Эволюция технико-экономических систем возможности и границы централ

внешнеэкономическая политика закрепляла технологическое отста­ вание страны.

Вначале 30-х годов на фоне глубокого структурного кризиса миро­ вой экономики, обусловленного замещением третьего ТУ четвертым, Россия, обладавшая значительными накопленными богатствами и природными ресурсами и необремененная избыточными производст­ венными мощностями третьего ТУ имела благоприятные возможно­ сти для совершения технологического скачка. Своевременное освое­ ние базисных производств четвертого ТУ позволило бы добиться кон­ курентных преимуществ в международной торговле и создать источ­ ник получения мопольной ренты в иностранной валюте. Однако иден­ тифицировать крупномасштабную структурную перестройку эконо­ мик ведущих капиталистических стран центральные экономические органы СССР, в том числе ответственные за внешнеэкономическую политику, не смогли. Отсюда и отсутствие какой-либо инициативы с их стороны в виде прогрессивных предложений относительно техно­ логической структуры народного хозяйства и стратегии ТЭР. В конеч­ ном счете вся деятельность этих органов свелась к копированию тех­ нологической структуры передовых капиталистических стран, кото­ рая в то время устарела и не отвечала потребностям развития произ­ водительных сил.

Потрясшая капиталистический мир великая депрессия явилась наиболее ярким свидетельством переломного момента в ТЭР Запада. Изменив структуру экономических оценок, она расчистила дорогу росту четвертого ТУ. В СССР официальная пропаганда преподносила ухудшение конъюнктуры и кризис 30-х годов под единственным уг­ лом зрения — как симптом близкого краха капитализма. Данная трактовка в наибольшей степени устраивала политическую верхушку

СССР. Она настолько отвечала ее конечным устремлениям, что, с одной стороны, “отбивала” у советских правительственных кругов желание более глубокого анализа происходящих на Западе измене­ ний, а с другой — побуждала их налагать суровый запрет на попытки по иному взглянуть на эти события и трактовать их с других точек зрения. За это нежелание беспристрастно, диалектически оценивать мирохозяйственные события конца 20-х — 30-х годов России при­ шлось расплатиться в будущем как минимум 15-20 годами отставания в технологической гонке и вымыванием в неэквивалентном экономи­ ческом обмене значительной части национального богатства.

Советское руководство извлекло весомые политические дивиден­ ды из кризиса 30-х годов. На фоне поразивших капиталистические страны массовой безработицы и экономической стагнации развернув­ шееся в СССР в широких масштабах производственное строительст­ во, быстрый промышленный рост, а также ликвидация безработицы способствовали укреплению внутренних позиций и международного авторитета господствовавшего политического режима. Однако реаль­ ные экономические и технологические достижения СССР нельзя оце­ нить однозначно.

Огромное капитальное строительство первой пятилетки опиралось на поставки машин и оборудования из-за рубежа. Оплачивались они в

основном средствами, вырученными от экспорта хлеба, леса, нефте­ продуктов, мехов и других видов сырья и полуфабрикатов. Во время кризиса 1929-1933 гг. цены на машины и оборудование снизились. Обнаружившееся перепроизводство в инвестиционной сфере породи­ ло интерес западных предпринимателей к СССР как рынку с повыша­ ющейся из года в год емкостью. Но Советскому государству не уда­ лось в полной мере воспользоваться этим благоприятным для него стечением обстоятельств: в то же самое время еще более резко упали цены на продукцию сельского хозяйства и добывающей промышлен­ ности. В целом, в результате колебаний цен, наша страна потеряла в годы кризиса во внешнеторговых операциях 1100 млн. руб. в валюте [15. Т.Ш.С.ЗП ]. Это усугубило и без того напряженное положение с валютными ресурсами. Плановые проектировки по импорту реализо­ вать не удалось (пятилетний план в сумме по всем позициям был выполнен только на половину [15. ТЛИ. С.311 ]). Наиболее тяжелое положение сложилось в легкой и пищевой промышленности. Факти­ чески в первой пятилетке их запросы были просто проигнорированы. Так, импорт сырья для легкой промышленности за первую пятилетку достиг только 22,2% запланированного объема, а сельскохозяйствен­ ный импорт составил всего 2,3% величины, предусмотренной пла­ ном. Вместе с тем план по поставкам из-за рубежа оборудования был перевыполнен на 5,6 проц. пункта [15. ТЛИ. С.311 ].

