3.3.Топонимика – неотъемлемый элемент национального самосознания

Топонимика является одним из факторов этнической памяти и одновременно - это неотъемлемая часть этнического сознания. Она может быть и одним из аспектов социальной памяти народа, поэтому топонимика является предметом изучения филологов, культурологов, историков и философов. Топонимические названия испокон веков передавались из поколения в поколение и сохранялись в этнической памяти каждого человека. Как свидетельствует история, Двуречье, Нил, Ганг, Хуанхэ были древнейшими очагами цивилизации и создателями великой культуры земледелия, пароходства и путей сообщения. На заре цивилизации вдоль рек были расположены поселения и города, названия которых сохранились до сих пор в сознании людей и имеют большое познавательное и воспитательное значение. В таких топонимических названиях, как Тигр и Евфрат, Амазонка и Дунай, Египет и Конго, Волга и Дон, Аму-Дарья и Сыр-Дарья, отражается в сознании людей прежде всего древняя и современная цивилизация, которая возникла в бассейнах этих рек.

В своей работе “Цивилизация и великие исторические реки” Л.И.Мечников писал, что с первых шагов цивилизации Нил в Египте, Тигр и Евфрат в Месопотамии, Инди и Ганг в Индии, Хуанхэ и Янцзы в Китае наложили на жителей, населявших берега этих рек, своего рода “ярмо” “исторической необходимости”.³⁶ Разнообразие ландшафтов Евразии благотворно влияло на этногенез его народов, указывал Л.Н.Гумилев. Каждому находилось приемлемое и милое ему место: русские осваивали речные долины, финно-угорские народы и украинцы – водораздельные пространства, а палеоазиаты – тундру. И при большом разнообразии географических условий для народов Евразии объединение всегда оказывалось гораздо выгоднее разъединени.³⁷

У горских народов Северного Кавказа, которые издавна занимались и занимаются скотоводством и земледелием, особое значение имела микротопонимия. Микротопонимия отражала не только карту, рельеф определенной местности, но и в некоторой степени ее климатические и природно-ландшафтные особенности. Так, скотоводы балкарцы, карачаевцы и кабардинцы хорошо знают эти особенности летних и зимних пастбищ, каждого ущелья и сенокосных угодий. Исходя из многовекового народного опыта, и сейчас учитываются сроки отгона и спуска скота, где можно зимой обосноваться. Каждая местность имеет свое топонимическое и гидрономическое название. Например, Гаралы-Суу - означает долину нарзанов, Жеркли къол - Ольховая роща, Чабакълы къол - ущелье, где водится в реках много рыбы, Таллы къол - это Ивовая балка, Клюлюм Чегет - солнечная сторона и т.д. У балкарцев существуют народный календарь, который основан на многовековом опыте. В высокогорных условиях знание народного календаря имеет большое значение в ведении хозяйства.

Географические названия какой-нибудь местности, края, своей “малой” родины всегда дороги людям, так как с ними была связана их жизнь, восприятие окружающего мира и формирование мировоззрения, исторического сознания. С географическими названиями связано у человека особенно понятие красоты родного края: шум рек, например, Черекского и Баксанского ущелий, полет орла над высокогорными пастбищами Хаймаши и Долиной нарзанов, пение птиц в Тызыльском и Тапшинском ущельях, цветение тюльпаном в калмыцкой степи и рододендронов, кизила в старинном заброшенном ауле Куннюм Верхней Балкарии, запах скошенной травы на альпийских лугах в верховьях Чегема, на склонах Безенгийской стены и Тебердинской долины, утренний розовой цвет на вершинах Эльбруса, Ушбы и Казбека, вечерние закаты в селениях Сормаково, Аушигер, Булунгу, Эльтюбе, Учкулана и Хурзука Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкессии. “Для больших и малых этносов их города и поселки, реки, степи, горы, ущелья и аулы - не просто имена собственные, - писала проф. Е.А.Абулова. - Это частица малой родины, политой кровью предков в войнах за национальную независимость, их прошлое и настоящее, жизнь и повседневные заботы”.³⁸

