Учебники Монографии и др 2 / Теневая и Криминальная эк-ка / Книга Криминализация экономики / Криминализация и оргпреступность - 2008. Черновой вариант книги 2011

по силовому предпринимательству. Уже к 2000 г. их доминирующее положение стало явным. Некоторые исследователи говорят даже о монопольном положении так называемых «красных крыш» на рынке по обеспечению безопасности, что, конечно, следует считать преувеличением – «бандитские» и «коммерческие крыши» вовсе не исчезли, хотя их роль заметно снизилась.

Совмещение функций официальных и неофициальных стражей порядка определенным образом трансформирует отношение работников органов к преступникам. С одной стороны, рэкетиры начинают рассматриваться как коммерческие конкуренты, бороться с которыми надо уже не за страх и не за совесть, а за собственный кошелек. С другой стороны, защитники порядка в мундирах теряют интерес к качественному уменьшению рискованности бизнеса, поскольку это вызвало бы снижение спроса на их неофициальные услуги.

Формируется государственно-уголовный паритет45, когда государственные служащие становятся своеобразными партнерами уголовников.

Таким образом, на протяжении последнего десятилетия в России сложилась плюралистическая система защиты прав собственности, в которой легальная государственная правоохранительная деятельность не дополняется, а, скорее, подменяется двумя разновидностями нелегальной и одной легальной, но не государственной.

В начале 1990-х гг. казалось, что система «крыш» – это только временный суррогат нормальной системы защиты прав собственности, которая возможна лишь на основе господства государственных силовых структур. Теперь, когда плюралистическая система защиты прав собственности стабилизировалась и институционализировалась, надо задуматься, не отражает ли она некоторые глубинные закономерности развития бизнеса в российской цивилизации.

Дело в том, что в России никогда не было правового государства – всегда официальные правила сильно коррелировались общепризнанными неформальными нормами. Нет в

45 Радаев В.В. О роли насилия в российских деловых отношениях // Вопросы экономики. 1998. № 10. С. 94.

212

ГЛАВА 4. Институциональная коррупция

Органическим спутником института организованной экономической преступности является институциональная коррупция – коррупция, превратившаяся из отклонения от социальной нормы в элемент этой нормы.

ВсовременнойРоссиикоррупциясталаобщегосударственнымявлением,однойизсамыхболезненныхпроблем,подрывающейавторитетвласти,разрушающейгосударственность, ослабляющей экономику и в конечном итоге создающей угрозу национальной безопасности страны. В последние годы практически ни один документ, характеризующий социаль- но-экономическую и политическую ситуацию в Российской Федерации, не обходится без упоминания о необходимости решительной борьбы с коррупцией. Коррумпированность нынешней российской системы государственного управления, отдельных ведомств, предпринимательских структур, вовлеченность в систему коррупционных отношений значительного числа россиян давно стали проблемой, вызывающей повышенное внимание общества.

Одним из приоритетных направлений деятельности ОВД остается проблема противодействия коррупции. Масштабы и степень влияния коррупции на различные стороны жизнедеятельности государства и общества не только угрожают внутренней безопасности страны, но и наносят существенный ущерб международному авторитету России.

4.1. Коррупция как угроза национальной безопасности России

Коррупция в современной России давно переросла рамки тривиального криминального явления с локальными «зонами поражения». Она стала всеохватывающей и всепроникающей силой, подвергающей криминальной деформации весь срез системы властных полномочий органов государственного и муниципального управления. Коррупция стала неотъемлемым элементом рыночных отношений, «обязательной» теневой стороной взаимодействия власти и бизнеса, ключевым фактором конкуренции хозяйствующих субъектов, извлечения и распределения прибыли, присвоения

214

собственности или прав на нее и т.п. Иными словами, она превратилась в некое институциональное явление, которое представляет реальную угрозу основам государственности и национальной безопасности России. И в этом своем качестве она требует пристального внимания исследователей.

