Глава 3

Репродуктивные технологии и начало жизни

Этические проблемы начала жизни, с которыми сталкиваются врачи и родители, сложны и мучительны. Они уже вызвали жесто­кие споры в обществе. Особенно ярко это проявляется в таком боль­ном вопросе, как легализация абортов. В США врачи, работающие в производящих аборты клиниках, становятся жертвами нападений и даже убийств. Демонстранты противоборствующих сторон всту­пают в драки, в зданиях этих больниц устраиваются взрывы. И хотя ситуация в Великобритании не так сложна, споры вокруг этого во­проса уже породили неприязнь, поляризацию общества и обоюд­ную резкую критику. Даже терминология стала предметом споров. Каким словом пользоваться? «Плод» или «нерожденный ребенок»? «Прерывание беременности» или «убийство неродившегося чело­века»?

Пытаясь перетянуть общественное мнение на свою сторону, хри­стиане иногда прибегают к грубой полемике, организации маршей протеста и сомнительным методам игры на публику. Убежден, что существуют более эффективные пути решения этих проблем. Если мы хотим перетянуть чашу весов в пользу христианской позиции, то нам нужно не только уметь доносить христианское мировоззре­ние, но и делать это по-христиански. Это означает говорить правду, но с кротостью и уважением. В христианской этике важно не только содержание наших идей, но и манера их изложения.

Но важнее всего помнить, что за проблемами начала жизни сто­ят человеческие трагедии. Говоря о бесплодии, абортах или детях-инвалидах, мы вторгаемся в тайную скорбь других людей. Мы часто сталкиваемся стремя ужасными и печальными проблемами: отсут­ствие желанного ребенка; нормально развивающийся, но нежелан­ный ребенок; и, наконец, ребенок — глубокий инвалид, у которого нет шанса на нормальную жизнь. Человечество сталкивалось с этими трагедиями испокон веков. О них мы читаем и в библейских рас­сказах, и в другой древней литературе. Они — часть нашей жизни, а не просто проблемы чужих людей. Они касаются всех нас, включая читателей этой книги.

В Великобритании каждая четвертая женщина в возрасте от 16 до 40 лет делала хотя бы один аборт, каждая седьмая пара не может завести ребенка без лечения и каждый двадцать пятый ребенок либо является инвалидом, либо имеет врожденный порок развития. Многие из нас глубоко прячут в себе прошлые несчастья, которыми мы боимся поделиться с другими. Более того, каждый из нас явля­ется носителем больных генов, которые способны повлиять на на­ших детей. Никто не защищен от подобной трагедии. Поэтому нам нужно научиться сопереживать, нужно научиться входить в поло­жение людей, несущих на себе подобное бремя.

Обратимся сначала к проблеме бесплодия.

Бесплодие и репродуктивные технологии

Трагедия бесплодия

Развитие вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) помогает нам оценить глубину и масштаб трагедии, испытываемой бесплодными парами в английском обществе. В 1997 г. в отчете На­циональной программы по выявлению и борьбе с бесплодием были систематизированы данные опроса тысячи человек, страдающих данной патологией. Каждый пятый опрошенный указал, что во вре­мя ожидания лечения его посещали мысли о самоубийстве. Более 90% опрошенных указали, что страдали от депрессии, изоляции и разочарования. Каждый третий сообщил, что проблема зачатия ре­бенка негативно сказалась на их отношениях с партнером. К эмо­циональному прессингу иметь детей прибавляются финансовые и психологические проблемы, вызванные лечением бесплодия. О чув­стве отчуждения и степени безысходности можно судить по круп­ным суммам денег, которые пары готовы заплатить за длительные, трудные, многочисленные и все более отчаянные попытки заиметь Ребенка.

Бесплодие — это безмолвное страдание, которое остается неза­меченным как широкой общественностью, так и христианами. Но если мы не сможем ощутить на себе, хотя бы отчасти, боль, вызванную бесплодием, то не сможем понять и причин того невероятного дав­ления, которое толкает врачей и биологов создавать все более тех­ногенные методы создания детей. В своей работе «Желая иметь ре­бенка»¹⁰⁰ Питер Мур приводит некоторые из этих причин. Совре­менное общество в основном обладает неотъемлемо семейной структурой, где даже церкви основное внимание уделяют работе с семьями. В результате бесплодные пары попадают в изоляцию, ста­новясь объектом некоторого давления, которое с благими намере­ниями оказывают на них родственники и друзья. Такие пары жела­ли бы дарить любовь ребенку, но испытывают чувство глубокого ра­зочарования, когда это оказывается невозможным. Для них характерно: чувство «генетической смерти» вследствие того, что они не могут внести свой вклад в развитие следующего поколения; на­пряженность в отношениях между партнерами, которая выливает­ся в споры и недопонимание; низкая самооценка и ощущение био­логической несостоятельности. Одна из женщин рассказала, что каждый менструальный период воспринимался ею как насмешка тела над надеждами забеременеть.

Не будет большим преувеличением сказать, что бесплодие — это ежемесячно повторяющаяся утрата близкого человека. Однако не­смотря на то, что репродуктивные технологии, с одной стороны, и дарят надежду на возможное восполнение этой утраты, с другой сто­роны, они затрудняют процесс примирения с действительностью и последующее исцеление. Отчаянное, но не реализованное желание забеременеть, подпитываемое надеждой, что, наконец-то, следую­щий цикл лечения принесет ожидаемый результат, может властво­вать над человеком долгие годы.

Таким образом, репродуктивные технологии продолжали разви­ваться не оттого, что врачи и ученые были целиком поглощены же­ланием «поиграть в Бога», а благодаря давлению, оказываемому на них со стороны простых людей, отчаявшихся стать родителями. И хотя проблема бездетности и представляет собой сложное перепле­тение биологических, психологических, личных и социальных фак­торов и сил, технология, как это часто бывает, предлагает «легкое решение» тяжелых проблем. Тема вмешательства технологии часто всплывает в этических спорах. Технология дает нам, на первый взгляд, быстрые решения фундаментальных жизненных проблем, но, к сожалению, история последнего столетия доказала, что человеческая технология влечет за собой больше отрицательных послед­ствий, чем кажется поначалу.