51. Образ. И история местоименных форм прилаг.

История полных прилагательных.

Полные прилагательные образовывались от кратких при помощи указательного местоимения и, я, ѥ, присоединявшегося к соответствующей падежной форме краткого прилагательного и склонявшегося. Таким образом, в И.п. ед.ч. возникало добръ-и > добрыи, добра-я > добрая, добро-ѥ > доброѥ, в Р.п. м. и ср.р. добра-ѥго > добраѥго; в Д.п. м. и ср.р. добру-ѥму > добруѥму; в Т.п. добромъ-имь > доб-роимь; в М.п. добрѣ-ѥмь > добрѣѥнмь и т. д.

Однако уже в старославянском языке отразились явления изменения первоначальных форм полных прилагательных, что выразилось не только в уподоблении гласных основы и окончания (ср.: добраѥго > добрааго и далее добраго), но и в замене в формахТ.п. ед.ч. м. и ср.р., Д., Т. и М.п. мн.ч. иД.-Т.п. дв.ч. звуков [о], [а], [е̌] в окончаниях звуком [ы], в результате чего в этих падежах появлялись формы на -ыимь, -ыимъ, -ыими, -ыихъ, -ыима (например, добрыимь, добрыимъ, добрыими, добрыихъ, добрыима), отчетливо зафиксированные старославянскими памятниками. В древнерусском же языке в этих формах гласные подверглись стяжению, что привело к возникновению образований, характерных и для современного языка: добрым, добрыми, добрых и т. п.

Они попали под влияние форм указательных местоимений тъ, та, то. Такое влияние сказалось в единственном числе, где, скажем, формы в род., дат, и местн. пад. всех родов получили иные окончания, окончание [ого] — результат влияния формы того, так же как [ому] в доброму(вместо добруму) возникло под влиянием тому.

Из этих изменений надо упомянуть, во-первых, развитие формы И.п. ед.ч. м.р., где исконным окончанием было [ы̌и], [и̌и] с редуцированными [ы] и [и]. Эти праславянские по происхождению [ы] и [и] держались в русском языке вплоть до падения редуцированных, когда они изменились в этом языке в данной форме в [о] и [е].

Во-вторых, произошли изменения в форме Р.п. ед.ч. м. и ср.р., в которой начиная с XV в. появляется окончание [ово], [ево] вместо [ого], [его].

В-третьих, произошла утрата различия родовых форм в И.п. мн.ч., где вместо трех исконно различных форм укрепилась одна — в твердом варианте, с окончанием [ые], по происхождению восходящая к И.п. мн.ч. ж.р., а в мягком — с окончанием [ие].

52. История форм сравнит. Степени.

В праславянском языке формы сравнительной степени имен прилагательных образовывались путем присоединения к основе прилагательного суффикса *jьs, (в И.-В.п. ср.р. *jes), причем часто эта основа была распространена гласным [е̄] > [е̌]. Так, например, сравнительная степень от novъ (др.-русск. новъ) — *nov-ě-jes/ Суффикс сравнительной степени, далее, осложнялся согласным [j], который выступал во всех формах, кроме формы И и В.п., ед.ч. муж. и ср.р. В силу этого оказалось, что основа сравнительной степени во всех падежах, где выступал [j], оканчивалась на [š’] (из [sj]).

В И.-В.п. ед.ч. муж. и ср.p. [j] не было, и там [s], попадая на конец слова и создавая закрытый слог, в силу действия закона открытого слога утратился, например: *novējьs> nověi ([jь] > [i]) > др.-русск. новѣи.

Наконец, если сравнительная степень образовывалась от прилагательного на заднеязычный, то звук [е̄] изменялся после мягкого шипящего в [а], например: *krēpъk-ē-jьs > др.-русск. крѣпъчаи, *kratъk-ē-jьs > др.-русск. кратъчаи и т. д.

Все эти формы сравнительной степени были унаследованы древнерусским языком и существовали в нем к моменту появления письменности. При этом в отличие от современного в древнерусском языке сравнительная степень употреблялась в роли определения, изменялась по родам и числам и склонялась, причем, в связи с тем что основа ее всегда оканчивалась на мягкий согласный [ш], склонялась она по мягкой разновидности на о и а.

Вместе с тем древнерусский язык знал не только краткие формы сравнительной степени, но и полные, образовывавшиеся путем прибавления к краткой форме указательного местоимения и, я, ѥ, например: новѣиший, новѣишая, новѣишеѥ.

История развития сравнительной степени, имея в виду ее краткую форму, заключалась в том, что, так же как и краткие прилагательные, она перестала употребляться в роли определения и потому потеряла способность к словоизменению, застыв в одной определенной форме.