Пренебрежение нуждами отраслей второго подразделения обще­ ственного производства, проявившееся в сфере импорта, являлось следствием общей политики, которую стало проводить Советское го­ сударство в отношении сфер, производящих потребительские блага. Будучи высокоприбыльными, предприятия легкой и пищевой про­ мышленности были лишены права распоряжаться своими доходами, большая часть которых изымалась в госбюджет. В то же время средст­ ва из государственного фонда накопления выделялись на их развитие в последнюю очередь. Обычной для этих отраслей стала практика корректировки в сторону уменьшения уже предусмотренных государ­ ственным планом материальных и финансовых ресурсов. Основанием для такого решения могли стать простая бесхозяйственность и расто­ чительное отношение к наличным средствам предприятий тяжелой индустрии и строительных организаций, занятых возведением новых объектов группы А.

Неэффективность советской тяжелой промышленности не позво­ ляла выполнять амбициозные планы наращивания ее мощностей за счет внутренних накоплений. Прибыли не хватало даже несмотря на поддержание на нищенском уровне заработной платы трудящихся. Даже изъятие прибыли из других секторов народного хозяйства — сельского хозяйства, пищевой и легкой промышленности — не обес­ печивало достаточных источников накопления для роста тяжелой промышленности.

Заметим, что мобилизация прибыли из других сфер хозяйственной деятельности оправдана с экономической точки зрения только в слу­ чае, если новые отрасли сулят более высокую прибыль в сравнении с традиционными, хотя бы в обозримом будущем. В 30-х годах XX в. такая ситуация в нашей стране отсутствовала. Однако в директивной

экономике амбиции политического руководства имеют больший вес, чем соображения экономической рациональности. С целью изыска­ ния нужных средств для выполнения нереальных планов подрыва­ лись основы рационального хозяйствования. В частности, амортиза­ ционные отчисления на реновацию фактически использовались цент­ ральными органами управления для целей расширенного воспроиз­ водства. Практика начисления амортизации в течении всего срока службы основных фондов до их физического выбытия стимулировала удлинение сроков службы основных фондов сверх нормативных, что влекло за собой наращивание устаревших производственных мощно­ стей и рост текущих издержек, подрывало основы будущего роста.

В связи с особенностями функционирования основных фондов практика использования временно свободных средств из фонда амор­ тизации на другие цели экономически может быть оправдана. Однако если в рыночном хозяйстве отношения конкуренции заставляют предпринимателей следить за тем, чтобы к нужному моменту обнов­ ления производства отвлеченные средства были возвращены в амор­ тизационный фонд (исключение составляет ситуация, когда призна­ но целесообразным свернуть деятельность в этой сфере и ликвидиро­ вать предприятие), то в директивной экономике согласно планам рас­ ширения производства средства на обновление выделялись только тогда, когда основные фонды приходили в физическую негодность. Не удивительно, что в народном хозяйстве с течением времени фактиче­ ские сроки службы оборудования нередко в несколько раз превышают нормативные.

Если задача мобилизации внутренних ресурсов для индустриали­ зации страны хоть и варварскими методами (главным образом за счет снижения и замораживания жизненного уровня народа и попирания законов рационального хозяйствования) все-таки поддавалась реше­ нию (о последствиях такой индустриализации никто в то время в высшем политическом руководстве страны задумываться не хотел), то перспективы формирования устойчивого валютного потока остава­ лись весьма мрачными. Положение еще больше усугубилось после завершения кампании по насаждению коллективных форм хозяйст­ вования на селе, итогом которой стал подрыв одной из самых крупных статей нашего экспорта.