Криминологическое определение коррупции. Извест-

но, что уголовно-правового понятия коррупции в России не существует . Вместе с тем коррупция как объект криминологического изучения имеет особое значение для науки.

Поскольку коррупция как социальный феномен – явление сложное и многомерное, для его характеристики может быть дано много различных определений. Прежде всего следует сказать, что коррупция проявляется в разложении власти, когда государственные (муниципальные) служащие и иные публичные лица, уполномоченные на выполнение управленческих функций, используют свое служебное положение, статус и авторитет занимаемой должности в корыстных целях для личного обогащения или в групповых интересах.

Иными словами, коррупционная преступность – это преступления лиц, официально привлеченных к управлению, т.е. государственных и муниципальных служащих и иных лиц, уполномоченных на выполнение публичных функций, использующих имеющиеся у них по статусу возможности для незаконного извлечения личной выгоды .

Если поставить задачу применить в исследовании корруп-

ции криминологический подход, обладающий свойствами системности, то целесообразно рассматривать это явление в тех сферах, которым наносится наибольший ущерб. Ины-

Хотя, в частности, обеспечивается уголовно-правовая криминализация различных форм коррупционного поведения. При этом следует учитывать, что не все формы коррупционного поведения могут подпадать под понятие преступления, а сама уголовно-правовая криминализация тех или иных форм коррупционного поведения есть результат, зависящий от множества факторов: от специфики исторически и социокультурно детерминированных традиций, обычаев и подходов к оценке того или иного поведения в качестве девиантного и/или делинквентного, от особенностей политического режима и переживаемой обществом и государством исторической эпохи, от традиций правовой системы, уровня правовой грамотности и правосознания граждан, развитости институтов гражданского общества и т.д.

Волженкин Б.В. Коррупция // Выработка стратегического курса антикоррупционной деятельности российского общества и государства: Материалы к Национальному антикоррупционному семинару. Москва, 24–25 мая 2000 г. –

М., 2000. С. 101–103.

215

ми словами, проявление совокупности дисфункциональных

исоциально деструктивных свойств коррупции следует изучать в первую очередь в таких сферах как государство, право и экономика . Предлагаемый криминологический подход способен элиминировать известные недостатки одностороннего уголовно-правового рассмотрения проблемы коррупции, при котором анализ редко выходит, к примеру, за узкие рамки проблем уголовно-правовой криминализации и квалификации тех или иных деяний, связанных со взяточничеством, вымогательством, злоупотреблением должностным положением и т.п.

Сполитико- и государственно-правовых позиций корруп-

ция есть главный способ криминализации политической власти и системы управления, ее перерождения из института, выражающего единый общенациональный интерес, в апологета и тайного защитника корпоративного интереса , при котором выполнение государственных обязанностей (государственных, муниципальных или иных публичных функций) замещается рентоориентированным поведением чиновников и обеспечивается конвертация власти в собственность и капитал. Коррупция в социально-правовом ракурсе может рассматриваться в национальном масштабе как генератор дисфункций в системе институтов макросоциального управления, приводящих к нарушению баланса интересов в пространстве сложившихся общественных отношений. В экономическом смысле коррупция представляет собой латентную внелегальную форму социально не санкционированных обменных и распределительных отношений, ограничивающих экономическую свободу, свободу конкуренции

идоступа граждан и бизнеса к национальным ресурсам. Попытаемся теперь обосновать, почему коррупция вы-

ступает ключевой угрозой национальной безопасности, каковы главные факторы детерминации этого социальноэкономического явления, его отрицательные внешние эф-

До сих пор же подавляющее большинство юридических исследований коррупции уделяют внимание только правовым аспектам, в лучшем случае апеллируя к рассмотрению вопросов развития основ государственности, функционирования властных структур.

То есть интереса определенных и немногочисленных групп граждан, так называемых экономических и политических властных элит, организованных преступных сообществ и т.п.

216

фекты и каковы возможности противодействия этой криминальной угрозе.

