Курылев С.В. - Избранные труды по ГПП

М.С. Строговича и В.Д. Арсеньева есть не что иное, как отзвук теории формальных доказательств – полное доказательство искомого факта образуют как минимум два достоверных доказательства, например свидетельские показания (почему два – не три, четыре и т.д.).

Прямое доказательство, не противоречащее другим доказательствам, при отсутствии обстоятельств, способных породить сомнения в его достоверности, может быть и в единственном числе достаточным доказательством искомого факта как любого элемента фактического состава (действия, вины и т.д.).

Изложенное не означает, что рассмотренные три случая недостаточности доказательств являются исчерпывающими. Дальнейшее теоретическое обобщение судебной практики может выявить

ипозволит сформировать и иные условия, при наличии которых доказательство должно быть признано недостаточным.

Юридические последствия недостаточности доказательств при невозможности ее устранения в уголовном процессе определяются в соответствии с презумпцией невиновности, в гражданском процессе – в соответствии с правилами о распределении обязанностей по доказыванию.

Заметим, что рассмотренные три случая, когда доказательства являются недостаточными для установления искомого факта, на практике, как правило, встречаются не в чистом виде, а в том или другом сочетании между собой. Например, в деле может оказаться определенная совокупность косвенных доказательств, недостаточная для установления искомого факта, кроме того, доказательства, противоречащие этой совокупности или отдельной ее части,

инедостоверные доказательства. Это значительно осложняет­исследование и оценку доказательств, но такое сочетание и обусловленная им сложность не должны являться основанием для отказа от разграничения трех случаев недостаточности доказательств:

предположительности, недостоверности и противоречивости.

Такое разграничение, не связывая внутреннего убеждения суда при оценке доказательств, указывает ему те направления, в которых должно идти исследование отдельных доказательств с целью устранения их недостаточности; те обстоятельства, которые должны учитываться при их оценке.

Сказанное о недостаточных доказательствах не означает, что они вообще лишены какого-либо доказательственного значения. Наоборот, недостаточные доказательства могут иметь самостоятельное значение (как доказательств) для решения различных процессуальных вопросов, в частности вопроса об осуществлении обязанности доказывания, для удовлетворения ходатайства об

отводе отмены постановления суда вышестоящим судом, для принятия иска к рассмотрению, допущения обеспечения иска, привлечения в процесс соответчика и др.; иначе говоря, во всех тех случаях, когда тот или иной вопрос может быть решен на основе вероятности.

Поскольку результатом действия недостаточного доказательства на убеждение судей является предположение о вероятности доказываемого факта (или сомнение в достоверности отвергаемого), то, следовательно, во всех тех случаях, когда предположение (сомнение) имеет самостоятельное процессуальное значение, таковое имеют и недостаточные доказательства.

Литература

Арсеньев В.Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. М., 1964.

Асмус В.Ф. Учение логики о доказательстве и опровержении. М., 1954.

Бовин А. Истина в правосудии // Известия. 1962. 24 мая. Воложанин В.И. К вопросу о юридических предположениях

в советском гражданском праве и процессе // Вопр. сов. граждан. права и процесса. М., 1955.

Голунский С.А. Об оценке доказательств в советском уголовном процессе // Сов. государство и право, 1955. № 7.

Гурвич М.А. Принцип объективной истины советского гражданского процессуального права // Сов. государство и право, 1964. № 9.

Гуреев П.П. Проблемы теории судебных доказательств // Сов. государство и право, 1966. № 8.

Дорохов В.Я. Понятие доказательства в советском уголовном процессе // Сов. государство и право, 1964. № 9.

Иванов О.В. Принцип объективной истины в советском гражданском процессе. М., 1964.

Иванов О.В. Вопросы дальнейшего развития теории судебных доказательств в гражданском процессе // Тр. Иркут. ун-та, 1965. Вып. 7. Т. 39. Ч. 2.

Каз Ц.М. Доказательства в советском уголовном процессе. Саратов, 1960.

Клейнман А.Ф. Основные вопросы теории доказательств в советском гражданском процессе. М. : Изд-во АН СССР, 1950.

Клейнман А.Ф. Новейшие течения в советской науке гражданского процессуального права. М. : Изд-во МГУ, 1967.

Лившиц В.Я. Принцип непосредственности в советском уголовном процессе. М. : Изд-во АН СССР, 1949.

