8. Эл. Сист. Срля с т.З. Происхождения.

Можно подразделить на 5 пластов.

1. Общеславянизмы (эл. на всех ур. Яз. связаны с сущ. Праслав. яз.). Свойств. Всем слав. яз.

2. Не славянизмы. Зиамств. Субстратные или прямые появившиеся после распада парслав. Яз. в разное вре. И из разных яз (не слав.) Прямые – усвоен. Эл. От контакт. Яз. (смежных или не смежных). Субстратные – усвоение эл. Побежденного яз. языком народа победителя.

3. Старославянизмы. Эл. Рус. яз., кот. по происхождению связаны с книжным старослав. яз.

4. Восточнославянизмы. Эл. СРЯ связаны с восточнослав. И Древнерус. Периодом. До образования отдельных слав.яз.

5. Генетические русизмы. Эл. СРЯ связаны с периодом формирования отдельного рус.яз. (самостоят.) отдельного от укр. И белорус.

СТАРОСЛАВЯНИЗМЫ.

Фонетический уровень.

1. Неполногласие.

2. Звук щ, кот. чередуется с т. (tj) (освещение-свет)

3. жд//д (<*dj) рождение-роды

щ//ск

общеславянизмы

жд//зг

4. щ<*kt *gt пещера<*pektera. Такое щ должно соответствовать вост.слав. ч (Печора). Чаще всего это будут слова 3 скл. ж.р. (мощь)

5. Звук и в сост. звукосочет. Ия, ие, ий (иногда) ию; и означало ред. И, кот. в естественном народном яз. утратился, а в церковнослав. стал произноситься как и. Мария~Марья, судия~судья.

6. Сочет. ра, ла в нач. нек. слов, кот. соотносится с ро, ло в однокоренных словах. Ладья~лодка.

7.Звук е или сочет. *ej в нач. слова будет соотносится с о в родственных морфемах. Единство~один. Произношение е после мягк. перд тв. под уд. Соотносящ. С признаком о в этих же самых позициях родственных морфем. Крест~кр’остный, падеж~падёж.

Морфологический уровень.

1. Суф. -ен- страд. прич. Прош. вр. И основ инфинитива и корневых гласных на -ы-, -и-. Убить~убиенный. В разговорных формах будет присут. Суф. -т- (убитый).

Нек. суф. сущ. и прилагат. -тель-, -тельн-, -ствие-, -ние-, -ени-, -из-, -вы- (изымать-вынимать). Развитая модель образ. Сложных слов.

Лексический уровень.

1.Слова, связанные с книжными стилями речи. Находят соответствия в разг. Яз. (мзда-плата, ибо-потому что)

ВОСТОЧНОСЛАВЯНИЗМЫ.

Фонетический уровень.

1. Полногласие.

2. ч//т (свеча-свет)

3. ж//д (род-рожать)

4. ч (<*kt, *gt) В инфинитивах, сущ. 3 скл.

5. о в нач. слова соотносится с е (один-единство)

6. о<ъ

е<ь

7. у происходящая из ǫ (рука)

(т’) а происходящая из ȩ (пять)

Морфологический уровень.

1. Окончание -ам, -ами, -ах одинаковое во всех типах скл. сущ.

2. Отсутствие родовых флексий в И. и В.п. мн.ч. прилаг. В др. слав. яз. сохраняется родовое окончание прилаг.

3. Отсутствие энклитических (кратких) форм личных и возвратных местоим., кот. сохр. в др. не вост.слав. яз.

4. Наличие т/т’ в окончаниях 3 л. гл. наст. вр. При отсутствие т в др. слав. яз. Это т/т’ сохраняется в лит. Яз., но в диал. очень часто отсутствует.

5. Утрата изменения по лицам сослаг. Накл.

6. Употр. древнего прич. На -л- в качестве прош. вр. Без вспомогательного гл. В др. слав. яз. прич. На -л- употр. со вспомог. Гл.

7. Внеродовое окончание мн.ч. –ые.

Синтаксический уровень.

1. Отсутствие связки в сост. сказуемом наст. вр. (картина красива)

2. Проникновение кат. Одушевленности во мн.ч. сущ. (вижу лошадей)

3. Употр. словосочет. С предлогом по+Д.п. (иду по лесу)

Лексический уровень.

~Если в корне слова о,е, за кот. следует плавные р, л, очень часто эти гласн. Происходят из ъ, ь. (о, э после плавными => ъ,ь)

9. сходства и различия рус., укр., белорус. яз. в обл. фонетики и морфологии.

