Глава 7. Когда мы становимся личностью?

203

материал, из которого он состоит, может считаться бросовым или использоваться для исследований. Я все более и более убеждаюсь в том, что нужно оказывать всякое сопротивление набирающему силу философскому дуализму, который отделяет физическую сущность зародыша от духовной.

Во-вторых, мы должны помнить о связи двух библейских прин­ципов: «уже» и «еще нет». Эмбрион не единственный пример по­добной связи, проявляющейся в течение всего человеческого суще­ствования. Мы уже являемся людьми, и вместе с тем во Христе пре­ображаемся в новое существо. Но мы еще не достигли своего пункта назначения, т. е. не достигли всей полноты человеческого естества. Мы все больше и больше становимся теми, кем изначально являем­ся по сути. Джон Стотт цитирует философа Пола Рамзи: «Сначала человек появляется в виде крохотной информационной частицы... И все пренатальное и постнатальное развитие можно назвать про­цессом превращения в того, кем он является уже с момента зача­тия»²³². За семнадцать веков до этого Тертуллиан высказал ту же мысль: «Будущий человек уже является человеком, плод уже суще­ствует в семени»²³³. Принцип «уже — еще нет» хорошо знаком в бо­гословии. Мы уже спасены по Божьей благодати, но еще не испыта­ли всей полноты спасения. Не этот ли принцип связывает два биб­лейских значения образа Божьего? Все люди созданы по образу Господа, однако же Христос является Его неповторимым образом. Мы уже созданы по образу Божьему, но по благодати Его преобра­жаемся, становясь все более и более похожими на Иисуса, Который тоже есть образ Бога. Мы в процессе становления теми, кем уже яв­ляемся.

Если говорить об эмбрионе с точки зрения заложенного в нем потенциала, то это больше запутывает дело, чем помогает. Что зна­чит быть «потенциальной личностью»? С философской точки зре­ния, эта фраза означает «еще не личность». Так как зародыш еще не является личностью в полном смысле этого слова, то к нему и не обязательно относиться как к личности. Такая позиция проводит границу между «уже» и «еще нет». Она разрушает библейский взгляд на человеческую жизнь, который рассматривает ее как непрерывный процесс становления тем, кем человек уже является по сути. В эмб­рионе мы видим нечто уже похожее на нас, но еще не полностью. Почему это так? Почему люди заперты в этом бесконечном «уже —

еще нет»? Ответ: вследствие благодати Бога. Джон Стотт сказал: «С момента зачатия Бог изливает свою благодать на неродившегося ребенка и дает ему особое положение, которым он уже наслаждает­ся, и особое предназначение, которое лежит перед ним в будущем. Эта благодать связывает воедино двойственность действительного и потенциального, того, что „уже, но еще нет"»²³⁴.

Интуитивное отношение человека к аборту

В поиске христианского понимания вопроса о неродившемся ребенке надо мной довлели не только теологические и библейские аргументы. На меня также оказало огромное влияние интуитивное отношение к абортам среди многих людей нашего общества, вклю­чая даже тех, кто не разделяет христианской веры и не имеет рели­гиозных убеждений. Недавно у меня произошел разговор с продю­сером телеканала Би-Би-Си, работавшей над большим документаль­ным фильмом об абортах. Проведя личное расследование, она записала много интервью с женщинами и врачами. В личной бесе­де она мне потом поведала, что многие медработники постоянно прибегали к сухой медицинской терминологии, такой, как «преры­вание беременности», чтобы не нанести оскорбление своим паци­енткам. С другой стороны, практически все женщины, с которыми она говорила, называли содеянное не иначе, как «детоубийством». По ее мнению, женщины были честнее по отношению к эмоцио­нальным последствиям аборта, чем врачи.

Американские консультанты по кризисным ситуациям Ингрид Кон и Перри-Линн Моффитт в книге «Прерванная беременность, молчаливая скорбь», освещающей проблему в ракурсе светского мировоззрения, в предисловии объясняют причины выбора стиля и языка, которым написана книга:

Эта книга была написана для того, чтобы дать надежду, утешение и руководство тем родителям, которые пошли на прерывание нежела­тельной беременности, включая тех, которые были вынуждены пре­рвать патологическую беременность. Обсуждая вопросы патологичес­кой беременности и абортов, мы поначалу решили использовать такие термины, как «зародыш» и «эмбрион», осознавая, что они лучше соот­ветствуют позиции сторонников абортов. Но ближе к концу книги мы перешли на термин «неродившийся ребенок». Мы были вынуждены

204

На грани жизни и смерти