Курылев С.В. - Избранные труды по ГПП

известности, чем подчеркивается, что презюмируемые, как и общеизвестные, факты не нуждаются в доказательствах, не входят в предмет доказывания, их существование предполагается без доказательств1, или же сами презумпции рассматриваются в качестве суррогата доказательств2.

Воснове презумпций лежит вероятность существования презюмируемого факта при наличии другого факта как основания презумпции. Поскольку советское процессуальное право руководствуется принципом объективной истины, который согласно господствующему взгляду несовместим в принципе с установлением фактов на основе вероятности, то в советской литературе было высказано мнение, что при установлении истины вообще недопустимы какие-либо презумпции (предположения)3 или же допустимо установление по предположению лишь отрицательного факта – невиновности обвиняемого4.

Всоветской гражданско-процессуальной литературе долгое время считалось, что презюмируемые факты не входят в предмет доказывания5.

При рассмотрении вопроса о значении презумпций с позиции принципа объективной истины невольно возникает вопрос: как быть суду, если при рассмотрении конкретного дела возникают серьезные сомнения в действительном существовании презюмируемого факта? Если такой факт не входит в предмет доказывания, значит, проверять его наличие при помощи доказательств нельзя, факт следует считать установленным без доказательств даже при наличии сомнений в его существовании.

Но такой вывод находится в противоречии с принципом объективной истины и с правилом об оценке доказательств по внутреннему убеждению судей. Поэтому вопрос должен решаться иначе: суд не только вправе, но и обязан проверить презюмируемый факт при наличии сомнений в его существовании6. Следовательно, про-

1Попов Б.В. Распределение доказательств между сторонами в гражданском процессе. Харьков, 1905. С. 6–7.

2ЭндеманнВ. Учение о доказательствах в гражданскомпроцессе. Гейдельберг,1860. С. 77 (на немецком языке).

3Тадевосян В.С. К вопросу об установлении материальной истины в советском процессе // Сов. государство и право, 1948. № 6. С. 71.

4СтроговичМ.С.Учениеоматериальнойистиневуголовномпроцессе.М.;Л.:Изд-во АН СССР, 1947. С. 172.

5Абрамов С.Н. Гражданский процесс. М., 1948. С. 189–191; Гурвич М.А. Лекции по советскому гражданскому процессу. М., 1950. С. 104.

6КурылевС.В.Объяснениясторонкакдоказательствовсоветскомгражданскомпроцессе. М., 1956. С. 124–125.

Там же приводится пример из судебной практики.

цессуальная роль презумпции состоит не в исключении презюмируемого факта из предмета доказывания.

В настоящее время данное положение разделяется многими процессуалистами1. Более того, оно уже нашло отражение в законе. Статья 55 ГПК устанавливает лишь два основания освобождения от доказывания: общеизвестность и преюдициальность. К сожалению, ГПК некоторых союзных республик, например ст. 31 ГПК БССР, ст. 32 ГПК УССР, ст. 54 ГПК Лат. ССР отдали дань прежней традиции и в основания освобождения от доказывания включили также презумпции.

Возникает вопрос: какую же процессуальную роль играют законные презумпции? Л.П. Смышляев полагает, что «значение презумпций полностью исчерпывается проблемой распределения обязанностей по доказыванию между сторонами»2. Это в принципе справедливое утверждение нуждается в некотором уточнении.

Во-первых, роль распределителя обязанностей по доказыванию выполняют не все правовые презумпции, а лишь те из них, которые выводятся из установленных в законе правил распределения доказывания между сторонами, т.е. на основании которых устанавливаются факты, имеющие различное значение с точки зрения процессуальных интересов сторон: в интересах одной стороны

ипротив интересов противоположной стороны. Такое значение, например, имеет презумпция виновности причинителя вреда, презумпция добропорядочности истца по иску о защите чести и достоинства. При доказанности факта причинения вреда потерпевший освобождается от доказывания вины причинителя вреда. Эта вина предполагается, и опровергнуть данное предположение обязан ответчик. Если ответчик не выполнит свою обязанность и суд не сомневается в наличии вины, вина будет считаться доказанной. По­ этому процесс доказывания вины в этом случае сокращается.

Но есть и такие презумпции, которые действуют в интересах обеих сторон, например презумпции правоспособности, дееспособности, правомерности заключаемых сделок. Эти презумпции установлены не в пользу истца против ответчика или наоборот, а в пользу всех лиц. Поэтому процессуальная функция таких презумпций заключается только в сокращении процесса доказывания

ине касается распределения обязанностей по доказыванию между сторонами.

