138На грани жизни и смерти

меня тем сентябрьским днем много лет назад. Можно ли отказать ка­леке в свободе? Неужели так трудно сказать «да»? Почему вместо того, чтобы дать ребенку шанс на жизнь, человек попирает своего собствен­ного брата и заставляет его замолчать навсегда, так и не позволив ему сделать первый глоток живительного воздуха?

Все чаще раздаются голоса инвалидов, говорящих, что пренаталь-ная диагностика — это форма социальной дискриминации. Здоро­вое большинство благодаря технологии вымещает свои социальные предрассудки на больном меньшинстве. Почему мы утверждаем, что жизнь человека с синдромом Дауна не заслуживает продолжения и что он — лишь невыносимое бремя на плечах родителей, общества и государства? Разве это не новая форма дискриминации? В про­шлом мы дискриминировали по цвету кожи и национальности и называли это расизмом. Сегодня мы повинны в создании новой формы дискриминации — дискриминации по хромосомам, «хро-мосомализме».

В 1995 г. у Доминика Лосон, редактора журнала «Спектатор», ро­дилась дочь с синдромом Дауна, которую назвали Доминикой. Он написал трогательную статью, которая была опубликована в этом журнале 17 июня 1995 г.¹⁵⁴. В ней он поведал о чувстве досады при виде холодно-профессиональной манеры поведения врачей, когда ему объясняли основные характеристики этого заболевания, о сво­ей сильной любви и почти физически ощутимой душевной боли за девочку, о своем чувстве горя от осознания, что Доминике придется много страдать из-за физических и умственных недостатков. Доми­ник Лосон был глубоко возмущен, что «вся индустрия построена на том, чтобы сделать рождение таких детей, как Доминика Лосон, невозможным... Это не что иное, как государственная политика, на­правленная на уничтожение живого и чувствующего плода. В Ки­тайской Народной Республике власти дожидаются рождения детей и только потом оставляют их на голодную смерть. В гитлеровской Германии, еще до окончательного решения „еврейского вопроса", нацисты приступили к поголовному уничтожению умственно от­сталых. В нашей стране процесс отбора осуществляется на этапе внутриутробного развития, и только с согласия родителей. Не ду­маю, что стоит называть это триумфом демократии. Эта политика больше похожа на полусырой вариант евгеники. Даже в самой мяг­кой трактовке, такая политика больше основана на утилитарной

Глава 4. Пренатальный скрининг и рождение здорового ребенка 139

идее, что ребенок, рожденный с физическими или умственными недостатками, будет до такой степени несчастным человеком, что ему лучше вообще не родиться. Стоит только произнести эту фразу вслух, и вы поймете, насколько самонадеянно она звучит».

Доминик Лосон, называя себя атеистом, твердо отстаивает прин­цип, что любая человеческая жизнь достойна защиты. «Неприкос­новенность человеческой жизни — это не просто абстрактная, непо­нятная идея. Жизнь есть жизнь, и любая жизнь может быть напол­нена положительными эмоциями и настоящим счастьем».

Эти слова свидетельствуют, что не только христиане или пред­ставители других религий выступают против абортов больных де­тей. Среди нас есть люди, которые интуитивно чувствуют, что унич­тожение больного ребенка, потенциального инвалида — это не са­мый лучший способ на пути развития и процветания общества. В глазах многих благородное предназначение медицины деградиро­вало до уровня «полусырого варианта евгеники». Вот что сказала по этому поводу представитель феминистского движения, писатель Мег Стейси: «Общество, очистившись от нескольких наследственных за­болеваний, не станет чище, не избавится от страданий. Возможно, настало время пересмотреть предназначение науки и направить свои силы не на борьбу с природой, а на достижение согласия с ней»¹⁵⁵.

Христианский ответ на проблемы пренатального скрининга бу­дет дан в главе 7, а в следующем разделе мы более детально рассмот­рим последние достижения в области человеческой генетики, но­вые возможности и новые проблемы, порождаемые ею.