33. Раннефеодальная монархия в Англии. Влияние нормандского завоевания на складывание социальной структу­ры общества.

В качестве главных этапов развития английского феодального государства можно выделить:

1) период англосаксонской раннефеодальной монархи в IX- XI вв.;

2) период централизованной сеньориальной монархии (XI- XII вв.) и гражданских войн за ограничение королевской власти (XII в.);

3) период сословно-представительной монархии (вторая половина XIII-XV в.);

4) период абсолютной монархии (конец XV - середина XVII в.).

Массовое проникновение на остров Британию германских племен англов, саксов, ютов, фризов и др., живших на Ютландском полуострове и в нижнем течении Рейна и Эльбы, началось с V века, после ухода из Британии римских легионов, когда остров остался фактически полностью беззащитным. Завоевание Британии, продолжавшееся около 150 лет, сопровождалось массовым уничтожением или насильственной ассимиляцией местных кельтских племен, либо их оттеснением на окраины (в Каледонию — нынешнюю Шотландию, в современные Уэльс и Корнуэлл), где они облагались тяжелой данью. Завоевательные войны ускорили процесс разложения первобытнообщинного строя у англосаксов, однако по сравнению с регионами континентальной Европы этот процесс отличался крайне замедленными темпами. Романизация Британии, осуществляемая в I—V вв., главным образом коснулась лишь городов и отнюдь не достигла того уровня, который она имела в Галлии; к тому же эти достаточно слабые следы романизации подверглись двухкратному уничтожению — вначале кельтами, когда они временно овладели Британией после ухода римлян, а затем англосаксонскими завоевателями, когда они сменили здесь кельтское господство. Поэтому синтез германских и романских элементов, характерный для Галлии, здесь практически не имел места; феодальная система вырастала из недр англосаксонской родоплеменной организации в результате ее собственной внутренней эволюции.

На территории острова Британия первоначально возникло не менее 15 племенных англосаксонских княжеств, а впоследствии образовалось семь варварских королевств: Кент, расположенный на крайнем юго-востоке, основанный ютами; Уэссекс, Суссекс и Эссекс — в южной и юго-восточной части острова, основанные саксами; Бостонная Англия— на востоке, Нортумбрия— на севере и Персия— в центре острова, основанные главным образом англами. Время сосуществования и соперничества этих королевств условно называют «гептархией» (семицарствием, семидержавием). В рамках этих королевств и начали разворачиваться феодализационные процессы, завершившиеся уже в объединенной Англии в IX—XI вв.

Социальная структура общества. Основную массу населения англосаксонских государств составляли свободные крестьяне общинники — кэрлы, владевшие довольно крупными участками земли (гайдами). Кэрлы обладали всей полнотой имущественных и политических прав — они могли участвовать в народном собрании, в органах местного самоуправления, обладали правом ношения оружия и службы в народном ополчении. Вместе с тем, уже самые ранние источники англосаксонского периода свидетельствуют, что кэрлы несли в пользу государства определенные повинности: они безвозмездно предоставляли в пользу короля, когда он находился в данной местности, все необходимые продовольственные и фуражные средства, а также были обязаны выполнять трудовую повинность по строительству и ремонту оборонительных сооружений и мостов. В отличие от соседской общины-марки, характерной для франков, в Англии преобладал болыпесемейная община, состоявшая, как правило, из одной большой патриархальной семьи. При расселении англосаксов в Британии каждая семья получила надел в одну гайду, равный 120 акрам (около 50 га). Земля, находившаяся в совместном пользовании всей семьи, не могла быть продана, завещана, передана по женской линии, — процесс превращения земли в аллод задерживался фактом ее принадлежности всему семейному коллективу.

Вместе с тем, уже самые ранние англосаксонские правды свидетельствуют о том, что в обществе существовало выраженное социальное неравенство. На одном полюсе формировалась родовая знать (эрлы), выделившаяся из массы рядовых общинников и имевшая тенденцию к превращению в крупных землевладельцев (имеются основания предполагать, что эрлы владели земельными участками, в два раза превышающими участки кэрлов). Согласно ранним англосаксонским правдам (начало VII в.), вергельд эрла (400 шиллингов) был в два раза выше, чем вергельд кэрла (200 шиллингов); к концу VII в. вергельд эрла вырос еще в полтора раза. На противоположном полюсе группировались слуги-рабы, в основном из числа покоренного кельтского населения. Рабом мог стать и свободный человек, попавший в долговую кабалу. Раб не имел земельного надела, не мог выступать от своего имени в суде; рабское состояние было наследственным. За убийство раба вергельд не выплачивался; хозяину лишь возмещалась стоимость убитого. Полусвободные люди (лэты или уили), вергельд которых составлял от 60 до 80 шиллингов, не имели собственной земли и были вынуждены работать на своих господ, выплачивая оброк и выполняя барщинные повинности.

