Курылев С.В. - Избранные труды по ГПП

1Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 426.

2Кейлин А.Д. Указ. соч. С. 345.

3Вопрос о распределении обязанностей по доказыванию по отдельным категориям дел рассматривает Т.А. Лилуашвили (указ. соч.), Л.П. Смышляев (указ. соч.).

заявил, что в 1941 году, уезжая в связи с эвакуацией из Петрозаводска, он передал козу на хранение мужу ответчицы. Ответчица утверждала, что коза была не оставлена истцом на хранение, а продана. Иск был удовлетворен по тем мотивам, что ответчица не доказала наличия договора купли-продажи.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда

СССР, куда в конечном итоге поступило дело на рассмотрение, выдвинула тезис: в соответствии со ст. 118 ГПК РСФСР 1923 г. истец должен доказать основание своего иска, т.е. в данном случае передачу козы по договору хранения. Пока истец этого не сделал, ответчица не обязана доказывать приобретение козы в собственность. А поскольку никаких иных доказательств по делу, за исключением объяснений сторон, суду не удалось получить, то очевидно, иск Мяндина подлежал отклонению.

Но сразу же возникает вопрос: а как должно решаться дело, если бы Мяндин изменил основание своего иска и предъявил требование о виндикации козы? Основанием такого иска было бы право собственности на спорное имущество, что не отрицалось ответчицей. Следовательно, в этом случае уже ответчица была бы обязана доказать, что право собственности истца прекратилось вследствие продажи козы. А поскольку такими доказательствами ответчица не располагала, то иск Мяндина подлежал бы удовлетворению.

Таким образом, то или иное разрешение дела зависело бы не от каких-либо объективных обстоятельств, а от поведения истца, от того, каким образом он обосновал бы свой иск, с чем, конечно, согласиться нельзя.

Нетрудно также проследить, что ни один из ранее рассмотренных критериев распределения обязанностей по доказыванию также не мог бы дать убедительного разрешения вопроса.

Применение защищаемого критерия вины к данному случаю не вызывает особых затруднений и не ставит решение вопроса в зависимость от субъективного фактора – поведения истца.

Покупатель при купле-продаже имущества за наличный расчет по закону, как правило, не обязан обеспечивать себя доказательствами заключенного договора. Установление подобной обязанности поставило бы под сомнение права подавляющего большинства собственников. Поэтому если спорная коза была в действительности продана мужу Крохиной, то он не обязан был иметь и сохранять доказательства договора купли-продажи, отсюда и ответчица Крохина не обязана была представлять таковые суду, совершенно независимо от того, был бы иск Мяндина основан на договоре ­хранения или, как виндикационный, на праве собственности.

несуществовании­ фактов, имеющих значение для дела»1. Другая группа авторов под доказательствами понимает не средства убеждения суда, а средства «установления объективной истинности юридических фактов...»2 (выделено мной. – С. К.).

Однако определение доказательства лишь путем указания на цель, которой оно служит, и при помощи многозначного слова «средство»3 не раскрывает его сущности. Сущность доказательства не в том, что оно служит установлению истины, как говорят одни, или убеждению суда, как считают другие, а в том, почему оно способно служить средством установления истины, в силу каких свойств оно способно убеждать суд.

Теоретической основой для формулируемой таким образом проблемы сущности доказательства должен служить закон всеобщей связи и взаимозависимости явлений природы и общества. Раз все связано, значит, и субъективные явления нашего мышления связаны определенным образом с явлениями объективной действительности. Уже здесь заложена первая самая общая основа возможности познания человеком объективной действительности. Марксистско-ленинская теория познания устанавливает, что наше мышление не только само связано с объективной действительностью, но и способно правильно отражать существующие в объективной действительности связи и взаимодействия, познавать эту действительность.

Но чтобы познавать действительность, надо иметь в своем распоряжении объект познания – явления, предметы окружающей нас действительности. А как быть, если эти объекты по каким-то причинам недоступны непосредственному исследованию и познанию, например были в прошлом и к моменту исследования исчезли? Здесь вновь приходит на помощь диалектический закон всеобщей связи явлений.

Раз мир – единое целое, и все предметы, явления в мире связаны друг с другом, то и наш объект познания связан определенным образом с другими предметами, явлениями, которые в свою очередь связаны с иными предметами, явлениями и т.д. В силу универсальной зависимости и обусловленности всякое изменение в нашем предмете, явлении будет, с одной стороны, являться

1Гурвич М.А. Лекции по советскому гражданскому процессу. М., 1950. С. 99.

2Абрамов С.Н. Советский гражданский процесс. М., 1952. С. 183; Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1958. С. 159.

3Из существующих значений средства по крайней мере два могут быть отнесены к доказательству – как способ действия и как орудие деятельности (Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1952).

­результатом определенных причин (изменения обусловливающих явлений, развития самого предмета, явления); во-вторых, оно определенным образом отразится на всех связанных с ним, зависимых от него и обусловливаемых им явлениях, произведя в них также определенные изменения; изменения последних вызовут в свою очередь изменения в иных связанных с ними явлениях и т.д. до бесконечности.

Поэтому если мы знаем существующие в природе связи, то, пользуясь этим знанием, можем познавать неизвестные нам явления природы при помощи известных. Знание связей означает знание того, какие изменения должны происходить в одних явлениях при определенных изменениях в связанных с первыми других явлениях.

Известные явления, при помощи которых суд, основываясь на знании объективных связей явлений, познает неизвестные, и служат средствами установления объективной истинности наличия или отсутствия искомых фактов, т.е. доказательствами.

