Раздел VII. СТИХОТВОРЕНИЯ. ОТГОЛОСКИ. БАСНИ
Стояла над его главой.
А врач, для облегченья боли, Тихонько срезывал болящему мозоли.
Осел он, – скажет всяк, Сердясь и на врача, и на его приемы. Осел он, – это так:
Но оглянитесь-ка, быть может, вам знакомы Подобные ему врачи.
К леченью нравственной своих собратий боли Они куда как горячи, А срезывают лишь мозоли.
1862 года.
Оратор и жеребята
В дворе со всех сторон закрытом, Табун был собран жеребят.
Все говорят Табунщику сердито,
Что жеребятки-то уж чересчур шалят. – Да что ж мне делать? Ведь острастки Им нету никакой!
«Все б вам острастки! Это сказки! – Сказал стоявший тут берейтор молодой: Ручаюсь головой, Что я их усмирю рацеею одной!» –
Пошел наш краснобай к буянам-жеребятам И речь такую к ним повел: «Честные господа! Вести себя, как вы, прилично лишь ребятам. Вы собраны сюда Как представители грядущих поколений;
На вас почиют, господа, Надежды лучшие высоких убеждений; Свобода мысли и труда – Вот ваша будущая доля!
Тогда Брыкаться полная вам воля! –
– А почему же не теперь? – вскричали жеребята; Ведь мы уж не ребята! –
Иподняли такой ужасный гам, Что, убоясь тревоги, Оратор наш скорее к воротам,
Иподавай Бог ноги.
Прости мне, «дедушка», что я на этот раз Припомню кой-кому разумный твой наказ: Оратору такому На стенке нужно б зарубить,
Чтоб там речей не тратить по-пустому, Где должно власть употребить.
1862 года.
Крестьяне на пиру
Съезжались мужички на постоялый двор Попировать друг с другом на прощанье. Пока там шло честнóе пированье, – В дворе распоряжался вор И парами сводил лошадушек со двора. Псы заливались, а кутилы, Что было силы, Кричали громкое: ура.
Вот кончился и пир;
Раздел VII. СТИХОТВОРЕНИЯ. ОТГОЛОСКИ. БАСНИ
На воздух выползли ребята: Что это? Наше место свято!
Лошадок-то и след простыл...
Простыл, друзья… Нельзя лошадок оставлять, Когда вокруг двора вор окаянный бродит. Лишь лежебоку в ум приходит В такую пору пировать.
1862 года.
Волк под судом
Попался волк под суд; допрошен, уличен
Ик виселице присужден. Казалось, кончено уж дело:
Но, к счастью волчьему, Лиса тут подоспела; Она ж была ему кума,
Иговорили, что сама
Была тому причастна делу.
Ивот, сначала под рукой, Немножко робко и несмело, Она пустила слух такой,
Что, дескать, волк попал под суд случайно, Что судьи – дураки; что следовало бы их Самих Кое о чем порасспросить бы тайно;
Короче, обошлось Лисе не без хлопот, Но дело приняло другой уж оборот. Суд опустил в испуге руки,
Иволк был выпущен судьями на поруки. А через год-другой
Исам назначен был судьей.
Нельзя довольно надивиться Таким порядкам у зверей. Ну, как-таки на то решиться,
Чтоб так бессовестно обманывать судей?..
1863 года.
Отмененное решение
Решились как-то волки Дозволить бедненьким овцам Вести между собою толки Об уложении, как волкам Гуманнее овцами править. От радости они
Сбирались монумент волкам за это ставить: Но через два-три дни Шасть волк к ним в заседанье.
– Ах, черт вас побери! Так вот какие вы! Кричит он на собранье:
Мятежничать? Распространять молвы? Постойте ж, не сносить своей вам головы! – И вслед за тем последовал доклад, Что овцы возмущеньем дышут,
Что на волков они доносы только пишут
Ичто по этому взять следует назад Им данное волками разрешенье,
Изапретить им впредь иметь свое сужденье. Доклад был выслушан, записан в протокол,
Исуд решил, для избежанья зол,
Вперед одним волкам решать дела овечьи.
У этих у волков все не по-человечьи.
1863 года.
Раздел VII. СТИХОТВОРЕНИЯ. ОТГОЛОСКИ. БАСНИ
Труженица
– Ну, что, Егоровна, нашла себе местечко? – «Еще какое! Со столом, И с освещением, и с теплой печкой, С почетом, мать моя».
– А служба в чем?
– «Да как тебе сказать; В день раза по три навещать,
Пить вместе чай, подушку поправлять, Да на ночь спинку растирать».
– И только! – «Только». – Есть же ведь, Егоровна, счастливицы такие! Кажись, услуги не большие – Попить чайку, да спинку потереть,
А вот поди ж ты, где с тобою нам равняться? – «Стараться надобно, стараться, Так от трудов и будет плод».
Как много есть господ, Которые и честь, и совесть отдают За то, что спинку им потрут!..
1864 года.