Коррупция как ключевая угроза национальной безо-

пасности России. Национальная безопасность может пониматься как состояние институтов власти, экономики и иных важнейших сфер жизнедеятельности общества, при котором обеспечивается реализация и надежная защита интересов личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз. Из множества существующих современных эндогенных (внутренних) угроз безопасности России особое место занимает коррупция. Именно она обладает наиболее разрушительным потенциалом – в части деструктивного, дисфункционального воздействия на всю систему социаль- но-экономических отношений. Причем речь должна идти не о бытовой, а преимущественно о деловой коррупции, поскольку именно она принимает в переходную эпоху тотальный характер, охватывая срез отношений и связей властных структур, политической элиты и бизнеса на уровне системы макроэкономического и регионального управления.

Можно выделить как минимум два аргумента в обоснование справедливости утверждения о том, что коррупция представляет ключевую угрозу безопасности нашей страны.

Первый связан с наличием макросоциальных масштабов, которые приняло данное явление в России. Однако если мы будем опираться на данные государственной уголовной статистики, мы вряд ли сможем подтвердить это. Дело в том, что официальные данные правоохранительных органов не подтверждают обвальный рост коррупции за последние годы. Так, по одному из главных видов коррупционных преступлений – взяточничеству, в 2006 г. было выявлено 11 063 факта, что на 51% больше по сравнению с 2002 г., когда количество выявленных фактов составило 7311; число лиц, привлеченных к уголовной ответственности в тече-

ние 2006 г., – 5194 чел., в 2002 г. – 2495 (рост на 108 %).

При этом сами правоохранительные структуры государства признают, что реальный уровень коррупции несравненно выше. МВД России считает, что ущерб от этого явления может составлять от 20 млрд до 40 млрд долл.; по оценке, на которую сослался в конце 2007 г. первый заместитель Генерального прокурора РФ А.Э. Буксман, емкость кор-

217

рупционного рынка в стране достигла 240 млрд долл. Если исходить из последней оценки, то получается, что сегодня на взятки чиновникам российский бизнес ежегодно тратит почти 1,4 российского бюджета, или почти 1/3 часть ВВП . Средний же размер взятки в деловой коррупции превышает 100 тыс. долл., что позволяет, по словам А.Э. Буксмана, «среднему» продажному чиновнику приобрести квартиру площадью 200 м2. Эти данные показывают, насколько велики масштабы коррупционных явлений в нашей стране. Можно сказать, что размеры этого зла давно пересекли черту социальной терпимости и превысили все допустимые параметры. Кстати, названные данные требуют, видимо, пересмотра наших оценок параметров теневого сектора экономики! Традиционно его объемы приравнивают к 40–50% от официального ВВП России. Вместе с тем, как было отмечены выше, только размеры коррупции достигают почти 1/3 часть ВВП. Существуют оценки, каков примерный удельный вес взяток в общем объеме теневых доходов: от 10% (данные общественной организации «ОПОРА России») до 25% (по данным различных социологических опросов). Если взять даже самую низкую оценку (10%), то получится, что теневые доходы бизнеса превышают размер взяток в 10 раз. Простые арифметические действия (240 млрд долл. × 10 = 2400 млрд долл.) показывают, что реальные размеры теневой экономики могут более чем в 6 раз превышать традиционные оценки. Разумеется, такой вывод требует более тщательнойаргументацииидополнительныхисследований. И если в дальнейшем он подтвердится, то это принципиально меняет всю конфигурацию расстановки сил и позиций легального и внелегального сегментов российского хозяйства. Столь существенная недооценка последнего чревата полным фиаско существующей государственной стратегии противодействия теневым и криминальным явлениям .

Рос. газ. 2006. 7 нояб. (№ 4215). Интернет-версия: http://www. rg.ru/2006/11/07/buksman.html

Размер федерального бюджета РФ в 2005 г. составил (в фактическом исполнении) 5.127,2 млрд руб. или примерно 178 млрд долл. Российский ВВП в 2005 г. составил 21.634 млрд руб., или 751 млрд долл. (бюджет к ВВП = 23,7%). http://www.gks.ru.