Г.Ф. Благова пишет, что “... глубокое исследование сибирской и

монгольской топонимии, географической номенклатуры, выявление принципов топонимического наименования помогло В.В.Радлову выделить многочисленные топонимы при дешифровке древнетюрских рунических надписей с Орхона и Енисея, а в ряде случаев - идентифицировать выделенные топонимы с ныне существующими, фактически демонстрируя неизменность отдельных топонимов на протяжении тысячелетий. Таким неизменяющимся оказался ряд географических имен, сохранившихся в монгольском языке как письменных, так и в живых говорах, и среди них, такие, например, как гидрономы Салана - река Селенга, Тобла (приток реки Орхона)”.³⁹

В условиях возрождения национальной культуры исследование географических названий с точки зрения философии и культурологии имеет первостепенное значение в раскрытии взаимосвязи антропонимии с этносом. Как известно, биоэнергетические, биоэтногенетические черты этноса связаны с природно-ландшафтными и климатическими факторами. Поэтому наряду с социальными процессами они играют немаловажную роль в формировании национального характера, национальной психологии, развитии этнической культуры, этнического сознания и самознания. Человек - космопланетарное существо. Где бы он ни жил, он до конца своей жизни сохраняет чувство любви и воспоминания о той местности, где он родился, пил воду из родника и купался у той речки, которая запомнилась ему больше других.

У всех у нас вначале были речки,

С их берегов мы начинали путь,⁴⁰–

(Перевел Н. Гребнев)

писал Кулиев в стихотворении “Речки детства”.

Родной край, действительно, является этнической колыбелью для каждого человека, потому что эта колыбель помнится всю жизнь и сохраняется в его исторической памяти. Известный ученый по этнической истории Л.Н. Гумилев писал: “С географической точки зрения, все человечество следует рассматривать как антропсферу -одну из оболочек Земли, связанную с бытием Гомо сапиенс”⁴¹. Этот разумный человек создал огромную биосоциальную, культурно-историческую, экологическую и эстетическую информацию, которая очень точно отражает пространственное, природно-ландшафтное и географическое расположение гор, ущелий, долин, пастбищ, рек, озер, ледников, растительного и животного мира и т.д. На основании всего этого мыслящий Человек дал топонимические названия окружающего мира и в языке людей сохранились эти названия. “Жизнь, как река, ей тоже течь и течь. Но берег жизни - наша речь”, - писал Кайсын Кулиев. Таковыми для горских народов Северного Кавказа являются реки Баксан, Малка, Черек, Сукан-Су, Сулак, Сунжа, которые сливаются с Тереком, впадающим в Каспийское море. В сознании горца эти названия ассоциируются с понятием “малой” родины, с землей отцов и дедов. Обратимся снова к стихам Кайсына Кулиева, который воспел эту “малую” родину, прославил ее горную речку - Жилги, на берегах которой он родился, играл с мальчишками и запомнил ее на всю жизнь, тосковал о ней, когда был вдали от Чегема в среднеазиатской ссылке.

Горной речке в горах греметь суждено,

Но в равнине стихает ее волна,

Все же с именем тем, что в горах дано,

У истоков, к морю доходит она.

(Перевел Н.Гребнев)