1Лилуашвили Т.А. О доказывании предполагаемых фактов в советском гражданском процессе // Сов. государство и право, 1962. № 12. С. 146.

2Смышляев Л.П. Указ. соч. С. 22.

Глава III

Обязанности по доказыванию

Если определение предмета доказывания означает решение вопроса о том, что подлежит доказыванию, то вопрос об обязанностях доказывания – это вопрос о том, кто и какие факты, образующие предмет доказывания, должен доказывать. Но прежде чем решать проблему распределения обязанностей по доказыванию, необходимо выяснить юридическую природу самой обязанности (бремени) доказывания, вопрос о которой до сих пор является спорным в литературе.

Согласно господствующему в буржуазной литературе взгляду, разделяемому некоторыми нашими юристами, а также рядом юристов из стран народной демократии, бремя доказывания нельзя рассматривать ни в качестве юридической обязанности, ни в качестве юридического права; бремя есть «бремя» (тяжесть)1.

Другие юристы, стоящие на этой же позиции, пытаясь конкретизировать понятие «бремя», указывают, что оно представляет собой «фактическую необходимость» как средство к достижению процессуальной цели – получению решения в свою пользу2.

Но у понятий «бремя», «фактическая необходимость» отсутствует юридический характер, законодательство же и юридическая теория оперируют понятиями «право» и «обязанность». Этим, видимо, и объясняются как попытки исключения из юридического обихода понятия «бремя доказывания», так и попытки перевода «бремени» на юридический язык.

Одни из последней группы авторов расценивают бремя как юридическое право3, другие – как юридическую обязанность4, третьи – как право и одновременно как обязанность5.

Центральное место в системе аргументов, выставленных против признания бремени доказывания юридическим правомочием или юридической обязанностью, занимает ссылка на ­принцип

1Никиш А. Гражданское процессуальное право. Тюбинген, 1952. С. 317 и далее (на немецком языке); Иодловски Е., Седлецки В. Гражданский процесс. Часть общая. Варшава, 1958. С. 393 (на польском языке); Абрамов С.Н. Гражданский процесс. М., 1948.

С. 198–199.

2ЧельцовМ.А.Уголовныйпроцесс.М.,1948.С.262;ГурвичМ.А.Лекциипосоветскому гражданскому процессу. М., 1950. С. 106.

3Юдельсон К.С. Субъекты доказывания в советском гражданском процессе // Учен. зап. Свердлов. юрид. ин-та, 1947. Т. 2. С. 138.

4Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1958. С. 186.

5Клейнман А.Ф. Советский гражданский процесс. М. : Изд-во МГУ, 1954. С. 183.

объективной истины советского правосудия. «...В советском уголовном процессе, целью которого, конечно, еще больше, чем в гражданском процессе, является достижение материальной истины, нельзя говорить о бремени доказывания как о формальной обязанности сторон, невыполнение которой должно повлечь решение, неблагоприятное для упустившей стороны (выделено автором)»1.

Другим аргументом против взгляда на бремя доказывания как на юридическую обязанность служит ссылка на необеспеченность бремени доказывания юридическими санкциями. М.А. Гурвич пишет: «Иногда говорят: распределение бремени доказывания – это вопрос о том, кто обязан (выделено автором) и что именно доказывать. Понятие «обязанность» применяется при этом неправильно. Об обязанности что-либо совершить или воздержаться от какого-либо действия в точном смысле этого понятия говорят только в тех случаях, когда исполнения этой обязанности можно потребовать, а при неисполнении принудить к нему. Право, как и соответствующая ему обязанность, не существует, если оно не может быть осуществлено принудительно в отношении обязанного лица; известно, что нет права без аппарата принуждения. Следовательно, об обязанности в полном смысле этого понятия говорить нельзя. В понятиях «бремя« и «должен« в применении к доказыванию речь идет о необходимости для стороны, на которой лежит бремя доказывания, доказать соответствующие факты; иначе на нее лягут невыгодные последствия того, что данное обстоятельство не будет ею доказано... по основному правилу ответственность за непредставление доказательств лежит на стороне, которая должна была их представить или, иначе говоря, несет бремя доказывания»2.

Таким образом, вопрос о том, можно или нельзя рассматривать бремя доказывания в качестве юридической обязанности, решается в зависимости от другого вопроса – допустимо ли те последствия, которые могут наступить при неосуществлении бремени доказывания, расценивать в качестве юридической санкции.