Наиболее продуктивной в истории оказалась бывшая форма И.п. ед.ч. ср.р. на -ѣе > -ее или с редукцией конечного гласного -ей: ср. современное скорее с др.-русск. муж.р. скорѣи, ср.р.- скорѣе, жен.р. корѣиши. В диалектах, а также в просторечии формы на -ее, -ей распространены шире, чем в литературном языке: ср. хужее, тужее, жарчее, и т. п. Что касается таких форм, как больше, меньше, то они по происхождению являются формой И.п. мн.ч, м.р.

Специально следует сказать о судьбе форм с основой на заднеязычный согласный типа кратъчае, крѣпъчае, свежае, ловъчае. Некоторые из них были вытеснены формами на -е под влиянием таких образований, как хуже, туже, больше, меньше; другие же попали под влияние наиболее распространенных форм на -ее (из -ѣе), например, свежее, ловчее. Гласный [а] после шипящего сохранился лишь в полных формах типа кратчайший, нижайший, высочайший, крепчайший и т. д. Однако эти полные формы, сохранив полностью способность различаться по родам, числам и падежам, вместе с тем изменили свое значение: если первоначально они были формами сравнительной степени, то в истории русского языка они получили значение превосходной степени. Полные формы на -ѣйш, -айш сохраняли значение сравнительной степени еще в XIX в.

Что же касается выражения превосходной степени, то в древнерусском языке она, как видно, выражалась лишь описательно, т. е. с помощью слов вельми, очень, самый, прибавляемых к прилагательным. Образования же с приставкой наи- (типа наибольший, наилучший и т. п.), а тем паче со старославянской по происхождению пре- (типа предобрый, премудрый) не были принадлежностью живого русского языка, а появились или под влиянием церковнославянского языка (таковы образования с пре-), или, возможно, под польским влиянием, где приставка наи- широко распространена.

53. др.рус. счетные слова и формир. имени числит.

История имени числительного

В древнерусском языке первоначально отсутствовала такая часть речи, как числительное. Для обозначения количества использовались прилагательные и существительные, часто восходящие к названиям частей тела человека: локоть, пять < пясть. Счетные слова в древнерусском языке характеризовались морфологическими категориями и синтаксическими особенностями прилагательных и существительных. Выделение числительного как части речи начинается с XIV в., в XVII в. такая часть речи уже бесспорно есть, но не со всеми современными особенностями, а вот с XVIII в. числительное окончательно оформляется как часть речи.

В древнерусском языке первоначально было всего 12 слов, обозначающих количество: одинъ, два, три, четыре, пять, шесть, семь, осемь, девять, десять, съто, тысяча, с XIII в. появляется слово сорок. Все остальные счетные слова образовались из комбинации приведенных выше слов. Большое количество обозначалось с помощью слов тьма, легионъ, воронъ, колода.

Счетные слова в древнерусском языке относились или к прилагательным, или к существительным. Так, слова одинъ – четыре были прилагательными, а остальные счетные слова по происхождению являются существительными (имели категории рода, числа, могли иметь при себе определения).

Счетное слово одинъ изменялось по родам (м.р. – одинъ, ж. р. – одьна /одина, ср.р. – одьно/одино), склонялось по местоименному склонению твердого варианта – как местоимение тъ (ср.р. Т. п. однѣмь, как тѣмь, а в современном русском языке – одним по аналогии с твердым вариантом: если в твердом варианте –ым, то в мягком –им)), употреблялось с существительными, стоящими в ед.ч. (в форме мн.ч. данное слово сочеталось только с существительными, не имеющими ед.ч.). В XIX в. можно встретить форму ж.р. мн.ч. одне, которая развивается под влиянием те (сама форма те возникла из окончаний косвенных падежей – ср. тѣхъ, тѣми).

Счетное слово дъва по происхождению – прилагательное. Оно сочеталось с сущ., которые стояли в дв.ч. Само слово дъва также употреблялось только в дв.ч. и имело окончания дв.ч. местоименного склонения твердого варианта:

Им.–В. дъва (м. р.), дъвѣ (ж. и ср. р.)

Р.–М. дъвою

Д.–Т. дъвѣма

Ср.: И.-В. дъва брата дъвѣ сестрѣ

Р.-М. дъвою брату дъвою сестру

Д.-Т. дъвѣма братома дъвѣма сестрама

Рано основа дъву- стала восприниматься как общая основа. Следы старой формы сохранились, например, в словах двоюродный, обоюдный, обоюдоострый. Дв.ч. утратилось приблизительно к XIV – XV вв. и заменилось мн. ч. Следовательно, и у счетного слова дъва появляются окончания мн.ч. местоименного склонения, которые добавляются к основе дъву- :

Р.п. дву-хъ

Д.п. дву-мъ

М.п. двухъ.

