книги из ГПНТБ / Функциональный стиль общенаучного языка и методы его исследования

ного словосочетания не обязательно и не всегда является собст­ венно прилагательным (и хотя, как будет сказано ниже, его строе­ ние оказывает определенное влияние на осуществление дефинитивности словосочетания), основная задача состоит в сплошном опи­ сании сочетаний с прилагательным в качестве первого члена, т. е. таких сочетаний, как: additive'— notation, principle; algebraic — argument, concept, equation, expression, numbers, operations, prob­ lem, procedure, process, progression, reasoning, system; arithmeti­ cal— progression, relation; common — divisor, factor, multiple, mea­ sure; complex — numbers, quantity; cubic — equations, unit; deci­ mal — approximation, division, expression, form, fraction, intervals, principle, system; denumerable — infinity, sets; geometrical — con­ struction, form, operations, problem, property, propositions, relation,

notation, system; positive — integer, number, remainder; prime — factors, modulus, number; quadratic — equation, non-residue, reci­ procity, residues; rational — coefficients, coordinates, end-point, ex­ pression, factors, field, intervals, numbers, operation, point, process,

Circular mirror, circular part, devising mechanism, «Empirical» induction, excluded middle, finite succession, high degree, lifted point, mathematical shorthand, mathematical «thing in itself», mechanical instruments, mileage indicator, movable joints,- non-abscribing mirrors, number words, random order, rectangular block, rec­ tangular room, regular constellation,, rigid rods, single rod, unending subsequence, uniform compression, unobservable ether, bronze statue, dilute solution, efficient lubricants, medieval Europe, soft wood, steam engine, sulphuric acid, neutral word, number words, ordinary language, primitive language, small letters, special names.

132

Атрибутивное словосочетание не перестает привлекать к себе внимание исследователей. Для нас, по вполне понятным причинам, наибольший интерес представляет то положение, что описание лю­ бой части языка не может быть сведено к системе или совокупности вполне формализованных правил. Поэтому; изучая «малый син­ таксис», мы ставим в центр внимания вопрос о соотношении в язы­ ке «продуктивных» элементов, т. е. таких, к которым действительно применимы логистические теории и для которых могут быть сфор­ мулированы четкие правила и определены вполне надежные зако-. номерности, и элементов «непродуктивных», т. е. таких, которые не создаются говорящим в речи согласно некоторым образцам и правилам, а усваиваются им целиком и вносятся в произведения речи в готовом виде.

Что касается стиля, то явно метасемиотический характер сло­ восочетания совсем для нас не типичен: ясно, что оригинальное, не­ обычное, тем более поэтическое, бьющее на особый эффект, и т. п. словосочетание может встретиться в собственно научном тексте лишь в порядке исключения. Обследованный нами до сих пор материал был «строго» научным, поскольку основной задачей дан­ ного вида речи является разъяснение основных категорий мате­ матики, в частности демонстрация учащимся требовательности к себе по линии строгости и четкости, простоты и убедительности стиля.

Атрибутивное словосочетание — это наиболее яркое и полное выражение именно данной категории, т. е. словосочетания вообще. Поэтому можно было бы утверждать, что сама мысль о непреди­ кативном словосочетании, о функциональном тождестве слова и непредикативного словосочетания вообще могла возникнуть и воз­ никла только потому, что во всех европейских языках широко рас­ пространенными являются тесные атрибутивные словосочетания с препозитивным атрибутом, функционирующие как неидиоматичес­ кие эквиваленты слова, как члены предложения и т. п. При этом одним из важнейших обобщений, достигнутых в этой области, яв­ ляется такая категоризация этих сложных единиц, которая зиж­ дется на концептуальном разграничении ограничивающих или описательных или описывающих атрибутивных словосочетаний. Так, например, «дроби» могут быть «непрерывными, десятичными, отри­ цательными, положительными» и т. д. Сочетая слово «дроби» с этими и другими подобными им определениями, мы имеем очень ясный случай ограничивающего или лимитирующего атрибутивно­ го словосочетания. Данный концептуальный тип квалификации и атрибуции, вполне естественно, является самой простой и общей основой для последующей терминологической его изоляции. Рас­ суждая чисто логически, т. е. оставаясь на чисто концептуальном уровне рассуждения, можно было бы Ёообще сказать, что термины и д о л ж н ы образовываться только из сочетаний этого рода. Ины­ ми словами, некий мыслимый предмет по мере того, как углубляет­ ся его научное изучение, поворачивается к исследователю разными