Реки играют большую роль в истории многих народов. Через них шли экономические и культурные контакты, устанавливались взаимосвязи. Так, для русского народа Волга - это широта души. Она сыграла большую роль в развитии культуры русского народа и вошла в сознание многих поколений как важный топонимический феномен духовной жизни. Характеризуя любовь и привязанность человека к реке, В.О. Ключевский писал: “Река является своего рода воспитательницей чувства порядка и общественного духа народа”.⁴² Люди, живущие в высокогорных районах, всегда имели тесные контакты с жителями долинах рек. При этом для межнационального общения важную роль играл язык того народа, который жил на равнинах вдоль рек. Так, в Дагестане по долинам рек жители чаще “перенимали не язык населения высокогорных районов, - пишет Н.Г.Волкова, - а язык населения, жившего ниже по течению рек, так как именно через него они общались с экономически развитыми равнинными областями; характерно также, что языком межнационального общения в Дагестане были языки народов, занимавших равнинные области: в южной части страны - азербайджанский, в северной части - кумыкский”⁴³ Это способствовало проникновению и взаимообогащению этнической культуры, то есть малочисленные этносы перенимали обычаи и традиции более крупных этносов. Следует здесь отметить и то, что развитие этнической культуры у горских народов шло не только горизонтально, но и вертикально. В бытовой культуре у горцев очень много заимствованных элементов. Все это говорит о том, что народы всегда имели контакты живущих по соседству в различных природно-географических условиях. Поэтому принято при определении этническо-родовой принадлежности у балкарцев и карачаевцев говорить “Чегемли”, “Басханчы”, “Кенделенчи”, “Бизингичи”, “Лашкутачи”, “Марачи”, “Учкуланчи”, “Тибердичи”, а у кабардинцев - “Аргуданцы”, “Аушигерцы”, “Малкинцы”, “Сармаковцы”, в Дагестане - “кубачинцы”, “ботлихцы”, “чиркейцы” и т.д. Этногеографическое расположение на рассматриваемой территории соответствует географическим и этническим ориентирам фамильно-родовой принадлежности этих сел.

Многообразие языков и сохранение этнокультурных особенностей горских народов связанно с географическими условиями, где они проживают - в горных районах. Для этого была объективная причина, а именно: ограниченная доступность связи - отсутствие дорог в зимних условиях. Поэтому жители высокогорных районов адаптировались исходя из времени года и формировали свой образ жизни, подчиняясь суровым законам природно-ландшафтной среды. “Приметы времени, - писал Н.М.Бахтин, -раскрываются в пространстве, и пространство измеряется временем”.⁴⁴Следовательно, выше перечисленные особенности развития народов Северного Кавказа тесно связаны с географическими и климатическими условиями. Они оказывают большое воздействие не только на этническую культуру, но и на формирование национального характера и психологию людей. В окружающей природной среде, говорил В.И.Козлов, люди адаптируются не только в физическом отношении. Несомненно, что если группа людей живет в одних и тех же условиях не одно столетие, то такая психологическая адаптация не проходит бесследно. В целом механизм психологической адаптации более гибкий и действенный, чем физический, и такая адаптация идет быстрее, но и она требует времени. Люди привыкают к определенному ландшафту, считают его родным. Человек, выросший в холмистой лесной полосе, чувствует себя не уютно при переселении на равнинную степь или на морское побережье, даже если климатические условиях их очень близки. Характерно, что русские переселенцы в степные районы старались посадить около дома хотя бы одну березу или какое-то другое “родное” дерево, чтобы ослабить острое чувство ностальгии.⁴⁵

Этническая экология - это неотъемлемая часть этнокультуры. Она формируется на определенном социально-ландшафтном комплексе во времени и пространстве. Любой народ, где бы он не жил, вписывается в географическую среду. В результате этого люди постепенно осваивают территорию и определяют место обитания. Они дают топонимические названия, отражающие реальную действительность - природно-ландшафтную зону. Эта объективная закономерность в историческом процессе существования любого народа. Поэтому в мире существует бесчисленное, огромное количество разнообразных топонимов у всех народов. Этот огромный этнокультурный пласт требует усилий многих ученых для всестороннего исследования и изучения в социально-философском аспекте.