Увеличение поставок машин-и оборудования из-за рубежа в тече­ ние первой пятилетки и невозможность организации эквивалентного товарного потока противоположного направления привели к образо­ ванию в 1931-1932 гг. самой крупной в 30-х годах финансовой задол­ женности СССР капиталистическим странам. Для ее покрытия Со­ ветский Союз выбросил в 1933-1935 гг. на внешние рынки огромное количество золота. Вдальнейшем с той же целью —сохранения репу­ тации аккуратного плательщика — наше государство неоднократно прибегало к этой операции для погашения своих долгов и процентов по ним. Однако в 30-е годы советский золотой запас не являлся сто­ процентным гарантом своевременной ликвидации задолженности за­ падным фирмам и банкам: банки некоторых стран отказывались при­ нимать советское золото из-за незаконной по их мнению послерево­ люционной национализации частных предприятий.

В сложившейся обстановке в правящих кругах СССР возобладали автаркические настроения, нашедшие яркое выражение в широко распропагандированной концепции экономической независимости нашей страны от враждебного капиталистического окружения. Про­ вал в организации эффективного производства и неспособность со­ здать конкурентоспособные предприятия теперь легко объяснялись проведением курса на независимость.

Осуществлялся этот курс в своеобразной форме и в сущности пред­ ставлял собой непрерывную “борьбу на множестве фронтов”, где ус­ пех на одном из них сопровождался неудачами на других. Характер­ ной чертой такой борьбы было то, что она разворачивалась на всех этапах по одной схеме. На первом этапе новая для нашей страны продукция поступала из-за рубежа (изредка во второй половине 20-х годов часть потребности удавалось удовлетворить за счет предприя­ тий, сданных в концессию). В дальнейшем с расширением производ­ ства и ростом потребности принималось решение освоить производст­ во новой продукции внутри страны или значительно нарастить произ­ водственные мощности, если последние уже имелись, с одновремен­ ной модернизацией выпускавшейся ранее продукции.

В жизнь такое решение проводилось разными путями. Вплоть до середины 30-х годов, а особенно интенсивно во время первой пятилет­ ки, когда чрезвычайно острым был дефицит квалифицированных на­ учных и инженерных кадров, на народнохозяйственные стройки и действующие предприятия активно привлекались иностранные спе­ циалисты, советские инженеры посылались на стажировку в зарубеж­ ные фирмы, заключались договоры о технической помощи, зарубеж­ ным фирмам делались заказы на проведение проектно-изыскатель­ ских работ. В то время и в той обстановке, а также с учетом того, что стратегия, заключающаяся в копировании технологической структу­ ры экономик передовых капиталистических стран, была уже оконча­ тельно избрана, это был наиболее эффективный путь. Отдача от этих мероприятий в сумме может быть оценена как значительная. Как ни любили у нас про это забывать, а все-таки почти все главные объек­ ты — гордость индустриальной эпопеи — были построены при техни­ ческой консультации западных специалистов и укомплектованы в основном иностранным оборудованием. Днепрогэс возводился при со­ действии “Дженерал электрик компани”, ГАЗ — при содействии “Форд моторз”. В этот список входят и такие объекты, как Сталинг­ радский тракторный завод, Московский метрополитен, Кузнецкий и Магнитогорский металлургические комбинаты, Первый государст­ венный подшипниковый завод.

Впоследствии, когда напряжение с кадрами несколько ослабло и страна располагала значительными научными силами и инженерным корпусом, политика была несколько изменена. К практике закупки необходимого для налаживания нового производства оборудования прибегали по-прежнему. Иногда, если необходимо было выиграть время, за рубежом закупались целые заводы. Так, например, в конце 50-х годов был приобретен ряд предприятий химической промышлен­ ности, в конце 60-х годов закуплен ВАЗ — крупнейший на сегодняш­ ний день завод по производству легковых автомобилей. Однако за

помощью к зарубежным специалистам и проектным организациям обращаться практически перестали, ибо уже могли обходиться собст­ венными силами. Но из-за слабой технологической базы производст­ ва, укомплектованной устаревшей техникой, постоянной максималь­ ной загруженности производственных мощностей, ничтожной экспе­ риментальной базы, которая нередко использовалась для выполнения производственной программы, научно-инженерный корпус вынуж­ ден был ориентироваться на технологические разработки улучшаю­ щего характера, в ущерб новым направлениям техники.

Радикальные нововведения, революционирующие производство, как правило, обрекались на длительное “эмбриональное” вызрева­ ние. В директивно управляемой экономике отсутствуют стимулы ос­ воения радикальных новшеств. Усилия инженеров и ученых по внед­ рению радикальных нововведений, как правило, не сулили ничего, кроме жесткого сопротивления со стороны внешнего окружения и по­ стоянной борьбы с вышестоящим начальством.