С конца VII в. в англосаксонских государствах приобрели силу процессы феодализации. Основную роль в этих процессах сыграла королевская власть, а главными инструментами формирования феодальной собственности являлись либо прямые королевские земельные пожалования дружинникам и церковным конгрегациям (начало христианизации англосаксов относится к 597 г.), либо — как переходная ступень — предоставления права «кормления» с определенных участков королевских владений. Такие пожалования оформлялись специальными грамотами, а земля, доходы с которых жаловались частным лицам, носила наименование «бокленд». Право получения доходов с земли довольно быстро перерастало в право распоряжения ею, так что с появлением бокленда процесс возникновения крупной феодальной земельной собственности стал лишь вопросом времени.

Крупные землевладельцы первоначально носили наименование глафордов, впоследствии — лордов. На их землях трудились в основном массы рабов и полусвободных людей, тогда как общинники-кэрлы длительное время сохраняли личную свободу, хотя и вынуждены были переходить под покровительство глафордов, которые «ставили их под свою соку» (т. е. под свой патронат). Королевская власть не только не препятствовала, а, наоборот, содействовала утверждению иммунитетных привилегий глафордов, пытаясь использовать их как своих уполномоченных по поддержанию общественного порядка на местах и мобилизации зависимого населения на строгое и точное выполнение государственных повинностей. В X в. (около 930 г.) было установлено, что все люди, лишенные земельной собственности, должны были в обязательном порядке перейти под покровительство глафордов (стать их сокменами), и прежде чем обращаться в королевский суд, эти люди должны были пытаться найти решения своих дел в суде глафорда. Если по истечении установленного срока ограниченный в правоспособности человек не находил себе покровителя (даже с помощью своих родственников), он считался правонарушителем, и всякий мог его безнаказанно лишить жизни, как разбойника и вора. За укрывательство таких людей виновные подвергались штрафу.

Следует специально подчеркнуть, что в англосаксонских королевствах не нашла своего применения система прекарных отношений, пережившая подлинный расцвет во Франкском государстве. Что же касается роли англосаксонской церкви в развитии феодализационных процессов, то эта роль была отнюдь не меньшей, чем в королевстве франков. Христианская церковь освящала своим авторитетом королевскую власть; в благодарность за это короли щедро раздавали бокленды духовным феодалам — епископам и монастырям, предоставляли право духовным прелатам участвовать в светских органах управления. Английское духовенство во главе с архиепископом Кентерберийским было более независимым от папской власти, чем церковные организации континентальных стран. Основой могущества церкви являлись ее земельные богатства: к XI в. церкви принадлежало не менее одной трети обрабатываемых территорий. Вместе с тем, духовные лица не были освобождены от общегосударственных налогов и повинностей.

Начиная с VII в. в англосаксонских королевствах наметился процесс формирования особого военного сословия — тэное, пришедших на смену прежним королевским дружинникам — гезитам. Первоначально тэном мог стать человек любого происхождения (из эрлов, кэрлов, ремесленников, даже вольноотпущенников), если он получил от короля или другого господина земельный участок площадью 5 гайд. К XI в. тэны оформились в особое замкнутое военное сословие. Они имели участок земли, право на владение которым было оформлено специальным королевским актом, и несли в отношении короля три основные повинности: участие в военных походах, в строительстве военных укреплений и в починке мостов. Кроме того, для отдельных представителей военно-служилого сословия могли быть введены по приказу короля и другие службы: снаряжение судов, охрана побережья и др. Тэны являлись аналогией франкских и германских конных рыцарей, оттеснивших на второй план пешее крестьянское ополчение (фирд). Крестьянство, оставшееся за пределами военно-служилого сословия, переходило в состав зависимого населения.