133

своими сторонами пли гранями, и этот процесс отражается в соот­ ветствующем метаязыке путем как бы закрепления за этими «гра­ нями» тех сложных терминов, образование которых было проиллю­ стрировано выше. Сказанное представляется настолько самооче­ видным (опять же если ограничиваться только собственно поня­ тийной или логической стороной вопроса), что для иллюстрации этого положения можно было бы привести большое количество примеров.

Однако, как и во всех других языковедческих вопросах, любая попытка к упрощению и схематизации реального' положения дела неизбежно ведет к его искаженному представлению. Правда, прин­ ципиальное различие между ограничивающим и описательным сло­ восочетанием не только не вызывает никакого сомнения, но и мо­ жет быть проиллюстрировано на бесчисленных примерах. Так, на­ пример, как уже указывалось выше, «заплаканные глаза» не про­ тивопоставляются никаким другим «глазам», — нельзя думать, что

тельных, обладая большой сочетаемостью, тем не менее каждое из этих атрибутивных сочетаний выступает как совершенно незави­ симое от них, как некоторая -отдельная находка говорящего или пишущего. Или, например, «непререкаемый авторитет», хотя, ко­ нечно, можно говорить о разных других видах «авторитета»; или «голое администрирование», или «бурные аплодисменты» и т. п. никак не могут рассматриваться как планомерно сопоставляемые с другими или противопоставляемые всем другим сочетаниям дан­ ного существительного с прилагательным в плане родо-видовых отношений. Не вызывающим принципиальных возражений являет­ ся также и второе важнейшее различие между двумя этими видами сочетания. Если «ограничивающее» словосочетание в случае его семантической изоляции тяготеет к термину, то «описывающее» словосочетание проявляет совершенно определенную тенденцию в аналогичных ситуациях к превращению в фразеологическую еди­ ницу большей частью метафорического характера.

Такова, следовательно, наиболее общая картина и наиболее общая понятийная основа анализа атрибутивных словосочетаний

в и с т и к и , то терминологизированными оказываются уже не толь­ ко ограничивающие, но и описывающие словосочетания. Так, на­ пример, если в случае таких словосочетаний, как «именительный падеж», «винительный падеж» и т. д., никаких особых трудностей не возникает, т. е. если в этих случаях оказалось возможным со­ вершенно определенно говорить о родовом признаке, общем для

134

всех категориальных форм падежа и выявить совершенно опреде­ ленные родо-видовые отношения, приводящие к соответствующим дифференциациям, то в случае с таким термином, как «речевой аппарат», положение оказалось принципиально другим. В отличие

не примером простого употребления терминов «речевой» и «аппа­ рат») не соотносится по линии родо-видовых отношений с какимито другими «аппаратами», которые противопоставлялись бы «рече­ вому аппарату» так, как «именительный падеж» противопостав­ ляется «родительному». Поэтому сразу и вполне естественно возникает вопрос о том, какие существуют исключения из охарак­ теризованной выше общепонятийной основы атрибутивного слово­ сочетания и какими соответственно должны быть пути исследова­ ния данного языкового явления 1 .

выше дихотомии и далее учесть сказанное выше о принципиальной невозможности схематизации и упрощения реальных фактов языка (функционирующего в разнообразнейших сферах его употребле­ ния), то мы придем к выводу о необходимости разработки такой методики, которая позволила бы реально удовлетворить изложен­ ные выше общеметодологические постулаты.