И научные, и производственные круги больше привлекал другой путь, выгодный как с позиций относительной простоты, так и в мате­ риальном отношении. Гораздо проще было, взяв за основу иностран­ ный образец, создавать отечественное изделие, выдавая его за резуль­ тат творческого озарения и последующей кропотливой работы по ма­ териализации “научной идеи”. Созданный таким способом задел слу­ жил хорошей базой для формирования в будущем неиссякаемого по­ тока усовершенствованых моделей и всевозможных модификаций, который легко выдавался бюрократами от науки за активный творче­ ский поиск и интенсивные научные изыскания.

Подобная практика нисколько не осуждалась и всячески поощря­ лась политическим руководством, потому что приносила столь важ­ ный для него выигрыш во времени, позволяла снижать валютные рас­ ходы и давала возможность “трубить” о высоких темпах НТП в СССР

со ставшей обязательной ссылкой на преимущества “социалистиче­ ского строя”.

Мотивации творческой деятельности, особенно на ранних (высо­ ких) ее стадиях — научного поиска и изобретательства — отнюдь не сводятся только к материальному интересу и стремлению исследова­ теля удовлетворить свое любопытство, пополнить свой, а следова­ тельно и всего человечества, багаж знаний об окружающем мире и научиться извлекать практическую пользу из уже открытых законо­ мерностей. Важным моментом является научное и общественное при­ знание заслуг первооткрывателя или изобретателя. Действенность последнего мотива прямо связана со степенью открытости общества, господством в н^м гласности. Только в условиях демократии, плюра­ лизма мнений возможна не предвзятая, истинная оценка научно-тех­ нических достижений. И масштабы признания здесь находятся в тес­ ной корреляции с новизной и значимостью полученного результата. Разработки, не Имеющие этих качеств, либо остаются незамеченны­ ми, либо, если их авторы пытаются фактически в обход закона вос­ пользоваться чужой интеллектуальной собственностью, выдавая ее за свою и тем самым причиняя прямой или косвенный ущерб истинному создателю, отвергаются обществом. Богатый арсенал, находящийся в

его распоряжении, чье содержимое варьируется от мер общественного воздействия, направленных на подрыв репутации лиц, занимающих­ ся подобной деятельностью, до привлечения их к судебной ответст­ венности, создает надежный заслон массовому распространению это­ го явления.

Эволюция СССР в направлении закрытого, тоталитарного госу­ дарства благоприятствовала расцвету в стране этого вида деятельно­ сти, практически (при соблюдении необходимых мер предосторожно­ сти) гарантировала ее безнаказанность. Престиж ученых и инжене­ ров, подвизавшихся посредством беззастенчивого копирования на ни­ ве скорейшего претворения в жизнь призывов партии и правительства о замене товаров импортного происхождения продуктами собственно­ го изготовления, нисколько не страдал. От осуждений мировым сооб­ ществом и деловыми кругами он оберегался слабой интеграцией Со­ ветского Союза в мирохозяйственные связи и мировое научное содру­ жество, а также нагнетанием обстановки секретности.

Внутри страны манипулировать авторитетом научных и инженер­ ных коллективов не составляло особого труда. Чрезмерная политиза­ ция общества, господство автаркических настроений и информацион­ ная изолированность советских граждан, с одной стороны, делали не­ возможным проведение честной независимой экспертизы, а с дру­ гой — создавали благоприятную почву для “производства” нацио­ нальных героев.