В X и начале XI вв. в Англии (особенно на юге страны) складывались крупные феодальные вотчины (маноры), в которых трудились различные категории зависимого крестьянства: гениты, потомки свободных кэрлов, обладавшие значительными земельными наделами (еиргатами— до 30 акров), положение которых было наиболее свободным, гебуры, владельцы средних наделов (до 7 акров), выполнявшие наиболее тяжелые повинности в виде барщины (до трех дней в неделю в течение всего года), и котсетли— держатели мелких наделов (до 5 акров), близкие к гебурам по своему правовому положению.

Тем не менее, к моменту нормандского завоевания Англии (1066 г.) процессы феодализации англосаксонского общества были еще далеко не завершены: господствующий класс еще не приобрел окончательно сложившуюся вассально-ленную структуру, а среди трудящегося населения была еще весьма значительна прослойка свободного крестьянства.

Эволюция государственного строя. Государственная организация ранних англосаксонских королевств отличалась большой архаичностью. Короли VI—VII вв. по-прежнему оставались скорее племенными вождями, чем носителями государственной власти. На местах длительное время эффективно функционировали органы самоуправления. Несколько поселений составляли округ, в масштабе которого созывались народные собрания. Округа объединялись в сотни, и свободные жители этих территорий также сходились на сотенные собрания. Еще более крупными территориальными единицами являлись графства (ширы или скиры), которые также имели свои народные собрания (моты или гемоты). Не исключено, что в рамках целых королевств в ранний период также могли существовать общенародные собрания воинов (типа мартовских полей у франков), но источники не содержат о них прямых указаний.

Между властителями отдельных варварских королевств, возникших на территории Британии, развернулось острое соперничество за верховную власть над всей страной. В конце VI — начале VII в. ведущая роль среди всех королевств принадлежала Кенту, с середины VII в. — Нортумбрии, в VIII в. — Мер-сии, с начала IX в. — Уэссексу. Король Уэссекса Экберт в 829 г. объединил под своей властью все англосаксонские королевства. Большинство последних превратились в провинции Уэссекса, но некоторые из них продолжали иметь собственных королей. Необходимость государственной централизации стала необходимой и возможной в связи с развитием феодализаци-онных процессов. Мощной консолидирующей силой стала и военная опасность, носителями которой являлись норманнские викинги, угрожавшие северо-западным регионам Англии, и датчане, оказывавшие военное давление с востока. В этих условиях именно Уэссекс, расположенный на юго-западе Британии и потому наиболее защищенный от внешней экспансии, сыграл роль естественного объединительного центра. Современное название объединенной страны — Англия — стало употребляться со второй половины X в.

Юридическое положение короля (кинга) в объединенном государстве находилось в соответствии с основными принципами государственной организации в форме раннефеодальной монархии. Сохранялось отношение к королю прежде всего как к верховному военному предводителю. Хотя монархическая власть была в принципе наследственной в рамках правящей династии, существовал порядок замещения престола, требовавший согласия высшего государственного совета, и это согласие мог получить далеко не каждый наследник престола. В ранних коронационных грамотах о королях говорилось, что они были «избраны и подняты» (в этой формуле запечатлелось воспоминание о древней традиции, когда вновь избранных королей поднимали на щите). После объединения страны положение королевской власти упрочилось. Если раньше вергельд за убийство короля варварского государства был равен вергельду за убийство архиепископа (он исчислялся в 7200 шиллингов, причем определенная его часть шла в пользу всего населения королевства), то два столетия спустя личность короля объединенного государства стала считаться священной и неприкосновенной, так что за посягательство на нее полагалась смертная казнь. За королем закрепилась прерогатива верховной собственности на землю; он располагал обширным собственным доменом. Король признавался высшим охранителем общественного правопорядка, поэтому судопроизводство во всех инстанциях осуществлялось от его имени, а часть налагаемых на правонарушителей штрафов шла в его пользу. Король получил монопольное право на чеканку монеты, на взимание налогов (в частности, т. н. «датских денег» — прямого поземельного налога на военные нужды) и пошлин, на военную службу в свою пользу со стороны свободных военнообязанных категорий населения. Население страны было обязано предоставлять королю постой и кормление. В распоряжении короля была вооруженная сила в лице дружины, которую он содержал на свои личные средства и потому мог использовать в собственных интересах. Королевский двор превратился в центр управления страной, а королевские приближенные приобрели статус государственных должностных лиц.