Однако не следует спешить с выводами о «национальной катастрофе». Даже если параметры теневого сектора явно недооценены, существуют факторы, которые нейтрализуют это явление. Речь может идти прежде всего об интен-

218

Второй аргумент, позволяющий отнести коррупцию к категории ключевой, а по сути главной угрозы национальной безопасности, связан с глубиной проникновения коррупционных явлений в ткань общественных отношений, мораль и психологию людей. Коррупция практически прошла стадию легитимации и стала для многих привычным, обыденным явлением. Это подтверждают данные многочисленных опросов населения. К примеру, анализ итогов изучения российского общественного мнения о феномене коррупции, проведенного ВЦИОМ в октябре 2004 г., показал, что «уровень «толерантности» общества к коррупции достаточно высок» . Это связано прежде всего с тем, что в течение последних лет произошло, по данным ВЦИОМ, катастрофическое падение нравов: самой большой эрозии подверглись «фундаментальные» качества россиянина – честность (падение в 5 раз), доброжелательность (в 6 раз), бескорыстие (в 8 раз), чувство товарищества (в 4 раза) .

В условиях, когда совокупная величина взяток в сфере деловой коррупции стала превышать размер доходной части бюджета, а основная масса населения в целом терпимо относится к этому феномену и пока не надеется, что правоохранительные структуры государства способны переломить ситуацию10, это может означать только одно – под основание государственности, права и экономики заложено мощное взрывное устройство. Феномен столь массовой и масштаб-

сивных процессах легализации внелегальных капиталов. Яркие примеры дает сама мировая история, причем не столь давняя: стоит вспомнить, допустим, широкомасштабное отмывание капиталов бутлегеров и легализацию (легитимизацию) самих незаконных торговцев спиртным во времена правления Франклина Делано Рузвельта (1933–1945 гг.) (См., напр.: Мессик Х., Голдблат Б. Бандитизм и мафия. История организованной преступности в Америке // Иностранная литература. 1992. № 11–12. С. 228–281; Егоршин В. М., Колесников В.В. Преступность в сфере экономической деятельности: Монография. – СПб., 2000. С. 135-136; Колесников В.В. Экономическое развитие общества и преступность // Современные проблемы и стратегия борьбы с преступностью: Монография / Науч. ред. В.Н. Бурлаков, Б.В. Волженкин. – СПб., 2005. С. 337-338) или масштабную амнистию теневых капиталов, проведенную при Шарле де Голле (1959–1969 гг.) во Франции.

Кофанова Е.Н., Петухов В.В. Общественное мнение о коррупции в России // Мониторинг общественного мнения. 2005. № 1 (73). С. 15.

АиФ. 2007. № 12. С. 6.

10 Этому мешает, по-видимому, низкий уровень доверия населения к данным структурам: 80% населения просто боится собственной милиции и не верит, что может защитить свои права в суде. АиФ. 2007. № 12. С. 6.

219

ной коррупции обесценивает демократические достижения последнего времени и те жертвы, которые были принесены нашим народом на алтарь демократии и реформ. И сегодня вопрос, видимо, стоит следующим образом: или мы сумеем переломить криминальную ситуацию в органах власти и управления, обуздать коррупцию и свести коррупционную преступность до социально терпимого уровня, или следует забыть о продолжении прогрессивных реформ в государстве, экономике и праве.

Оценки масштабов коррупции. Близки по своим пара-

метрам названному А.Э. Буксманом объему коррупционных услуг аналитические данные ряда авторитетных исследовательских центров. Так, по оценкам Фонда «ИНДЕМ»11, за период 2001–2005 гг. емкость коррупционного рынка в России возросла с 33,5 млрд до 316 млрд долл. Емкость рынка деловой коррупции по отношению к доходам федерального бюджета составила соответственно 0,66 и 2,66. Средний размер взятки, получаемой чиновниками от представителей бизнеса, возрос с 10,2 тыс. до 135,8 долл.; последнее означает, например, что площадь квартиры, которую можно купить на одну среднюю взятку, в 2001 г. равнялась 30 кв.м, а

в 2005 г. – уже 209 кв.м.