Вернемся к словосочетаниям со словом «анализ», который в полном соответствии с основным родо-видовым принципом диффе­

реально произведенного «анализа» можно высказать суждение не­ предикативного квалифицирующего свойства, уже в плане описы­ вающем или описательном. Так, например, можно сказать, что «данный» («проведенный» и т. п.) «анализ» был «интересным» (in­ teresting), «законченным» (complete), «более полным» (fuller), «квалифицированным» (more competent), чем какие-нибудь другие «анализы», или вообще обладающим теми или иными особенностя­ ми, которые не противопоставляют его другим видам «анализа», а просто сообщают о нем некоторые сведения, нередко весьма субъ­ ективного и даже оценочного характера.

Однако и в математическом тексте, как и вообще в любом дру­

нов». М., 1968, стр. 9—10.

135

2.

Сверхфразовое единство как основная синтаксическая единица

информационного уровня языка научной литературы

Исследование структуры речи вообще, и изучение сверхфра­ зовых единств (абзацев) в частности, является одной из актуаль­ ных проблем современного языкознания. Причин такой актуаль­ ности много. Одна из них заключается в том, что в современных нормативных грамматиках отсутствует раздел, посвященный строению и роли абзаца в акте коммуникации. Этим, по всей вероятности, объясняются многие стилистические несовершенства в построении абзаца даже у «квалифицированных» авторов.

Интересным является и тот факт, что даже при самом поверх­ ностном взгляде на строение художественной речи сразу бросает­ ся в глаза отсутствие четкой последовательности в плане основной единицы построения «сверхфразового единства» — абзаца. Худо­ жественная речь буквально пестрит абзацами самой разной про­ тяженности, от абзацев в одну-две фразы до длинных многофра­ зовых, или вообще нерасчлененной на абзацы речи, как это имеет место у таких писателей, как, например, Кафка.

Внаучном стиле дело обстоит совершенно иначе, так как там задача состоит в том, чтобы связать отвлеченные понятия, раз­ общенные суждения и т. п. в единое и стройное целое.

Вэтой связи можно привести следующее высказывание ака­ демика А. Н. Колмогорова: «Интересным может показаться и.

примере работы математика над какой-нибудь проблемой. Снача­ ла, по-видимому, возникает желание исследовать тот или иной вопрос, затем какое-то приблизительное, неведомо откуда воз­ никшее представление о том, что мы надеемся получить в резуль­ тате наших поисков и какими путями нам, может быть, удастся этого достичь; уже на следующем этапе мы пускаем в ход свой, «внутренний арифмометр» формально-логического рассуждения.. Таков, путь формирования логической мысли, схема процесса творчества». Следовательно, ясность, точность и четкость логиче­ ской организации должны отличать не только ход мышления уче­

137

К задачам научной прозы относится изложение доказательств определенных научных положений, гипотез и их аргументации. Сюда относится также точное и систематически организованное описание явлений природы и общественной жизни, процессов и аппаратуры, применяемой при изучении тех или иных процессов, в результате чего научная проза слагается из ряда доказательств, рассуждений, описаний и инструкций. Стилеполагающим началом всех научных работ поэтому должны явиться их логическая орга­ низация, обусловленность, системность и точность: все те свойст­ ва, которые считаются идеалом научной прозы 9 .

Здесь уместно будет вспомнить глубоко справедливое заме­ чание В. И. Ленина («Философские тетради»), который писал: «В научных работах автора прежде всего интересует цепь после­ довательных, стройных логических суждений, поставленных в при­ чинно-следственную связь и раскрывающих не случайное и еди­ ничное, а общее, закономерное. Ученый стремится с наибольшей точностью развить систему суждений и доказательств, исчерпать

какая же синтаксическая единица должна явиться основой иссле­ дования в данном стиле. Вряд ли можно сомневаться, что прежде

ной прозе, постараемся сделать краткий обзор того, что уже сде­

в старое понятие, расширить его, вдохнуть в него новую жизнь. Мы будем последовательно пользоваться термином «сверхфразовое».