Роль высшего государственного органа стал играть т. н. уитенагемот («совет мудрых») — наименование, которое не употреблялось ни в документах, изданных этим органом, ни в королевских хартиях; это наименование было впервые использовано и тем самым введено в историю автором англосаксонской летописи XI века. В состав уитенагемота входил сам король и некоторые члены его семьи (например, жена и сыновья), представители высшего духовенства, наиболее могущественные земельные собственники, в т. ч. «королевские тэны» — прямые вассалы короля, державшие его земли. На заседания уитенагемота приглашались также короли Шотландии и Уэльса и выборные представители от города Лондона. Общее число членов уитенагемота колебалось от 30 до 100 человек. В целом, это было аристократическое собрание, в котором прениями руководили духовные лица. Созывался уитенагемот регулярно, не реже одного раза в год, обычно в дни празднеств Пасхи, Троицы или Рождества. Все важнейшие государственные решения король принимал «с совета и согласия» уитенагемота; даже королевские грамоты о пожалованиях земли скреплялись подписями членов названного совета. На заседаниях этого органа происходило избрание и низложение королей, назначение высших должностных лиц, а иногда и епископов, издание новых и отмена старых законов, решение вопросов войны и мира, набора армии и строительства флота. Совет был правомочен рассматривать важнейшие судебные дела; в него можно было принести апелляцию на решения судов графств. Наконец, совет мог заниматься решением чисто канонических, конфессиональных проблем, поскольку церковь и государство были практически неразделимы. Между королем и членами уитенагемота могли возникать разногласия, однако не было ни одного случая принятия советом какого-либо решения вопреки королевской воле.

Местное управление продолжало строиться на традиционных принципах самоуправления. Наиболее крупными единицами являлись графства, представлявшие собою либо территорию первоначального поселения племени, либо вновь учрежденный судебно-административный округ. В середине X в. общее количество графств составляло 32. Центрами графств были определены, как правило, укрепленные города, в которых в случае военной опасности могло укрываться население графства. Главой графства являлся элдормен— должность, которая вела свое происхождение из института племенных вождей и назначение на которую король осуществлял с согласия уитенагемота. Элдормен собирал ополчение округа и командовал им, следил за поддержанием общественного порядка в округе, участвовал в заседаниях королевского совета. По мере укрепления королевской власти элдормен стал постепенно терять свои полномочия в пользу королевского шерифа, который являлся довольно близкой аналогией франкскому графу: он заведовал королевскими имениями в графстве, отвечал за своевременное поступление в казну налогов и пошлин, осуществлял судебные и полицейские функции. Два раза в год под председательством элдормена (а позже шерифа) происходили собрания, в которых участвовала светская и духовная знать графства, а также представители свободного населения общин (священник, староста и 4 крестьянина от каждой общины). Собрания были призваны обсуждать местные дела, заслушивать и принимать к сведению королевские распоряжения, производить раскладку налогов, контролировать созыв ополчения, осуществлять суд по уголовным преступлениям и гражданским правонарушениям.

Графства делились на более мелкие судебно-административные единицы — сотни; число сотен в одном графстве колебалось от 4 (на севере страны) до 64 (в южных регионах). Примерно раз в месяц в сотнях созывались собрания, на которых были представлены сотенный старшина и крупные землевладельцы данной местности, а также по 6 представителей от каждой из сельских общин. Для данных лиц посещение собраний было обязательным, и за неявку виновные подвергались штрафу. Наряду с судебными делами сотенные собрания занимались раскладкой фискальных повинностей, оформляли различные юридические акты, в том числе связанные с отношениями собственности. С укреплением центральной и местной королевской администрации роль сотенных собраний постепенно падала. Сами собрания теряли свой демократический характер, поскольку главную роль в них стала брать на себя особая коллегия из двенадцати лиц (т. н. «старших тэнов»).

Свое самоуправление имели и низшие звенья англосаксонской административной системы — общины. Здесь действовали сельские сходы (галимоты), решавшие вопросы повседневной хозяйственной жизни (организация севооборота, порядок выпаса скота и др.). Кроме того, здесь могли рассматриваться мелкие проступки и присуждаться штрафы за них, разбирались гражданские тяжбы, приводились в исполнение решения высших инстанций. Во главе общины стоял избранный на общем сходе сельский староста (герефа).

Таким образом, развитие и общественного, и государственного строя раннефеодальной Англии в основных своих чертах не имело принципиальных отличий от аналогичных процессов, разворачивавшихся в раннефеодальной монархии франков.

