книги из ГПНТБ / Функциональный стиль общенаучного языка и методы его исследования

кознания особого раздела — «логико-лингвистики». Именно в этом плане трактует проблему «языка науки» П. Н. Денисов5 . Задачей лингвиста, по его мнению, является глубокое проникновение в ло­ гико-лингвистическую структуру языка науки. С •лингвистической точки зрения изучение языка математики как ведущей дисципли­ ны в области современного естествознания и как самой отвлечен­ ной формы научного изложения интересно тем, что математика в сочетании с логикой имеет дело «не непосредственно с действи­ тельностью, а с препарированной, т. е. логически обработанной действительностью. Естественный язык отражает всю действитель­

тера своего объекта исследования язык логики и математики тяго­ теет к созданию искусственных символических языков, например, исчисления математической логики/ символики аглебры и пр.»6 . С другой стороны, естественный язык дает возможность передать самые тонкие нюансы научного мышления, т. е. строить самые да­ леко идущие гипотезы и облачать их в строгую и «элегантную» словесную форму.

Далее в этой же работе П. Н. Денисов приходит к интересно­ му заключению о том, «что математика и логика пронизывают всю науку в целом. Соотношение искусственных элементов и «расска­ за» на естественном языке оказывается определяющим для язы­ ков науки вообще». Пронизывая язык научной литературы, эти «искусственные» элементы безусловно придают данному речевому

Прослеживая эту мысль, П. Н. Денисов приходит к выводу, что сплав «искусственных» — отвлеченных элементов с естест­ венным языком и дает возможность говорить о самостоятельном функциональном стиле научного изложения. Как видно из выше­ сказанного, мы приходим к тем же выводам, рассматривая язык науки уже в другом ракурсе.

Другой исследователь — С. И. Кауфман также обращает вни­ мание на логический аспект научной прозы, но уже в совершенно ином плане, в плане «большого» синтаксиса или в плане предложе­ ния. Он рассматривает общеязыковую категорию, выражающую причинно-следственную связь, и проводит сравнение двух стилей на базе четырех языков: французского, немецкого, английского и чешского, сравнивая стиль научного изложения со стилем худо­ жественным.

10

В результате своего исследования С. И. Кауфман приходит

кследующим выводам:

1)частота употребления языковых средств, выражающих при­ чинно-следственные отношения, значительно выше в стиле науч­ ного изложения, чем в художественном во всех четырех языках (приблизительно в два раза);

2)в художественном стиле глаголы в качестве сказуемого употребляются чаще, чем в научном стиле. Это объясняется боль­ шей динамичностью и эмоциональной окрашенностью художест­ венного стиля.

Оба эти вывода еще раз указывают на строгую и стройную организацию высказывания в научном стиле, а также на его от­ влеченность от конкретной ситуации «говорящего и слушающего», о чем свидетельствует более частое употребление личных форм

языка на русский. Поэтому его прежде всего интересует определе­ ние «центра информации» в предложении. К этому вопросу неод­ нократно обращались как логики, так и лингвисты. Логики счита­ ют, что центр информации суждения заключен в логическом пре­ дикате, лингвисты же утверждают, что при пятичленном делении предложения (подлежащее, сказуемое, дополнение, обстоятельство, определение) центр информации не всегда сосредоточен в сказуе­ мом, он может локализоваться и в подлежащем, и в дополнении, и в обстоятельстве. При актуальном членении исходят из того, что все предложения строятся по единому принципу «функциональной

В своих работах А. Л. Пумпянский ссылается на интересную работу В. 3. Панфилова, который считает, что информацию, зало­ женную в предложении, надо рассматривать, исходя не из двух от­ дельных уровней — логического и грамматического, а на основе комплексного логико-грамматического уровня, логические и грам­ матические категории которого всегда находятся в диалектическом равновесии8 . Отсюда предложения различных языков, выражаю­ щих одну и ту же информацию, будут обладать одной и той же логико-грамматической структурой.

Используя данное положение В. 3. Панфилова и раскрывая его сущность, А. Л. Пумпянский приходит к следующим выводам:

а) любое предложение любого языка независимо от его при­

математическое членение простого предложения). М., 1963.

11

или имплицитно) из двух компонентов: логико-грамматического- субъекта и логико-грамматического предиката,

б) логико-грамматический предикат несет основную инфор­ мацию, логико-грамматический субъект — вспомогательную ин­ формацию,

в) в русском языке степень информативности возрастает к концу предложения, что не обязательно для английского языка,

г) логико-грамматический предикат и логико-грамматический субъект могут быть выражены не только одним членом предложе­ ния, но и комплексным образованием, включающим два или более члена предложения.