Лилуашвили Т.А. Предмет и бремя доказывания в советском гражданском процессе. Тбилиси, 1957.

Лукашевич В.З. О понятии доказательства в советском уголовном процессе // Правоведение, 1963. № 1.

Лупинская П.А. О понятии судебных доказательств // Учен. зап. ВЮЗИ. Вып. 6. М., 1958.

Лупинская П.А. Некоторые процессуальные и логические вопросы доказывания в уголовном процессе // Сов. государство и право, 1963. № 3.

Осипов Ю.К. Использование косвенных доказательств в советском гражданском процессе // Учен. зап. Свердл. юрид. ин-та, 1957. Т. 5.

Пашкевич В.П. Объективная истина в уголовном судопроизводстве. М., 1961.

Ратинов А.Р. Вопросы познания в судебном доказывании // Сов. государство и право, 1964. № 8.

Рахунов Р.Д. О понятии доказательства и главном факте доказывания // Сов. государство и право, 1965. № 12.

Семенов В.М. Взаимная обязательность решений и приговоров в советском гражданском процессе // Вопр. сов. граждан. права и процесса. М., 1955.

Смышляев Л.П. Предмет доказывания и распределение обязанностей по доказыванию в советском гражданском процессе. М., 1961.

Строгович М.С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. М. : Изд-во АН СССР, 1955.

Тадевосян В.С. К вопросу об установлении материальной истины в советском процессе // Сов. государство и право, 1948. № 6.

Теория доказательств в советском уголовном процессе. Часть общая / Под ред. Н. Жогина [и др.]. М., 1966.

Чечот Д.М. О сущности судебных доказательств и формах их использования // Вестн. ЛГУ. Вып. 2, 1964. № 11.

Штутин Я.Л. Предмет доказывания в гражданском процессе. М., 1963.

Шаламов М.П. Теория улик. М., 1960.

Юдельсон К.С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе. М., 1951.

Юдельсон К.С. Судебные доказательства в гражданском процессе. М., 1956.

Установление истины в советском правосудии

(авторефератдиссертации)

Проблема истины в правосудии единодушно признается в теории центральной проблемой процессуального права. Между тем почти все узловые вопросы данной проблемы, несмотря на обилие литературы, посвященной судебным доказательствам, до сих пор являются спорными. Эти вопросы и составляют основной предмет настоящей диссертации.

Диссертация состоит из введения и семи глав.

Во введении обосновывается необходимость теоретической разработки избранной темы, определяются задачи и методы исследования.

Ряд вопросов проблемы истины в правосудии был и не раз предметом дискуссий в советской литературе. Однако некоторые из этих дискуссий получили в печати отрицательную оценку как схоластические. Главной причиной такой оценки, на наш взгляд, послужило то, что участники дискуссий часто вели полемику

вчрезмерно абстрактной форме, почти не касаясь тех «выходов

впрактику», которые могли бы вытекать из обсуждавшихся различных решений вопросов.

Решение проблем общетеоретического характера часто не дает непосредственно осязаемых практических результатов, но последние могут быть намечены через ряд промежуточных звеньев. Это, по нашему мнению, возможно сделать даже в отношении таких, казалось бы, сугубо абстрактных вопросов, как вопрос о содержании и характере истины в правосудии. В попытке наметить возможные «выходы в практику» из рассматриваемых решений спорных вопросов темы автор видит одну из задач своей работы.

В работе показывается, что спорность многих вопросов проблемы истины в правосудии в числе других обусловлена и следующими двумя причинами. Во-первых, эти вопросы до недавнего времени исследовались процессуалистами разобщенно – или только с позиций уголовно-процессуальной теории, или только в гражданско-процессуальном аспекте.

Во-вторых, успешное решение некоторых вопросов рассматриваемой проблемы (содержание и характер истины в правосудии, предмет доказывания, распределение обязанностей по доказыванию) невозможно без правильных отправных позиций из области общей теории права. Между тем достаточной увязки проблемы истины в правосудии с необходимыми категориями общей теории права (структура юридической нормы, санкция как элемент юридической нормы, понятие и значение конкретных обстоятельств дела и др.) до сих пор почти не наблюдалось. Более того, в последнее время оказалось, что традиционные и, казалось бы, незыблемые взгляды представителей общей теории права по некоторым из этих вопросов являются небесспорными. В связи с этим в диссертации, во-первых, предпринимается попытка комплексного исследования вопросов темы не только с позиции гражданскопроцессуального права, но и в сопоставлении и с использованием уголовно-процессуального материала (теории, законодательства и судебной практики); во-вторых, рассматриваются и некоторые вопросы из общей теории права.

