4. Соотношение внешней и внутренней деятельности

Старая психология имела дело только с вну­тренними процессами — с движением пред­ставлений, их ассоциацией в сознании, с их генерализацией и движением их субститу­тов — слов. Эти процессы, как и непознава­тельные внутренние переживания, считались единственно составляющими предмет изуче­ния психологии.

Начало переориентации прежней психоло­гии было положено постановкой проблемы о происхождении внутренних психических процессов. Решающий шаг в этом отноше­нии был сделан И. М. Сеченовым, который еще сто лет тому назад указывал, что психо­логия незаконно вырывает из целостного процесса, звенья которого связаны самой природой, его середину — «психическое», противопоставляя его «материальному». Так как психология родилась из этой, по вы­ражению Сеченова, противоестественной опе­рации, то потом уже «никакие уловки не могли склеить эти разорванные его звенья». Такой подход к делу, писал далее Сеченов, должен измениться. «Научная психология по всему своему содержанию не может быть ничем иным, как рядом учений о происхож­дении психических деятелъностей» *.

Дело историка — проследить этапы разви­тия этой мысли. Замечу только, что начав­шееся тщательное изучение филогенеза и онтогенеза мышления фактически раздвину­ло границы психологического исследования. В психологию вошли такие парадоксальные с субъективно-эмпирической точки зрения понятия, как понятие о практическом ин­теллекте или ручном мышлении. Положение о том, что внутренним умственным действи­ям генетически предшествуют внешние, ста-

¹ И. М. Сеченов. Избранные произведения, т. I, стр. 209.

94

ло едва ли не общепризнанным. С другой сто­роны, т. е. двигаясь от изучения поведения, была выдвинута гипотеза о прямом, меха­нически понимаемом переходе внешних процессов в скрытые, внутренние; вспом­ним, например, схему Уотсона: речевое пове­дение • — »• шепот — >• полностью беззвучная речь ¹.

Однако главную роль в развитии конкрет­но-психологических взглядов на происхож­дение внутренних мыслительных операций сыграло введение в психологию понятия об интериоризации.

Интериоризацией называют, как известно, переход, в результате которого внешние по своей форме процессы с внешними же, ве­щественными предметами преобразуются в процессы, протекающие в умственном пла­не, в плане сознания; при этом они под­вергаются специфической трансформации — обобщаются, вербализуются, сокращаются и, главное, становятся способными к дальней­шему развитию, которое переходит границы возможностей внешней деятельности. Это, если воспользоваться краткой формулиров­кой Ж. Пиаже, — переход, «ведущий от сен-сомоторного плана к мысли» ².

Процесс интериоризации детально изучен сейчас в контексте многих проблем — онто­генетических, психолого-педагогических и общепсихологических. При этом обнаружи­ваются серьезные различия как в теоретиче­ских основаниях исследования этого про­цесса, так и в теоретической его интерпрета­ции. Для Ж. Пиаже важнейшее основание исследований происхождения внутренних мы­слительных операций из сенсомоторных ак­тов состоит, по-видимому, в невозможно­сти вывести операторные схемы мышления непосредственно из восприятия. Такие опе-

¹ /. В. Уа15оп. ТЬе \уауз о{ Ше Ьепауюпзт. УогК, 1928.

² Ж. Пиаже. Роль действия в формировании мыш­ления. «Вопросы психологии», 1965, № 6, стр. 33.

¹ См. Ж. Пиаже. Избранные психологические труды. М., 1969.

² См. П. Я. Гальперин. Развитие исследований по формированию умственных действий. «Психологи- А ческая наука в СССР». М., 1959, стр. 441—469.

96

рации, как объединение, упорядочение, цен-трация, первоначально возникают в ходе вы­полнения внешних действий с внешними объектами, а затем продолжают развивать­ся в плане внутренней мыслительной дея­тельности по ее собственным логико-генети­ческим законам'. Иные исходные позиции определили взгляды на переход от действия к мысли П. Жане, А. Валлона, Д. Брунера.