Отличия в области фонетики:

1) Наличие в русском языке сочетаний [ро], [ло] и [ре], [ле] в корнях слов между согласными (на месте древних сочетаний [*tn>t], [*tli>t], [*trbt], [*tlbt]) при произношении в украинском и белорусском на их месте [ры], [лы] и [рн], [ли]: русск. крошить, глотать, тревога, слеза (из кръшити, глътати, трьвога, сльза), укр. кришити, глитати, тривога, белорусск, крышыць, глытаць и т. п.

2) Произношение в русском языке звуков [о] и [е] в положении перед [и] или [j] при [ы] и [и] в украинском и белорусском: русск. злой, молодой, мою, бей, шея (из древних зълыи, молодыи, мыю, бии, шия; см. § 113), укр. злий, мелодий, маю, бий, шия, белорусск. злы, малады, мыю, 67, шыя и т. п.

3) Наличие в русском языке сочетаний мягких зубных и шипящих с [j] в соответствии с произношением долгих мягких согласных в украинском и белорусском языках: русск. платье, коренья, судья, клочья, укр. плаття, коршня, суддя, белорусск. плацце, корэнне, суддзя и т. п.

4) Наличие взрывного или фрикативного образования [г] в русском языке при фарингальном [h] в украинском и белорусском: русск. [город — 7°Р°д1' [гусь — 7УСЬ1. УКР- [пород], [пусь], белорусск. (порад], [пусь].

Отличия в области морфологии:

1) Отсутствие особой звательной формы в русском языке при сохранении ее в украинском и белорусском: русск, брат!, сын!, сестра', муж/, Иван!, укр. друже!, брате!, didyf, сынку!, сестро!, мамо!, белорусск. мужу!, коню!, брате! и т. п.

2) Отсутствие в русском языке чередования заднеязычных [к], [г], [х] со свистящими [ц], [з], [с] в падежных формах имен существительных и наличие этого чередования в украинском и белорусском языках: русск. рука — руке, на руке, нога — ноге, на ноге, соха — сохе, о сохе, укр. рука — рущ, на рущ, нога — моэ(, на ноз1, соха — coci, на coci, белорусск. рука — руцэ, на руцэ. нага — назе, на назе, саха — сасе, на сасе и т. п.

3) Широкое распространение в русском языке формы имен. пад. мн. ч. с окончанием -а(-я) под ударением у существительных не среднего рода при наличии окончания -ы, -и в украинском и белорусском языках: русск. дома, города, острова, учителя, берега, края, укр. доми, острови, учителя, береги, краИ, белорусск. дамы, гарады, астравы, учпелг, 6epaei и т. п.

Сходства в области фонетики морфологии:

1) Сохранение исконных [о] н [е] в новом закрытом слоге (т. е. в слоге, ставшем закрытым после утраты редуцированного гласного) в русском и белорусском языках и произношение на их месте гласного [и| — в украинском: русск. нос, стол, рок, печь, белорусск. нос, стол, рок, печ и укр. нiс, стiл, рiк, пiч и т. п..

2) Произношение [о] после мягкого согласного на месте [е] под ударением перед твердой согласной в русском и белорусском языках при сохранении [е] —в украинском: русск. [т'ом] ный, ве(л'6н]ый, бе[р*6з]а, [пр'ин'бс], [пр'ив'ол], белорусск. цёмны, зялёны, бяроза, прынёс, прывёу, укр. темный, зеленый, береза, принес и т. п.

3) Смягчение всех парных твердых-мягких согласных перед [е] в русском и белорусском языках при сохранении их твердости — в украинском: русск. [д'[ень, [в'е]чер, [м']еня, белорусск. [дз'ен'], [в'ечар], [м'ен'е] и укр. (дэн*], (вэчир], [мэнэ) и т. п.

4) Различение звуков [и] и [ы] в русском и белорусском языках при наличии одного промежуточного между |и] и [ы] звука (перед которым согласные не смягчаются) — в украинском: русск. быть и бить, мыло и мило, сыт и сила, белорусск. быць и бiць, мыла и мiла, сыт и сiла, укр. бити ( = „быть" и „бить"), мило (= „мыло" н „мило"), сит, сила и т. п.

5) В русском и белорусском языках нет такой характерной для украинского языка формы сложного будущего времени, как писатиму, носитиму, робитиму и т. п.

10. вост.слав. вокализм 10-11 в. и его отличие от сист. гл. старослав. яз.

Часть гласных древнерусского языка сохранилась без существенных изменений на всем протяжении истории русского языка; часть же их была утрачена, и этих фонем в русском языке теперь уже нет.

К первой группе относятся гласные переднего образования — [и], [е] и непереднего— [а], [о], [у], [ы].

В древнерусском языке были гласные, утраченные в дальнейшем его развитии.