Представляют интерес данные другой авторитетной меж-

дународной организации – Transparency International, кото-

рая ежегодно публикует так называемые Индексы восприятия коррупции (свободы от коррупции) и в соответствии с их значениями, составляет рейтинг, у каждой страны в котором определяется свое место. Россия в таком рейтинге, составленном TI, занимала в 2003 г. 71–76 места, имея индекс восприятия коррупции 2,7, в 2006 г. –127 место с индексом 2,5, в 2007 г. – 143 место с индексом 2,312. Результаты исследований, проведенных TI в 2006 г., подтверждают вывод о наличии устойчивой связи между коррупцией и нищетой –

11http://www.indem.ru.

12http://www.transparency.org.ru. В 2006 г. рейтинг включал 163 государства,

в2007 г. – 180 стран. Для справки: идеальный уровень свободы от коррупции (коррупционные явления сведены практически к минимуму) соответствует значению индекса, равному 10,0. Так, в рейтинге TI самый низкий уровень коррупции отмечен в Финляндии, Дании и Новой Зеландии (у каждой из них индекс восприятия коррупции, соответственно, составил в 2006 г. – 9,6, в 2007 г. – 9,4).

220

она прямо пропорциональна: чем больше емкость коррупционного рынка, тем выше уровень нищеты населения13.

Авторитетная швейцарская организация «Всемирный Экономический Форум» (ВЭФ) – «World Economic Forum» (WEF)14, проводит измерение и мониторинг конкурентоспособности15 по большой группе стран, в ходе которых в качестве переменных величин безопасности рассматриваются такие признаки и угрозы, как коррупция, организованная преступность, отмывание денег, терроризм. По данным исследования «Международная конкурентоспособность благодаря безопасности», выполненного по поручению Центральной Торговой Палаты Финляндии в ноябре 2004 г. по методике ВЭФ16, Россия занимала места, как правило, в конце списка исследуемых стран17. Это касается в первую очередь положения России в рейтинге стран по наличию такой угрозы, как коррупция. По данному показателю нашей стране был присвоен индекс, равный 3,5. У США – 5,1 Германии – 5,3 Великобритании – 5,6 Финляндии – 6,6. При этом индекс, равный 1, означает, что коррупция вызывает значительные расходы, а индекс 7 – что издержки от коррупции минимальны (шкала имеет параметры от единицы до семи).

В целях соблюдения научной корректности при анализе коррупции (как неоднозначного латентного социального явления) не следует абсолютизировать данные, приводимые вышеназванными тремя организациями. Дело в том, что все эти индексы и рейтинги составляются на основании опросов различных категорий экспертов. В силу этого данные оцен-

13Показательно название Пресс-релиза TI, опубликованного 6 ноября 2006 г. в Берлине, – «2006: Индекс Восприятия Коррупции еще более явно подтверждает связь между нищетой и коррупцией и показывает, что, несмотря на совершенствование законодательства, механизмы коррупции по-прежнему работают без остановки». Аналогичный вывод подтверждается и через год – в Пресс-релизе TI, опубликованном 26 сентября 2007 г.

14См., напр.: http://www.worldbank.org.md.

15Определение и измерение конкурентоспособности является, по мнению ВЭФ, очень важным, поскольку существует четкая связь между конкурентоспособностью и благосостоянием народа.

16http://www.lut.fi/nordi/publications/2004_2005/.

17Jalas Kari. Turvallisuudesta kansainvдlistд kilpailukykyд / Yritystoiminnan riskit Venдjдllд. Lappeenranta: Lappeenrannan teknillinen yliopisto, 2005. (р. 4- 15).

221