2815.Западная философия от истоков до наших дней. Книга 3. Новое время (От Ле

( “Пьетро Верри ” 1937), Ф. Вентури ( “Молодость Дидро ”, 1939). Кассирер “Философия Просвещения”. Австрийский историк А. Вчндрушка считает, что решительный поворот в переоценке Просвеще­ ния произошел в Европе после Второй мировой войны: американ­ ские солдаты “в своих вещевых мешках привезли назад в Европу, хотя и в несколько измененном виде, часть европейского духовного наследия, доставшегося им от восемнадцатого века, эпохи разума, в ней они увидели истоки американской цивилизации и истории”. Американская революция вдохновлялась, как известно, европейски­ ми просветительскими идеями. Возвращение через Атлантический океан старых просветительских идей воплотилось и в победе над тоталитарными государствами. Новейшая историография XVIII в. и Просвещения освободилась от трактовки его как пред-Романтизма, но, тем не менее, оценка, данная когда-то романтиками Просвеще­ нию как абстрактной философии, лишенной чувства истории и даже “антиисторичной”, пока еще существует. Однако, по мнению Кас­ сирера, она не является ни исторически обоснованной, ни могущей иметь серьезную мотивировку: это тоько “боевой клич и надуманная фраза, используемая представителями Романтизма для борьбы про­ тив философии Просвещения”. Но все же именно просветительская философия завоевала тот исторический мир, которым так гордился — и вполне справедливо — сам Романтизм. Эту мысль мы встречаем в таких теперь уже знаменитых сочинениях, как “XVIII век и истори­ ческиймир”В. Дильтея (1901), “ФилософияПросвещения"Э. Кассирера (1932), “Начала историзма” Ф. Мейнеке (1936). Например, как пишет Дильтей, именно благодаря Просвещению “стала возможной беспристрастная критика истории, которая не останавливается даже перед самыми священными реликвиями прошлого, и метод сравне­ ния, распространяющийся на все стадии развития человечества”.

Просветительская мысль хочет установить связь между “общим” и “частным”, “представлением” и “действительностью”, “закона­ ми” и “фактами”, обозначить надежные границы между первыми и вторыми. По мнению Кассирера, в действительности “есть странная ирония в том факте, что Романтизм, обвиняя Просвещение от имени истории, впадает именно в ту же самую ошибку, в которой упрекает своего противника”.

10.ПЬЕР БЕЙЛЬ: ЗАДАЧА ИСТОРИКА

В“ВЫЯВЛЕНИИ ОШИБОК”

Философия XVIII в. рассматривала исторические проблемы как природные. Важным здесь представляется творчество Пьера Бейля

в 1697-м — “Исторический и критический словарь}\ Появление в 1681 г. кометы было поводом, который Бейль решил использовать для крити­ ки поверья, что кометы являются предвестниками несчастий и “угро­ жают миру бесчисленными бедами”. Бейль заявил, что не может допустить, чтобы “какой-нибудь доктор наук, духовной пищей кото­ рого должны быть не домыслы, а исключительно чистые плоды разума и который не обязан упражняться в убеждении народа, мог бы с уважением отнестись к столь необоснованным представлениям и до­ вольствоваться традицией и цитатами из поэтов и историков”. Бейль предпринимает фронтальное наступление на мнимый авторитет тра­ диций: “Считать, что мнение, передаваемое из поколения в поколение в течение столетий, никогда не может быть абсолютно ложным — чистейшая иллюзия. Какой бы глубины ни была проверка причин, лежащих в основе определенных мнений, и тех мотивов, которые их увековечивают в целых поколениях, она непременно покажет, что подобное убеждение не имеет никакой опоры в разуме”. Бейль крити­ кует не только представление о влиянии комет на дела человеческие, но и не принимает отождествления атеизма с безнравственностью.