Государственная власть организует англо-саксонское общество в систему соподчинённых государственных сословий, между которыми и распределяются функции, необходимые для существования и благополучия государственного целого, осуществляя, таким образом, то, что можно бы назвать государственным разделением труда. Из экономических классов возникают государственные тяглые сословия. Таков социологический смысл рассмотренного феодализационного процесса, подготовленного процессом все развивающейся социальной дифференциации, ему предшествовавшего и сделавшего его необходимым при тогдашних культурных условиях. Эта система соподчинённых государственных тяглых сословий должна была служить государственной власти дополнительным ресурсом в деле управления, с которым ему возможно было справляться с помощью старого, правительственного аппарата, становившегося всё более недостаточным с постепенным осложнением основных задач управления - обеспечения внутреннего и внешнего мира. Чтобы этот дополнительный правительственный аппарат выполнял успешно своё назначение, необходимо было, чтобы он находился в руках сильной центральной власти и в полном её распоряжении, иначе он мог из её орудия выродиться в её врага, и наделённые ею публично-правовыми полномочиями представители частной силы и власти легко могли превратиться из сотрудников её в конкурентов и даже врагов, опасных для государственного единства, для укрепления которого они были ею мобилизованы. Как известно, такова была дальнейшая эволюция феодализма в империи Карла Великого, выродившегося в политический партикуляризм и разложившего каролингскую империю и отдельные королевства, на которые она распалась, на целый ряд почти совершенно независимых княжеств, связанных с центром лишь фиктивными нередко узами вассальной верности.

Нормандское завоевание и его влияние на общественный и государственный строй Англии. Нормандия была в середине XI в. страной, достигшей полного расцвета феодальных отношений. Это сказалось прежде всего в ее военном превосходстве: герцог являлся главой тяжеловооруженной рыцарской конницы своих вассалов, а большие доходы, получаемые государем Нормандии с его владений, и в частности с городов, позволили ему иметь и собственные прекрасные военные отряды.

Герцогство имело лучшую по сравнению с Англией внутреннюю организацию и сильную центральную власть, которая дер-жала в руках и феодалов, и церковь.

Услышав о смерти Эдуарда Исповедника, Вильгельм отправил в Англию к Гарольду послов с требованием вассальной присяги и в то же время повсеместно объявил, что Гарольд -узурпатор и клятвопреступник. Вильгельм обратился к папе Александру II, обвиняя Гарольда в нарушении клятвы и прося папу благословить вторжение Вильгельма в Англию. В этой обстановке папа римский, считая, что английская церковь нуждается в реформе, послал Вильгельму освященное знамя, санкционировав тем поход на Англию. Вильгельм стал готовиться к вторжению. Поскольку Вильгельм не мог требовать от своих вассалов военной службы вне Нормандии, он созвал баронов на совет, чтобы получить их согласие на поход. Кроме этого, герцог начал вербовку добровольцев за пределами Нормандии. Он построил множество транспортных кораблей, собрал оружие и продовольствие. Первым помощником Вильгельма являлся сенешал Вильям фиц Осберн, брат которого имел поместья в Англии.

В лагерь Вильгельма отовсюду стекались рыцари. Помимо нормандских, были рыцари из Бретани, Фландрии, Пикардии, Артуа и т. д. Численность войск Вильгельма установить сложно. Историки считают, что Нормандия могла выставить 1200 рыцарей, а остальные районы Франции меньше. Историки считают, что всего судов было не более семисот и что переправить они могли примерно 5 тыс. человек (по расчетам Дельбрюка, около 7 тыс. человек). Только 2 тыс. воинов были тяжело вооруженными рыцарями, имевшими обученных коней (1200 человек из Нор-мандии и 800 человек из других областей). Остальные 3 тыс. человек-это пехота, лучники и команды кораблей. Переправа через Ла-Манш была делом рискованным и новым. Однако Вильгельм сумел уговорить баронов.

Пока шла эта подготовка, английский король Гарольд, прекрасно зная обо всем происходящем в Нормандии, собрал на юге Англии людей и корабли. Внезапно и совершенно неожи-данно для него на северную Англию по соглашению с Вильгельмом напали норвежский король Харальд Гардрода и изгнанный из Англии Тости. 20 сентября они вошли, имея большой флот в залив Хамбер. Английскому королю пришлось поспешить, бросив все, на север к Йорку. В отчаянной битве у Стамфордбриджа Гарольд разбил напавших на Англию. Норвежский король и Тости были убиты (25 сентября 1066 г.). Но 28 сентября на юге Англии в Пивенси высадилась армия Вильгельма, герцога нормандского.