История советских научно-технических достижений еще не полу­ чила должного освещения в научной литературе. Лишь в последние год-два появился ряд публикаций, в основном журналистских, проли­ вающих свет на истинные источники, из которых черпали “вдохнове­ ние” некоторые ставшие впоследствии известными представители на­ учно-технической интеллегенции. Однако несмотря на то, что пока еще мало прямых доказательств, подтверждающих, что подобная практика носила в СССР массовый характер (особенно интенсивно в 30-е годы и в течении первых 10-15 лет послевоенного периода), име­ ется целый ряд фактов, косвенно подтверждающих эту гипотезу. Вопервых, довоенная система подготовки инженерных и научных кад­ ров не могла в массовом масштабе обеспечить народное хозяйство специалистами высокой квалификации, способными создавать и ос­ ваивать оригинальную и конкурентоспособную с зарубежными образ­ цами новую технику. Это объясняется тем, что высшее образование получали за один-два года в различных втузах, что предпочтение в наборе отдавали рабочим и беднейшему крестьянству, часто начинав­ шим осваивать азы грамотности на рабфаках и затрачивающих на получение среднего образования не больше года. Во-вторых, о распро­ страненности практики имитации свидетельствуют многочисленные документы периода индустриализации — правительственные призы­ вы, обращения, приказы, нацеливающие конструкторские и научные силы страны на выполнение НИОКР, результатом которых должна стать столь желанная экономическая независимость и безопасность, и возвещающих о наградных мероприятиях за успехи на этом поприще. Самой убедительной чертой здесь является чрезвычайная конкрет-

насть, которая присутствовала в техническом задании и в рапортах о его выполнении.

В то же время было бы неверно утверждать, что инновационные процессы протекали в СССР исключительно таким способом. Однако немногочисленные примеры оригинальных научно-технических раз­ работок 30-х годов, которые принесли мировую известность совет­ ским ученым (производство синтетического каучука, отдельные до­ стижения в области электротехники, авиации и ракетостроения, чер­ ной металлургии), никак нельзя отнести к заслугам господствующей организации научно-технического творчества. Этих результатов обычно добивались те ученые, которые получили образование еще в царское время (или за границей), честно служили науке и народу, а не политической системе и чаще всего продолжали исследования рос­ сийских дореволюционных естественно-научных и технических школ. К тому же судьба таких оригинальных разработок была очень сложной. Как правило, инженерный, а нередко и производственный приоритет, которого время от времени удавалось добиться, не перехо­ дил в лидирующие позиции в мировом экспорте данной продукции или технологии, а нередко оборачивался для нас импортом соответст­ вующих технологических процессов.

Из множества причин этого главная заключалась в невосприимчи­ вости народного хозяйства к радикальным новшествам. Любое ради­ кальное совершенствование или изменение технологического процес­ са, переход на выпуск новой базовой модели воспринимались хозяй­ ственными руководителями “в штыки”. Подобный консерватизм от­ нюдь не врожденное свойство советского руководителя, а привитое ему, приобретенное им в ходе хозяйственной практики, выработан­ ное под давлением собственного накопленного опыта. Реальные, крупные технологические сдвиги никаких конкретных выгод произ­ водственным коллективам предприятий не несут и ничем выгодно от формальных, мнимых, незначительных не отличаются.

Материальное стимулирование за успехи в области НТП не может сравниться с поощрением за выполнение и перевыполнение плановых показателей, среди которых первоочередное внимание обращалось на “вал”. За невыполнение плана по росту объема произведенной про­ дукции помимо ощутимых материальных потерь следовали и жесткие меры административного характера. Они были весьма чувствитель­ ными для управленческого персонала предприятий, чьи мотивации к хозяйственной деятельности преломляются бюрократическими “фильтрами”, в системе которых цетральное место занимает безудер­ жное стремление к продвижению по служебной лестнице. Самым на­ дежным гарантом для этого и необходимейшей предпосылкой высту­ пала абсолютная лояльность к политическому режиму и полное без­ оговорочное подчинение вышестоящему хозяйственному руководст­ ву. Вусловия* всеобъемлющего господства установки количественно­ го роста, когда организаторские способности управленцев рассматри­ вались сквозь “призму” прироста объемов производства, руководите­ ли всех рангов были заинтересованы прежде всего в нем.

Переход же на выпуск качественно новой продукции или коренная модернизация производства не могут осуществляться на ходу и обыч­

но чреваты как минимум потерей динамизма. Коллектив в этом слу­ чае неминуемо несет материальные потери, которые в будущем из-за особенностей социалистического хозяйственного механизма никак полностью не компенсировались. Управленческий же персонал был вынужден также откладывать на неопределенный срок свои честолю­ бивые мечты о карьере и обязан был взваливать на себя кучу совер­ шенно новых забот в виде: поиска поставщиков и убеждения потреби­ телей в преимуществах новой продукции; необходимости организа­ ции повышения квалификации или перепрофилирования рабочих и инженерно-технических работников и т.п. Эти трудности способны охладить даже творческий пыл людей, готовых ради претворения в . жизнь своих идей принебречь материальными интересами.