Из сказанного видно, что данный подход объединяет два оченьважных для исследования научной литературы направления, а также показывает, как логическая 'обусловленность построениявысказывания реализуется в грамматическом каркасе языка.

4. Четвертое из выделенных нами направлений указывает на возможность нормализации, регламентации и всевозможных реко­ мендаций в области научной речи. Данное направление, представ­ ленное самым большим количеством работ, свидетельствует о том огромном значении, которое приобрел язык научной прозы в сов­ ременном обществе на данном этапе его развития.

Необходимость практических рекомендаций становится очевид­ ной для каждого, столкнувшегося с необходимостью ведения науч­ но-технической документации, написания отчета, реферата, аннота­ ции, описания опыта, подготовки научного доклада и т. д.

Здесь же мы считаем целесообразным напомнить читателю О' том, какой, по мнению Р. А. Будагова, должна быть научная речь. Р. А. .Будагов говорит, что научному стилю свойственна, с одной стороны, тенденция к специализации, с другой — к демократиза­ ции (диалектности). Современный научный стиль должен стремить­ ся к точности, простоте и ясности, логической стройности и эмо­ циональной впечатляемости, двойной детерминации тщательнопродуманных терминов, широкому использованию разнообразных стилистических ресурсов языка, к постоянному применению необ­ ходимых терминов и знаков (в зависимости от специфики пред­ мета). Лишь сочетание всех перечисленных признаков характери­ зует научное изложение 9 .

Если начать по традиции с низшего, т. е. с дифференциально­ го уровня речи, то станет сразу совершенно ясно, что на фонети­ ческом и фонологическом уровнях работа вестись не будет, по­ скольку данное исследование ограничивается только печатным тек­ стом.

Но двойная обусловленность лексической системы научного стиля вовсе не озна­ чает, что подобный стиль должен быть трудным или неясным. Напротив тогог такая обусловленность способствует его ясности и точности».

12

Обращаясь к морфологии, мы уже заранее знаем, что такого

.рода текст будет принципиально отличаться от всех других жанров речи частотностью воспроизведения тех или иных морфологических категорий.

В литературе можно найти указание на то, что в обще-

.научном тексте будет встречаться много именных форм глагола в ущерб предикативным или личным, будут гораздо чаще встре­ чаться неопределенно-личные, безличные и пассивные конструк­ ции, чем активные обороты. Однако хотя такие общие суждения уже имеются, нам представилось чрезвычайно важным углубить исследование в этой области и попытаться получить по возмож­ ности объективные данные, которые верифицировали бы выска­ занные ранее гипотезы.

Рассматривая лексический уровень, следует прежде всего разъ­ яснить проблемы, связанные с вопросами о-природе, характере, свойствах и особенностях лексического состава того или иного лингвистического «корпуса». Как показали новейшие исследова­ ния в этой области, первой и основной проблемой здесь является проблема «лемматизации» реальных словоформ текста.

Лексические исследования, построенные на определенном тек­ стовом материале, нередко ограничиваются его сплошным описа­ нием. В отличие от таких работ мы придавали первостепенное зна­ чение качественному анализу лексики, установлению вполне опре­ деленных и четких делений в' собранном материале. В наиболее общем виде это деление можно себе представить тройным: а) соб­ ственно термины; б) слова и сочетания, которые нередко обозна­ чаются термином «служебные»: артикли, служебные глаголы, при­ лагательные, наречия, союзы, местоимения, предлоги, т. е. слова, не зависящие от стиля речи, которые обязательно присутствуют в любом стиле; в) общенаучная лексика.

Далее хотелось бы отметить уровень лексико-фразеологичес- кого сочетания слов, который представлен наименьшим количест­ вом работ и поэтому требует особого внимания. Здесь возникают следующие нерешенные проблемы:

1) характерно ли для научного текста употребление собствен­ но идиом, т. е. метафорических словосочетаний, несущих в себе из­

текста какие-либо специфические черты в области лексико-фра- зеологического сочетания слов.

Какие же проблемы возникают при рассмотрении синтаксичес­ кого уровня? В отличие от предыдущего уровня, а именно лексико-

.фразеологического, здесь мы уже имеем значительно большее ко­ личество работ, причем в основном исследующих особенности об­ щенаучного текста с точки зрения предложения. В этой связи сле­ дует обратить внимание на типы и подтипы предложений, их функ-

экземпляр !

