррупцияидут«рука об руку»: наиболее высококоррумпированные страны – это прежде всего развивающиеся страны с низким уровнем жизни. Постсоциалистические страны имеют несколько лучшие оценки, но и здесь коррупция довольно высока. Однако богатство само по себе не гарантирует свободы от коррупции. Германия и США имеют примерно тот же балл, что и намного более бедная Ирландия; Франция оказалась хуже Чили, Италия – хуже Ботсваны.

Дифференциация внутри групп стран с примерно одинаковым уровнем жизни сильно зависит от национальной хозяйственной культуры и от политики правительства. Так, для стран с конфуцианской культурой (Китай, Япония, Сингапур, Тайвань), где с глубокой древности честный и мудрый чиновник считался культовой фигурой, индексы коррупции заметно ниже, чем, например, для стран Южной Азии (Индия, Пакистан, Бангладеш), в которых нет традиции фетишизации управленческого труда.

66

67

Окончание таб. 2-5

В целом можно, таким образом, отметить две универсальные закономерности:

•коррупция обычно выше в бедных странах, но ниже в богатых;

•коррупция в целом ниже в странах западно-европейской цивилизации и выше в периферийных странах.

Сравнение индексов восприятия коррупции за разные годы показывает, что многие страны за относительно короткий промежуток времени серьезно меняют степень коррумпированности. Например, в таких странах, как Италия

иИспания, ситуация заметно ухудшилась, а в Аргентине

иИрландии улучшилась. Впрочем, делать межвременные сравнения индексов CPI надо очень осторожно, поскольку изменения балльных оценок страны могут быть результатом не только изменившегося восприятия коррупции, но и изменившихся выборок и методологии проведения опросов.

Несмотря на все оговорки, именно индексы восприятия коррупции считаются наиболее общепринятыми для сравнительных исследований коррупции. Именно их и использовали сторонники этнометрических методов.

Следует подчеркнуть, что даже в 1990–2000-е гг. за рубежом большинство исследований о взаимосвязи этнометрических индексов и теневой хозяйственной деятельности проводились лишь на качественном, но не на количественном уровне. Однако в некоторых исследованиях гипотезы о корреляции между коррупцией и теми или иными культу-

68

рологическими параметрами все же проверялись этнометрическими методами, что делает выводы о наличии или отсутствии таких корреляций высоко достоверными.

В частности, многие полагают, что важным культурным фактором,влияющимнаразвитиекоррупциивтомилиином регионе, является религия. При помощи статистических методов ряду исследователей удалось измерить взаимосвязь между иерархичностью преобладающей в какой-либо стране религии и уровнем коррупции. Анализ 33 стран, проведенный группой исследователей из Всемирного банка во главе с американским экономистом-компаративистом Рафаэлем Ла Портой, показал, что страны с высокоиерархическими религиозными системами (католичество, православие, ислам) гораздо сильнее подвержены коррупции, чем страны с менее иерархическими религиями (протестантизм)24. В дальнейшем эти результаты были подтверждены на выборке из 114 государств25. Аналогичные исследования проводились и другими исследователями. Так, американский экономист Дениэль Трейзман сравнил уровень коррупции с долей протестантов в населении 64 стран и выявил устойчивую отрицательную корреляцию между этими двумя показателями26. В работе М. Палдама установлено, что в странах с такими религиями и конфессиями, как католицизм, православие, ислам, буддизм и индуизм, уровень коррупции выше, чем в странах с племенными религиями и реформированным христианством (протестантизм и англиканство)27.

Наиболее последовательно проблема культурной обусловленности коррупции рассмотрена американским социологом Брайеном Хастидом. Используя статистический анализ корреляций между индексом коррупции и культурными измерениями 50 стран мира, он пришел к выводу, что следу-

24La Porta R., Lopez-De-Silanes F., Shleifer A., Vishny R.W. Trust in Large Organizations // The American Economic Review. Papers and Proceedings. 1997 (CXXXVII). № 2. P. 337.

25La Porta R., Lopez-De-Silanes F., Shleifer A., Vishny R.W. The Quality of Government // The Journal of Law, Economics and Organization. 1999. Vol. XV (1). P. 251-252.

26Treisman D. The Causes of Corruption: A Cross-National Study. Unpublished manuscript, University of California, Los Angeles, June 1999; Lambsdorff J.G. Corruption in Empirical Research – A Review // Transparency International Working Paper. 1999. November.

27PaldamM.CorruptionandReligion.AddingtotheEconomicModel.Unpublished manuscript, Aarhus University, Denmark. 1999. September.

69

ет ожидать высокого уровня коррупции в странах с такими культурными характеристиками, как большая дистанция власти, низкий уровень индивидуализма и маскулинности28. В борьбе с коррупцией Б. Хастид предлагает поэтому учитывать культурную специфику каждой страны: например, в культурах с высокой маскулинностью предоставление информации о фактах коррупции должно, по его мнению, изображаться как личные достижения, увеличивающие материальный статус; а в культурах с высоким избеганием неопределенности институциональные реформы должны проводиться таким образом, чтобы неопределенность ассоциировалась с теневой практикой, а снижение тревоги и риска – с чистыми, законными трансакциями29.

Сами сотрудники «Transparency International» также вне-

сли важную лепту в изучение взаимосвязи хофстедовых индексов с индексами коррупции. Используя базу данных по СPI за 1998 г., они рассчитали индексы корреляции Пирсона для 50 стран мира (Табл. 2-6).

Таблица 2-6

Корреляция по Пирсону между хофстедовыми показателями и индексами восприятия коррупции30

Мы видим, что, по данным «Transparency International», корреляции по трем индикаторам оказались значимыми или даже сверхзначимыми. При этом для всей группы 50 стран мира обнаруживается сильная корреляция с индивидуализмом и дистанцией власти, а с избеганием неопределенности – слабая. В отношении же маскулинности корреляция рассчитана только для богатых стран, и она оказалась слабой и малозначимой.

28Husted B. Op. cit.

29Husted B. Р. Op. cit.

30 Hofstede G. Culture`s consequences: Comparing values, behaviors, institutions and organizations across nations. 2 ed. Sage Publications, 2001. Р. 517.

70

Сопоставим теперь выводы Б. Хастида и «Transparency International» с нашими данными по трем регионам России о характере корреляционной зависимости между хофстедовыми индексами и суждениями респондентов о степени распространенности коррупционных отношений (Табл. 2-7). Все три исследования сходятся на том, что восприятие распространенности коррупционных отношений положительно зависит от хофстедова индекса индивидуализма и отрицательно – от индекса дистанции власти. Что касается влияния других индексов, то теперь можно объяснить, почему оно не было зафиксировано в нашем исследовании: даже на мировом уровне их влияние является либо значимым, но слабым (влияние избегания неопределенности), либо и слабым, и малозначимым (влияние маскулинности).

Таблица 2-7

Сравнение разных оценок зависимости восприятия коррупционных отношений от хофстедовых индексов

Обоснованность результатов по России подтверждается, таким образом, аналогичными результатами по странам мира в целом.

Итак, проведенное исследование подтверждает зависимость развития теневых экономических отношений от хофстедовых характеристик ментальности. В таком случае сни-

71