На наш взгляд, под санкцией как элементом юридической нормы следует понимать те неблагоприятные юридические

1Чельцов М.А. Уголовный процесс. М., 1948. С. 262.

2Гурвич М.А. Лекции по советскому гражданскому процессу. М., 1950. С. 106.

Л. Розенберг пишет, что взгляд на бремя доказывания как на юридическую обязанность основан на учении о том, что деятельность сторон, их объяснения носят принудительный характер (Розенберг Л. Бремя доказывания. Мюнхен; Берлин, 1956. С. 54 (на немецком языке)).

последствия,­ которые закон связывает с правонарушением1. Такое понимание санкции и будет служить базой для решения вопроса о юридической природе бремени доказывания.

§ 1. Юридическая природа бремени доказывания

Советское правосудие строится на принципе объективной истины. Поэтому в отличие от буржуазного процесса неосуществление участником дела лежащего на нем бремени доказывания не влечет автоматически неблагоприятных для него последствий. Однако такие последствия могут наступить, если, несмотря на все принятые меры, суду не удастся установить абсолютную истинность бытия или небытия искомого факта, в связи с чем придется устанавливать бытие или небытие данного факта на основе вероятности.

При оправдании подсудимого по мотивам недоказанности обвинения сохраняется вероятность, что оправданным все же было совершено преступление. Государство в этом случае несет ущерб, выражающийся в утрате права на наказание преступника. При разрешении гражданского дела на основе вероятности также не исключено, что сторона, против которой было разрешено дело и за которой не было признано спорное право, в действительности таким правом обладала, но после решения суда это право уже становится утраченным2.

В силу того что возможные неблагоприятные последствия недоказанности выражаются в утрате права, их следует рассматривать в качестве юридических последствий, составляющих санкцию правовой нормы, а бремя доказывания – в качестве юридической, процессуальной обязанности.

Могут сказать, что бремя доказывания по последствиям его неосуществления ничем не отличается от любой фактической необходимости что-то сделать для достижения поставленной цели3. Но это не так.

Чтобыдостичь,например,целивозбуждениягражданскогодела, в числе других условий необходимо уплатить государственную пошлину. В противном случае цель не будет достигнута, ­процесс не

1КурылевС.В.Санкциякакэлементправовойнормы//Сов.государствоиправо,1964. № 8.

2В исключительных случаях постановление суда может быть пересмотрено в порядкенадзораилиповновьоткрывшимсяобстоятельствам.Однакоэтобудутисключительныеслучаи,ибовсилупринципаобъективнойистинысудпервойинстанциидолженпринимать все меры по привлечению всех объективно существующих доказательств.

3Лейст О.Э. Санкции в советском праве. М., 1962. С. 53–54.

возникнет. Однако и в правовом положении истца никаких ровно изменений не произойдет, имеющееся у него право на предъявление иска не исчезнет. Поэтому и отказ в приеме искового заявления нельзя рассматривать как санкцию, а необходимость уплаты государственной пошлины – как юридическую обязанность.

Однако неосуществление обязанности доказывания приводит не только к недостижению цели, но и к иным последствиям юридического характера – к невозможности вторичного обращения

всуд с тем же иском, к невозможности вторичного выдвижения проверенных ранее судом возражений ответчика, даже к невозможности требовать пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам, ссылаясь на новые, не рассмотренные ранее доказательства. Субъективное материальное право стороны, если оно существовало, в этом случае утрачивается при вступлении постановления суда в законную силу.

Могут сказать, что такая утрата материального субъективного права по юридической природе ничем не отличается от утраты любого другого субъективного права, например, в результате погашения его истечением срока исковой давности. Но с этим также согласиться нельзя.

Утрата субъективного права может произойти либо по воле обладателя права, либо в результате неправомерных действий третьих лиц, либо по случайным обстоятельствам. Но ни в одном из этих случаев утрату субъективного права нельзя рассматривать

вкачестве результата применения санкции, ибо для последней характерно, что, во-первых, отрицательные юридические последствия наступают помимо воли лица, подвергающегося действию санкции; во-вторых, они наступают в силу закона.

Между тем утрата субъективного материального права как результат неосуществления бремени доказывания отвечает обоим указанным условиям: наступает помимо воли стороны, не осуществившей бремени доказывания, происходит на основе закона, а не

врезультате случая или неправомерных действий третьих лиц. Защищаемая концепция природы бремени доказывания вызы-

вает и следующее возражение. Если рассматривать бремя доказывания в качестве юридической обязанности, то это будет обязанность стороны в процессуальном отношении с судом. А ведь утрата материального права как санкция, обеспечивающая выполнение данной обязанности, относится совершенно к другой области – к материальному правоотношению между сторонами.