Но еще более радикален Бейль в своем “Историческом и крити­ ческом словаре ”, 2038 словарных статей которого представляют собой реестр ошибок. Бейль не боится обвинения в том, что он является minutissimarum rerum minutissimus scrutator (ничтожнейший исследова­ тель самых незначительных вещей), и не дает себя обмануть мира­ жом системы. Мы видим главным образом целую коллекцию пре­ ступлений и бедствий. Задачей историка в первую очередь является

установление исторического факта посредством выявления и посте­ пенного устранения ошибок. “Историческому и критическому слова­ рю” Бейля придает “непреходящую ценность то обстоятельство, что в нем заложено понятие «факта» во всей его проблематичности и глубине; Бейль больше не рассматривает отдельные факты как камни, из которых историк должен построить здание; его привлекает сам интеллектуальный труд, работа мысли, ведущая к завоеванию этого строительного материала” (Э. Кассирер). В центре внимания Бейля — условия, от которых зависит оценка факта, логика истории: “Для него «факт» уже не есть источник исторического познания, но представляет собой, в определенной степени, цель познания, т. е. является «terminus ad quem» (предел, к которому), а не «terminus а quo» (предел, от которого). Он хочет расчистить путь, который может привести к «фактической истине». <...> До Бейля никто не крити­ ковал традицию с такой скрупулезной точностью, с такой непреклон­ ной строгостью. В поисках и исследовании белых пятен истории, темных, малопонятных моментов, противоречий Бейль неутомим. Здесь и выявляется его действительная гениальность как историка.

Она состоит, как ни парадоксально, не в открытии истинного, а в обнаружении ложного” (Э. Кассирер).

Таким образом, Бейль стал основоположником метода истори­ ческой акрибии (acribes — точный, строгий), т. е. точности изложе­ ния. Именно поэтому его заслуги в истории, возможно, не менее значительны, чем заслуги Галилия в познании природы. Вот импе­ ратив Бейля: “Тот, кто знает законы истории, согласится со мной в вопросе, касающемся непредвзятости: историограф, верный своей задаче, должен избавиться от духа лести и злословия. Он должен, насколько это возможно, поставить себя на место историка, кото­ рого не волнуют никакие страсти. Не обращая внимания на посто­ ронние вещи, он должен быть предан только интересам истины и из любви к ней пожертвовать своими чувствами, если это необходи­ мо, — благодарностью за услугу или обидой за нанесенный ему ущерб, и даже любовью к Родине. Он должен забыть, из какой он страны, что воспитывался в данной вере, что надо быть благодарным за то или за это, что те или иные люди являются его родителями либо друзьями. Историк как таковой — одинок, как перст, у него нет ни отца, ни матери, ни потомства. И если его спросят, откуда он родом, историк должен отвечать: «Я не француз, не англичанин, не немец, не испанец; я — космополит. Я на службе не у императора, не у короля Франции, а исключительно у истины; она моя единст­ венная королева, которой я дал клятву повиноваться». Бейль, по утверждению Кассирера, становится духовным вождем Просвеще­ ния. Мы не должны забывать, что в период между публикациями первой и второй работ Бейля в 1688 г. появилось сочинение Шарля Перро “Параллели между древними и новыми в вопросах искусства и наук ”, в котором античные авторы уже не представляются “гиганта­ ми”, на плечах которых сидят “карлики”, т. е. современные писате­ ли; подлинная античность находится рядом с современными авто­ рами, сумевшими накопить знания и опыт. Вольтер назовет его “бессмертный Бейль — украшение и слава человеческого рода”; позже, когда исторические факты начнут втискивать в несуразные теоретические схемы, с тем чтобы увидеть в них некий смысл, историческая акрибия и анализ отдельных событий останутся на­ столько важными моментами, что не обращать на них внимания будет невозможно. Мы убедимся в этом, когда поговорим об отно­ шении к истории (к идеям, обычаям, к цивилизации вообще) Вольтера или Монтескье. Об этом свидетельствуют труды англий­ ского историка Эдварда Гиббона (1737—1794), автора “Истории упадка иразрушения Римской Империи”(1776—1787) и шотландского историка Уильяма Робертсона (1721—1793), написавшего “Историю Шотландии ” (1759), “Историю царствования Карла К” (1769) и одну из “Историй Америки ” (1777).

Г л а в а ш е с т н а д ц а т а я

Просвещение во Франции

1.“ЭНЦИКЛОПЕДИЯ”

1.1.Возникновение, структура и сотрудники “Энциклопедии”

Крупнейшим памятником французской просветительской фило­ софии и культуры стала “Энциклопедия, или Толковый словарь наук, искусств иремесел”( “Encyclopedic, ои Dictionnaire raisonne des sciences, des arts et des metiers”) — плод коллективного труда многих выдаю­ щихся людей эпохи. Идея создать энциклопедию возникла у париж­ ского книгоиздателя Ле Бретона, который намеревался осуществить перевод на французский язык и публикацию весьма известной в те годы энциклопедии Эфраима Чемберса, изданной в Англии в 1728 г. в двух томах под названием “Циклопедия, или Всеобщий словарь искусств и наук” ( “Cyclopaedia, or an Universal dictionary of arts and sciences”), в которой почти полностью игнорируются гуманитарные науки. Однако в связи с разного рода сложностями мероприятие не состоялось; именно тогда Дени Дидро изменил план работы и вместе с Жаном Д’Аламбером наметил намного более масштабные и често­ любивые цели.