Обращаясь к литературе вопроса, следует отметить, что осо­ бый интерес представляет диссертация Н. И. Серковой. В этой работе очень широко освещены' вопросы становления проблемы, дан исторический экскурс и, что мы считаем самым важным, даны два метода анализа сверхфразового единства.

абзацем мы будем понимать единицу построения, которая естественно вычленяет­ ся из потока письменной речи, логически и синтаксически организована и само­ стоятельна по смыслу. Термин «абзац», однако, применим только к письменной

(«Сверхфразовое единство как функционально-речевая единица». М., 1968; О не­

138

плане. В этом смысле исследование Н. И. Серковой представляет особый интерес. Отсутствие раздела, посвященного вопросам сверхфразового единства в нормативных грамматиках, а следова­ тельно, неумение оформлять эту единицу и послужили отправной точкой для исследования Н. И. Серковой.

Хотелось бы сказать несколько слов об английских и амери­ канских практических руководствах по искусству письменного из­ ложения или composition. В целом ряде таких работ мы найдем четкие рекомендации, которые, как нам кажется, очень важны и нужны для начинающих авторов.

ленные на выработку у учащихся навыков построения абзаца. Шерман 1 2 считает, что абзац в научной литературе не должен быть меньше 3—4 предложений и не превышать 7—8 предложе­ ний, т. е. должен состоять приблизительно из 75—200 слов. Шер­ ман отмечает также, что короткие однофразовые абзацы не характерны для стиля научного изложения, так как они не могут выразить связной мысли, следовательно, не могут полно и точно

передать содержание.

Вернемся к работе Серковой, которая как раз указывает на отсутствие подобных практических рекомендаций в русских нор­

the topic of the paragraph must be made immediately clear by the nature of its

•О некоторых способах организации связного текста в аспектах синхронии и

.диахронии. Материалы Всесоюзной конференции по общему языкознанию «Ос­ новные аспекты проблемы эволюции языка», ч. II. Самарканд, 1966; И. П. С е в -

139

на работу О. С. Ахмановой и С. Е. Никитиной «О некоторых лингвистических вопросах составления дескрипторных языков» м , Н. И. Серкова разработала два метода исследования сверхфразо­ вого единства: метод функциональной перспективы и метод дескрипторов.

«Функциональной перспективой» (или актуальным члене­ нием) 1 5 сверхфразового единства называется такое его членение,

H. И. Серкова разработала метод функциональной перспек­ тивы, который заключается в следующем:

I . В исследовании сверхфразовых единств в плане функцио­ нальной перспективы (ФП) следует исходить из двучленное™ структуры речи. Основными понятиями считаются категории тема и рема.

2. Целесообразно при анализе членить каждое предложение сверхфразового единства на минимальные перспективные едини­ цы, тему и рему и затем на составляющие темы и ремы. При этом можно выделить общую и частные коммуникативные перспекти­ вы, определить коммуникативную значимость каждого члена пред­ ложения. Анализ можно вести на любом уровне сложности по­ строения сверхфразового единства.

Используя метод ФП, Н. И. Серкова приходит к следующим выводам:

1. Можно проследить порождение тематических элементов

всверхфразовом единстве.

2.Следует различать при исследовании две функции темати­ ческих элементов в сверхфразовом единстве: функцию «цемента­ ции» и функцию «основного предмета высказывания».

3.Следует отметить наличие тем и рем самого широкого смыслового диапазона.

бо. Об изучении структуры связного текста. Лингвистические исследования по обищн и славянской типологии. М., 1966; К вопросу об использовании семантики грамматики. «Проблемы формализации семантики языка». Тезисы докладов. М.,

1964 и др.

1 4 См. О. С. А х м а н о в а, С. Е. Н и к и т и н а. О некоторых лингвистиче­ ских вопросах составления дескрипторных языков. ВЯ, 1965, № 6.

1 5 Впервые этот термин встречался в чешской литературе (Матезиус). Анг­ лийским эквивалентом чешского варианта является дословный перевод Гарвина

можно встретить «Functional sentence perspective*, «actual sentence analysis*, «actual sentence division*, «contextual organization of the sentence*, из которых

140