Основой такого возражения служит традиционный взгляд на структуру юридической нормы, согласно которому санкция

или в отношении размера будет рассматриваться в порядке гражданского судопроизводства.

Право суда «предлагать» сторонам и другим участникам дела представить доказательства и будет коррелятом обязанностей сторон по доказыванию. Если бы у суда не было этого права, как и прав на истребование доказательств от лиц, не участвующих в деле, а у обладателей доказательств – обязанностей представления их в суд, то суд не смог бы выполнить свою обязанность установления объективной истины, он вынужден был бы решать дела лишь на основе материалов, представленных самими сторонами, т.е. устанавливал бы формальную истину.

Взгляд на бремя доказывания как на юридическую обязанность находит и положительное подтверждение в процессуальном законодательстве. Для доказывания обстоятельств дела нередко нужны соответствующие денежные затраты, например на оплату вознаграждения свидетелям и экспертам. Оплату этих расходов закон возлагает на заинтересованных в исходе дела лиц, т.е. на тех участников дела, на которых возложена обязанность доказывания. Если бы бремя доказывания не носило юридического характера и в области доказывания существовала одна обязанность суда по установлению объективной истины, то и все расходы, связанные с осуществлением этой обязанности суда, должны были бы приниматься за счет государства и можно было бы лишь думать о частичном возложении их на участников дела в составе государственной пошлины.

Далее. Не может служить возражением против трактовки бремени доказывания как юридической обязанности ссылка на то, что неблагоприятные юридические последствия неосуществления бремени доказывания не являются юридически обязательными1, они могут и не наступить, если суду удастся по своей инициативе получить недостающие доказательства. Л.П. Смышляев пишет: «Случаи решения дела при недоказанности того или иного факта в советском гражданском процессе не могут получить широкого распространения, т.к. причиной их может быть лишь объективная невозможность изыскания доказательств в подтверждение какоголибо факта, а не процессуальный порядок доказывания»2.

С этим согласиться нельзя. Причиной решения дела по недоказанности может быть не только объективная невозможность изыскания доказательств, но и процессуальный порядок доказывания,

1Гурвич М.А. К вопросу о предмете науки советского гражданского процесса // Учен.

зап. ВИЮН. М., 1955. Вып. 4. С. 45.

2Смышляев Л.П. Указ. соч. С. 29.

например непредставление письменных доказательств в случаях, когда не допускаются свидетельские показания, хотя последние

ивозможно получить. Мыслим и такой случай, когда сторона не представляет имеющееся у нее письменное доказательство в свою пользу из-за нежелания предать огласке определенные содержащиеся там сведения.

Иглавное. Санкции норм советского права могут носить как безусловно обязательный, так и условно обязательный характер. Условная обязательность санкции, обеспечивающей выполнение бремени доказывания, поэтому не лишает последнее качества юридической обязанности. Условно обязательный характер санкции, обеспечивающей выполнение обязанности доказывания, является следствием принципа объективной истины советского правосудия и не присущ буржуазному процессу, в особенности гражданскому, в котором неосуществление бремени доказывания автоматически влечет невыгодные для стороны последствия.

Субъективные обязанности носят личный характер, если они могут быть осуществлены только самим субъектом правоотношения, как, например, обязанности работника в трудовом правоотношении. Обязанности, не носящие личного характера, могут быть осуществлены и третьими лицами. К категории таковых

иотносится обязанность доказывания: она может быть осуществлена как лицом, на которое она возложена законом, так и другими участниками дела или самим судом. Возможность осуществления обязанности доказывания не ее носителем, а иными лицами не лишает бремя доказывания характера юридической обязанности. Особенность обязанности доказывания, обусловленная ее целевым назначением (установлением объективной истины), состоит в том, что осуществление обязанности доказывания не ее носителем, а иным участником дела освобождает субъекта от обязанности, в то время как, например, осуществление гражданскоправового обязательства не должником, а третьим лицом не освобождает должника от обязанности, а лишь переносит такую в адрес другого кредитора.

***

Статья 24 Основ гражданского судопроизводства в числе процессуальных прав сторон, а также других участников дела указывает и на следующие: право знакомиться с материалами дела, представлять доказательства, участвовать в исследовании доказательств, заявлять ходатайства, давать устные и письменные объяснения суду.