В ноябре 1750 г. был распространен “проспект" “Энциклопедии” и началась подписка; с самого начала подписчиков оказалось очень много. Первый том вышел из печати в конце июня 1751 г. Реакция на него была незамедлительной. Особенным упорством и ожесточе­ нием отличались нападки иезуита отца Бертье: начиная с октября месяца он опубликовал огромное количество статей в “Journal de Trevoux”, в которых старался дискредитировать работу философов. Бертье педантично проанализировал как программную статью изда­ ния — “Предварительное рассуждение” ( “Discours prelim inaireна­ писанную Д’Аламбером, так и значительное число словарных статей первого тома. Понимая огромную значимость “Энциклопедии ”и ее

потенциальную способность расшатать традиции, он обвинял авто­ ров в плагиате, при этом ясно давал понять, что истинной целью его усилий являлась защита религии и ее основных установлений. В качестве особенно опасных он выделял статьи “Autorite politique ” ( “Политическая власть”) и “Aius L o c u tu s в которых выдвигались требования свободы выражения, с выпадами по отношению к рели­ гии и к политической власти. Интересно отметить, что янсенисты состязались с иезуитами в изощренности нападок на энциклопедис­ тов. В 1752 г. выходит второй том “Энциклопедии”. Ф. Буайе, епископ Мирепуа и воспитатель дофина, потребовал вмешательства короля, и 7 января 1752 г. был обнародован указ о запрете двух первых томов.

Однако с помощью высокопоставленных доброжелателей эти трудности были преодолены; в 1753 г. выходит в свет третий том; затем, по одному в год, вышли остальные, пока в 1757 г. не был опубликован седьмой. После покушения в 1757 г. на короля меры надзора за оппозиционной печатью ужесточились и нападки на “Энциклопедию ”усилились; хорошо организованная реакцией кам­ пания преследований и угроз вынудила Д ’Аламбера остановить издание. Настойчивые уговоры Дидро и Вольтера отказаться от этого решения не смогли переубедить Д’Аламбера Таким образом, в то время как Дидро остался единственным руководителем и принял на себя ответственность за огромный объем работы по подготовке издания, “Энциклопедия” переживала самый серьезный кризис за всю свою историю. И не только потому, что с уходом Д’Аламбера не стало и других ценных сотрудников, но главным образом в связи с тем фактом, что после публикации книги Гельвеция “О духе” парламент издал декрет (6 февраля 1759 г.), осуждавший как книгу Гельвеция, так и “Энциклопедию”. Тем не менее, издание не было закрыто, и благодаря посредничеству директора Книжной палаты Мальзерба, всегда благосклонно относившегося к философам, было позволено печатать “гравюры” (иллюстрации к тексту: их публика­ ция также вызвала оживленные споры вокруг обвинения в том, что значительная часть иллюстраций, относящихся к искусствам и ре­ меслам, якобы скопирована); между тем издание остальных томов было отложено. И все же в 1772 г. был отпечатан последний из оставшихся девяти томов текста. Итак, основное издание состоит из 17 томов текста и 11 томов “гравюр” (иллюстраций к тексту).

“По своему влиянию на самые прогрессивные силы Фрздции того времени, благодаря раскрытию сущности человеческих знаний, де­ тальному описанию отдельных наук и видов искусств и выявлению существующей между ними связи, “Энциклопедия” представляет собой важнейшее явление культуры, политики и общественной жизни. Она была мощнейшим средством распространения обнов­

ния и воспитания. Они не ограничивали свою критику только областью религии; они критиковали каждую научную традицию, каждое политическое учреждение своего времени, доказавая всеоб­ щую применимость своей теории.