циональную перспективу и т. д. Особенно важно рассмотреть воп­ рос о структуре абзаца или сверхфразового единства, об особен­ ностях сверхфразового единства в общенаучном тексте (короткое оно или длинное, свойственна ли ему контактность предложений, можно ли и целесообразно ли вывести средние данные протяжен­ ности сверхфразового единства и какова роль прагматики в син­ таксическом построении общенаучного текста).

Одним из 'Наиболее сложных и спорных аспектов в научном стиле является проблема соотношения «логики и чувств», а имен­ но логического и объективного, с одной стороны, и эмоциональ­ ного и субъективного — с другой. Р. А. Будагов, например, призы­ вает к широкому использованию самых разнообразных -стилистиче­ ских ресурсов языка и постоянному взаимодействию стиля науч­ ного изложения с другими речевыми стилями. «Трудность» изло­ жения часто бывает присуща не самому научному стилю, а людям,

быть эмоционально окрашенной, не должна пользоваться чисто ли­ тературными приемами выразительности, автор должен сдержи­ вать свои чувства и т. д.

Характеризуя те или иные свойства научной прозы, необходи­ мо различать желаемое или рекомендуемое, с одной стороны, и реально существующее, с другой стороны. Так, эмоциональный то­ нус в научных трудах наших великих ученых — Энгельса, Ленина,

цает эмоциональную окрашенность научного изложения и даже приветствует ее. Опрос ряда выдающихся ученых показал, что они допускают использование выразительных средств как в под­ стиле научно-популярного изложения, где красочность изложе­ ния — один из факторов, определяющих степень популярности (до­ ходчивости) материала, так и в строго научном изложении. Здесь особую роль играют эпиграфы, часто взятые из литературных про­ изведений, ссылки на литературные произведения и образы, ссыл­ ки на древнегреческую мифологию и другие приемы.

Итак, совершенно ясно, как трудно выбрать для конкретного исследования текст, который можно было бы принять за основу. После долгих сомнений и колебаний мы остановились на журна­ ле «Scientific American*, так как этот журнал вполне отвечает следующим, как нам кажется, обязательным требованиям, а имен­ но: синхронность и единообразное редактирование, разнообразие материала, нормативный его характер, высокий научный уровень, доступность для широких кругов ученых и широкое авторское представительство. Этот журнал систематически освещает новей­ шие достижения всех отраслей науки и техники, охватывая обшир­ ный круг проблем. Нельзя не заметить также, что в нем легко об­ наружить элементы 'Научно-популярного варианта общенаучного стиля, в котором в значительно меньшей мере используются редкие

14

с- которыми сейчас сталкивается применение статистических мето­ дов в языкознании, заставили нас начать с того, что, как нам пред­ ставляется, удачно определяется термином «симптоматическая ста­ тистика». Иными словами, в своих подсчетах мы не стремились к абсолютной математической строгости, не допускали обезличива­ ния их с точки зрения содержательной стороны, а рассматривали

в его американском варианте на основе сплошной статистической обработки миллиона словоформ. В этой лее связи мы сочли не­ обходимым задержаться на той, в высшей степени интересной по­ лемике, которая возникла между Г. Кучером и Г. Херданом1 1 по вопросу о так называемой «лемматизации» материала, причем в этом вопросе мы стали на сторону Г. Хердана. Построение частот­ ного списка (одного из продуктов статистического исследования), основанного на «лемматизованной» единице, имеет ряд положи­ тельных сторон, а именно:

1)дает возможность записать слова, не нарушив их внутрен­ них связей и, следовательно, сохранив целостность лексем как единиц лексического уровня;

2)дает возможность при записи сохранить богатство фразео­ логии языка.

