6. Универсальна ли модель сенсорного научения? теория выбора реакции

Итак, сенсорная модель научения достаточно широка и вполне применима к человеку. Однако, во всех теориях научения, которые опираются на эту модель классиче­ских условных рефлексов (как ее иногда называют), есть одно существенное ограничение,

Ответные реакции (или действия) предполагаются в ней уже готовыми, имеющимися в репертуаре организма. Научение сводится лишь к связыванию этих имеющихся ответов с новыми стимулами — свойствами вещей и си­туаций.

Поэтому возникает проблема: а откуда берутся но­вые действия, которых раньше не было в репертуаре по­ведения, и как учащийся научается таким новым дей­ствиям?

Некоторые зарубежные психологи, которые считают сенсорную модель единственной основой научения, выхо­дят из положения очень просто. Эти психологи утверж­дают, что ни животные, ни люди фактически не научают­ся за всю жизнь никаким новым реакциям и действиям. Они научаются только правильно (т. е. в соответствии с ситуацией) выбирать подходящие действия из тех. которые уже способны выполнять. Такой точки зрения при­держиваются, в частности, крупные американские пси­хологи Маурер, Газри, Кларк Халл.

Например, говорят они, когда ребенок учится произ­носить слова, он не осваивает новых движений. Он со­вершает лишь те движения, к которым анатомически и физиологически уже способны его голосовые связки, гор­тань, язык, губы. Научение заключается лишь в отборе из всех возможных движений и их комбинаций тех, ко­торые подходят для произнесения соответствующего сло­ва. Аналогично, когда, например, летчик учится управ­лять самолетом, он фактически не усваивает новых дви­жений. Все необходимые действия: поворот рукоятки, нажим на педаль и т. д. — он умеет выполнять и до обучения. Научение же заключается лишь в свя­зывании подходящих комбинаций этих действий с определенными целями и ситуациями управления са­молетом.

С указанной точки зрения любое научение можно формально описать как ограничение неопределенности или, что-то же самое, степеней свободы поведения в оп­ределенных ситуациях. А учение — как процесс форми­рования таких ограничений, т. е. процесс выбора (селек­ции) определенных реакций их всех, возможных в дан­ной ситуации. Такая формальная точка зрения очень удобна для описания процессов научения в понятиях те­ории информации и некоторых других математических теорий. Поэтому она и лежит в основе большинства пред­ложенных новейших математических моделей научения (Эстез, Спенс, Аткинсон, Буш и Мостеллер и др.).

Что можно сказать о таком решении вопроса по-существу? Оно основывается прежде всего на некоррект­ной игре словами «может» и «умеет» и на подмене поня­тия действия понятием комплекса движений.

Разумеется, человека можно научить только таким действиям, которые он может осуществить благодаря своему анатомо-физилогическому устройству. Например, по устройству своего речевого аппарата, любой нормаль­ный человек может в принципе говорить по-японски. Но это не означает, что он действительно умеет это делать. Лишь научение реализует эту потенциальную возмож­ность, превращая ее в фактическое умение. Так что «может» в смысле «способен» и «может» в смысле «умеет» – это совсем разные вещи.

Точно также совсем не одно и то же действия и дви­жения. Конечно, каким бы действиям человек ни на­учался, эти действия, в конечном счете, будут выражать­ся в движениях, которые он принципиально способен совершать. Но действие, даже самое простое, никогда не сводится только к движениям частей тела. Оно всегда – движения, совершаемые для достижения определенной цели. Поэтому любое действие включает регулирование движений в соответствии с целью, объектами и условия­ми, т.е. программы действия и его контроль.

Если об отдельных движениях еще можно спорить, есть ли для них неврожденные программы или нет, то о действиях такой спор бессмыслен. Весь опыт обучения свидетельствует, что не только человек, но и многие жи­вотные способны усваивать новые действия (вспомним хотя бы филатовских медведей).

А новые действия — это не только новые сочетания движений, но и новые программы выполнения и контроля этих движений.

Откуда же они берутся, эти новые программы и как формируются?

Этого сенсорная модель научения объяснить не мо­жет. По ней, чтобы новый стимул вызвал определенную реакцию, чтобы новые знания выразились в действиях, программы этой реакции и этих действий должны уже иметься в центральной нервной системе.