В советской психологии понятие об инте-риоризации («вращивании») обычно связы­вают с именем~ЛГТГ Выготского и его по­следователей, которым принадлежат важные исследования этого процесса. Последние го­ды последовательные этапы и условия целе­направленного, «не стихийного» преобразо­вания внешних (материализованных) дейст­вий в действия внутренние (умственные) особенно детально изучаются П. Я. Гальпе­риным ².

Исходные идеи, которые привели Выгот­ского к проблеме происхождения внутренней психической деятельности из внешней, принципиально отличаются от теоретических концепций других современных ему авторов. Идеи эти родились из анализа особенностей специфически человеческой деятельности — деятельности трудовой, продуктивной, осу­ществляющейся с помощью орудий, деятель­ности, которая является изначально общест­венной, т. е. которая развивается только в условиях кооперации и общения людей. Соответственно Выготский выделял два гла­вных взаимосвязанных момента, которые должны быть положены в основание психо­логической науки. Это орудийная («инстру­ментальная») структура деятельности чело­века и ее включенность в систему взаимоот­ношений с другими людьми. Они-то и опре-

деляют собой особенности психологических процессов у человека. Орудие опосредствует деятельность, связывающую человека не то­лько с миром вещей, но и с другими людь­ми. Благодаря этому его деятельность впи­тывает в себя опыт человечест-в а. Отсюда и проистекает, что психические процессы человека (его «высшие психологи­ческие функции») приобретают структуру, имеющую в качестве своего обязательного звена общественно-исторически сформиро­вавшиеся средства и способы, передаваемые ему окружающими людьми в процессе со­трудничества, в общении с ними. Но пере­дать средство, способ выполнения того или иного процесса невозможно иначе, как во внешней форме — в форме действия или в форме внешней речи. Другими словами, высшие специфические человеческие психо­логические процессы могут-, родиться только во взаимодействии «человека с человеком, т. е. как интерпсихологические, и лишь затем начинают выполняться инди­видом самостоятельно; при этом некоторые из них утрачивают далее свою исходную внешнюю форму, превращаясь в процессы интрапсихологические¹.

К положению о том, что внутренние пси­хические деятельности происходят из прак­тической деятельности, исторически сложив­шейся в результате образования человече­ского, основанного на труде общества, и что У отдельных индивидов каждого нового по­коления они формируются в ходе онтогене­тического развития, присоединялось еще од­но очень важное положение. Оно состоит в том, что одновременно происходит измене­ние самой формы психического отражения реальности: возникает сознание — реф­лексия'' субъектом действительности, своей деятельности, самого себя. Но что такое со-

См. Л. С. Выготский. Развитие высших психи­ческих функций. М., 1960, стр. 198—199.

4 Л. II. Лсоитьсв

I

знание? Сознание есть со-знание, но лишь в том смысле, что индивидуальное сознание может существовать только при наличии общественного сознания и языка, являюще­гося его реальным субстратом. В процессе материального производства люди произво­дят также язык, который служит не только средством общения, но и носителем фикси­рованных в нем общественно-выработанных значений.

Прежняя психология рассматривала со­знание как некую метапсихологическую плоскость движения психических процессов. Но сознание не дано изначально и не порож­дается природой: сознание порождается об­ществом, оно производится. Поэтому сознание — не постулат и не условие психо­логии, а ее проблема — предмет конкретно-научного психологического исследования.

Таким образом, процесс интериоризации состоит не в том, что внешняя деятельность ^п 6-Р-§.м.в щ а е т с я в предсуществующий внутренний «план сознания»; это — процесс, в котором этот внутренний план формиру­ется.

Как известно, вслед за первым циклом работ, посвященных изучению роли внеш­них средств и их «вращивания», Л. С. Вы­готский обратился к исследованию сознания, его «клеточек» — словесных значений, их формирования и строения. Хотя в этих ис­следованиях значение выступило со стороны своего, так сказать, обратного движения и поэтому как то, что лежит за жизнью и уп­равляет деятельностью,— для Выготского ос­тавался незыблемым противоположный те­зис: не значение, не сознание лежит за жизнью, а за сознанием лежит жизнь.

