2815.Западная философия от истоков до наших дней. Книга 3. Новое время (От Ле

там позже у Канта — об отличии права от морали, идею свободы, перешедшую из теории в область реформаторского действия” (Г. Фассо).

1.6. Пиетизм и его связи с Просвещением

Невозможно понять культурную среду, в которой развивалось немецкое Просвещение, без пиетизма, религиозного движения, ко­ торое Ладислав Митгнер (в “Истории немецкой литературы”) оха­ рактеризовал как связующую ткань немецкой культуры эпохи Про­ свещения до Гёте. Протестантизм, будучи слишком рациона­ листичным, не учитывал мистико-сентиментальных потребностей верующих, интимного характера веры. И к концу XVII в. под влия­ нием “Collegia pietalis" (“Коллегии благочестия”), основанной Фи­ липпом Якобом Шпенером во Франкфурте-на-Майне в 1670 г., повсюду стали возникать тайные общества, “церкви сердца”; встро­ енные в “каменную церковь” ортодоксци (“церковка в церкви”), они противопоставляли себя ей, практикуя личное переживание Бога и строительство церкви. Этого официальная церковь не одоб­ ряла, более того, часто осуждала и сурово преследовала. Пиетизм и Просвещение связывали сложные отношения: “эмоциональность” сторонников пиетизма не могла не столкнуться с “рациональнос­ тью” просветителей; и, тем не менее, раннее Просвещение обрело в пиетизме мощного союзника. Основные задачи пиетизма: а) поле­ мика с догматами господствующего ортодоксального лютеранства; б) отстаивание свободы личности; в) примат практической веры перед схоластической теологией. Томазий был тесно связан с фило­ софами и теологами — сторонниками пиетизма из “галльского кружка” (Гундлингом — учеником Томазия, Будде, Ланге, Рюдигером, Шперлеттом).

Пиетизм (корни которого уходят в мистические секты, отколов­ шиеся от лютеранства, и который имел точки соприкосновения с движениями анабаптистов, квакеров, методистов, французского квиетизма и мистикой французских и испанских иезуитов) достиг своего расцвета в Галле в 1706 г. в деятельности Августа Германа Франке, “проповедника суровейшей пенитенциарной дисциплины и основателя образцовых воспитательных институтов (1702), кото­ рые вызвали восхищение всей Германии” (Л. Митгнер). Именно в результате деятельности Франке Вольф был изгнан из Галле. В своем “Рассуждении о практической философии китайцев” Вольф дерзнул поставить в череде пророков Конфуция рядом с Христом. “В резуль­ тате интриг Франке Вольф, обвиненный в оправдании с кафедры солдат-дезертиров, был изгнан из Галльского университета. В 1723 г. галльский пиетизм, официально поддерживаемый прусским прави­

тельством, восторжествовал и при малых дворах и удерживался до тех пор, пока в 1740 г. не был полностью изгнан королем-философом Фридрихом II” (Л. Митгнер).

1.7. Фридрих II и политическая ситуация

Упоминание о Фридрихе II требует хотя бы краткой обрисовки политической ситуации. Германия была истощена Тридцатилетней войной, и мощная французская монархия постоянно угрожала ее независимости. “Триста княжеств”, на которые была поделена Гер­ мания, тормозили продвижение буржуазии, хотя она и сумела до­ стичь определенных успехов в экономике и торговле. Эти успехи подталкивали буржуазные круги к попыткам иного распределения политической власти. Отсутствие политического единства, террито­ риальная и политическая раздробленность страны, старые привиле­ гии и пошлины на товары на границах отдельных “государств”, мешая энергичному развитию буржуазных отношений, ограничива­ лись требованиями, выдвигаемыми перед патерналистскими властя­ ми. Ситуацию мог спасти король Пруссии Фридрих II, меценат философов, внимающий их советам. Впрочем, реформы, проведен­ ные Фридрихом II, оказались более формальными, нежели сущест­ венными.