Эти известные явления, а также искомые неизвестные могут выступать как в положительной форме (их наличие), так и в отрицательной (их отсутствие). В процессуальной теории все явления, служащие либо доказательствами, либо предметом доказывания, выступающие в положительной или отрицательной форме, называются фактами. Следовательно, доказательство – это известный суду факт, находящийся в определенной связи с неизвестным. Связывая известные факты с неизвестными в сознании, мы тем самым отражаем определенную связь этих фактов в реальной действительности.

Взаимосвязь, взаимообусловленность предметов и явлений как один из наиболее общих законов объективной действительности и является той основой, которая дает возможность осуществлять опосредствованное познание неизвестных и недоступных для восприятия фактов при помощи связанных с ними известных фактовдоказательств.

Наличие связи факта-доказательства с искомым фактом и является первым и главным существенным признаком доказательства, признаком, благодаря которому доказательство и может служить средством установления неизвестных фактов. Исследование тех форм связей, которые известны науке и применяются в судебной практике, анализ судебной практики по применению наших знаний о связях явлений – это и является тем путем, по которому должна идти разработка многих проблем доказательственного права: сущности косвенного доказательства, принципа относимости ­доказательств, их оценки и др. Однако вопрос о характере

иформах связей доказательства с искомым фактом еще не достаточно изучен, он лишь в последние годы стал подвергаться исследованию в процессуальной литературе.

Одни процессуалисты долгое время (а некоторые и сейчас) данный вопрос вообще оставляли без рассмотрения, ограничиваясь определением доказательства по признаку цели и описанием отдельных видов доказательств, известных процессуальному праву. Особенно это распространено в гражданско-процессуальной литературе.

Другая группа авторов упоминает о связи между доказательством и искомым фактом, однако сводит эту связь к причинной

ирассматривает ее, как правило, применительно лишь к косвенным доказательствам1.

Наконец, третья группа процессуалистов не считает признак связи существенным и обязательным признаком доказательства2. В качестве таких доказательств, якобы не обладающих признаком связи, указывают алиби, невозможность для обвиняемого в изнасиловании жить половой жизнью и др.

Действительно, алиби не является ни причиной, ни следствием искомого факта – совершения обвиняемым преступления, больше того, алиби нельзя рассматривать и как причину несовершения обвиняемым преступления. Но можно ли на этом основании приходить к выводу, что между алиби и искомым фактом вообще нет никакой связи, что связь с искомым фактом не является поэтому существенным признаком доказательства? Правильно ли на этом основании рассматривать, например, относимость доказательств как способность определенных фактов «освещать» искомые факты? Слово «освещение» не больше разъясняет вопрос, чем и слово «относящиеся». Почему, спрашивается, одни факты способны «освещать», а другие не способны?

При разрешении этих вопросов надо учитывать следующее. 1. Причинная связь не является единственной формой связи,

существующей в природе, она не является и единственной формой связи, существующей между доказательством и искомым фактом.

2. Предметом судебного познания служит факт неизвестный, который ввиду этого должен быть рассматриваем одновременно с двух сторон – со стороны наличия и со стороны отсутствия искомого явления. Доказательства, следовательно, могут быть ­связаны

1Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1958. С. 10; Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. М., 1962. С. 136.

2ЧечотД.М.Осущностисудебныхдоказательствиформахихиспользования//Вестн. ЛГУ, 1964. Вып. 2. № 11. С. 95.

либо с фактом наличия искомого явления, либо с фактом его отсутствия.

3. Формы связей. Если обратиться к марксистско-ленинской философии, можно увидеть, что классики марксизма-ленинизма не рассматривают причинную связь как единственно существующую форму связей в природе и обществе. В.И. Ленин, например, указывает, что причинность есть «лишь малая частичка всемирной связи»1. В соответствии с этим рассматривают вопрос о связях

исоветские философы, различающие различные формы связей2.

Вцелях анализа форм связей, существующих между судебным доказательством и искомым фактом, из всех существующих в природе многочисленных форм связей прежде всего следует выделить: 1) временную связь явлений; 2) пространственную связь; 3) связь явления с условиями, необходимыми для его возникновения и существования; 4) причинную связь явлений. При этом необходимо отличать связи условия с обусловленным от причинных связей. Связь явления с условиями представляет иной тип связи, чем связь явления с причинами, его породившими.

Условия создают возможность, причина превращает возможность в действительность. Причина порождает следствие, при наличии одних условий – одно, при наличии других – другое. Условия же без причины ничего не порождают. Плохая охрана социалистической собственности на каком-либо предприятии – условие, способствующее хищению, но плохая охрана не причина хищения. Связь между хищением и плохой охраной – не причинная связь, а связь явления-следствия с явлением-условием.

Разграничение связей условия с обусловленным и причины со следствием дает возможность правильно решить ряд сложных правовых вопросов, например вопрос о так называемой каузальности бездействия. Дискуссионность данного вопроса является результатом отождествления условия и причины.

Бездействие ничего не может породить. Поэтому с философской точки зрения оно не может быть причиной какого-то бы ни было явления. Это справедливо как для явлений природы, так

идля общественных явлений. Попытка доказать иное под флагом борьбы с «механическим перенесением положений, правильных для понимания закономерностей природы, на изучение общественных явлений»3 ведет, по существу, к противопоставлению

1Ленин В.И. Философские тетради, 1947. С. 136.

2Марксистско-ленинская философия. М., 1965. С. 141.

3Пионтковский А.А. Проблема причинной связи в праве // Учен. зап. ВИЮН и ВЮА, 1949. С. 88.