Литература Основная

1. Шмелев Д.Н Современный русский язык. Лексикология. М., 1977. § 20-22.

2. Виноградов В.В. Русский язык. М., 1972. § 5.

3. Фомина М.И. Современный русский язык. Лексикология. М., 1990. § 7.

Дополнительная

4. Рахманова Л.И., Суздальцева В.Н. Современный русский язык: Лексика. Фразеология. Морфология. М., 2003. С. 22-25.

5. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М., 1987. С. 86-102.

6. Левковская К.А. Теория слова, принципы ее построения и аспекты изучения лексического материала. М., 1962. § 20. С. 23-24.

7. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М., 1982. § 11, 25, 26. С. 85-102.

8. Норман Б.Ю. Теория языка. М., 2004. С. 173-178.

Тема 4. Макрокомпоненты семантики слова.

В современной теоретической семантике значение слова рассматривается как многомерная структура, в которой выделяется несколько слоев смысла, или макрокомпонентов (по мнению Ю.Д. Апресяна, до пяти). Два основных макрокомпонента (зоны) семантики слова: когнитивный (денотативный + сигнификативный) и прагматический (объединяющий всю информацию, связанную с говорящим). Поскольку в предыдущей лекции мы рассмотрели особенности когнитивного макрокомпонентв, обратимся теперь к прагматическому.

Прагматический компонент можно определить как сумму коннотаций (созначений, добавочных к когнитивному) – социальных, культурных, исторических, этических, эмотивных, экспрессивных – сопутствующих лексическому значению и частично входящих в его структуру, которые в речевом акте несут информацию о намерениях говорящего, о речевой ситуации, статусах собеседников и т.д. Две основные составляющие коннотации – оценочность (заложенная в слове положительная или отрицательная характеристика объекта) и эмоциональность (выражение чувств говорящего по отношению к объекту, обозначенному словом). Обычно оценочность и эмоциональность сопутствуют друг другу (в слове выражается эмоциональная оценка), но не всегда.

Сравним пары слов: любовь ↔ голубка; невежда ↔ чурбан (перен.); вор ↔ ворюга. Слова любовь, невежда, вор обозначают понятие об объекте, но не выражают отношение субъекта к нему. Здесь мы имеем дело с рациональной (интеллектуальной) оценкой – частью когнитивного макрокомпонента (МК). Ведущим в значении слова является описание некоторого класса или признака денотатов самого по себе, хотя ценностная природа этого класса такова, что непременно вызывает единообразные эмоции и оценки: герой, мастер, исследователь, разведчик, вор, преступник, изменник, защищать, преследовать, остроумный, вежливый, тупой, грубый и т.п. (М.В. Никитин). В семантике слов другой категории доминирует эмоциональная оценка, которая включена в прагматический (коннотативный) МК: голубчик, милый, дорогой, дурак, болван, тупица, негодяй, мерзавец, дрянь, барахло, чепуха, вздор, ерунда, свинство, ничего, здорово. Что отличает эти слова от слов первой группы? Для слова предатель существует некоторая дефиниция ‘тот, кто перешел на сторону врага, нарушил верность кому- чему-нибудь’, и, называя так кого-то, мы доказываем, что этот человек действительно совершил указанные поступки. Если же мы называем кого-то мерзавцем и дураком, то главное вовсе не то, что обозначается словом, а выражение некоторого субъективного эмоционально-оценочного отношения к объекту. Невозможно назвать понятийные признаки «класса мерзавцев», да и границы такого класса весьма неопределенны и растяжимы, что и отличает эти слова от рассмотренной выше группы. Ряды таких слов особенно активно пополняются в разговорной речи и сленге: балдеть, кайф, нагружать, клёвый, крутой, потрясный, обалденный и т.п. По наблюдению М.В. Никитина, «интеллектуальный компонент в таких словах …беден и угнетен… Прагматическая инфляция приводит слово к когнитивному параличу».

Другие компоненты прагматической зоны лексической семантики:

• Стилистическая информация – информация об употреблении слова, о типе контекстов, в которых оно возможно: башковитый, звездануть, кляча ↔ ланиты, внемли, инвестор, менеджмент, демаркация. (Первые требуют включения в контекст разговорной речи, вторые – в книжные или специальные тексты). Эта информация тесно переплетена с коннотацией.