2. “ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ЗНАНИЯ” ХРИСТИАНА ВОЛЬФА

Христиан Вольф, наиболее выдающийся представитель немецко­ го Просвещения, родился в Бреславле в 1679 г., учился в местной гимназии, где не стихали диспуты между католиками и протестан­ тами. Позже он продолжил обучение в Йене, занимаясь математикой и философией Декарта. Перебравшись в 1702 г. в Лейпциг, он защитил там докторскую диссертацию “Dephilosophia practica universali methodo mathematico conscripta ” (“Об общей практической фило­ софии, описанной по математическому методу”). За этой работой в 1704 г. последовала “Dissertatio algebrica de algoritmo infinitesimali dif­ ferential! ”(“Алгебраическая диссертация о дифференциальном алго­ ритме бесконечно малых величин”). Работая в “Acta eruditorum” (“Труды ученых”), с которым сотрудничал сам Лейбниц, Вольф в 1704 г. послал ему свою “Диссертацию”. Лейбниц ответил длинным письмом, полным комментариев. Так началась переписка между Вольфом и Лейбницем; обмен письмами продолжался вплоть до смерти Лейбница в 1716 г. В 1706 г. при поддержке Лейбница Вольф

получил кафедру математики в Галле, где впоследствии читал лекции и по философии. В 1710 г. выходит его работа “Первые основания всех математических наук”в четырех томах, где есть сведения не только по математике, но и механике, артиллерии и т. д. Математике посвящены и другие работы Вольфа — “Elementa matheseos untversae” (“Основы всеобщей математики”, 1713—1715) и “Lexicon mathematicum” (“Математический лексикон”, 1716). Необходимо заме­ тить, что из логики Лейбница Вольф устраняет важные логико-фор­ мальные аспекты, сводя ее к силлогистике. Это направление станет господствующим в немецком Просвещении, которое, “за исключе­ нием математика Ламберта, оставит в тени комбинаторику Лейбни­ ца”. “Идея mathesis universalis Лейбница теряет у эпигонов XVIII в. метафизическо-онтологический план” (Ф. Бароне).

Первое философское сочинение Вольфа датируется 1713 г. — это “Разумные мысли о силах человеческого рассудка и их исправном употреблении в познании правды”. К 1728 г. книга выдержала уже пять изданий общим тиражом более восьми тысяч экземпляров (после чего последовало еще девять изданий, вплоть до смерти Вольфа в 1754 г.), “став учебником, получившим наибольшее рас­ пространение среди образованных людей и применяемым почти во всех университетах и школах, в которых двенадцать кафедр возглав­ ляли приверженцы учения Вольфа” (Н. Меркер). Разрабатывая сис­ тему, Вольф пишет на немецком языке, позднее — на латинском, желая быть “наставником всего человеческого рода”. На деле, одна­ ко, его главная заслуга состоит в анализе философского языка. Добрая часть философской терминологии XVIII—XIX вв. сложилась под влиянием определений и характеристик Вольфа и сохранилась в научном обиходе вплоть до наших дней.

Априорный анализ понятий, наблюдения и опыта приводит к рациональной эмпирической науке. С другой стороны, из разграни­ чения теории и практики, знания и действия рождается различие теории и практических наук. На базе этих двух различительных критериев Вольф вырабатывает, основываясь на философии Декарта и, главным образом, Лейбница, настоящую энциклопедию знания. Выделяются следующие теоретические науки: онтология, космоло­ гия, рациональная психология, естественная теология. Практичес­ кие науки: практическая философия и естественное право, полити­ ка, экономика; эмпирико-теоретические науки: эмпирическая психология, телеология, догматическая физика; практико-эмпири­ ческие науки: технические дисциплины, экспериментальная физи­ ка. Логика является пропедевтикой ко всей системе наук. Она опирается на два принципа: а) непротиворечия в теории; б) доста­ точного основания для эмпирических наук.