Коза
Под старость Лев Козу себе взял в услуженье. Беда б еще не велика; И у Козы достаточно уменья, Чтоб успокоить старика.
Да дурно то, что Лев Козе во всем доверил. Кто низко кланялся Козе, Кто перед нею лицемерил,
Тому и милости, тому и блага все.
Все ропщут на Козу, все на нее в досаде, И каждый ей проклятья шлет; А Козонька у Льва в ограде Себе и ухом не ведет.
Беда, беда нам, козы, с вами! Беда и с этакими львами!
1864 года.
Мудрое решение
Козел боднул овцу Да так боднул, что та и с жизнью распростилась;
Казалось бы, такому наглецу Какая милость!
Так нет, премудрый Слон решил Перевести козла в другое стадо, А всех овец определил
Порезать. Кажется, не много б сметки надо, Чтоб разобрать, кто прав, кто виноват; Да сила в том, что ведь козел козе-то брат; А у Слона Она, Как говорят,
Делами всеми правит, Так как же тут не полукавить?
1866 года.
Раздел VII. СТИХОТВОРЕНИЯ. ОТГОЛОСКИ. БАСНИ
Медведь-защитник
Медведя выбрали начальником волков; Ну, волк известно уж каков:
Овцу, корову ли завидит, – Уж непременно их по-волчьему обидит.
Едва переводя с переполоха дух, К Медведю как-то раз является пастух. Вот так и так, он говорит, –
Обижен, батюшка; изволь сам рассудить: Вчера коровушку мою зарезал серый, Уйми злодея-то какою-либо мерой...
– И ты, – вскричал Медведь, – Себе позволил сметь Мне доносить на подчиненных!..
Да знаешь ли, что меж волками нет виновных? Что у меня они по струнке ходят И в ваши глупые стада совсем не бродят?
– Помилуй, батюшка... – Молчать!
Яим старшóй и всех их должен защищать! А ваших жалоб, что коров они там душат,
Яне хочу и слушать!
Так иногда ретивый командир Горячку порет за мундир Своих по службе подчиненных,
Хотя бы то действительно виновных.
1868 года.
Мыши
Рассказывают, что мышей В Европе прежде не водилось
В.И. Аскоченский
Ичто с тех пор их расплодилось, Как из Америки какой-то грамотей Привез их для своих друзей.
«Ну что, мой друг, – спросил одного чрез год: Доволен ты мышами?
Я думаю, уж есть от них приплод...» – Еще бы! Мы теперь не знаем сами, Что делать, как и быть С такими милыми гостями, –
Почти что в пору волком выть.
Плодятся сотнями; прогрызли всюду щели, Все перепортили, все в погребе поели
Ирасхозяйничались так,
Что я теперь не знаю как Избавиться от них. Завел уже котов двоих,
А толку мало: там, в подполье, Им безопасное раздолье. Хоть из дому беги, ей-ей, От этих аспидов-мышей.
Я басню кончил; без сомненья, Вы ждете от меня теперь нравоученья. Но как его из басенки извлечь?
Хотел бы с вами я повесть о немцах речь, Что все у нас заполонили.
Иль о жидах, которых мы пустили Хозяйничать у нас:
Так ведь неровен час – За этакое примененье
Получишь сам нравоученье.
1868 года.
Раздел VII. СТИХОТВОРЕНИЯ. ОТГОЛОСКИ. БАСНИ
Пес и змея
– Уж ты, пожалуйста, молчи, – Так говорила Псу Змея:
Хоть как себе ты ни рычи,
Авсе тебя добрее я. Ты мясо жрешь, – я нет; Ты лаешь, – я молчу;
Ты злишься на весь свет, –
Ая со всеми жить в согласии хочу. В глаза всем не суюсь, Толкнут меня, – не горячусь, И разве как-нибудь слегка Кольну иного смельчака. – «Все так, голубушка моя,
И мяса ты не ешь, не лаешь так, как я, И ласкова ко всем, а все таки – змея».
1868 года.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Из дневника
Одна из оригинальных личностей, связанных с началом нашего общественного движения шестидесятых годов, – личность Виктора Ипатьевича Аскоченского – представляет немало сторон, любопытных в историкопсихологическом отношении. Но главное, чем привлекает к себе имя Аскоченского историческую любознательность, этопревратностьсудьбы,постигшейписателя.Публициста с сильным дарованием, с разносторонним образованием, с огромным запасом энергии – во всем этом Аскоченскому никто даже из врагов его никогда не отказывал, – такой публицист не оставляет по себе иной памяти, кроме той, которая с именем его связывает репутацию обскуранта и фанатика. Как объяснить, в самом деле, что личность, обладавшая всеми задатками на уважение и современников, и потомства, личность, проникнутая самой искренней готовностью посвятить свои силы на честное служение общественной пользе, попадает в разряд «отверженных» и в завершение своей деятельности становится мишенью неотразимых издевательств со всех сторон? Втаптывание в грязь личности, столь же поспешное, как и возведение ее в кумир, – такое явление зачастую наблюдается в условиях русской действительности; но по отношению к Аскочен-