Исследование вопросов темы автор стремится строить на базе данных, добытых марксистско-ленинской философией, в необходимых случаях углубляясь в анализ недостаточно еще изученных положений.

Глава 1

Истина и общественно-политическая оценка фактов

Данная глава посвящена вопросу о понятии и процессуальном значении общественно-политической оценки фактов, устанавливаемых судом. При определении понятия общественно-политиче­ ской оценки в диссертации делается вывод, что в настоящее время такая оценка при осуществлении правосудия выступает преимущественно в качестве моральной оценки фактов. В связи с этим

­анализируется понятие морали, рассматриваются вопросы о системе социальных норм, о месте морали в этой системе.

Предметом общественно-политической оценки может быть только волевое, сознательное поведение людей, оцениваемое с точки зрения коренных интересов господствующего класса (в настоящий период – всех трудящихся). Вследствие этого многие факты, с которыми приходится сталкиваться суду, вообще не подлежат какой-либо общественно-политической оценке (события, поведение людей, не имеющее существенного значения для коренных интересов советского народа). В связи с этим подвергается критике мнение, что общественно-политическая оценка фактов является обязательной составной частью осуществления советского правосудия.

В данной главе исследуется вопрос о возможных противоречиях между правовыми и нравственными требованиями, между законом и социально-экономическими потребностями, а в связи с этим между правовой и общественно-политической оценкой поведения людей. Такие противоречия могут в отдельных случаях иметь место и в социалистическом обществе ввиду отставания закона от изменяющихся общественных потребностей, несовершенства законодательства. При осуществлении правосудия эти противоречия должны разрешаться на основе закона, а не в пользу общественнополитической оценки фактов, не нашедшей соответствующего отражения в законе.

Таким образом, общественно-политическая, моральная оценка фактов не играет, наряду с правовой оценкой, самостоятельной роли в советском правосудии: она либо излишняя (в отношении фактов,неспособныхбытьпредметомобщественно-политической оценки), либо может привести к нарушению закона (при противоречии между общественно-политической и правовой оценками). Мнение же о самостоятельном значении общественнополитической оценки фактов в правосудии объективно ведет к оправданию такого нарушения закона.

Далее. Нельзя согласиться с мнением юристов, пытающихся сохранить самостоятельное значение общественно-политической оценки в правосудии путем конструирования «общественнополитической сущности» фактов, которую суд якобы обязан познавать и результаты такого познания отражать в своей общественнополитической оценке.

Выяснение общественно-политической сущности фактов, т.е. внутренних закономерностей развития действительности, – это задача научного познания явлений общественной жизни, но не

правосудия. У суда нет и необходимых средств для изучения фактов по методу – от явления к сущности, от сущности первого порядка к сущности второго порядка и т.д.

Суд не научное учреждение, а орган государства, занимающийся практической деятельностью; его задача заключается в правильном применении закона к установленным обстоятельствам дела, закона, в котором объективирована познанная законодателем общественно-политическая сущность явлений общественной жизни.

Установление же общественно-политической сущности фактов не на основе закона, а по правосознанию носит интуитивный характер и может послужить причиной отступления от содержания закона во имя якобы познанной «сущности» фактов (неправильная квалификация преступлений и иных правонарушений, придание правового значения аморальному поведению, неправильное определение меры наказания и др.).

В конце главы формулируются процессуальные выводы, вытекающие из различных решений вопроса о процессуальном значении общественно-политической оценки фактов. Положения данной главы отражены в работах, помещенных в списке под № 1, 9, 11, 13, 16.

Глава 2

Истина и правовая оценка фактов

Спорный в теории вопрос о том, входит или не входит в содержание истины в правосудии правовая оценка фактов, нельзя правильно разрешить без отчетливого представления структуры юридической нормы и порядка ее применения.

В данной главе в результате критического анализа господствовавшего длительное время мнения о трехчленной структуре юридической нормы делается вывод, что в действительности юридическая норма состоит из двух элементов: 1) указания на юридические факты, с которыми закон связывает определенные юридические последствия (гипотеза), и 2) указания на юридические последствия (диспозиция или санкция).