Вот список научных трудов Вольфа. На немецком языке, помимо уже упомянутых “Разумных мыслей о силах человеческого рассудка”: “Разумныемысли о Боге, мире и душе человека”(1719), “Разумные мысли о человеческих действиях” (1720), “Разумные мысли об общественной жизни людей”(1721), “Разумные мысли о действиях природы”(1723), “Разумные мысли о целеустремленности естественных вещей”(1724), “Разумные мысли о частях людей, животных, растений ”(1725). А вот список сочинений, написанных на латинском языке: “Philosophia rationale sive Logica” (“Рациональная философия, или Логика”, 1728), “Philosophia prima sive Ontologia” (“Первая философия, или Онтология”, 1729), “Cosmologia generalis” (“Общая космология”, 1731), “Psychologia empirica” (“Эмпирическая психология”, 1732),

“Psychologia rationalis”(“Рациональная психология”, П34), “Theologia naturalis” (“Естественная теология”, 1736—1737), “Philosophia practica universalis” (“Всеобщая практическая философия”, 1738— 1739), “Jus naturae "(“Естественное право”, 1740—1741), “Jusgentium” (“Международное право”), “Philosophia moralis”(“Моральная фило­ софия”, 1750-1759).

По мнению Вольфа, онтология — это наука о возможном бытии типа аристотелевско-схоластической метафизики (с понятиями суб­ станции и причины). Вольфианская теодиция основана на космо­ логическом доказательстве (Бог — высший разум, оправдывающий порядок мира) и отклоняет онтологическое и телеологическое дока­ зательства. “Оптимизм и рационализм соединились в концепции мира Вольфа; мир предстает как огромная машина, совершенство­ вание которой следует искать во всеобщей гармоничной взаимоза­ висимости частей. Механический детерминизм, который управляет миром, не исключает ни человеческой свободы, ни божественного вмешательства. Мир, в том, что касается его существования, случаен; Вольф с осторожностью допускает присутствие в космосе сверхъес­ тественного и связанного с чудом, поскольку это всегда — наслоение на естественный порядок, установленный божественной мудростью” (Б. Бьянко). По мнению Вольфа, отношения между душой и телом регулируются заранее установленной гармонией, и здесь он также следует Лейбницу. Но в этико-политическом плане Вольф значи­ тельно расходится с Лейбницем, “как потому, что он подчеркивает независимость этических норм от любых теологических соображе­ ний, так и потому, что в политике и экономике он чувствует смену эпох и предвидит вмешательство государства в экономику и усиле­ ние власти” (М. Даль Пра).

Цель философии, для Вольфа, — человеческое счастье; а человечес­ кое счастье и прогресс человечества неотделимы от познания; а пос­ леднее недостижимо без “философской свободы”,т. е. невозможно без свободы мысли. “Стиль Вольфа не так изящен, как у французских философов, и не столь обстоятелен, как у здравомыслящих англи-

чан, однако вклад Вольфа в культуру Просвещения значителен, особенно благодаря примененному им методу анализа, как рацио­ нального, так и эмпирического, наводящему порядок во всех облас­ тях знания” (М. Даль Пра). Вот как Вольф объясняет свою точку зрения: “В философском методе не следует применять термины без четкого определения и считать верным то, что не было убедительно доказано; в высказываниях нужно с одинаковым тщанием опреде­ лять как субъект, так и предикат, с помощью которых объясняется то, что следует за ними”.

3.ФИЛОСОФСКИЕ ДИСКУССИИ В ЭПОХУ ВОЛЬФА

3.1.Мартин Кнутцен: встреча пиетизма и вольфианства

Учение Вольфа имело значительное влияние на немецкую культуру. Последователем Вольфа стал Мартин Кнутцен (1713—1751), профессор из Кенигсберга, учитель Канта. В “Философскомдоказательстве истины христианской религии” (1740) он пытался соединить вольфианские элементы с пиетизмом. Кант изучил под его руководством механику Ньютона. Франц Альберт Шульц, ученик Шпенера, а затем директор Коллегии Фридриха в Кенигсберге (где учился Кант), тоже рассматри­ вал философию Вольфа как союзницу пиетизма. Противником Вольфа стал Адольф Фридрих Гофманн (1703—1741), ученик Рюдигера и автор “Логики” (1737), в которой главный акцент ставится на ощущении как основе реального познания.