В процессе длительного проживания народа на одной местности постепенно формируется социально-историческая среда, которая тесно связана с природно-ландшафтными и климатическими условиями. Эта объективная закономерность развития общественной жизни и культуры. Подчеркивая это, известный историк И.В. Вернадский писал: “Социально-историческая среда и географическая обстановка сливаются в некое единое целое, взаимно влияя друг на друга. В разные исторические периоды и при разных степенях культуры человеческих обществ различная совокупность социально-исторических и географических признаков образует различные месторазвития в пределах одной и той же географической территории. Таким образом может быть установлена система сменяющихся типов месторазвития”.⁴⁶

Таким образом, все это свидетельствует о том, что топонимика-географические названия тесно связаны с этническим сознанием и этнической культурой народов. Балкарская пословица гласит: “В каждом селении по-своему разделывают барана”. Даже когда люди переселяются в другие районы и отдаленные регионы в их этнической памяти сохраняются топонимические названия, которые передаются из поколения в поколение. Люди с гордостью говорят: “Мы из такого-то ущелья или села”.

Как свидетельствует история, народы часто переселялись по

объективным причинам в новую природно-географическую область. К примеру, якуты переселились на Север и обосновались в пойме реки Лены. Они органично вписались в новую ландшафтную среду. “При своем продвижении на Север, - отмечал Л.Н.Гумилев, - они принесли с собой навыки скотоводства, привели лошадей и коров, организовали сенокосы и тем самым внесли изменения в ландшафт и биоценоз долины Лены. Однако эта антропогенная сукцессия привела лишь к образованию нового биоценоза, который затем поддерживался в стабильном состоянии до прихода русских землепроходцев”.⁴⁷ Гумилев сыграл большую роль в осмыслении этнической истории культуры тюркских народов. Об этом пишет А.Г.Новиков, подчеркивая, что Гумилеву удалось разоблачить евроцентристские и китаецентристские фальсификации об истории кочевых сообществ, и оставить много ярких высказываний и теоретических положений, проливающих свет на этногенез якутов и их этническую культуру.⁴⁸ Якутия - страна не только алмазов, но и уникальных образцов выживания в почти безжизненных условиях вечной мерзлоты.

В XIX веке для исследования этнических проблем большой интерес представляли Кавказ и Сибирь. Многие подчеркивали кавказские и сибирские общности. Так, Г.Н.Потанин считал Сибирь особым “физическим организмом”: “У территории Сибири ... все-таки свой физический организм, и люди, живущие в зависимости от этого особого организма, должны чувствовать, что эта солидарность связывает их между собой прочнее, чем с жителями других областей”.⁴⁹

Этническая культура тюркских народов всегда была тесно взаимосвязана. Об этом свидетельствуют эпиграфические памятники, рунические надписи, надписи на могильных памятниках и отражение этнических и племенных названий в их антропонимии. Так, киргизы раньше жили в Сибири, в бассейне реки Енисей. Чингиз Айтматов в своей повести “Белый пароход”, показал, какое огромное значение имела топонимика в истории этнической памяти киргизского народа. “По давнему обычаю тело вождя полагалось нести в последний путь берегом Енисея по обрывам и кручам, чтобы с высоты простилась душа умершего с материнской рекой Энесай, ведь “эне”- это его мать, а “сай” - это русло, река. Чтобы душа его пропела в последний раз песню об Энесае.

Есть ли река шире тебя, Энесай,

Есть ли земля роднее тебя, Энесай?

Есть ли горе глубже тебя, Энесай,

Есть ли воля вольнее тебя, Энесай?

Нету реки шире тебя, Энесай,

Нету земли роднее тебя, Энесай,

Нету горя глубже тебя, Энесай,

Нету воли вольнее тебя, Энесай ...

На погребальной сопке у открытой могилы полагалось батыра поднимать над головами и показать ему четыре стороны света: “Вот твое река. Вот твое небо. Вот твоя земля. Вот, мы рожденные от одного с тобой корня. Мы все пришли проводить тебя. Спи спокойно”. В память далеким потомкам на могиле батыра ставилась каменная глыба”.⁵⁰ В исторической памяти для каждого киргиза “Энесай” - мать-река, где формировались этнические корни киргизского племени, берега этой великой реки также священны, как и озеро Иссык-Куль.