В Т.п. наблюдается к тому же влияние склонения слов три, четыре: двумя < контаминация дву-ма + трьм’и, четырьм’и.

Счетные слова три и четыре являлись прилагательными, но склонялись по именному склонению: три склонялось как существительное с основой на *i, а четыре – как существительное с основой на согласный.

Данные счетные слова сочетались с существительными, которые ставились при них только во мн.ч. Следовательно, сами счетные слова также употреблялись только во мн.ч.:

Им. трие брати три сестры три озера

Р. трии братъ трии сестръ трии озеръ

Т. трьми браты трьми сестрами трьми озеры

Говоря о развитии современных форм слов три и четыре, нужно отметить следующие изменения: 1) Р.п. и М.п. данных слов возник под влиянием склонения местоимений и прилагательных (трьхъ > трех,как тех, добрых), 2) в Т.п. произошло преобразование м’и > м’а в результате воздействия формы двѣма, 3) рано утратилось различие по родам.

Счетные слова пять – девять были существительными женского рода, характеризовались категорией числа, но употреблялись только в единственном числе и склонялись по типу склонения с основой на *i. Так как данные слова относились к сущ., то они управляли Р.п. сущ., которые, как обычно при словах со значением количества, употреблялись во мн.ч.:

Им. пять домовъ

Р. пяти домовъ

Т. пятию > пятью домовъ.

Названия чисел десять и сто также относились к сущ. Десять было сущ. М.р., изменялось по числам и падежам, тип склонения – на согласный:

Ед. ч.: Им. = В. десять

Р. = М. десяте

Д. десяти

Т. десятьмь

Мн. ч. Им. десяте

Р. десятъ и т. д.

Рано, возможно, даже в дописьменную пору, слово десять включается вместе с другими наименованиями чисел в единый родовой класс, т. е. стало склоняться точно так же, как слова пять девять.

Счетное слово съто было существительным среднего рода, изменялось по склонению с основой на *o твердой разновидности, изменялось по числам и падежам:

Ед. ч.: Им. съто Мн. ч.: съта

Р. съта сътъ

В. съто съта

Д. съту сътомъ

Т. сътъмь съты

М. сътѣ сътѣхъ

Счетные слова, обозначающие количество от 11 до 19, образовывались следующим образом: указывались единицы, прибавляемые к десятку – одинъ, дъва на десяте, т. е. один, два сверх десятка.

Следовательно, первоначально это было словосочетание, в котором грамматически господствовало название единиц, оно управляло словом десять в М.п. с предлогом на. В словосочетании с управлением должно изменяться главное слово, т.е. название единиц.

При этом слова одинъ – четыре по грамматическому роду и падежу должны были непосредственно согласовываться с сущ., как и при самостоятельном употреблении. Сущ. должно стоять при 11 в единственном числе, при 12 – в двойственном числе, при 13, 14 – во множественном числе. Ср.: дъвѣ на десяте (дъвѣ управляет М.п. с предлогом существительного десять) озерѣ (все словосочетание дъвѣ на десяте согласуется с существительным озерѣ, стоящим в двойственном числе), пять на десяте (пять управляет М.п. с предлогом существительного десять) озеръ (существительное озеръ управляет всем словосочетанием пять на десяте). В дальнейшем происходит унификация падежных флексий и лексикализация данного словосочетания, т.е. трансформация словосочетания в слово, что наиболее заметно отразилось на образовании косвенных падежей, т.к. при склонении словосочетаний изменялось только название единиц, а во второй части словосочетания произошло фонетическое упрощение (на десяте > надесять > нацать с редукцией [e] после согласного [д], в результате чего рядом оказались согласные [д] и [с], изменившиеся в [ц]). Значение множественности стало характеристикой самих этих сочетаний, а не входивших в их состав счетных слов.

История числительных двести, триста, четыреста, пятьсот – девятьсот до известной степени параллельна истории слов двадцать, тридцать, пятьдесят – восемьдесят. Так, например, пятьсот первоначально представляло собой словосочетание, где пять управляло словом съто в Р.п. мн.ч., при склонении изменялось только название единиц:

Им. пять сътъ птиць

Р. пяти сътъ птиць

Т. пятью сътъ птиць.

Ср. также двести, которое первоначально представляло собой словосочетание, где дъва согласовывалось с существительным, которое стояло в дв. ч.:

Им. двѣ сътѣ птици

Р. дъвою съту птицю

Т. дъвѣма сътома птицама.

Собирательные числительные склонялись в древнерусском языке частью по именному (как существительные среднего рода на *o), частью по местоименному склонению. Порядковые числительные в древнерусском языке относились к прилагательным и характеризовались теми же формами, могли быть именными и членными – пятъ, пятыи. В современном языке сохранились только полные формы порядковых прилагательных.