В современной периодике время от времени появляются статьи о том, как рушатся о сопротивление смежников прогрессивные начина­ ния или каких огромных затрат времени и сил требуется для его преодоления. Поэтому, если потребность в совершенно новой или ра­ дикально модернизированной продукции высока и не может быть удовлетворена аналогами из уже освоенной номенклатуры, то более безболезненным и предпочтительным для советского хозяйственного руководства долгое время, почти вплоть до начала 80-х годов, оста­ вался путь нового строительства (это отнюдь не означает, что в этих случаях прибегали исключительно к этому способу). Только обост­ рившаяся проблема с трудовыми ресурсами, а также резкое возраста­ ние числа неотложных задач и потребностей, для решения и удовлет­ ворения которых требуются значительные материальные и финансо­ вые ресурсы, превышающие наличные, заставили искать и другие пути.

Всякую инициативу и научно-технический поиск подавляли га­ рантированный сбыт продукции любого вида и почти любого качества (за исключением, пожалуй, только той, которая явно угрожает здо­ ровью людей, хотя и здесь бывали прецеденты), планирование от достигнутого и замыкание всех основных видов стимулирования на достижение плановых показателей и их перевыполнение, среди кото­ рых главенствующее место занимали задания по росту производства продукции, чрезвычайная монополизация всех сфер хозяйственной жизни, затрудняющая маневренность хозяйственных единиц. Отсут­ ствие, с одной стороны, каких-либо действенных стимулов к НТП, как в виде экономического принуждения, так и в виде экономическо­ го поощрения, а с другой — постоянное бюрократическое давление вышестоящих органов с целью побудить предприятия принять повы­ шенные плановые обязательства объективно формировали у админи­ страции первичных звеньев негативное отношение к радикальным нововведениям и продуктового, и технологического характера.

Думается, что сопротивление крупномасштабным новшествам бы­ ло бы не столь упорным, если бы планы по науке и технике котирова­ лись на одном уровне с планами по выпуску продукции и соответст­ венно были бы тесно с ними увязаны. Поскольку этого не было, то руководство первичных звеньев с неохотой шло на любые крупные изменения или смену устоявшихся, отработанных технологий. Его консерватизм — это всего лишь форма поведения индивидов, опреде-

ляемая внешней средой. Реакция на “мягкое” планирование в обла­ сти науки и техники или, другими словами, на принуждение, осуще­ ствляемое довольно слабыми средствами, была адекватно вялой. Ос­ новное требование к новшествам у хозяйственного руководства дейст­ вующих предприятий сводилось к тому, чтобы их внедрение и освое­ ние минимально видоизменяли традиционные технологии производ­ ственного процесса. В этом случае не пришлось бы на длительное время сокращать задействованные производственные мощности и наве­ шивать на себя проблемы, алгоритмы решения которых полностью не ясны.

После этого этапа, когда в результате освоения отечественной про­ мышленностью аналогов импортируемых ранее товаров закладывал­ ся фундамент удовлетворения потребностей народного хозяйства и граждан в них, наступал третий - этап экстенсивного наращивания мощностей по выпуску новой продукции и распространения ее в эко­ номическом пространстве. Сущность его состояла в строительстве но­ вых производственных очередей или ином увеличении мощностей, введенных в строй предприятий, возведении предприятий-дублеров и в расширяющемся потреблении новой продукции.

Экономическая независимость, завоеванная подобным способом, имеет одно уязвимое место. Техническая мысль постоянно прогресси­ рует. И за то время, пока создается “близнец” и налаживается его производство, появляются новые значительно более эффективные модели и модификации. Отстающая страна втягивается в технологи­ ческую гонку, и если последняя ведется только с помощью имитаторства и подражания, то ее позиции по отношению к технологическому лидеру скорее всего в будущем только ухудшатся.