Гарольд, узнав о высадке неприятеля, поспешил на юг. Его войска были ослаблены и в результате сражения с норвежцами, и в результате похода. Когда 6 октября Гарольд въехал в Лондон, ополчение южных районов еще не собралось, и основную силу войска Гарольда составляли хускерлы, знать и крестьяне юго-востока. Это были пешие отряды. Гарольд пошел навстречу завоевателям и стал ожидать вражеское войско, остановившись в 10 километрах от Гастингса. Встреча произошла 14 октября 1066 г.

Два войска, англосаксонское и нормандское (по составу и языку французское), представляли собой как бы две ступени в развитии военного искусства, олицетворяя различие в социально-политическом строе Нормандии и Англии. Англосаксонское войско - это в основном крестьянское пешее ополчение, вооруженное дубинами и в лучшем случае боевыми топорами Хускерлы и эрлы имели мечи, датские боевые топоры и щиты, но сражались также в пешем строю. Ни конного войска, ни лучников у Гарольда не было. Нормандское войско-это прекрас-ная тяжеловооруженная рыцарская конница. Сражались рыцари с седла. Имелись также отряды лучников.

Разгром англосаксонского войска был предрешен. В сражении и погибли Гарольд и многие тены и эрлы. Поражение было полным и окончательным. Вильгельм не торопился с дальней-шими действиями.

Лондонские горожане решили не оказывать сопротивления Вильгельму, очевидно, опасаясь разгрома города. Графы, лорды, епископы и шерифы наперебой стремились примириться с Вильгельмом и заявить о своей лояльности. В целом южная Англия не оказала заметного сопротивления завоевателям.

На рождество 1066 г. Вильгельм (1066--1087) был помазан на царство в Вестминстрое. Церемония происходила в своеобразной обстановке: свита Вильгельма по ложному слуху о пре-дательстве подожгла дома вокруг собора и начала избивать всех, кто попадался под руку; все, кроме Вильгельма и священников выбежали из церкви, завязалась борьба. Но церемония все же была завершена должным образом.

Желая снискать поддержку населения, Вильгельм обещал «соблюдать добрые законы Эдуарда». Однако грабежи и насилия нормандских баронов продолжались довольно долгое время. В целом к концу 1068 г. не только южная, но и северная Англия признали Вильгельма. Дабы гарантировать покорность горожан Лондона, непосредственно у его городской стены началась постройка королевской крепости -Тауэра.

В 1069 г. против нового короля восстали северные районы Англии, и Вильгельм организовал туда карательную экспедицию. В результате на всем пространстве между Йорком и Даремом не осталось ни одного дома и ни одного живого человека, йоркская долина превратилась в пустыню, которую пришлось заново заселять уже в XII в.

По мнению английского историка А. Мортона, «покорение Англии норманами можно рассматривать одновременно как последнее из нашествий скандинавов и как первый крестовый поход». Хотя Вильгельм и был феодальным князем, армия его не была феодальной армией; она состояла из людей, забранных отовсюду, привлеченных обещаниями земли и грабежа. Он предусмотрительно заручился поддержкой самых раз-нообразных союзников, в том числе и папы Римского; последний союз породил в дальнейшем целый ряд претензий и конфликтов. Армия Вильгельма была невелика, вероятно около 12 тыс. чело-век, но она была обучена новым, неизвестным в Англии приемам ведения войны. Основным оружием их был топор. Норманы применяли искусное сочетание одетых в тяжелые доспехи конников и стрелков из арбалетов, сочетание, позволявшее им расстраивать ряды противника еще издали, до начала решительной атаки. Как только стену щитов пробивали, конница бросалась вперед, не давая преследуемому врагу никакой возможности оправиться. В этом была причина победы норманов с военной точки зрения.

Политическая причина победы заключалась в том, что Вильгельм обладал твердой властью над своими вассалами, в то время как Гарольду эрлы Мерсии и Нортумбрии оказывали открытое неповиновение.