3.2. Христиан А. Крузиус: независимость воли от разума

Продолжателем дела Гофманна (который умер молодым, не успев до конца раскрыть свой талант) стал Христиан Август Крузиус (1715—1775). Находясь под влиянием немецкого пиетизма (который позже окажет влияние и на Канта), Крузиус уже в своей юношеской диссертации “De appetitibus insitis voluntatis humanae ”(“О врожденных склонностях человеческой воли” 1742) подчеркнул независимость воли от интеллекта. Свобода — атрибут Бога в каждом человеке. Устранить свободу означало бы удалить мораль. В 1743 г. Крузиус в работе “De usu et limitibusprincipii rationis determinantis, vulgo sufficients”

(“О применении и границах принципа определенности, или доста­ точного основания”), критикует принцип достаточного основания. В наиболее полном выражении этот принцип ведет к детерминизму, но опыт и факт свободы ограничивают его. Существуют свободные

причины, и следует отличать физические причины от основания морального выбора действий. В “Наставлениях разумной жизни”

(1744) он выступил против Вольфа, с одной стороны, отстаивая независимость воли от интеллекта, с другой — подчеркивая теоло­ гические основы этики.

В 1745 г. появляется “Описание необходимых истин разума в сопо­ ставлении с возможными ”. В ней Крузиус заменяет принцип доста­ точного основания следующим: “То, что не может быть осмыслено, ложно; то, что не может быть осмыслено как ложное, является истинным”. Из этого принципа вытекают следующие три: a) principium contractions (принцип противоречия): ничто не может одновремен­ но быть и не быть; б) principium inseparabilium (принцип неотделимо­ го): то, что не может быть осмыслено отдельно, не может и сущест­ вовать отдельно; в) principium inconiugibilium (принцип несочетаемо­ го): то, что не может быть осмыслено как одновременное и соприкасающееся, не может также и существовать как одновремен­ ное и связанное. Гносеологический характер этих принципов не должен вводить в заблуждение относительно общей природы мета­ физики Крузиуса: далекий от рационалистического подхода Вольфа, он, скорее, подчеркивает пределы концептуально-созерцательного знания, несовпадения ordo idearum (“порядка идей”) с ordo rerum (“порядком вещей”). Именно поэтому метафизика Крузиуса станет опорным пунктом в полемике против рационализма Вольфа и его школы. Противник детерминизма, защитник независимости воли, убежденный в существовании пределов разума, Крузиус отказыва­ ется и от оптимизма Лейбница-Вольфа о лучшем из возможных миров: мир далек от совершенства, но как творение его можно усовершенствовать.

3.3. Иоганн Г. Ламберт: в поисках “царства истины”

Пожалуй, еще более авторитетным философом, нежели Крузиус, был Иоганн Генрих Ламберт (1728—1777). Выходец из скромной семьи, Ламберт пробил дорогу к знаниям упорным трудом. Он служил воспитателем в Швейцарии, много путешествовал, благодаря поддержке философа Иоганна Георга Шульцера (1720—1779), переводчика Юма и автора очерков по этике и искусству. Член Берлинской академии, в течение 12 лет он написал 52 работы. Занимаясь геометрией (его исследования в этой области позже опубликует Бернулли), Ламберт создал теорию воображаемых чисел; значительный вклад он внес также в астрономию и фотометрию. Следует упомянуть его труды “Photometria, sive de mensura et gradibus luminis, colorum et umbrae” (“Фотометрия, или Об измерении й