Исследование формирования умственных процессов и значений (понятий) как бы вы­резает из общего движения деятельности лишь один, хотя и очень важный его уча­сток: усвоение индивидом способов мышле-

98

ния, выработанных человечеством. Но этим не покрывается даже только познавательная деятельность — ни ее формирование, ни ее функционирование. Психологически мышление (и индивидуальное сознание в це­лом) шире, чем те логические операции и те значения, в структурах которых они свернуты. Значения сами по себе не порож­дают мысль, а опосредствуют ее — так же, как орудие не порождает действия, а опо­средствует его.

На позднейшем этапе своего исследования Л. С. Выготский много раз и в разных фор­мах высказывал это капитально важное положение. Последний оставшийся «утаен­ным» план речевого мышления он видел в его мотивации, в аффективно-волевой сфере. Детерминистическое рассмотрение психиче­ской жизни, писал он, исключает «приписы­вание мышлению магической силы опреде­лять поведение человека одной собственной системой» '. Вытекающая отсюда положи­тельная программа требовала, сохранив от­крывшуюся активную функцию значения, мысли, еще раз обернуть проблему. А для этого нужно было возвратиться к категории предметной деятельности, распространив ее и на внутренние процессы — процессы со­знания.

Именно в итоге движения теоретической мысли по этому пути открывается принци­пиальная общность внешней и внутренней деятельности как опосредствующих взаимо­связи человека с миром, в которых осущест­вляется его реальная жизнь.

Соответственно этому главное различение, лежавшее в основе классической картезиан-ско-локковской психологии,— различение, с одной стороны, внешнего мира мира, про­тяжения, к которому относится и внешняя, телесная деятельность, а с другой — мира

¹ Л. С. Выготский. Избранные психологические произведения. М., 1956, стр. 54.

4*

99

внутренних явлений и процессов созна­ния,— должно уступить свое место другому различению; с одной стороны — предметной реальности и ее идеализированных, превра­щенных форм (уетапаеНе Рогтеп), с дру­гой стороны — деятельности субъекта, вклю­чающей в себя как внешние, так и внутрен­ние процессы. А это означает, что рассече­ние деятельности на две части или стороны, якобы принадлежащие к двум совершенно разным сферам, устраняется. Вместе с тем это ставит новую проблему — проблему ис­следования конкретного соотношения и свя­зи между различными формами деятельно­сти человека.

Эта проблема стояла и в прошлом. Одна­ко только в наше время она приобрела впол­не конкретный смысл. Сейчас на наших гла­зах происходит все более тесное переплете­ние и сближение внешней и внутренней деятельности: физический труд, осуществля­ющий практическое преобразование вещест­венных предметов, все более «интеллектуа-лизируется», включает в себя выполнение сложнейших умственных действий; в то же время труд современного исследователя — деятельность специально познавательная, умственная раг ехеИепсе — все более на­полняется процессами, которые по форме своей являются внешними действиями. Та­кое единение разных по своей форме про­цессов деятельности уже не может быть интерпретировано как результат только тех переходов, которые описываются термином интериоризации внешней деятельности. Оно необходимо предполагает существование по­стоянно происходящих переходов также и в противоположном направлении, от внутрен­ней к внешней деятельности.

В общественных условиях, обеспечиваю­щих всестороннее развитие людей, умствен­ная деятельность не обособляется от практи­ческой деятельности. Их мышление стано­вится воспроизводящимся по мере надобно-

100

сти моментом в целостной жизни индиви­дов'.

Несколько забегая вперед, скажем сразу, что взаимопереходы, о которых идет речь, образуют важнейшее движение предметной человеческой деятельности в ее историче­ском и онтогенетическом развитии. Перехо­ды эти возможны потому, что внешняя и внутренняя деятельность име­ют одинаковое общее строение. Открытие общности их строения представ­ляется мне одним из важнейших открытий современной психологической науки.

Итак, внутренняя по своей форме дея­тельность, происходя из внешней практиче­ской деятельности, не отделяется от нее и не становится над ней, а сохраняет принципи­альную и притом двустороннюю связь с ней.