Диспозиция и санкция, в отличие от гипотезы, не разнопорядковые, а однородные явления. Факты, предусматриваемые гипотезой нормы, – это явления объективной действительности, суще-

ствующие вне и независимо от нашего сознания. Эти факты право не создает, а лишь, давая определенную юридическую оценку, придает им значение юридических фактов. Диспозиция и санкция – это указания на явления другого порядка, явления, целиком относящиеся к области права. Они вне и помимо права существовать не могут, ибо это не какие-либо, а именно и только юридические, т.е. установленные правом, последствия.

В связи с этим и механизм применения юридической нормы слагается из двух качественно разнородных процессов: 1) установления объективно существующих юридически значимых фактов, предусмотренных в гипотезе нормы; 2) определения их юридических последствий в соответствии с диспозицией управомочивающей нормы либо санкцией запретительной нормы.

Установление фактов – это процесс познания объективной действительности, ее отражения в сознании судей. Он проистекает

всоответствии с общими объективно существующими закономерностями познания, человеческого мышления. Юридические законы не в состоянии оказывать непосредственное влияние ни на протекание этого процесса, ни на его результаты (сложившееся

всознании судей убеждение о существовании или несуществовании искомых фактов).

Применение права – акт воли уполномоченного государством органа; это не отражение объективной действительности, а воздействие на нее. Изъявление воли подчинено иным, чем при познавательном процессе, психологическим закономерностям; кроме того, оно подчинено юридическим законам, объектом воздействия которых является не что иное, как воля участников общественных отношений.

Отличие познавательного процесса по установлению фактов от применения права как акта воли отражено в законе существованием категорий обоснованности и законности судебных постановлений, различием в правилах оценки доказательств (по внутреннему убеждению) и правилах применения закона (подчиненность судей закону, указания вышестоящих судов), различными последствиями, связываемыми законом с необоснованностью или незаконностью судебных постановлений.

Объединение познавательной деятельности по установлению фактов и волевого действия по применению права в единое понятие истины мешает научному анализу специфики протекания этих качественно различных процессов, может послужить теоретическим оправданием мнения о допустимости и необходимости волевыми усилиями преодолевать неустраненные судебным

следствием­ сомнения в существовании или несуществовании фактов и объявлять в результате таких усилий за истину то, что, возможно, истиной и не является.

Вприменении права также может отражаться деятельность судей по познанию объективной действительности: при определении вида и размера наказания, при вынесении решения о выселении ввиду невозможности совместного проживания и т.п. Но это познание иного характера – оно служит не констатацией существовавших или существующих фактов, а предвидением будущего; оно осуществляется на основе закона в случаях и пределах, предусмотренных законом, т.е. является применением права.

Специфической особенностью применения права по сравнению с познавательной деятельностью по установлению фактов служит и то, что применение норм советского права носит и не может не носить творческого характера. В данной главе, а также

вглаве, посвященной предмету доказывания, подробно рассматривается, в чем может выражаться творческий подход к закону, каковы допустимые с точки зрения принципа социалистической законности границы творческого элемента в применении закона. В связи с этим подвергается критике мнение процессуалистов, считающих, что поскольку применение закона должно быть столь же правильным, как дважды два – четыре, то применение права относится к познавательной деятельности, а его результаты – к содержанию истины, устанавливаемой судом (А.И. Трусов).

«Правильность» и «истинность» – понятия не тождественные. Правильность умозаключения при неправильных посылках не только не ведет к истине, но, наоборот, предопределяет ошибочные результаты.

Внастоящей главе подвергается рассмотрению попытка защиты критикуемого мнения при помощи конструкций «юридической сущности» (П.Ф. Пашкевич) или «юридического свойства» (П.Е. Недбайло) исследуемых судом фактов, которые якобы и служат объективно существующим предметом познания, отражаемым

вдаваемой судом правовой оценке.

Взаконе, придающем юридическое значение тем или иным ­фактам, выражается сознание и воля господствующего класса (всего народа). Но сознание способно лишь отражать действительность, но не изменять ее; в противном случае мы становимся на позиции идеализма. Сознание и воля способны воздействовать только на сознание и волю; воздействие же их на объективную действительность возможно лишь опосредствованным путем, через действия людей. Поэтому у фактов объективной действительно-