степенях света, цветов и тени”, 1760) и “Космологические письма о структуре универсума” (1761). Ламберт создал фундаментальные методологические предпосылки метафизики Канта в “Трактате о критерии истины”(1761) и “Ометоде правильного доказательства в метафизике, теологии и морали”(1762). По мнению Ламберта, необ­ ходимо следовать простым понятиям, вытекающим из опыта, но не зависящим от него (существование, протяженность, длительность, сила, движение и т. д.), и, комбинируя их, возводить цельное здание науки. Важно, как в геометрии, найти верные постулаты (“царство истины”), указывающие на отношения между простыми элемента­ ми. Две другие философские работы Ламберта — “Новый органон, или Мысли об исследовании и определении истинного”(1764) и “Набро­ сок об архитектонике, или Теории простых первичных элементов в философском и математическом познании”(1771). Основная пробле­ ма “Архитектоники” — различие между логической и метафизичес­ кой истиной. Логическая истина — нечто доступное осмыслению, т. е. возможное и непротиворечивое. Метафизическая истина не только должна быть доступна осмыслению, т. е. непротиворечива, но должна также доказывать, что относится к реально существую­ щему, а не к сновидению. Проблема логики — отличить истинное от ложного, проблема метафизики — отличить истинное от мечты. Проблема перехода от возможного к действительному, от мыслен­ ного к существующему заинтересует и Канта.

3.4.Иоганн Н. Тетенс: “психологическое” обоснование метафизики

Вкруге проблем Ламберта и Канта вращается и творческая мысль Иоганна Николауса Тетенса. Он родился в 1736 г., учился в Ростоке

иКопенгагене. Преподавал в университете Бютцова, а затем, в 1776 г., в Киле. В 1789 г., оставив преподавательскую деятельность

вуниверситете, служит в Министерстве финансов в Копенгагене. Занимался математикой, физикой, экономикой, интересовался пе­ дагогикой, лингвистикой и психологией. Тетенс был поглощен проблемой метода и обоснования метафизики. Но, в отличие от Ламберта и Канта, он заостряет внимание на психологическом аспекте проблемы. Это видно из его “Размышления по поводу неко­

торых причин того факта, что в метафизике есть только несколько установленных истин” (1760) и работы “Об общей созерцательной философии” (1775). Если мы хотим обосновать метафизику, пишет Тетенс, то не можем останавливаться на эмпирическом наблюдении, на чем спотыкаются английские философы; мы должны обратить внимание на активность разума, общую для всех людей. Однако эта активность разума не в трансцендентном смысле, как у Канта, а в

эмпирико-психологическом. Та же идея получает развитие в самом крупном сочинении Тетенса “Философское исследование природы человека и ее развития" (1777). “Исходные чувственные представле­ ния, — пишет Тетенс, — являются основой для всего остального. Лаборатория души заставляет нас быть внимательными, чтобы по­ лучить из всего наблюдаемого наиболее полное знание, позволяю­ щее понять отношение между чувственными представлениями и остальными возможностями души”. Критический анализ теории причинности Юма показывает, что понятие причины вытекает не из связи между представлениями, а из активности разума. Близость Тетенса к Канту очевидна, даже если у него еще не просматривается проект трансцендентальных структур опыта.