Играют ли какую-то роль топонимические названия в поэзии? Они как и метафоры представляют собой явление языка вообще, а в художественной литературе создают образную специфику, национальный колорит и входят в понятие “язык писателя”. Почему Кулиев воспел двуглавый Эльбрус (“Эльбрус”), Ушбу (“Касыда Ушбе”), речку Жилги (“Раздумье у речки Жилги”), Хуламское ущелье (“В хуламском ущелье”, “Стихи, сказанные на Хуламских высотах”), Терскол (“Зимою в Терсколе”), Адайские высоты (“Я тебя вспоминал у Адайских высот”), аулы Думала, Булунгу и Сванетию (“В сторону Сванетии иду”)? И почему он так много раз писал о Чегеме: “Луна над Чегемом”, “Чегемец”, “Снегопад в Чегеме”, “В Чегеме зацветает алыча”, “Я вернулся в Чегем”, “Чегемский камень”, “Раздумье у реки Чегем”, “Чегемская поэма” и др.? Да потому, что здесь он родился и вырос, здесь жили его мать и отец, отсюда пошли его истоки жизни и начало поэтического творчества. Аристотель утверждал, что философия выражает свое содержание в понятиях, а поэзия - в образах и типах. Основные образы и типы Кулиева связаны с Кавказом, но имеют они общечеловеческий характер, близки и понятны всем, независимо от национальной принадлежности. У балкарского поэта было много друзей - русских, грузин, армян, киргизов, украинцев ... Им он писал стихи - послания, прославлял их города, страны с их узаконенными географическими названиями. Кулиев воспел Сталинград и реку Волгу (“Сталинградцам”), Старую Руссу и Россию (“Из тетради ““В старой Руссе”, “Сосны России шумят”), Ленинград и Киев (“Стихи, написанные в Ленинграде”, “Два письма в Киев”), Тбилиси и Кахетию (“Ту ночь в Кахетии мне помнить вечно”), курортное местечко недалеко от Ашхабада - Фирюзу (“Фирюза”), Дарьял, Крестовый перевал и реку Арагви (“Симону Чиковани”) и, конечно не забыл свою вторую родину - Киргизию (“Киргизии”, “Стихи, сказанные в честь Киргизстана”, “Иссык-Куль”). Прославил страну Наири, где он бывал много раз, древний Арарат и высокогорное озеро Севан. (“Я услышал плеск Севана, И Арарат передо мной возник за дымкой тумана в снегу под желтою луной”).

Географические названия в поэзии Кулиева - это определенные образы, которые несли художественные и смысловые функции, значения, связанные с его ассоциациями, его эстетическими воззрениями и эмоциональным миром. Как удачно он сказал:

Как скучно б стало жить, когда б моря и горы

Исчезли вдруг совсем, навек, с лица земли

И не было б у нас ни синего простора,

Ни этих гордых гор, белеющих вдали.⁵¹

/ Перевел Н.Коржавин/

Поэт понимал, что значит дорогой, милый край для национального самосознания человека, его нравственного сознания и формирования личности. Поэтому следующая строфа: “Нет, если б даже мы о них не знали, все ж мы б отыскали их – я верю - все равно” - говорит о многом, о том, что историческая память этноса, являясь частью исторического сознания, не могла исчезнуть бесследно: исчезнувшие географические названия появляются вновь, потому что “история - это форма интерпретации событий и каждое новое поколение по-своему понимает и истолковывает прошлое” (К.Поппер).

У Кулиева есть цикл стихов “Слова любви Карачаю”, в которых он воспел это живописное место Кавказа: город Карачаевск, голубую реку Теберду и дорогу, ведущую на Домбай. Кулиев любил употреблять самобытные, яркие названия, но не потому, что они отражали суть мысли и хорошо служили рифме, а в их идейно-нравственном назначении. Так, в его поэзии встречаются такие названия: Хиросима, Нагасаки, Освенцим, Майданек, Бухенвальд. Это не просто названия, не просто топонимия. Поэт, используя их названия, призывал людей планеты не забывать страшную Историю, трагедию людей, побывавших в этих географических точках.