• Образность (образный компонент семантики). Образ, согласно толковому словарю, «обобщенное чувственно-наглядное представление предмета» (конкретность, картинность, наглядность, обобщенность). Три ряда слов (по Н.А. Лукьяновой) могут претендовать на то, чтобы называться образными:

1. Дом, сад, береза, сидеть (слова с конкретно-предметной семантикой). Здесь у каждого человека есть своя картинка дома или березы, но она сугубо индивидуальна. Отсутствует «эталон образа», нет обобщенности картинки. Это лишь элементарное обобщение, включающее 1-2 признака, «почка», из которой образ развертывается по требованию обстоятельств. Это потенциально образные слова.

2. Подберезовик, черника, разбежаться (производные, словообразовательно мотивированные слова, соотнесенные с производящими). Производящее здесь обеспечивает некоторую общность картинки у разных носителей языка, но сама картинка обладает разной степенью наглядности и красочности. Это полуобразные слова.

3. Раздраконить, пропесочить, отфутболить, солнышко, осел (о человеке) и т.п. семантически мотивированные слова, где образ – не средство, а цель, то главное, ради чего возникает имя. Это коллективное наглядное представление говорящих об объекте, причем без ссылки на образ невозможно описать семантику слов раздраконить или бегемот. Это «совмещенное ви´дение двух картин» (В.Г. Гак). Именно в этом случае слово можно назвать образным.

Итак, словесный образ – это целостное наглядное представление, связанное со словом, в принципе общее для данного говорящего коллектива, входящее в содержание слова в качестве его семантического компонента и имеющее целью своего употребления выражение эмоциональной характеристики данного объекта и эмоционального отношения к нему субъекта (Н.А. Лукьянова). Тогда так называемые стершиеся метафоры типа нос (корабля) или (стальная) игла необразны, т.к. не выражают характеристики объекта.

• Статусы говорящего и адресата (социальная информация, социальный компонент) также закреплены в значениях некоторых слов. Ср. начальник/ подчиненный, преподаватель/ студент, директор, мусорщик, главарь, предводитель, помещик, губернатор.

Некоторые ученые считают, что следует выделять еще больше компонентов внутри прагматической зоны, поскольку слово способно передавать и гендерную информацию (дуэлянт, переносные значения слов петух, заяц, мымра, жаба и др.), информацию о возрасте объекта номинации (мартышка, плакса, ябеда), о профессии (палач, бюрократ, чиновник). Культурный компонент может включать национально-культурную информациию (береза, тряпка, тюфяк, заяц, сарафан) и культурно-историческую (немец, фриц, совок, Совдепия, кагебэ). Эти компоненты сложно взаимодействуют друг с другом: диссидент, космополит (идеологическая + оценочная), карга (гендерная + возрастная).

Ассоциативные признаки слова (коннотации в узком смысле, коннотации, по Ю.Д. Апресяну) – несущественные, но устойчивые признаки выражаемого словом понятия, которые воплощают принятую в данном языковом коллективе оценку соответствующего предмета или факта действительности (осёл – ‘тупость’, пёс – ‘холопство’ и т.п.). Они не входят непосредственно в лексическое значение слова (дальняя периферия), но чрезвычайно важны для семантики, так как служат основой для возникновения переносных значений, метафор, сравнений, производных слов, фразеологических единиц, определенных типов синтаксических конструкций. Они тесно связаны с национально-культурной традицией использования объекта, историческим, религиозным, политическим, психологическим контекстами ее существования или, по удачному выражению В. Абаева, «этимологической памятью слова». Богатейший материал такого рода изложен в работах В.Н. Телии, Ю.Д. Апресяна, Н.И. Толстого, А. Вежбицкой и некоторых других ученых.

Современная лингвистика считает лексическое значение только пусковым механизмом, включающим слово в текст (В.Н. Телия). Мы обмениваемся не словами с закрепленными за ними значениями, из суммы которых механически собираются предложения, – мы обмениваемся мыслями, используя слово как пусковой механизм, прагматический полуфабрикат, который получает полное воплощение в речи.