4. АЛЕКСАНДР БАУМГАРТЕН И ОБОСНОВАНИЕ ЭСТЕТИЧЕСКОЙ СИСТЕМАТИКИ

Александр Готлиб Баумгартен родился в Берлине в 1714 г. и умер во Франкфурте-на-Одере в 1762 г. В 1730 г. он приехал в Галле; начал изучать философию Вольфа. К 1735 г. относится публикация его дипломной диссертации, озаглавленной “Meditationes philosophiсае de nonnullis adpoema pertinentibus" (“Философские размышления о некоторых предметах, относящихся к поэме”), где уже угадывается ядро теории, которую Баумгартен изложит в двух томах “Эстетики” (1750—1758). В 1739 г. Баумгартен опубликовал “Метафизику”, ко­ торая до 1779 г. выдержала семь изданий; в 1766 г. она была пере­ ведена с латинского на немецкий язык Георгом Фридрихом Мейе­ ром (1718—1777), учеником Баумгартена. Кант отозвался об этой работе как о “наиболее полезном и основательном из всех учебников такого рода”. Сам Кант использовал его в своих лекциях. “Метафи­ зика " Баумгартена — “компендиум из тысячи параграфов вольфианской теории, написанный сухим и лаконичным стилем, несомнен­ но, полезный как базовый текст для университетских занятий” “Метафизика, — пишет Баумгартен, — это наука о первых принци­ пах человеческого познания. Составными частями метафизики яв­ ляются онтология, космология, психология и естественная теоло­ гия”. И если “онтология — наука о наиболее общих предикатах сущего”, то “общая космология — наука об основных предикатах мира, она носит эмпирический характер, когда опирается на опыт, и рациональный, — когда опирается на понятие мира” Со своей стороны, “психология — наука об общих предикатах души”; она “носит эмпирический характер, когда извлекает свои постулаты из опыта, и рациональный, — когда выводит их с помощью длинной

дедуктивной цепочки из понятия души”. Наконец, естественная теология — “наука о Боге, в той степени, в какой может быть понята без веры, она включает: 1) понятие Бога; 2) Его действия”. Как молено видеть из этого краткого резюме, метафизическая мысль Баумгартена в основном вращается в рамках вольфианской парадиг­ мы. Историческая заслуга Баумгартена “прежде всего в том (как хорошо увидел Вундт), что он построил нечто вроде «моста» между схоластической метафизикой и кантианскими трансцендснталиями, между реализмом с онтологической перспективой и логико-гносео- логйческим срезом структуры бытия” (Б. Бьянко).

‘‘Выдающийся аналитик”, по оценке Канта, Баумгартен заложил философские основы эстетики. Эстетика (именно Баумгартен пред­ ложил этот термин — (aisthesis — греч. чувство) не может быть сведена к правилам создания произведения искусства или анализу его психологического эффекта; все это для Баумгартена простая эмпирия. Эстетика — “наука о чувственном познании”, и потому — “низшая гносеология”, поскольку занимается “низшей способнос­ тью к познанию”. “Подчиненная способность” готовит к “совер­ шенству чувственное познание”, следовательно, необходимо тща­ тельно изучить его законы, и, таким образом, эстетика становится “младшей сестрой логики” и заимствует у нее систематический характер. Параллелизм, установленный между эстетикой и логикой, и последовавший за этим системно-теоретический интерес к “эсте­ тике” вышел далеко за пределы простого декора. Изменения связаны с новой антропологией. Чисто научного знания теперь недостаточно. Есть чувственное познание, и оно автономно, а не функционально. Уже Лейбниц, как отмечает Кассирер, противопоставил “ясную” идею “отчетливой”. “Ясная” идея достаточна для жизни, она делает возможной нашу первую ориентацию в чувственной среде; “отчет­ ливая” идея дает адекватное знание вещей, ответ на “почему”, не удовлетворяясь различением предметов по ощущаемым характерис­ тикам. Эстетика, по Баумгартену, — наука о “ясных” и “смешан­ ных” представлениях. Perceptio conjusa (смешанное восприятие)“эти­ мологически указывает на восприятие сплетения элементов, когда нельзя вычленить отдельные элементы из целого, следуя за ними изолированно” (Э. Кассирер). Эстетическая интуиция — независи­ мое целостное познание чувственного. Оно означает видеть нечто, чувствовать, знать и понимать без почему. Вот как Кассирер пытается объяснить это: “Если на базе методов точной науки мы объясняем феномен цвета, разворачивая цвет в чистом движении, мы не только уничтожаем его чувственный аспект, но и устраняем эстетическое значение. Цвет как художественный образ, завоевание живописи, исчезает при физико-математической редукции; с чувственным опытом пропадет всякий след эстетической функции цвета”. “Эсте­ тика занимается чувственным феноменом, не делая попыток перей­