Зловещие слова - Майданек, Бухенвальд,

Освенцим - пахнет кровью и сегодня,

В них о погибших тяжкая печаль.

Она ничуть с годами не проходит.⁵²

(Перевел Н.Коржавин)

Или читаем в другом стихотворении:

Сожженной Хиросимы горький дым

Проник в мой дом, и я опять страдаю.

И дым Освенцима ползет за ним.

Чернеет он, мне душу угнетая.⁵³

(Перевел Н.Коржавин)

В северокавказской поэзии нет, пожалуй, ни одного поэта, который не обращался бы к географическим названиям своего родного края, где он жил и жили его соотечественники-земляки. Названия стихотворений “В Авахе”, “В Ботлихе”, “У Максобского моста”, “Цадинское кладбище”, “Мой Дагестан” свидетельствует о том, что это дорогие места Расула Гамзатова. А названия стихотворений карачаевского поэта Назира Хубиева “Домбайские водопады”, “Тебердинская осень”, “Архыз”, “Героям Марухского перевала”, “Кавказский пейзаж”. Тоже говорят об этом, рожденные на Кавказе поэты пишут о картинах природы, близкие глазу с младенческих и юных лет. Круг их образности чисто горский, национальный.

“Горская” образность идет от ее исконной почвы. У калмыцкого поэта Давида Кугультинова, разумеется, свои географические и смысловые названия - “Аршан-Зельмен” (название местности недалеко от Элисты), “Джангарчи”, “Чингис”, “Хадрис!”.

Таким образом, в этническом сознании поэтов, принадлежавших к данной нации, название родных рек, озер, гор, долин и т.д. - это не только понятия единого целого природы, но и определенные условия их социально-экономической жизни. Так, Чиркейская, Баксанская и Черекская гидроэлектростанции, Терский и Большой Ставропольский оросительные каналы - не просто для людей объекты, играющие важную роль в жизни их региона. Они еще и социальная память их. В строительстве их участвовали сотни и тысячи людей различных национальностей. Теперь люди старшего и среднего поколения с чувством исполненного долга вспоминают о том, как они участвовали в строительстве этих сооружений. Для многих из них названия являются частью, их личной биографии как памятные исторические события, неразрывно связанные с их нелегкой судьбой. В этом-то и заключается социально-философский смысл топонимики как важного элемента сознания личности, отражающего преемственные связи поколений и чувство непреходящей гордости за свой самоотверженный труд. Ведь большинство из них трудилось в тяжелых условиях нравственной крепости народа. Поэтому географические названия следует рассматривать более глубже и в тесной взаимосвязи с общественной жизнью. Такой подход позволяет социально-философскому осмыслению познавательного и воспитательного значения топонимических названий в условиях возрождения национальной культуры. “... Богатство топонимики, - пишет А.Г.Агаев, - зависит от двух взаимосвязанных факторов, в первую очередь от размеров национальной территории и богатства ее форм. Большое значение имеет ландшафтное многообразие, обилие родников, речушек, рек, озер, морей, гор, скал, вершин, пиков и других приметных точек, обозначаемых народом конкретно топонимическими и географическими терминами”.⁵⁴

До сих пор нет ни одной работы, написанной в философском аспекте по проблемам топонимики. Между тем топонимические названия играли и играют большую роль в формировании национального самосознания, этнической культуры мировоззрения и этнической памяти, которая развивается с детского возраста и затрагивает глубинные психологические пласты и душевное состояние личности. В этом и состоит значение топонимики как фактора формирования нравственно-этических ценностей в социальной памяти народа. В связи с этим нам бы хотелось остановиться на том, какую роль играли топонимические названия в социальной памяти репрессированных народов.