Любое применение статистического метода, включая и симп­ томатическую статистику, требует «текстоцентрического»1 2 подхо­ да, при котором для исследования отправной точкой оказывается не отдельное слово, а законченное произведение речи или высказы­ вание. Поэтому потребовалось создание такой модели записи тек-

.ста, которая, с одной стороны, вычленяла бы лексические едини­ цы, придавая им вид лемматизованного списка, а с другой сторо­ ны, учитывала бы их связь с единицами других уровней. При этом на уровне морфологии оказался вопрос о грамматической катего­

15

вала бы как реально встретившиеся, так и потенциально возмож­ ные формы. Само собой разумеется, конечно, что морфология не может быть реально отделена от тех лексических элементов, в свя­ зи с которыми она только и может реализоваться, вот почему в базовой' модели одновременно оказались учтенными не только соб­ ственно-морфологические, но и лексико-морфологические и далее морфосинтаксические и лексико-си-нтаксические особенности мате­ риала. Мы не стремились также провести вполне четкую границу между грамматической и лексической морфологией, поскольку эта проблема представляет сложности, далеко выходящие за рамки данного исследования. Разработанная нами морфологическая мо­

1) частым употреблением личных временных глагольных форм, причем наиболее частыми являются 9, а именно: Present, Past and Future Indefinite Active; Present and Past Perfect Active; Present and Past Indefinite Passive; Present and Past Perfect Passive;

2) обилием неличных форм глагола, представленных в нашей выборке 892 формами по сравнению с 983 личными формами гла­ гола;

3)большей частотой употребления категориальных форм вре­ мени, числа, лица, залога, наклонения, чем форм вида и предшест­ вования;

4)тем, что хотя категория наклонения представлена в текстах весьма широко, однако разные категориальные формы представ­ лены очень неравномерно: изъявительное наклонение — 1103, повелительное наклонение — 6, косвенные — 79;

5)большим количеством форм пассива;

6)особой формой риторического вопроса, настраивающего чи­ тателя на заданную тему;

7)частым употреблением словоизменительных морфем степе­ ней сравнения прилагательного;

8)распространенностью употребления формы на «1у» у на­

речия;

блемные вопросы обучения чтению)». М.., 1970.

16

9) наметившейся тенденцией к употреблению формы притяжа­ тельного падежа с любым существительным | 4 . В таблицах это вы­ глядит так: .

Далее мы остановимся на значительно менее изученной проб­ леме — проблеме стратификации лексики общенаучного текста. Рассмотрение ее мы начали с выделения тех словарных единиц, которые входят в Первую тысячу наиболее частых слов, т. е. пред­ ставляют наиболее часто употребляющиеся слова данного языка вообще. Таким образом, мы получили первый слой лексики, т. е. тот словарный материал, который обязательно присутствует во всяком тексте в данном языке, включая и общенаучный текст, но

м См. М. М. Г л у ш к о. Некоторые стилистические данные по отбору грам­ матического материала научной речи. Сб. «Методические записки по вопросам преподавания иностранных языков в вузе...».

\

отнюдь не является отличительной особенностью или признаком последнего 1 5 .

Что касается общенаучной лексики, то материал здесь отби­ рался методом исключения. Из полученного нами словаря в 2700 лексем 1 6 была исключена первая тысяча (1000) лексем общеупот­ ребительного раздела, определенного по словарю проф. Г. Кучера и Н. Франсиса 1 7 (с абсолютной частотой не менее 100). На сле­ дующем этапе исключались термины с опорой на «Словарь мате­ матических терминов» под редакцией акад. П. С. Александрова 1 8 , далее — слова случайные (библейские, с яркой стилистической ок­ раской и т. д.). В результате такой тройной процедуры отсечения было отобрано 1150 слов, относящихся к разделу общенаучной лек­ сики, который представляет для нас самый большой интерес, так как он до сих пор наименее изучен и границы его расплывчаты.

Весь материал этого слоя мы оформили в отдельный алфавит­ ный список без выделения его по частям речи. Что же касается бо-. лее детального исследования, то оно ограничилось глаголами. В ре­ зультате сплошной семантической классификации последних нам удалось выделить следующие тематические группы или ряды:

I . Приобретение знаний

1. Наблюдение: а) явлений природы (качественный характер): accompany, appear, dominate, enter, evolve, face, match, notice, obey, occur, originate, resemble, shape, underlie, undergo, wear, witness...

3.Эксперимент: accelerate, aggregate, alternate, amplify, clus­ ter, coat, contract, cumulate, deform, eject, embed, emit, excite, ex­ plode, generate, illuminate, intensify...

4.Прогнозирование: advance, aim, assume, attempt, call for, expect, guess, foresee, foretell, imagine, intend, offer, outline, prede­ termine, predict...

'5. Открытия: achieve, accomplish, alter, change, compose, crea­

te, demonstrate, design, discover, display, establish, fulfil, illustrate,

invent, maintain, obtain, result, solve...

18