Особенно большому риску подвергаются страны, вступающие в борьбу за технологическую самостоятельность во время долговремен­ ного структурного кризиса: ставка на создание “двойника” может обернуться тем, что немалые ресурсы окажутся вовлеченными в бес­ перспективное техническое направление. Стимулировать к этому бу­ дет и благоприятная для импорта традиционных технологий экономи­ ческая конъюктура — резкое падение цен на соответствующее обору­ дование во время структурного кризиса. Единственное средство избе­ жать неприятных последствий — это ни в коем случае не ограничи­ ваться целью насытить внутренний рынок техникой, скопированной с зарубежных образцов, обеспечивая ее конкурентоспособность тамо­ женными ограничениями или государственной монополией внешней торговли. Для того, чтобы иметь благоприятные долгосрочные по­ следствия, импорт технологий должен сопровождаться их улучшени­ ем, позволяющим вернуться на внешний рынок в качестве экспортера соответствующей продукции. Именно успехи и неудачи на нем долж­ ны быть теми сигналами, по которым следует производить регулиро­ вание технологической политики, инвестиционных планов и произ­ водственной программы.

Естественно, что успешным в этом случае может быть только дви­ жение от простого к сложному. Постепенное накопление знаний, опыта и капитала позволит со временем проникнуть и на рынки тех­ нически сложней продукции. Преимущества этого способа завоева­

ния независимости не сводятся только к тому, что отдельные внутрен­ ние потребности удовлетворяются конкурентоспособными товарами отечественного производства. Важно, что благодаря экспорту обеспе­ чивается эквивалентный поток внешнеэкономического обмена, за­ крепляющий прогрессивные технологические сдвиги и положение страны в числе научно-технических лидеров. Послевоенное развитие Японии продемонстрировало правильность этой стратегии.

Советское правительство в 30-е годы руководствовалось другими соображениями. Убежденное в том, что конфронтация в сфере идео­ логии обязательно в будущем выльется в военное столкновение, и помня об опыте гражданской войны, когда Советское государство ока­ залось объектом блокады со стороны капиталистических стран, глав­ ной своей целью оно считало строительство экономики максимально неуязвимой от мировых политических процессов, настроений и эко­ номических катаклизмов.

Большой спрос на орудия и предметы труда постоянно существую­ щий в “экономике дефицита” “проглатывал” любые объемы произво­ димой продукции. Вопрос об экспорте ставился на повестку только тоща, когда, по мнению руководства страны, самые насущные по­ требности в этой группе товаров — оборонные — были в основном удовлетворены. Попытки выйти на внешний рынок и закрепиться на нем с продукцией обрабатывающей промышленности обычно оканчи­ вались неудачей. Однако для руководства страной важнее было осво­ бодиться от импортной зависимости и быстрыми темпами наращивать индустриальную мощь. Валютные ресурсы, необходимые для закупки образцов техники и особо качественных товаров, изыскивались путем продажи природных богатств.

Сложности с экспортом усугублялись и тем, что видя основную задачу в создании мощной тяжелой промышленности, способной ме­ ханизировать вооруженные силы и удовлетворять их требования к тактико-техническим характеристикам боевой техники, руководство страны направляло имеющиеся в его распоряжении ресурсына соору­ жение мощностей по выпуску технически сложной продукции. Их освоение обычно из-за недостатка опыта, низкой квалификации и отсутствия культуры промышленного производства в силу того, что кадровый потенциал зарождающихся отраслей индустрии комплек­ товался фактически из вчерашних крестьян, затягивалось, да и ре­ зультаты его часто были далеки от ожидаемых. В итоге экспортный потенциал такой продукции редко оказывался высоким.

Описанный выше процесс импортозамещения может быть проил­ люстрирован многими примерами. Ключевая отрасль машинострое­ ния первой половины века — станкостроение — сформировалась в России только во время первой мировой войны. К началу первой пя­ тилетки в СССР действовало 12 станкостроительных заводов, на ко­ торых выпускалось 24 типа металлорежущих станков из 500 уже из­ вестных в мировой практике. Основные фонды заводов требовали ре­ конструкции. Ощущалась нехватка квалифицированных кадров. В стране отсутствовала научная и конструкторская база. Кроме того, увеличение выпуска конечной продукции на действующих предприя­ тиях сдерживалось дефицитом металла, плохой транспортной инфра­