Но самой оригинальной особенностью “Энциклопедии ”стало по­ вышенное внимание к технике, ремеслам, применению научных открытий и изобретений в промышленности. Дидро привлек к участию в “Энциклопедии ” искусных ремесленников и с их слов писал соответствующие статьи по “механическим искусствам”: это стало одной из главных черт развивающейся научной революции. Посещая мастерские, Дидро заполнил тома превосходными изобра­ жениями различных приборов и рабочих процессов, что сделало их важным наглядным пособием по истории техники. “Мы обратились

ксамым умелым ремесленникам Парижа и королевства. Мы ходили

кним в мастерские, расспрашивали, записывая под диктовку, вы­

ясняли их мнение, старались подыскать слова и термины, соответ­ ствующие их ремеслам, делали чертежи и рисунки; некоторые пере­ давали нам в письменном виде свои описания, и нам приходилось (почти неизбежная предосторожность) в многократных длительных беседах уточнять у одних то, что другие объясняли путано, недоста­ точно ясно, иногда неверно”. Кроме того, Дидро хотел обзавестись некоторыми механизмами и выполнять на них определенные виды работы. Время от времени он даже сам конструировал простые механизмы и выполнял самые худшие виды работы, чтобы научить других делать их хорошо. По его собственному признанию, он обна­ ружил, что совершенно не мог описать в “Энциклопедии ”определен­ ные операции и рабочие процессы, если прежде не приводил в действие механизм собственными руками и не видел процесс своими глазами. Он признавался также, что раньше пребывал в неведении относительно большей части предметов, служащих нам в повседневной жизни, а теперь осознал постыдность такого невежества; он призна­ вался в незнании названий множества инструментов, приспособле­ ний, шестерен: если раньше он питал иллюзии по поводу своего богатого лексикона, то теперь вынужден перенимать у ремесленни­ ков огромное количество терминов.

В “Энциклопедии ” подробно описан образец технического авто­ матизма, каким была (для той эпохи) машина для производства чулок, но сам Дидро настоящей техникой считал те ‘‘слабо механи­ зированные традиционные работы, где главным оставались руки ремесленника. Поэтому потрясающей важности паровой машине не уделено большого внимания. Во всяком случае, благодаря “Энцик­ лопедии ”“впервые, отбросив характерную для корпоративных отно­ шений установку не предавать чрезмерной гласности технические детали производства, энциклопедисты действительно представили в

понятной, для широкой публики форме (как и было намечено программой издания) подробное и тщательное описание искусств и ремесел. Благодаря энциклопедистам, осведомленность о культур­ ном значении техники фактически стала достоянием общества и приобрела совершенно новый масштаб.

1.2. Цели и принципы “Энциклопедии”

Мы рассказали об истории, сотрудниках и вкратце о содержании “Энциклопедии ”. А теперь рассмотрим философские принципы этого гигантского труда, а также цели, которые преследовались энцикло­ педистами. Д’Аламбер во “Вступительном рассуждении” пишет: “Энциклопедический порядок наших знаний заключается в том, чтобы собрать эти знания в сжатой, по возможности, форме и выработать философскую точку зрения, достаточно высоко стоящую над этим лабиринтом, таким образом, чтобы суметь различить в их совокупности основные науки и искусства, объять единым взглядом объекты умозрений и операции, которые можно выполнить над этими объектами; определить общие отрасли человеческого знания, их точки соприкосновения и линии раздела, а иногда даже угадать те скрытые пути, которые их соединяют”.

В словарной статье “Энциклопедия” мы читаем: “Целью всякой энциклопедии является объединение знаний, разбросанных по лицу земли; изложение их в систематизированном виде для передачи тем, кто придет в мир после нас, для того, чтобы труды прошедших веков не оказались бесполезными для веков грядущих, для того, чтобы наши внуки, став более образованными, смогли стать и более добродетельными и счастливыми и, наконец, для того, чтобы мы не исчезли из рода человеческого, не оставив о себе памяти. <...> Мы отдаем себе отчет в том, что издание «Энциклопедии» могло быть предпринятым только в век философии, и этот век наступил”. Если основная цель энциклопедистов именно такова, то вдохновивший их принцип — это необходимость придерживаться фактов. Во “Всту­ пительномрассуждении "изложена суть принципа: “Нет ничего более бесспорного, чем существование наших ощущений; чтобы прове­ рить, являются ли они основой познания, достаточно доказать, что они могут ею быть. Действительно, в добротной философии всякое заключение, исходящее из фактов или общепринятых истин, пред­ почтительнее, чем рассуждения, основанные на чистых допущениях, даже если они гениальны”

Именно на основе этого принципа энциклопедисты пересмотре­ ли значимость механических искусств и пришли к заключению, что “если общество справедливо уважает великих гениев, которые его