Решающую роль в укреплении государственного строя сыграл сам факт установления господства чужеземных завоевателей. Чтобы держать в повиновении народ (завоевателям оказывали сопротивление все слои англо-саксонского общества), новый король и его нормандские дружинники должны были заботиться об укреплении своей военно-ленной организации. В результате в Англии сложилась в высшей степени централизованная система вассально-ленной зависимости с обязательной военной службой всех ленников-феодалов в пользу короля. Образцом для нее послужила феодальная система в самой Нормандии, где герцог установил свое господство над всеми землевладельцами. Нормандские бароны были лишены права чеканить собственную монету, вести частные войны и вступать в соглашения с ино-странными властями. В таком же подчинении у герцога было и духовенство. Вильгельм стремился перенести эти порядки в Англию. Борьба с сопротивлением англо-саксонской знати облегчала осуществление этих централизаторских мероприятий.

Завоевание страны сопровождалось массовыми конфискациями земельной собственности. Многие представители англо-саксонский знати были лишены своих владений. Король стал верховным или фактическим собственником всей территории. Часть конфискованной земли была оставлена в непосредственном пользовании двора в качестве домена (около 1000 маноров; эти земли были расположены в разных частях государства); домениальной собственностью стали также значительные лесные пространства. Остальные земли Вильгельм Завоеватель раздал в лены своим дружинникам и тем из англо-саксонских феодалов, которые изъявили ему свою покорность (этим он создал себе опору в верхушке местной знати). Получаемые королевскими ленниками владения находились, как правило, в разных областях королевства. Это, по-видимому, являлось не только результатом сознательной политики Завоевателя, но и следствием того, что земельные участки были в разное время конфискованы у прежних владельцев и создать из них компактные баронии было невозможно. Разбросанность баронских владений, а также частые случаи возвращения их короле (фелония) служили преградой на пути превращения баронов в самостоятельных феодальных землевладельцев наподобие французских сеньоров или германских князей. Суверенитет королевской власти мог беспрепятственно распространяться на всю территорию страны.

Новый король использовал старинные англо-саксонские учреждения в центре и на местах, которые способствовали централизации государственной власти в ущерб сеньориальным привилегиям феодалов. Он укрепил, юрисдикцию в сотнях и графствах, максимально подчинив их центральному государственному аппарату. Вильгельм Завоеватель заботился о функционировании судебных собраний сотенных и графских округах и старался все больше переложить на население заботу о выполнении государственных повинностей, в том числе и военной.

В центре страны старинный полновластный уитенагемот уступил место разделенной на ведомства придворной королевской курии, организованной по нормандскому образцу, В состав ее входили родственники и приближенные короля, высшие должностные лица, крупнейшие прелаты церкви и приглашаемые ко двору бароны. В широком составе курия представляла ко-ролевский совет, обсуждавший важнейшие государственные мероприятия. В узком смысле она являлась рабочим правительственным аппаратом, ведавшим разными отраслями государствен-ного управления и фиска. Важное место в ней занимала счетная палата, которая ведала проверкой финансовой деятельности ше-рифов графств. Собранные средства хранились в государственном казначействе в Уинчестере, а та часть их, которая предназначалась лично для короля находилась в королевском дворце.

В первые два десятилетия после завоевания в Англии установилась максимально возможная в условиях господства ленных отношений политическая централизация. Она во многих отно-шениях зиждилась на личном авторитете короля-завоевателя, которого поддерживали пришедшие вместе с ним нормандские воины, получившие щедрые земельные пожалования. Но так долго продолжаться не могло. Новые бароны, упрочив свои позиции как земельные собственники, потеряли интерес к укреплению королевской власти и начали проявлять склонность к самостоя-тельности. Они сближались с англо-саксонской знатью и совместно выступали против «тирании» короля. Бароны даже апел-лировали к оскорбленным чувствам англо-саксонского населения, объявляя себя борцами за народное дело. В последовавших вскоре выступлениях феодалов против королевской власти мы не можем уже различить нормандцев и англо-саксов; все они выступали вместе, отстаивая свои интересы как феодальные собственники-сеньоры. Этот факт нельзя объяснить успехами ассимиляции. Нормандские бароны долгое время отличались по языку (они говорили по-французски) от местной англо-саксонской знати. Но в деле защиты своих феодальных привилегий они находили общий с ней язык.

Превосходство сил оказалось на стороне баронов. Они располагали большими ополчениями, в их руках сосредоточивались основные земельные богатства и власть на местах. В борьбе с феодальной знатью король мог опираться только на часть мелких держателей и на те круги духовенства, которые были заинтересованы в сохранении сильной монархической власти. Королевская власть использовала также поддержку городов, выступавших за укрепление государственного единства, необходимого для успешного развития городской экономики.