В первую очередь здесь надо указать фонему [ě] [ѣ], условно называемую „ять", свойственную всем древним славянским языкам. Будучи в общевосточнославянском языке самостоятельной фонемой, [ě] различала слова и их формы. Например, слова [сěлъ] „сел" и [селъ] (Р.п. мн.ч. от „село").

Однако фонема [ě], будучи общеславянской, т. е. существуя исконно во всех диалектах праславянского языка, в то же время имела отличия в своем образовании в разных диалектах этого языка. Так, например, в диалектах-предках старославянского языка [ě] являлась фонемой переднего ряда нижнего подъема, типа открытого [а]. У восточных же славян это была фонема переднего ряда средне-верхнего подъема и артикуляционно характеризовалась как звук типа закрытого [е] — [ê] или дифтонга [͡ие].

Кроме того, в древнерусском языке были две гласные фонемы неполного образования. Гласная фонема [ъ] характеризовалась признаками непереднего ряда среднего подъема, а [ь] — переднего ряда среднего подъема. Эти гласные могли находиться как под ударением, так и в безударном положении, но и в том и другом случае они звучали слабее, чем гласные полного образования. Они исчезли в истории восточнославянских языков как самостоятельные фонемы.

Выступая в древнерусском языке как фонемы, [ъ] и [ь] различали слова и их формы. Например, формы И.п. ед.ч. указат. местоимения м.р. [тъ] и ср. p. [то] отличались лишь по наличию [ъ] или [о].

- Сильным было положение под ударением (дъскоу) и в слоге перед слогом со слабым редуцированным (отьць, правьдьна, сънъ).

- Слабым было положение редуцированных в конце слова (сънъ, дьнь), перед слогом с сильным редуцированным (жьньць) и перед слогом с гласным полного образования (съна).

Вместе с тем в древнерусском языке было еще два гласных, фонемный статус которых представляется недостаточно ясным. Речь идет о гласных [ы̌] и [и̌] —редуцированных [ы] и [и]. Эти гласные были ограничены в своем функционировании определенными грамматическими условиями или лексически. Во-первых, они выступали в форме И.п. ед.ч. полных прилагательных м.р.: [красьны̌и], [молоды̌и], но не в других формах прилагательных. Во-вторых, они обнаруживаются в спрягаемых формах и в повелительном наклонении определенных глаголов, таких, как мыти, выти, рыти, ([мы̌иу], [вы̌иу], |ры̌и]), в существительном [ши̌иа] („шея") и некоторых других. По происхождению [ы̌] и [и̌] восходят к [ъ] и [ь] (в формах прил.) и к [ы] и [и] (в формах гл. и сущ.) в позиции перед [j] или [и].

Еще одна особая фонема, кот. утратилась в последующей истории рус. яз. во всех его диал. [ӓ] — [а] переднего образования. Она выступала в очень ограниченном числе слов и форм: [ӓ] — это „потомок" утратившегося носового звука [е] — [ȩ] (в словах типа [м’ӓсо], [с’ӓ] из [м’ȩsо], [s’ȩ] и т. п.).

В древнерусском же языке [и] и [ы] были двумя самостоятельными фонемами, т. е. они по отношению друг к другу были независимы. Различное влияние [и] и [ы] на качество предшествующего согласного хорошо видно на явлениях, связанных с заднеязычными. Так, например, в форме В.п. мн.ч. м.р. от слова [вълкъ] было окончание [ы]: [вълкы], а в форме И.п. мн.ч. м.р.— [и], перед которым еще в общеславянскую эпоху [к] изменилось в [ц']: [вълц'и].

Точно так же любой предшествующий согласный имел разное качество, попадая в положение перед [и] или [ы], например, В.п. мн.ч. [городы], и И.п. мн.ч, [город'и].

В древнерусском языке в силу действия закона открытого слова гласные были связаны с предшествующими, но не с последующими согласными, отходящими к другому слогу.

В начале слова не было гласных [ъ] и [ь] (и, конечно, не могло быть здесь [ы̌] и [и̌]), а также гласной [ы]. Древнерусский язык не знал в начале слова и гласных [а], [е], [ě], [ӓ]. (перед ними развивался согласный звук [j] (или [и]). Таким образом, в древнерусском языке в абсолютном начале слова могли быть только гласные [и], [о] и [у].

После твердых согласных (кроме заднеязычных [к], [г], [х]) могли выступать все гласные фонемы, причем в том случае, когда после твердого оказывалась фонема переднего образования, изменению подвергалась артикуляция согласного, а не гласного. После [к], [г], [х] могли выступать только гласные непередней зоны образования. После же мягких согласных могли выступать все гласные, кроме [о], [ъ] и [ы], которые вообще не могли быть в этой позиции.